Глава 2
Холод в стенах
Элиана чувствовала себя гостьей в музее. Каждое движение отзывалось эхом в слишком высоких потолках, каждый её шаг - как будто вторжение. Дом был безупречен. Безупречно глух.
Она стояла в холле, пытаясь не зацепить взглядом ни зеркал в золочёных рамах, ни витражей с морскими сценами, ни безупречно ровных дорожек ковров. Здесь всё казалось чужим - даже воздух. Он пах не домом, не людьми, а... деньгами. Холодным металлом, лаком для мебели и чем-то дорогим, едва уловимым, как чужие духи на чужой коже.
Мама разговаривала с его отцом - теперь, внезапно, и её отчимом - в соседней комнате. Их голоса были почти неразличимы. Слишком спокойные для того, чтобы она могла им поверить.
Алекс сидел в кресле с телефоном в руках, уставившись в экран. Его колено нервно подрагивало. Элиана почувствовала, что он украдкой на неё смотрит.
Эрик стоял у окна, спиной к ним. Ровная спина, дорогой пиджак, поза - как у человека, который всегда уверен, что всё под контролем. Даже когда нет.
- Значит, ты и есть та самая Элиана, - наконец сказал он, не оборачиваясь.
Её имя прозвучало как диагноз. Не вопрос - утверждение. Будто он уже успел её прочитать и вынести вердикт.
- А ты - тот самый Эрик. С холодной ухмылкой, - она подняла подбородок чуть выше, чем нужно было. - Приятно... наверное.
Он обернулся. Глаза - темнее, чем она ожидала. Умные. Опасные.
- Ты дерзкая. Не уверена, что это поможет тебе выжить в этом доме.
- Я не собираюсь выживать, - отрезала она. - Я здесь не как гость. А как часть сделки. Как и вы.
Тишина. Лёгкая. Натянутая.
Алекс рассмеялся - коротко, почти с издёвкой:
- О, начинается. Мне нравится. Скучно не будет.
- Это не шоу, Алекс, - бросил Эрик, бросив на брата быстрый взгляд.
- А жаль. Я уже попкорн мысленно подогрел.
Элиана не хотела быть частью этой игры. Но они играли - всё равно. Они сражались за территорию, за внимание, за власть. Она ощущала это каждой клеткой кожи. И не позволяла себе дрожать.
- Могу я увидеть свою комнату? - спросила она у Эрика, как у хозяина. Хотя знала: формально - теперь это и её дом.
Он кивнул, без слов, и повернулся к лестнице. Она пошла за ним. Алекс не пошёл - он остался внизу, смеясь над чем-то в телефоне. Возможно - над ней.
Лестница вела вверх плавно, будто создавалась не для ног, а для демонстрации. На стенах - картины в старинных рамах, на полках - фарфоровые фигурки. Всё это кричало: «Ты здесь не одна из нас».
Комната была... слишком чистого. Слишком пустой. Как номер в отеле, где ты останавливаешься на ночь, не оставляя следов. Белое покрывало, шкаф без единой вмятины, стол, на котором лежала записка:
«Добро пожаловать. Мы надеемся, тебе будет здесь комфортно.»
Без подписи. Без настоящего тепла. Элиана скривилась.
- Это всё? - спросила она, повернувшись к Эрику. - Или ещё экскурсия по хрустальному аду?
Он не ответил сразу. Просто посмотрел. Долго. Внимательно.
- Ты не похожа на девочку, которая хочет понравиться, - сказал он наконец. - Это хорошо. Потому что здесь никому не нравится, когда кто-то старается.
Она кивнула.
- И ты не похож на того, кому вообще есть до кого-то дело.
Он усмехнулся уголком губ.
- Тоже правда.
И вышел, оставив дверь приоткрытой.
Элиана осталась одна. Своей первой победой. И первой трещиной внутри.
В комнате, которая выглядела так, будто ждала кого угодно - только не её. Слишком ровная, слишком безликая, слишком беззвучная. Ни одной фотографии. Ни пылинки. Даже занавески - тяжёлые, тёмно-синие - висели, как солдаты на посту.
Элиана поставила сумку на кровать и села рядом. Спина прямая, как всегда. Даже здесь - особенно здесь - она не могла позволить себе расслабиться. Но руки дрожали. Она сунула их под бёдра, чтобы не видеть этого.
"Ты не должна зависеть ни от кого."
Голос матери в голове звучал чётче, чем когда-либо. Но в этот момент ей так хотелось, чтобы мама просто обняла. Без слов. Без силы. Просто - была рядом.
Она медленно достала из сумки телефон, включила и открыла сообщения.
Лина:
«Ну как ты? Они хоть не едят детей на завтрак?»
Элиана улыбнулась. Первая настоящая эмоция за весь день.
Элиана: «Пока никто не пытался съесть. Но один из них смотрит так, как будто хочет узнать, из чего я сделана.»
Ответ пришёл мгновенно:
Лина: «Сделана из стали, очевидно. Ты справишься. Только не поддавайся. Эти богачи любят слабость - она их развлекает.»
Элиана: «Я и не собиралась. Но тут... как будто все стены против меня.»
Лина: «Так завоюй их. Пусть станут твоими.»
Элиана положила телефон. Из сумки - аккуратно, как что-то хрупкое - она достала мамину рубашку. Ту, в которой та сидела на её первом спектакле. Запах чистоты и нежности ударил в грудь сильнее, чем она ожидала. Прижала рубашку к груди, как подушку, - единственное, что сейчас было по-настоящему своим. И позволила себе - хоть на миг - закрыть глаза и не быть сильной..
********
Её разбудил голос.
- Спишь, принцесса? Осторожнее - в этом доме сны могут быть слишком настоящими.
Элиана вскочила. На пороге стоял Алекс, прислонившись плечом к косяку. В его руке - банка колы. На лице - всё та же насмешливая ухмылка.
- Что ты здесь делаешь? - резко спросила она.
- Осматриваю территорию. Инспекция новых жильцов, - он сделал глоток. - Или ты уже решила, что заняла трон?
- Уйди.
- А если нет?
Она подошла ближе. Очень медленно. Словно приближалась к пламени.
- Тогда я попрошу вежливо. А потом - выгоню грубо. Выбирай.
Он прищурился. На секунду что-то мелькнуло в его взгляде - не злость, не обида. Скорее... интерес.
- Ладно, не кипятись. Я просто хотел сказать: тебе не стоит строить из себя неприступную крепость. Тут таких не любят.
- Я не стена и не крепость,- сказала она тихо. - Я мина. Подойди слишком близко - и взорвёшься
Алекс рассмеялся. И ушёл, захлопнув дверь чуть громче, чем нужно.
********
Вечером, когда ужин был закончен, и мама всё ещё сидела внизу с его отцом, Элиана стояла у окна. Смотрела на двор, освещённый фонарями. Там был бассейн, идеально выложенный мрамором. Шезлонги. Пальмы. Всё выглядело как реклама жизни, к которой она не принадлежала.
Но она была здесь.
И если уж её поставили на сцену этого спектакля - она сыграет. Так, чтобы никто не посмел сомневаться.
Её отражение в стекле смотрело прямо. Сосредоточенно. И в глазах отражался не страх. А гнев.
«Это будет не просто»
Теперь она знала: это будет война.
Продолжение следует...