Глава 21: Мой дом, моя любовь
Они вернулись в дом Давида. Тишина и спокойствие, царившие здесь, контрастировали с хаосом и болью, которые они только что пережили. Одри чувствовала себя измотанной, но в то же время, как ни странно, умиротворенной. Она рассказала Давиду о разговоре с отцом, о его раскаянии и любви. Давид слушал, не перебивая, его взгляд был полон сочувствия и понимания.
Они легли спать вместе. Одри прижалась к нему, чувствуя себя в безопасности в его объятиях. Она заснула быстро, без кошмаров, впервые за долгое время.
Утром, проснувшись, Одри посмотрела на Давида, который всё ещё спал. Она задумалась. «Мне... мне уже нужно съезжать?» — тихо спросила она, когда он проснулся.
Давид улыбнулся, нежно проведя рукой по её щеке. «Нет, принцесса. Нет необходимости. Теперь мой дом — это и твой дом тоже. Пока ты хочешь здесь быть, ты останешься».
Одри почувствовала, как слёзы навернулись на глаза. «Спасибо, Давид».
Вечером они встретились с Элизой, Молли и Джереми в клубе. Одри надела чёрную юбку и чёрный топ с декольте, которые Давид подарил ей, и чёрные каблуки, которые она взяла у Элизы. Она чувствовала себя красивой и уверенной, несмотря на то, что всё ещё переживала произошедшее.
Друзья были рады видеть её. Они узнали всё, что произошло, и о том, что Одри будет жить с Давидом. Они поддержали свою подругу, обняли её и сказали, что всегда будут рядом.
В разгар вечера, когда они танцевали, Давид взял Одри за руку и вывел её на улицу.
«У меня есть для тебя сюрприз», — сказал он, его глаза блестели в свете уличных фонарей.
«Сюрприз?» — переспросила Одри, заинтригованная.
«Да. Я отвезу тебя к твоему отцу. В Фриско, Техас. Я думаю, пришло время вам увидеться. И я как раз с ним познакомлюсь».
Одри замерла, не веря своим ушам. «Ты... ты серьёзно?»
Давид кивнул, улыбаясь. «Да, принцесса. Собирайся. Мы выезжаем завтра».
Одри бросилась ему на шею, её сердце переполняли благодарность и любовь. Она знала, что с Давидом она может справиться со всем. Он был её защитником, её другом, её любовью. И он собирался отвезти её к отцу.
Утро следующего дня началось с волнительного предвкушения. Одри, несмотря на тревогу, которую всегда вызывали дальние поездки, была полна надежды. Давид был рядом, и его спокойствие передавалось ей. Дом Элизы они посетили лишь на короткое время, чтобы попрощаться с подругой. Элиза обняла Одри, пожелав ей удачи, и посмотрела на Давида с нескрываемым одобрением.
Поездка в Техас была долгой, но совсем не такой, как предыдущее возвращение в Филадельфию. Одри чувствовала себя по-настоящему свободной. Она рассказывала Давиду о детстве, о редких, но тёплых моментах с отцом, о своих мечтах. Давид слушал внимательно, иногда задавая вопросы, которые показывали его искренний интерес. Он делился с ней моментами из своей жизни – конечно, без лишних подробностей о «семейном бизнесе», но Одри чувствовала, что он открывается ей по-новому. Их связь углублялась с каждым пройденным километром.
Фриско, Техас, встретил их жарким солнцем и просторными пейзажами. Дом Кайла был уютным, в традиционном техасском стиле, с большой верандой и ухоженным садом. Одри почувствовала щемящую тоску по тому, чего у неё никогда не было – по настоящему дому, полному любви и покоя.
Кайл вышел на порог, едва они подъехали. Он выглядел старше, чем Одри его помнила, но в его глазах читалась та же теплота. Увидев дочь, он широко улыбнулся, и его глаза намокли.
«Одри! Доченька!» — он крепко обнял её, прижимая к себе. Одри почувствовала себя маленькой девочкой, наконец-то оказавшейся в безопасных руках.
Затем Кайл перевёл взгляд на Давида. «Ты, должно быть, Давид», — сказал он, протягивая руку. — «Спасибо тебе. За всё, что ты сделал для моей дочери».
Давид пожал его руку, его взгляд был серьёзным и уважительным. «Приятно познакомиться, мистер Кайл. Я рад, что смог быть рядом с Одри».
Они провели несколько дней во Фриско. Кайл был невероятно гостеприимным. Он много разговаривал с Одри, слушал её истории, делился своими переживаниями. Впервые за долгое время Одри чувствовала себя по-настоящему любимой дочерью. Она узнала, что Кайл, несмотря на боль прошлого, сумел построить новую, спокойную жизнь, и это дало ей надежду на собственное будущее.
Давид и Кайл нашли общий язык. Они разговаривали о жизни, о бизнесе (обходя, конечно, щекотливые темы Давида), и Одри видела, как Давид с уважением относится к её отцу. Это было важно для неё.
Вернувшись в Калифорнию, Одри чувствовала себя обновлённой. Поездка к отцу, его любовь и раскаяние, а также поддержка Давида, дали ей силы. Она начала видеть мир по-другому, перестала чувствовать себя загнанной. Дом Давида действительно стал её домом, местом, где она чувствовала себя в безопасности. Она начала строить свою жизнь заново, искать работу, размышлять о будущем.
Но жизнь, как известно, полна сюрпризов.
Возвращение из Техаса принесло Одри не только покой, но и новую волну чувств к Давиду. Его забота, его сила, его внезапная нежность — всё это было для неё новым, манящим и исцеляющим. Дом Давида стал её убежищем, местом, где она могла дышать свободно, без страха. Она начала понемногу обустраиваться, чувствуя себя хозяйкой, а не гостьей. Их дни были наполнены уютным бытом, смехом, разговорами. Ночи проводили в объятиях друг друга, и Одри чувствовала себя по-настоящему счастливой. Она верила, что наконец-то обрела своё место и человека, которому могла полностью доверять.