5 глава
Снова Лалиса стояла в дверях этого ужасного заведения, снова вдыхала запах благовоний и терпких женских духов. Здесь даже воздух был иным, не таким, как на улице или в любом другом доме. Плотный, пропитанный похотью, он обволакивал, как болотная жижа. Лиса входила в него, как в душное облако, и начинала задыхаться.
Ручка тяжелого чемодана давила на пальцы. Лалиса чувствовала себя вдвойне неловко, от того, что явилась сюда с объемной сумкой, которая привлекала внимание. Втройне неловко она ощущала себя из-за того, что сбиралась потрать свои последние деньги.
На мужчину. На ночь в борделе. Но ей и правда некуда было податься.
Темный город пугал. Все это время Лиса старалась идти по главным, хорошо освещенным улицам и ни в коем случае не сворачивать во дворы, мрачные и безлюдные. Но даже на центральных улицах прятались густые тени и, оживая, начинали ее преследовать. За каждым деревом Лалисе чудились насильники и убийцы. Каждый мужчина, идущий навстречу по узкой ночной дороге, с интересом поглядывал либо на ее грудь, приподнятую корсетом, либо на тяжелый, набитый вещами чемодан. По крайней мере, так ей казалось.
Чтобы сбежать из этого кошмара, от темноты, от страхов, рожденных собственным воображением, Лалиса готова была отдать любые деньги.
А ведь могла бы потратить их на еду. Желудок уже сводило голодными спазмами. С самого утра во рту не было ни крошки.
«Посижу здесь до полуночи, а потом куплю мужчину на четыре часа, — решила Лиса, оглядевшись по сторонам. — Получится дешевле, чем на всю ночь, а времени, чтобы выспаться мне хватит. В пять утра уже начинает светать».
Нищая, бездомная, с чемоданом в руках, она не осмелилась идти через весь зал и занимать место на центральной софе. Вместо этого нырнула в укромную нишу за сквозной деревянной перегородкой. Там тоже был мягкий уголок, и Лалиса остро пожалела, что не может провести ночь на одном из его маленьких уютных диванов, не тратя денег на покупку мужчины.
«Вот бы разложиться здесь, и чтобы никто не трогал до рассвета», — с этими мыслями она затолкала громоздкий чемодан в угол и, пока никто не видел, сняла ботинки.
О, каким невероятным облегчением было от них избавиться! Проклятая обувь превратила ее хорошенькие гладкие пятки в одну сплошную мозоль. Никогда прежде она, изнеженная аристократка, не ходила пешком так долго. В ее распоряжении всегда был личный экипаж. Отец даже подумывал купить автомобиль, но, как и многие, пока настороженно относился к этому чуду на колесах, лишь недавно появившемуся на улицах города.
«Интересно, тот курто с чешуей тут? Вроде он сказал, что его зовут Дракон. Конечно, соврал. Не может это быть его настоящим именем».
Охваченная внезапным волнением, Лиса осторожно выглянула из своего укрытия и осмотрела гостиную. Экзотического брюнета с накрашенными глазами нигде видно не было, и в груди отчего-то болезненно заныло.
Опоздала? Уже купили? Его увела с собой наверх другая женщина?
Странное, непонятное чувство завладело Лалисой. Досада? Обида? Гнев?
Словно у нее украли то, что принадлежит ей по праву. Увели прямо из-под носа.
И тут же на смену раздражению пришла растерянность: она ведь настроилась провести эти четыре часа с Ним, а теперь придется выбирать кого-то другого. Рядом с Драконом Лиса чувствовала себя уютно, под боком у него она бы уснула быстро и без проблем, а незнакомый курто станет ее смущать. Отчаянно не хотелось ночевать в одной комнате с чужаком, с мужчиной, которого встретила впервые.
С надеждой Лиса снова посмотрела в зал сквозь отверстия в ажурной перегородке. Женщины, сидящие на диванах, показались ей далекими и нереальными. Богатые, сытые, беззаботные. Еще утром Лалиса была одной из них, из этих роскошных аристократок, бездумно сорящих деньгами, а теперь — нет. Теперь она и эти женщины принадлежали к разным мирам, к разным социальным слоям. Они — элита общества, она — нищенка без крыши над головой, экономящая каждую монетку.
Лиса вдруг остро устыдилась своего бедственного положения, своего влажного платья и промокших ботинок, почувствовала себя лгуньей: она притворялась той, кем больше не являлась. Даже захотелось подняться с дивана и сбежать, но судя по звукам снаружи начался конец света. Ветер яростно завывал, а потоки дождя грохотали по крыше и оконным карнизам.
Когда в третий раз Лиса высунулась из своего убежища, чтобы поискать глазами Дракона, то заметила рыжего мужчину, направляющегося в ее сторону.
И запаниковала. Даже в свой первый визит сюда она не испытывала такого сильного волнения.
Не готова. Она была не готова разговаривать с незнакомым курто, тем более — оставаться с ним наедине и объяснять, зачем его купила.
— Может, он не ко мне идет? — пробормотала Лалиса себе под нос, но мужчина смотрел прямо на нее, не сводил внимательного взгляда с ее лица. И улыбался. Ей. Томно и искушающе. Его походка, плавная и скользящая, напоминала приближение хищника к добыче.
Лалиса нервно передернула плечами и спряталась за перегородку. Сердце бешено заколотилось в груди.
— Не возражаете, если я составлю вам компанию? — раздался рядом голос тягучий, как мед.
Лиса подняла взгляд и увидела того самого полуголого курто: рыжие волосы рассыпаны по плечам, веки подведены черной краской, узкие кожаные штаны сидят на бедрах так низко, что видны тазовые кости и краешек гладкого лобка. Продажный красавчик улыбался ей, расслабленно привалившись плечом к торцу деревянной перегородки.
— Я не уверена...
Заметив, что Лалиса поглядывает в зал, мужчина слегка прищурился.
— Ищите кого-то?
— Да, я...
Как же неловко она себя чувствовала! Никогда не была мямлей и тряпкой, а тут вдруг растерялась и не смогла связать двух слов.
«Соберись!» — мысленно приказала себе Лалиса.
— Да, я хотела бы ку... увидеть конкретного мужчину.
— Кого именно? — Уголок улыбающихся губ насмешливо дернулся.
— У него серебристо-зеленые полоски чешуи на лице. Тут, — она показала на свои скулы.
— Хм. — Рыжий задумчиво постучал пальцем по подбородку. — Ах, Дракон! — воскликнул мужчина после недолгой паузы. — Сожалею. Он поднялся в спальню с одной из клиенток. Еще в самом начале вечера. Полагаю, его купили до конца ночи, иначе бы он уже вернулся в гостиную.
И снова это странное чувство посетило Лалису. Чувство неприятное, похожее на тянущую боль под ребрами.
— Увы, — развел руками рыжий.
Под его внимательным взглядом она почувствовала себя неуютно.
— Вижу, вы огорчены. Такая красивая девушка не должна печалиться ни минуты. Прошу, дайте мне шанс поднять вам настроение.
С грацией большого хищного кота он опустился на соседний диван. Не рядом, но близко. Лалиса оценила тактичность мужчины. Еще минуту назад она собиралась его отшить, а теперь задумалась.
Все равно надо было кого-то купить, а этот курто вел себя деликатно, не фамильярничал, не распускал руки. Догадался, что ей нужна дистанция, и не пытался усесться вплотную.
— Меня зовут Тэхён. — Красавчик снова улыбнулся, и веснушки на его щеках пришли в движение. Эти поцелуи солнца на лице придавали курто лукавый и задорный вид. Взгляд у мужчины был хитроватый, улыбка — насмешливая, и Лалиса подумала, что имя Тэхён идеально ему подходит.
— Лалиса.
— «Прекрасная лилия». Красиво. Тут она заметила, что Тэхён смотрит на ее разутые ноги, и смутилась.
— Иногда мне тоже хочется избавиться от лишних вещей, — признался он тоном заговорщика и выгнул бровь. — В детстве мама постоянно ругала меня за то, что я бегаю по деревне босиком. А мне, оборотню, любая обувь казалась орудием пыток. Сапоги натирали, тапки сваливались с ног, туфли мгновенно приходили в негодность. Ох, и доставалось мне от матушки за очередную испорченную пару обуви.
На сей раз он улыбнулся искренне и открыто, и сердце Лалисы дрогнуло.
Это воспоминание из детства, которым с ней поделился Тэхён, заставило увидеть в нем не просто красивого мужчину, продающего себя за деньги, а человека с прошлым, живого, тоскующего о свободе и семье. Не только Дракона держали здесь против воли — каждый курто в «Шипах» был пленником, жертвой чудовищной несправедливости и жестоких законов Имании.
Душа Лалисы наполнилась жалостью. Теперь она смотрела на Тэхёна совершенно по-другому. С теплотой и сочувствием.
— Ты сказал, что оборотень. А в какое животное умеешь обращаться?
До «Закона о поганой крови» Имания славилась разнообразием рас. В горах жили рогачи. В человеческом облике от лба у них отходили длинные костяные наросты, иногда прямые, иногда закрученные спиралью. По ночам эти существа обращались в зверей с копытами и длинной густой шерстью по всему телу.
На острове недалеко от материка обитали драконы. У берега нередко можно было встретить русалку или тритона — раньше, не сейчас. Сейчас все, кого нельзя было назвать чистокровными людьми, прятались в системе горных пещер, в непроходимых, густых лесах, глубоко на дне океана, боясь попасть в лапы карателям.
Лалиса слышала о волчьих кланах, о людях, способных становиться огромными огненными птицами, о племени тигров-альбиносов, черных и рыжих ягуаров, о народе нагов и гильдии колдунов-воронов. Она знала, что где-то на юге Имании раньше жили эльфы, а на севере — гномы, маленькие человечки, чьи бороды подметали землю.
Слышала о многих, но не видела никого. С некоторых пор увидеть грязнокровца можно было только в таких вот домах терпимости.
— Я из племени Бурых лис, — улыбнулся Тэхён, и Лалиса удивилась, как не догадалась об этом сама.
Похож. Если подключить воображение, он действительно похож на этого хитроватого рыжего зверька.
— Видела бы ты меня в животном обличие, — улыбнулся курто и взглянул на Лалису игриво. — Такая мягкая, пушистая шерстка. Тебе бы понравилось меня гладить.
Девушка покраснела.
— Но... — Улыбка Лалисы померкла, и он красноречиво постучал пальцем по антимагическому ошейнику на горле. — Впрочем, ты все равно можешь меня погладить. — Вид его снова стал озорным. — Если хочешь.
Щеки Лисы запылали ярче. Она притворилась, что не поняла намек.
Некоторое время они сидели молча. Говорить, собственно, было не о чем. Лалисе хотелось узнать о прошлой, свободной, жизни курто, о его родителях, семье, но спрашивать и этими расспросами бередить душевные раны, она не решалась. И так известно, что бурых лис почти истребили, а те немногие, кто сумели спастись, сейчас были в бегах, пряталась в самых укромных и темных норах.
Или развлекали клиентов в мужских и женских домах терпимости.
— Уезжаешь? — спросил Тэхён, заметив в углу чемодан Лалисы.
— Да, — соврала она, смутившись.
— В новую жизнь? — ухмыльнулся курто, еще вальяжнее развалившись на диване.
— Можно сказать и так. В новую жизнь, — на последних словах ее голос дрогнул.
— Ты, наверное, студентка какого-нибудь элитного института магии, где учатся только самые талантливые волшебницы. Самые талантливые и красивые. — Тэхён подался ближе. Оперся локтем на боковину дивана и взглянул на Лалису, положив подбородок на раскрытую ладонь. — А можно вопрос? — Зеленые глаза в обрамлении золотистых ресниц сверкнули лукавством.
— Можно, — после небольшой паузы неуверенно ответила Лалиса.
— Нескромный, — уточнил Тэхён, и в его широких черных зрачках заиграли бесята.
— Если очень нескромный, я не буду отвечать.
— Какие мужчины тебе нравятся? — Он выпрямился, демонстрируя собеседнице свой идеальный мускулистый торс, не прикрытый ни клочком ткани. Затем потянулся, показывая гибкость тела, и мышцы под россыпью веснушек напряглись, став рельефнее. — Рыжие нравятся? Рыжие как огонь. Яркие и темпераментные.
Прокашлявшись, Лалиса чуть отвернула голову.
— Но и огонь бывает разный. — Голос Тэхёна зазвучал тише, мягче, вкрадчивее.
Мозолистые пальцы нежно коснулись ее руки.
— Он может обжигать, а может греть. — Пальцы скользнули выше по предплечью. — Может жалить, а может ласкать. Как тебе больше нравится — гореть или греться? Чего бы ты хотела — безумной страсти или тягучей нежности?
Тэхён смотрел на Лалису серьезно, не улыбаясь и не отводя взгляда. Его пальцы добрались до ее плеча, подцепили выбившийся из прически локон и поиграли с ним.
— Гореть или греться? Жалить или ласкать?
Не разрывая зрительного контакта, он поднес прядь ее волос к губам и поцеловал.
— Какой огонь тебе нужен? — шепнул он на грани слышимости. — Опаляющий или теплый? Согревающий или сжигающий дотла?
Чтобы ответить, Лалиса пришлось прочистить горло. Она пригладила волосы, ненавязчиво отобрав у курто захваченный в плен светлый локон, и отсела подальше, на другой конец дивана.
Рыжие брови Тэхёна при этом страдальчески изогнулись, а на лице проступило выражение самоиронии.
— Не то, не другое. Я пришла сюда не за нежностью, не за страстью.
— Любой каприз. Огонь всегда дает человеку то, чего он хочет. — Теперь он смотрел на нее весело и улыбался с сомкнутыми губами. — Желание женщины — закон.
Лисе не нравилось, куда повернул их разговор. Не нравился мужской, слишком интимный взгляд Тэхёна, его намеки и откровенный флирт, но также она понимала, где находится и что глупо ждать от проститутки другого поведения. В конце концов, пленников в «Шипах» учили соблазнять клиенток.
Она посмотрела на часы, висящие на стене между двумя полуколоннами. Стрелки приближались к двенадцати. В этом уединенном уголке за ширмой они просидели час, пришло время оплачивать услуги развлекавшего ее курто.
Подниматься с Тэхёном наверх расхотелось — слишком уж он пожирал ее глазами. Но искать нового мужчину не было ни сил, ни времени, да и боялась она, как бы рыженького не наказали за то, что не сумел увлечь клиентку. Кто знает, какие порядки царили в этом жестоком месте.
— Не возражаешь, если мы поднимемся в спальню? — тихо спросила Лалиса у Тэхёна.
Ее слова заставили курто просиять. Он тут же вскочил с дивана, готовый сломя голову бежать к лестнице. В его мимике, жестах сквозило пугающее Лалису нетерпение. Только вызвано оно было не желанием близости, а страхом, что клиентка может передумать в любой момент.
— Пойду заплачу. Подожди здесь.
Тэхён кивнул, кусая губы, чтобы не улыбаться с победным выражением.
Отвернувшись от курто, Лалиса поискала взглядом смотрительницу борделя. Та стояла в тени одной из деревянных колонн, недалеко от музыканта, игравшего на рояле.
Зажав в кулачке серебряного грифона, Лалиса двинулась в нужную сторону. Расставаться с деньгами не хотелось ужасно. Медленно перебирая ногами, Лиса все думала, что могла бы на них купить. Свежий багет с воздушной мякотью под хрустящей корочкой. Новую пару ботинок, более удобных, чем те, в которых она ушла из дома. Комнату на чердаке в тихом месте на окраине города. Серебряной монеты хватило бы, чтобы оплатить аренду на месяц. Ну, или на неделю. Лиса не знала расценок.
Когда она почти приблизилась к роялю и уже скрестилась взглядами с помощницей мадам Пим-глоу, кто-то вдруг обнял ее за талию и резко развернул в другую сторону.
Это был Тэхён. Чем-то странно взволнованный. С горящими тревогой глазами и лихорадочным румянцем на щеках.
— Давай, я сам отнесу деньги Лаире? — предложил он хриплым голосом и нервно покосился на что-то за спиной Лисы. — Куда ты смотришь? — Она попыталась обернуться, но курто удержал ее за плечи.
— Ничего интересного, — сухо улыбнулся он, напряженный до предела, и снова бросил короткий взгляд в сторону укромного уголка за ширмой из живых цветов.
Да что же он там увидел?
Сердце Тэхёна билось шумно и часто, дыхание стало прерывистым и тяжелым. Обнимая за плечи, он упорно тащил Лалису к лестнице, подальше от рояля и темного закутка, где что-то происходило. Как бы она ни выкручивала голову, Тэхён не давал ей проследить за направлением своего взгляда.
— В чем дело? Почему ты так себя ведешь? Что там такое?
— Ничего, — рыжий изобразил беззаботность. — Ничего, что понравилось бы чистой молодой деве. — Наклонившись, он шепнул ей на ухо: — Курто начал ублажать клиентку прямо в зале. Вряд ли ты бы хотела эти видеть.
— Ох, — в безотчетном жесте Лиса прижала руку к груди и больше не пыталась сопротивляться.
Тэхён забрал у нее серебряного грифона, и на лице у него отразилась досада.
— Это до четырех, — сказал он и взглянул на клиентку так, словно ожидал, что она полезет в кошелек и добавит еще монету. Но Лалиса была стеснена в средствах, поэтому согласилась:
— До четырех.
Разочарование на лице курто проступило явственнее. Ему хотелось провести с клиенткой больше времени, желательно до конца рабочей смены, чтобы не пришлось возвращаться в гостиную и продавать себя еще одной женщине.
Он открыл рот, собираясь что-то сказать, затем взглянул на чемодан в руках Лалисы и передумал — видимо, решил, что рано утром у нее поезд.
Пока Тэхён относил деньги смотрительнице борделя, Лалиса поглядывала в сторону ширмы из цветов, и сама стеснялась своего любопытства. В словах курто ей послышалась фальшь, как будто...
Как будто он ей соврал. Как будто попытался что-то скрыть, что-то важное.
«Глупости», — тряхнула она головой, но взгляд опять, против воли, упал на злополучную ширму, за которой ей почудилось движение.
«Наверное, они там в самом деле. Прилюдно. Фу!»
— Позвольте проводить вас прямиком в рай. — Это вернулся Тэхён и, довольный, пригласил ее подняться по лестнице. Его спина, широкая и мускулистая, из-за россыпи веснушек напоминала карту звездного неба.
Взбираясь по ступенькам, он постоянно оглядывался, чтобы послать купившей его девушке самую томную улыбку из своего арсенала. А еще он покачивал бедрами, затянутыми в очень узкие кожаные штаны, из которых вываливалась половина крепкой, упругой задницы.
Смущенная, Лиса не знала куда деть глаза.
И почему она не пошла первой?
На втором этаже было темно и шумно. Если внизу играл рояль, слышался приглушенный смех, изредка звенели бокалы, когда слуги разносили напитки, то здесь со всех сторон раздавались пошлые стоны.
В одной из этих спален, за одной из этих закрытых дверей ее вчерашний курто ублажал постороннюю женщину, клиентку. Представлять Дракона в чужих объятиях было... неприятно. Что-то собственническое, хищное рождалось в душе от этих мыслей.
Она напрягла слух. Один из мужчин самозабвенно стонал и что-то говорил своей любовнице под визг постельных пружин. Ему действительно было приятно? Или он притворялся? А Дракон получал удовольствие от происходящего?
«Дурочка! О чем ты думаешь! Нельзя наслаждаться насилием. Ничего, скоро «Сестры» найдут способ освободить их. Их всех».
— Пришли, — пропуская клиентку в темную комнату, Тэхён наклонился, словно дворецкий.
Переступая порог и окунаясь во мрак, Лалиса ощутила дежавю. Прошлой ночью она тоже поднималась в спальню с мужчиной, и дракон точно так же открыл ей дверь и пропустил вперед.
Дракон...
Не успела Лалиса опомниться, как Тэхён приблизился к ней сзади и нежно отвел в сторону волосы, закрывавшие шею. От его дыхания по коже разбежались мурашки.
— Позволь моему огню тебя согреть.
От курто Лиса отскочила как ужаленная и, пятясь, едва не запуталась в подоле платья. Наблюдая за ее отступлением, Тэхён склонил голову набок.
— Не бойся, я буду нежным. Или страстным. Таким, как ты захочешь.
Его жаркий взгляд скользнул по ее фигуре и задержался на груди.
— Наконец-то что-то приятное, — прошептал он, словно обращаясь к самому себе. — Что-то и для меня тоже. Знала бы ты, как сильно я устал.
Неожиданно Тэхён встрепенулся, будто только сейчас сообразив, что говорит вслух. На его губах промелькнула смущенная улыбка.
— Прости, — шепнул он, двинувшись к Лалисе. — Ты очень красивая. Такая красивая, что я забываюсь. Прекрасная Лилия и ее Огонь.
— Стой! — она вскинула руку, не позволив ему приблизиться. — Я пришла сюда не за этим.
— Не за этим? — приподнял золотистые брови Тэхён.
Необходимость объясняться, тратить на это драгоценные минуты, подбирать слова вызывала у Лалисы досаду: чем дольше они болтают, тем меньше времени остается на сон. Не просто так она пожертвовала серебряным грифоном. Не для того, чтобы вести пустые разговоры.
От усталости Лалису уже пошатывало, тело мечтало окунуться в тепло мягкой постели, почувствовать гладкость свежей простыни, пружинистую упругость матраса. Хотелось быстрее скинуть с себя грязные, неприятно влажные вещи и нырнуть в кровать. Всего четыре часа было у нее, чтобы отдохнуть и выспаться. Очень немного.
— Я здесь, чтобы просто поспать, — честно призналась Лалиса и с вожделением посмотрела на высокие, взбитые подушки.
— Просто поспать? — Глаза Тэхёна округлились. Он взглянул на клиентку с недоумением, затем с подозрением и интересом, как на причудливую зверушку в цирке. — То есть не за?..
— Нет.
— Просто поспать? — снова уточнил он.
На миг на его лице отразилась жгучая смесь облегчения и досады, будто Тэхён никак не мог решить, разочарован он или обрадован. Но в итоге плечи курто расслабились, а на губах заиграла улыбка.
— Ну... ладно, — медленно произнес он, и в его глазах Лалиса прочитала окончание фразы: «Так даже лучше».
— Уйти я не могу. Где мне устроиться? — Тэхён заозирался.
Спальня была такая крошечная, что в узких проходах между стеной и постелью помещались только комод и тумбочка. Нашлось бы здесь кресло, Лалиса предложила бы курто переночевать в нем, однако альтернативой кровати выступал пол, голый, холодный и ничем не застеленный.
— Если обещаешь не приставать, можешь занять вторую половину кровати, — выдавила из себя Лиса с большой неохотой.
С одной стороны, она была на сто процентов уверена, что курто не станет распускать руки. С другой — ситуация все равно выглядела чудовищной и до ужаса неприличной.
— Очень щедро, — с веселым видом Тэхён прижал ладонь к груди, показывая, что тронут. — На полу сквозняк, а я очень быстро простужаюсь. Вдали от леса здоровье оборотней страдает.
В который раз горло сдавило спазмом от всепоглощающей жалости. Беднягу оторвали от семьи, от привычных мест, где он чувствовал себя счастливым и полным сил, и посадили в клетку.
— Давай спать, — предложила Лалиса, расчувствовавшись.
— Точно просто спать? Может, перед сном я тебе... — Тэхён медленно, пошло облизал губы.
Кровь сразу же прилила к щекам.
— Нет, — Лиса инстинктивно попятилась, и курто, пожал плечами, потеряв к ней интерес.
Расслабленный, он сел на кровать и потянулся к пуговицам на ширинке, собираясь снять штаны.
— Нет, стой!
Представив, что лежит под одеялом с голым мужчиной, Лалиса пришла в ужас.
— Не раздевайся.
— Спать в этих штанах... — Тэхён скривился так, словно ему пригрозили изощренной пыткой. — Даже ходить в них —мучение, а уж пытаться уснуть...
Однако ни его слова, ни умоляющее выражение на лице не заставили Лалису смягчиться, пусть даже и поселили в душе легкие угрызения совести.
Она приличная девушка и не ляжет в постель к обнаженному мужчине. То, что Лиса вообще пустила Тэхёна к себе в кровать, — огромная уступка с ее стороны.
— Можно я хотя бы их расстегну? — с болью простонал оборотень и посмотрел жалобно, страдающе — ну чисто лисенок, попавший в капкан. Отказать этому взгляду, полному муки, было невозможно, и Лалиса вздохнула:
— Ладно, но не снимай.
Просияв, курто расстегнул ширинку. В вырезе штанов мелькнула рыжая курчавая поросль, и Лалиса поспешила отвернуться.
Коварный, коварный лис! Хитрец и обманщик. И не подумал предупредить о том, что не носит исподнее.
«А я? В чем спать буду я?»
По всему выходило, что ночевать придется в несвежем, громоздком платье, в котором она весь день бродила по грязным городским улицам. Ну не могла Лиса переступить через свою стеснительность и требования приличий и остаться хотя бы в нижнем белье.
И корсет ведь не снимешь.
Закусив губу, она воровато взглянула на Тэхёна.
Не желая ее смущать, рыжий прохвост отвернулся к стене и укрылся одеялом так, что на виду остались только длинные золотистые волосы, лежащие на подушке.
А что, если все-таки раздеться? До сорочки и панталон. Можно даже чулки оставить.
Проиграв собственной стыдливости, Лалиса со вздохом опустилась на кровать в том, в чем была. Забираться в чистую постельку в уличной одежде казалось преступлением и кощунством, но усталость быстро прогнала из головы лишние мысли.
Укладываясь, Лалиса услышала, как Тэхён тихо прошептал в темноте:
— На редкость прекрасная ночь.
И провалилась в сон.
Чтобы рано утром пробудиться от скандала.