/2/
— Нет! Прошу, не надо! — вскричала девушка, и стражник схватил её за руку, поднимая с пола.
— Будешь знать, рабыня, как не выполнять приказы госпожи, — произнёс Сюмбюль-ага.
Нулефер задёргалась в хватке стражников и закричала: — Отпустите!
Дверь покоев приоткрылась, и Баязид, схватив девушку за руку, затащил её внутрь. Ага самодовольно ухмыльнулся подумав: - «Всё-таки план рабыни сработал. Она сама предложила разыграть эту сценку».
Стражники заулыбались. Их шехзаде давно уже никого не впускал в свои покои.
Девушка испуганно осмотрелась и прошептала: - А еда... Поднос с едой...
Баязид, закатив глаза, открыл дверь и забрал поднос.
Нулефер только сейчас разглядела парня: высокий, мускулистый, с небольшой бородой и каштановыми волосами. Возле глаз пролегли синяки, а щёки впали от голода.
Шехзаде поставил поднос на стол и, взяв кувшин с вином, налил в чашу.
По комнате были разбросаны и сломаны вещи. Постель была смята, а некоторые предметы одежды скинуты на пол. Баязид был только в штанах, с голым торсом. Залюбовавшись шехзаде, рабыня покраснела и опустила глаза.
— Пробудешь здесь немного и выйдешь, скажешь матушке, что поел, — хриплым голосом произнёс наследник и сел на кровать.
— А вы будете есть? — спросила девушка.
Баязид усмехнулся и отрицательно покачал головой, чем вызвал раздражение у рабыни.
— Если госпожа догадается, что я солгала, она казнит меня, — фыркнула Нулефер.
— А мне какое дело? — хмыкнул Баязид.
Нулефер была поражена непостоянством шехзаде. Он сам затащил её в покои, уберегая от смерти, а тут говорит, что ему всё равно на неё.
— Зачем тогда спасли? — спросила девушка.
— Не хотел кровавое пятно под дверью, — горько рассмеялся парень.
Рабыня осторожно села возле него и забрала чашу с вином.
— Нельзя пить вино на голодный желудок, — подметила она.
Баязид, наконец, повернул лицо к ней и внимательно её осмотрел. Про себя он отметил её красоту. Но для него это ничего не значило. В его сердце и разуме была другая. Та, что подарила ему долгожданного наследника, а после покинула мир.
Шехзаде налил вина в другую чашу и стукнул ею о чашу Нулефер. Затем осушил её до дна. Девушка скептически посмотрела на вино, а затем на Баязида и пригубила немного вина.
— Я понимаю, как вам тяжело, — тихо начала девушка. — Я сама потеряла любимого.
Шехзаде равнодушно окинул взглядом комнату и снова налил себе вино.
— И как же ты его потеряла? — спросил он.
— Был праздник. День рождения моего отца. Мы с Николаем сидели подле него. Он должен был объявить о скорой нашей свадьбе. Внезапно налетели османы и стали забирать женщин и детей в плен. Отец бросился на защиту моей матери, а Николай стал защищать меня. Я увидела, что один из... — девушка закрыла глаза, чтобы не выругаться, — Один из мужчин схватил мою младшую сестру. Я побежала за ним, а Николай — за мной. Меня схватили и его тоже. Я кричала, просила нас отпустить, но никто меня не слушал. И тогда они, рассмеявшись, отпустили нас. Мы побежали с Николаем друг к другу навстречу, и тот, что держал Николая, метнул ему кинжал в спину. Так подло... убить человека со спины. Мой возлюбленный упал ко мне в объятия и, захлёбываясь кровью, медленно умирал. А эти варвары смотрели на всё это. Ждали, когда он испустит последний вздох. Он умер с улыбкой на устах. Со словами любви ко мне, — Нулефер опустила голову, и по её щекам скатились слёзы.
Баязид уставился в одну точку и сжал чашу с вином. Ему было жаль девушку. Вообще всех пленных девушек с чужих земель. У многих на глазах убили их родных и любимых.
— Я потеряла любимого, как и вы потеряли свою возлюбленную. Я оказалась в плену у османов, а вы — в плену своей скорби. Но я дала себе обещание, что выживу, что не сдамся ни за что. Буду бороться за жизнь, как Николай боролся за свою. Так и вы должны бороться. Вы — наследник османского трона, на вас лежит огромная ответственность. И у вас есть близкие, которые вас любят, есть другие дети, которым нужна ваша любовь. Хоть я и не знала вашу наложницу, но, глядя на то, как вы её любите, я думаю, что она была воплощением чистоты и доброты. И она бы не хотела, чтобы вы заперлись в своих покоях и медленно угасали. - девушка осторожно прикоснулась к плечу Баязида, и тот вздрогнул от нежной руки. В жесте рабыни не было ничего интимного или соблазнительного. Просто человеческая поддержка.
Шехзаде повернул лицо к девушке, и та увидела, как по его щекам катятся слёзы. Нулефер взяла со стола поднос и, ласково вытерев слёзы, села рядом.
— Говорите, говорите мне всё, что у вас на душе, я выслушаю. Захотите плакать — плачьте, захотите ударить — ударьте.
Тот закрыл глаза, и слёзы ещё сильнее потекли по его щекам.
— Я так скучаю по ней, — прошептал шехзаде.
Нулефер аккуратно оторвала от грозди винограда одну ягоду и осторожно прикоснулась ею к губам Баязида. Тот резко раскрыл глаза, удивлённо глядя на невинное лицо девы, и через силу открыл рот. Рабыня положила виноградину в его рот и слабо улыбнулась, наблюдая, как шехзаде с наслаждением жуёт сладкий фрукт. Он действительно сильно проголодался и готов был съесть целого быка.
— Продолжайте, — молвила дева, поднеся кусочек лукума к устам шехзаде.
— Она была прекраснее всех женщин в Османском государстве, — прошептал Баязид, наслаждаясь лакомством.
Нулефер улыбнулась, наблюдая за происходящим. «Приручила льва», — подумала она про себя и принялась кормить шехзаде, пока тот рассказывал о своей наложнице.
Когда на подносе не осталось ни крошки, девушка улыбнулась.
— Вот и всё, — промолвила она.
Баязид удивлённо взглянул на пустое блюдо в руках рабыни и слабо улыбнулся.
— Я и не заметил, как всё съел, — сказал он.
Блондинка поставила поднос и, обхватив лицо шехзаде, вытерла его мокрые щёки.
— Вот видите, а вы говорили, что не будете есть, — улыбнулась она.
Парень взял её руку и ласково погладил.
— Благодарю тебя, Нулефер, — произнёс он.
Девушка почувствовала, как её бросило в жар от прикосновений шехзаде. Сердце её затрепетало, словно испуганная голубка. Рабыня не могла оторвать взгляда от прекрасных карих глаз юноши. Улыбнувшись, она опустила глаза. Баязид притянул её к себе и поцеловал в лоб.
— Можешь идти, — сказал он. — Передай матушке, что ты справилась с обязанностями. А я приду к ней позже.
Нулефер прикрыла глаза от нежного поцелуя тёплых губ шехзаде и не сразу осознала, что ей нужно уходить. Поднявшись с кровати, она поклонилась и вышла из покоев.
***
Хюррем султан была несказанно обрадована, когда ей сообщили о находчивости и сообразительности девушки, а также о поступке её сына. Она приказала слугам выбрать самые красивые платья и украшения для рабыни. Женщина нервно ходила по покоям, сжимая пальцы от волнения.
В комнату вошла Нулефер хатун и поклонилась султанше.
— Ну что? — спросила госпожа.
Блондинка улыбнулась.
— Всё получилось, госпожа. Шехзаде поел и просил передать, что вскоре зайдёт к вам.
Женщина вознесла руки к потолку.
— О Аллах, благодарю тебя! — подойдя к рабыне, она взяла её за руки. — Молодец, девочка! Ты оправдала все ожидания.
Нулефер улыбнулась и, склонив голову, поцеловала руку госпожи. Ей была приятна похвала султанши. Она прошла испытание, и теперь её жизни ничего не угрожает, и жизни шехзаде тоже.
— Ну что, теперь тебя можно переводить на этаж фавориток? — лукаво произнесла Хюррем султан, потискав блондинку за щёку.
Рабыня опустила глаза и тихо ответила: — Ничего не было, госпожа. Мы с шехзаде просто поговорили, он поел и отпустил меня.
Хасеки удивлённо убрала руку от щеки Нулефер. Она была удивлена такому повороту событий. Ей было странно осознавать, что эта маленькая девушка смогла лишь разговором заставить Баязида поесть.