Связанные честью

Лиса

На следующее утро я проснулась одна, разочарованная тем, что Чонгук меня не разбудил. Я выскользнула из кровати, когда он вошел в спальню со стороны холла, уже одетый в черное, с кобурой для двух пистолетов и такого же количества ножей у груди. Неизвестно, сколько еще оружия было скрыто на его теле.
— Ты уже уходишь?
Он поморщился:
— Братва схватила одного из наших и вернула по частям к клубу, которым мы владеем.
— Кого-то из тех, что я знаю? — с ужасом спросила я.
Чонгук отрицательно покачал головой в ответ.
— Полиция вмешается?
— Нет, если мне удастся этому воспрепятствовать,
Чонгук коснулся моего лица.
— Я постараюсь вернуться домой пораньше, хорошо?
Я кивнула. Он наклонил голову, все время наблюдая за мной, чтобы увидеть - отстранюсь ли. Наши губы встретились, я открыла рот и погрузилась в поцелуй, но все слишком быстро закончилось.
Проводив его взглядом, я взяла телефон и позвонила Дженни.
— Я думала, ты никогда не позвонишь, — это было первое, что она сказала, фраза вызвала у меня улыбку.
— Я даже еще душ не приняла, а в Чикаго только восемь. Ты не можешь бодрствовать долго.
— Вчера ты не позвонила. Меня тошнило от беспокойства. Не могла уснуть из-за тебя. Ненавижу, что мы далеко друг от друга, и я не могу убедиться, все ли у тебя хорошо. Ты в порядке?
— Да, все нормально.
Я поведала ей о своем разговоре с Чонгуком , как мы провели вчерашний вечер.
— Как благородно с его стороны согласиться не изменять тебе снова и на самом деле попытаться заставить брак работать. Подари этому человеку цветы.
— Он не хороший человек, Дженни. В нашем мире нет хороших людей. Но я думаю, он действительно хочет попробовать. И я тоже этого хочу.
— Почему бы тебе не спросить его, могу ли я приехать на пару дней? Занятий в школе не будет еще две недели, и я скучаю без тебя. Мы могли бы провести пару дней на пляже в Хэмптонсе и пройтись по
магазинам на Манхэттене.
— А что отец? Ты его спрашивала?
— Он сказал спросить тебя и Чонгука.
— Я спрошу. Не думаю, что он будет возражать. Не то чтобы он сейчас часто бывает дома. Большинство дней я провожу с Ромеро.
— Почему ты не спросишь Чонгука, можно ли тебе пойти в колледж?
У тебя отличные отметки, и попасть в Колумбийский не составит труда.
— Зачем? Мне никогда не позволят работать. Это слишком опасно.
— Могла бы помогать Чонгуку с клубами, быть секретарем или что-то в этом роде. Ты с ума сойдешь, если все время будешь в этом пентхаусе.
— Не переживай, со мной все будет хорошо, — ответила я, хоть и не была в этом уверена, Джен права.
— Я поговорю с Чонгуком о твоем приезде. А сейчас мне и в правду надо принять душ и перекусить.
— Позвони как можно скорее. Мне надо забронировать билет.
Я улыбнулась:
— Так и сделаю. Держись подальше от неприятностей.
— Ты тоже.
Повесив трубку, я привела себя в порядок и надела легкое летнее платье. На улице было солнечно и хотелось прогуляться по Центральному парку. Когда я вошла в гостиную, Ромеро сидел за обеденным столом с чашкой кофе.
—Чонгук был очень зол на тебя? — спросила я, проходя мимо него к огромной открытой кухне.
На столе стоял домашний морковный пирог, и где-то напевала Марианна. Наверно, она убиралась. Ромеро встал, взял чашку и прислонился к кухонной стойке.
— Он не обрадовался. Тебя могли убить. Я должен защищать тебя.
— Что сегодня делает Чонгук?
Ромеро покачал головой.
— Что он делает? Хочу знать подробности. Почему он берет с собой так много оружия?
— Он, Тэхен и еще пара человек найдут тех, кто убил нашего, и собираются отомстить.
— Звучит опасно.
— Меня заполнило чувство, напоминающее
беспокойство.
Местью дело никогда не кончалось. Братва, в свою очередь, ответит на месть Чонгука. Бесконечная история.
—Чонгук и Тэхен делают это уже давно, они лучшие, так же как и люди, которые с ними.
— И вместо того, чтобы развлекаться, тебе приходится нянчиться со мной.
Ромеро пожал плечами, затем улыбнулся.
— Это честь.
Я закатила глаза.
— Мне бы хотелось сходить на пробежку в Центральный парк.
— Снова попытаешься убежать?
— С чего бы? Мне некуда бежать. Ты выглядишь достаточно подтянутым, сомневаюсь, что допустишь еще один побег.
Ромеро выпрямился:
— Хорошо.
Могу сказать, что для него мои мотивы были все еще
подозрительны.
Я надела шорты, майку и кроссовки, а потом вернулась. Ромеро переоделся в спортивные штаны и футболку. Его запасная одежда хранилась в одной из гостевых спален, а квартира находилась в десяти минутах ходьбы отсюда.
— Где ты спрятал оружие?
— Это мой секрет, — ответил он с ухмылкой, что было редкостью, затем, словно поймав себя, вернул профессиональное выражение лица.
Ромеро был в форме и мог легко следовать за мной, не отставая пока мы в течение следующего часа бегали по многочисленным дорожкам Центрального парка. Само ощущение бега на улице было чудесным, в отличие от того, чтобы всегда быть ограниченным беговой
дорожкой. Я чувствовала свободу и как будто почти принадлежала ко всем людям, делающим обычные вещи, такие как выгул собак и игра вбейсбол. Может быть, однажды Чонгук побегает со мной, когда русские
больше не будут доставлять столько проблем. Когда это вообще произойдет?
***
Позже в тот день я сидела на террасе, на крыше, наблюдала закат,
прижав ноги к телу. Ромеро проверял свой телефон.
— Скоро у Чонгука будет больше времени для тебя.
Я подняла взгляд. Неужели я показалась ему одинокой?
— Он сказал, когда сегодня вернется домой?
— Еще не написал, — медленно произнес он.
— Плохой знак, верно?
Ромеро ничего не сказал, лишь нахмурился, глядя в телефон. Когда снаружи стало слишком холодно, я вошла внутрь, надела ночную рубашку и свернулась на диване, включив телевизор. Когда
стрелка часов приблизилась к полуночи, не волноваться еще больше было невозможно, но в конце концов я задремала.
Проснулась от ощущения того, что меня подняли с дивана. Глаза распахнулись, и я заглянула в лицо Чонгука. Было слишком темно, чтобы
что-то разобрать. Должно быть, в какой-то момент Ромеро погасил свет.
—Чонгук ? — пробормотала я.
Он ничего не сказал. Я приложила руку к его груди. Рубашка была липкой от чего-то — вода? Кровь?
Его дыхание было ровным, шаги размеренными, а удары сердца под ладонью спокойными.
Но прочесть настроение не удавалось. Это было странно. Он поднимался по ступенькам, словно я ничего не весила. Дойдя до спальни, он положил меня на кровать, можно было рассмотреть только
высокую фигуру, надвигающуюся на меня. Почему он молчал?
Я потянулась и нащупала выключатель рядом с кроватью, от касания кончиков пальцев загорелся свет, и я задохнулась. Рубашка Чонгука была покрыта кровью. Пропитана ею. На шее небольшой порез, и, если судить по порезам на рубашке, были еще раны. Затем взглядом нашла лицо Чонгука и застыла, словно олененок, пытающийся затеряться, чтобы не привлечь внимание волка. Мне казалось, я несколько раз
видела тьму Чонгука, думала, что раньше видела монстра, скрывающегося под вежливой маской. Но поняла, что нет. Выражение его лица было лишено эмоций, но его глаза заставили волосы на шее поднятья дыбом.
Я облизала губы.
—Чонгук ?
Он начал расстегивать рубашку, обнажая порезы и более длинную рану под ребрами. Кожа была покрыта кровью. Но вся кровь не могла принадлежать ему, особенно не та, которая была на рубашке. Меня беспокоило то, что он все еще не заговорил. Он стянул рубашку и кинул на пол, расстегнул ремень.
—Чонгук,— произнесла я,
— Ты меня пугаешь. Что случилось?
Он спустил штаны и переступил через них. Босой, в одних боксерах, он встал на колени на кровати, расположив одно между моих ног. Я пожалела, что надела только ночную рубашку. Он медленно
двигался вверх, пока его голова не зависла надо мной. Ужас сковал горло, превращая сердцебиение в трепет.
Его глаза вызывали желание бежать, плакать и кричать, исчезнуть.
Вместо этого я подняла руку и коснулась его щеки. Выражение лица изменилось, маска монстра дала трещину. Он наклонился в сторону прикосновения, затем опустил лицо и прижался к изгибу моей шеи, глубоко вздохнул и долго не двигался. Я пыталась не паниковать, рука дрожала у его щеки.
—Чонгук? — произнесла я мягко.
Он снова поднял голову. Я увидела уже знакомый блеск в глазах. Он сполз с кровати и направился в ванную. Я сделала глубокий вдох, когда он исчез из поля зрения. То, что сегодня произошло, должно быть ужасно. Я сидела, слушая, как льется вода. В каком настроении Чонгук вернется в спальню? Монстр под контролем или практически спущен с цепи, как минуту назад?
Шум воды прекратился, и я быстро легла на свою сторону, натянув одеяло. Пару минут спустя дверь открылась, и Чонгук вошел в полотенце, обмотанном вокруг талии. Оно было белым, но пара капель крови капнули из раны и запятнали ткань. Он не пошел к шкафу взять пару боксеров, как обычно делал, вместо этого он направился к кровати.
Когда он потянулся за полотенцем, я отвела взгляд и повернулась на бок, спиной к нему. Он поднял одеяло, и матрас прогнулся под его весом. Чонгук прижался ко мне, обернул руку вокруг бедра, практически
оставляя синяки от хватки, и повернул меня к себе.
Мозг кричал мне остановить его. Он был совершенно голый, в ужасном настроении. Он провел день, собирая кусочки одного из своих людей, а в оставшееся время убивал врагов. Он схватил подол рубашки
и начал ее задирать. Я положила руку поверх его.
— Чонгук, — прошептала я.
Его глаза встретились с моими. Я немного расслабилась. В них все еще была тьма, но уже более сдержанная.
— Я хочу почувствовать тепло твоего тела рядом с моим сегодня вечером. Хочу обнять тебя.
Я почти могла слышать невысказанные слова: «Ты нужна мне». Я сглотнула.
— Только обнять?
— Клянусь, — голос звучал грубо, будто он часами выкрикивал приказы. Я опустила руку и позволила ему снять ночную рубашку.
Взглянув на мою обнаженную грудь, он тихо выдохнул. Мне пришлось бороться с желанием прикрыться. Кончиками пальцев он прошелся по краю трусиков, но, почувствовав напряжение, отступил и, перевернувшись на спину, усадил меня сверху. Я оседлала его живот, расположив колени по обе стороны, а грудью прижалась к его. Не желая
причинять боль, я удерживала свой вес, но он обхватил меня за талию и прижал к себе. Другой рукой коснулся задницы, заставив подпрыгнуть, потом начал двигать большим пальцем вдоль от поясницы и вниз, пока я не расслабилась. Все это время его глаза изучали мои, и с каждым
мгновением тьма понемногу рассеивалась.
— Разве порез не нужно зашить?
Он подался вперед и сладко поцеловал:
— Завтра.
Будто желая насладиться каждым мгновением, он продолжил целовать меня и поглаживать мою попу. Эмоции зашкаливали, но это ощущалось хорошо. Мне нравилось, что он стал вдруг таким нежным.
Если бы он был таким, когда мы остались наедине в первый раз, возможно, все бы прошло не так плохо. Веки стали тяжелыми, но я не могла отвести от Чонгука взгляд, коснулась его горла на дюйм ниже пореза
и, необъяснимо почему, прижалась легким, словно перышко, поцелуем к ране. Она была маленькая, не такая, как под ребрами. Когда отстранилась, Чонгук выглядел почти удивленным. Он опустил руку ниже, удерживая мою ягодицу, почти касаясь мизинцем того самого места, сжав сильнее на секунду, потерся пальцем о вход через ткань трусиков.
Я затаила дыхание, потрясенная тем разрядом, что прошел сквозь меня от этого легкого прикосновения. Между ног нарастал жар.
Почувствовав, что становлюсь мокрой, я заерзала от смущения, не желая, чтобы Чонгук заметил, как лишь прикосновение и поглаживание задницы вызвало такую реакцию. Возможно, я была неопытна, но
представляла себе подобные вещи, лаская себя по ночам. Не то чтобы я была фригидной. Тело Чонгука возбуждало. Может, я и хотела любви, но
мое тело хотело чего-то другого. Ощущение твердой груди, мускулистого живота подо мной, его нежные поцелуи, мягкие прикосновения заставляли хотеть большего, хоть разум и твердил, что это была плохая идея.
Глаза Чонгука сузились, пока он изучал меня, словно трудное уравнение, которое хотел решить. Слегка коснулся шва трусиков, и я знала, что он чувствует, как тонкая ткань намокла. Щеки пылали от стыда, я опустила взгляд, но не смогла заставить себя соскользнуть с него или хотя бы сдвинуть ноги. Его пальцы у самого входа ощущались
хорошо, даже если перестали двигаться.
— Посмотри на меня,Лиса , — грубым голосом сказал Чонгук.
Даже когда мое лицо было близко к тому, чтобы взорваться от стыда, я посмотрела ему в глаза.
— Тебе стыдно из-за этого?
Он провел пальцем по мокрым трусикам, мои губы приоткрылись, когда с них сорвались тихие звуки, не совсем похожие на стон. Чонгук
двигал пальцем вверх и вниз, нежно дразня, вызывая по всему телу маленькие мурашки удовольствия. Мне всегда думалось, что страсть и оргазмы наступают, словно мощная волна, не оставляющая ничего на
своем пути, что-то почти пугающее. Но это походило на медленное, восхитительно сладкое напряжение, возрастающее до чего-то большего.
Я дрожала верхом на Чонгуке, цепляясь пальцами за его плечи. Он не ускорял своих движений, но удовольствие нарастало с каждым прикосновением. Чонгук вонзился в меня взглядом, скользнув двумя пальцами к входу, затем между складками, прижимаясь к клитору. Как
ощущения могли быть такими сильными? Он даже не касался моей кожи. Задыхаясь и дрожа от вспышек удовольствия, пронзающих тело, я уткнулась в шею Чонгука, цепляясь за него. Его палец терся о клитор через трусики, все медленнее и медленнее, пока он властно не расположил ладонь поверх складочек.
Чонгук прижался лицом к моим волосам.
— Боже, ты такая мокрая, Лиса . Если бы знала, как сильно я хочу тебя сейчас, ты бы сбежала, — он мрачно рассмеялся.
— Я почти чувствую твою влажность на моем члене.
Я ничего не ответила, лишь пыталась успокоить дыхание. Сердцебиение Чонгука было сильным и быстрым под моей щекой. Он сдвинулся и потерся своей длиной о внутреннюю часть моего бедра. Он был горячим и твердым.
— Хочешь, чтобы я прикоснулась к тебе? — прошептала я тихо.
Я была наполовину напугана и наполовину взволнована из-за того, что увижу его голым и вообще прикоснусь к нему. Хотелось заявить на него свои права, заставить забыть о женщинах, которые были в прошлом. Рука Чонгука на моей спине напряглась, и он глубоко вдохнул, от чего грудь подо мной поднялась.
— Нет, — рыкнул он, я подняла голову, его ответ слегка ранил.
Наверное, это было заметно, потому что Чонгук мрачно улыбнулся.
— Я еще немного не в себе, Лиса. Слишком много тьмы на поверхности, слишком много крови и гнева. Сегодня был плохой день, — он покачал головой.
— Когда я сегодня вернулся домой и нашел
тебя, лежащую на диване, такую невинную и уязвимую, и мою...
Что-то мерцало в его глазах, какая-то темнота, о которой он упомянул.
— Я рад, что ты не знаешь мыслей, которые пронеслись тогда в моей голове. Ты моя жена и я поклялся защищать тебя, если необходимо, даже от самого себя.
— Думаешь, что потеряешь контроль? — прошептала я.
— Я знаю.
— Может, ты себя недооцениваешь, — я провела пальцем по его плечам, не уверенная, кого пыталась убедить - его или себя. Он напугал меня, никто этого не отрицал, но сумел вырваться из этого.
— Может, ты слишком мне доверяешь.— Он провел пальцем по моему позвоночнику, посылая новую волну покалываний к самому центру.
— Когда я укладываю тебя на кровать, словно жертвенного ягненка, тебе следует бежать.
— Кто-то однажды сказал мне не убегать от монстров, потому что они пускаются в погоню.
На его лице мелькнула призрачная улыбка:
— В следующий раз беги. Или, если не сможешь, врежь коленом мне по яйцам.
Он не шутил.
— Сделай я это сегодня, ты бы потерял контроль. Единственная причина, по которой этого не случилось, это потому, что я отнеслась к тебе как к мужу, а не как к монстру.
Он очертил большим пальцем контур моих губ, коснулся щеки:
— Ты слишком красива и невинна, чтобы быть замужем за кем-то вроде меня, но я слишком эгоистичный ублюдок, чтобы отпустить тебя.
Ты моя. Навсегда.
— Знаю, — ответила я и опустила щеку ему на грудь.
Чонгук погасил свет, и я заснула, слушая его сердцебиение. Знаю, нормальный человек сбежал бы от Чонгука, но я выросла среди хищников. Приличные, нормальные парни с работой, не связанной с нарушением законов, были для меня чужеродным видом. И глубоко внутри первобытная часть меня не могла представить себя рядом с кем-то, кто
не был альфой, как Чонгук . То, что такой человек как он может быть со мной нежен, волновало. Будоражило, что он был мой, а я - его.
***
Небо над Нью-Йорком только начало сереть, когда я проснулась на следующее утро, все еще лежа на груди у Чонгука. Обнаженная грудь прижималась к его горячей коже, но за ночь я соскользнула вниз, и его
горячая длина была прижата к моей ноге. Я осторожно сместилась и всмотрелась в лицо Чонгука. Глаза закрыты, он выглядел таким спокойным во сне, трудно было поверить, что то же самое лицо таило в себе так
много темноты и насилия прошлой ночью.
Меня охватило любопытство, никогда раньше я не видела эрекции, но боялась, что разбужу Чонгука. После сказанного им не хотелось рисковать и проверять, как он владеет собой. Я попыталась заглянуть через плечо на стояк Чонгука, но в той позиции, которой лежали мы, для этого пришлось бы сломать шею.
Внезапно с тумбочки послышалось жужжание, и Чонгук поднялся так быстро, что я пискнула. Он увлек меня за собой, держа одну руку на моей талии, а другой потянувшись за мобильником. Но новая поза
заставила меня скользить по его телу, и теперь эрекция оказалась у меня между ног, прижимаясь к самому центру. Я практически оседлала ее как метлу, никогда не испытывала большую благодарность за свое нижнее
белье.
Я застыла, так же, как и Чонгук с уже прижатым к уху мобильным. Попытка оказаться в менее проблематичном положении привела лишь к
тому, что его член потерся об меня. Он застонал, и я замерла, глаза Чонгука расширились, а пальцы на талии сжались.
— Я в порядке, Тэхен , — последовал раздражённый ответ.
— Я в чертовом порядке. Нет. Я могу с этим справиться. Нет необходимости видеться с доктором. Теперь дай поспать.
Чонгук повесил трубку, положил телефон на тумбочку и уставился на меня. Я была напряжена так, что он мог использовать меня как гладильную доску.
Он медленно опустился назад с таким уровнем контроля над своим телом, который могло дать вам только огромное количество приседаний. Я осталась сидеть верхом на его бедрах, быстро прикрыв
одной рукой грудь. Теперь, когда он лежал, эрекция больше не касалась меня. Набравшись смелости, я взмахнула ногой и случайно потерлась о его стояк.
— Черт, — зарычал Чонгук, дергаясь подо мной.
Мне пришлось сдержать улыбку. Я встала на колени рядом с ним, все еще прикрывая рукой грудь, а потом позволила себе посмотреть.
Вау. Сравнить было не с чем, но представить, что может быть больше, -невозможно. Он был длинным, толстым и обрезанным. Джианна выиграла свое дурацкое пари.
— Ты сведешь меня в могилу, Лиса , — произнес Чонгук тихим голосом.
Я повернулась, смущенная, и просто пялилась. Лицо Чонгука выражало голод, когда наши взгляды встретились. Его рука лежала на животе, другая закинута за голову, пресс тугой от напряжения, на самом деле, каждый дюйм тела казался таким. Внезапно меня одолела застенчивость. Почему идея посмотреть показалась хорошей? Я осмелилась на еще один взгляд.
— Если продолжишь смотреть на мой член с таким ошеломленным выражением, я взорвусь.
— Жаль, если выражение лица тебя беспокоит, но это ново для меня. Никогда не видела голого мужчину. Каждый первый опыт будет с тобой, так что...
Чонгук сел, голос упал на октаву.
— Меня не это беспокоит. Это чертовски горячо, и я буду наслаждаться каждым первым опытом, которым ты поделишься со мной.
Он погладил мою щеку.
— Даже не представляешь, как сильно ты заводишь меня.
Когда мы сидели, наши лица были близко, и Чонгук притянул меня для поцелуя. Я положила ладонь ему на плечо, медленно опустила по груди к животу. Чонгук прервал поцелуй:
— Вчера вечером ты спросила, хочу ли я, чтобы ты прикоснулась ко мне.
— Да,— сказала я, дыхание перехватило.
— Ты хочешь, чтобы я прикоснулась к тебе сейчас?
Огонь в его глазах потемнел.
— Черт подери, да. Больше всего на свете.
Он протянул руку и коснулся моей груди:
— Позволь увидеть тебя.
Пальцы сжались вокруг запястья, но не тянули его. Я колебалась. Вчера он уже видел их, но сегодня я ощущала себя более открытой. Медленно опустила руку, села спокойно, пока Чонгук блуждал взглядом по моему телу.
— Знаю, они не очень большие.
— Ты чертовски красива, Лиса.
Я не знала, что сказать.
— Хочешь коснуться меня сейчас? — спросил он тихим голосом.
Кивнув, я облизала губы, посмотрела вниз, нерешительно протянула руку и провела пальцем по всей длине. На ощупь он был нежным, горячим и твердым. Чонгук резко выдохнул, мышцы на руках
напряглись от того, насколько было тяжело сдерживаться. Я потрогала кончик, и Чонгук стиснул зубы. Было странное чувство власти над ним, когда я медленно водила пальцами вверх и вниз, очарованная его шелковистостью.
Чонгук дрожал от прикосновений.
— Возьми меня в руку, — произнес он тихо.
Я обернула пальцы вокруг его ствола, беспокоясь о том, чтобы не причинить боль. Сдвинула руку вниз, потом вверх, удивляясь тому, каким тяжелым он ощущался в ладони. Чонгук лег на спину. Зная, что он наблюдает за мной, я не могла встретиться с ним взглядом, смущенная своим мужеством.
— Можешь держать крепче, — сказал он после нескольких движений.
Я сжала пальцы.
— Сильнее. Он не отвалится.
Я покраснела и отвернулась, опустив руку:
— Не хотела сделать тебе больно.
Боже, это было неловко. Я даже не могла этого сделать. Может, Чонгуку действительно стоит вернуться к своей шлюхе Грейс. Она знала, что нужно делать.
— Эй, — успокаивающе произнес Чонгук, прижимая меня к себе,— я дразнил тебя. Все нормально.
Он поцеловал меня. Его рот двигался напротив моего настойчиво, но нежно, рука скользнула по моей, затем по бедру, изгибу задницы, пока палец не скользнул между моими ногами и не задел складки.
Слегка двинулся назад и вперед, прежде чем проскользнуть кончиком пальца под трусики.
Я затаила дыхание от ощущения его на своей коже, он двинулся глубже между складочек, затем к клитору, покрывая его моей влажностью. Я застонала у его губ, прежде чем скользнуть языком в рот, чтобы танцевать с ним. Удовольствие пронеслось сквозь меня,
когда он кружил пальцем по моему чувствительному комочку.
Он оторвался от моего рта, пристально посмотрев:
— Хочешь попробовать еще раз? — кивнул он в сторону своей твердой длины.
Его палец снова щелкнул по клитору, и я ахнула, едва способная ясно мыслить, не говоря уже о том, чтобы сформулировать связное предложение. Тело болело от нужды, до этого никогда не испытываемой. Я скользнула рукой вниз по мускулистому торсу,
двигаясь по тонкому следу темных волос до эрекции, обернула руку вокруг, и он дернулся под моим прикосновением.
Пальцы Чонгука задвигались быстрее на моей плоти. Непрерывные ласки заставляли тяжело дышать, но я была слишком занята. Он положил свою руку поверх моей, показывая, как крепко держать, двигая нашими руками вверх и вниз по всей длине. Я смотрела в восхищении.
Мы двигались сильнее и быстрее, чем осмелилась бы я сама. Пальцы Чонгука между моими складочками тоже терли быстрее, пока я едва могла дышать, пульс застучал в венах. Я была на грани.
— Чонгук, — я задохнулась, и он щелкнул по клитору, отправляя меня за пределы контроля.
Спазмы проходили сквозь тело, пока я стонала. Моя рука задвигалась еще быстрее, и, издав гортанный рык, Чонгук кончил. Я дрожала, наблюдая, как он изливается на наши руки и свой живот. Мои соски были твердыми и терлись о его грудь, посылая волны удовольствия по телу. Чонгук достал руку из моих трусиков и расположил у меня на заднице.
Я закрыла глаза, слушая грохот его сердца. Чонгук поцеловал меня в макушку, поразив подобным любовным жестом. Сердце разрывалось от новой надежды. Постепенно наше дыхание замедлилось. Он потянулся за коробкой для салфеток на тумбочке и протянул одну мне, прежде чем вытереться самому. Вытирая сперму с руки, я чувствовала застенчивость. Не могу поверить, что трогала его вот так. Я все еще
была чувствительна между ног, но все же хотела снова почувствовать его пальцы. Было ли это неправильным, так сильно наслаждаться прикосновениями Чонгука?
Он был моим мужем, и все же. Моя мать всегда относилась к сексу как к чему-то, чего желали только мужчины. Женщины просто выполняли свой долг. Чонгук погладил мою руку, и я решила не думать об этом слишком много. Буду делать так, как считаю правильным. Я выдохнула, но затем мой взгляд сосредоточился на порезе ниже ребер.
Из него струилась кровь.
Я села.
— Ты истекаешь кровью.— Совсем обо всем этом забыла.
—Больно?
Чонгук выглядел совершенно расслабленным, окинув свою рану взглядом.
— Не сильно. Ничего страшного. Я к этому привык.
Я потрогала кожу ниже пореза:
— Нужно зашить. Что, если будет заражение?
— Возможно, тебе повезет, и станешь молодой вдовой.
Я подняла на него взгляд:
— Это не смешно.
Не после того, что мы только что делали. Чувство близости к нему было сильнее, чем когда-либо, и мой отец все равно найдет мне нового мужа.
— Если это тебя так беспокоит, почему бы не принести мне аптечку из ванной.
Вскочив с кровати, я бросилась в ванную.
— Где она находится?
— В ящике под раковиной.
Там была не только аптечка первой помощи, но еще около двух десятков комплектов. Я взяла один и вернулась в спальню, но, прежде чем вернуться в кровать к Чонгуку, схватила ночную рубашку с пола и
надела. Самодовольный Чонгук сидел обнаженным у изголовья кровати.
Смущенная наготой, я сосредоточилась на его торсе.
Когда я села рядом, Чонгук погладил меня по щеке:
— Все еще стесняешься смотреть на меня после всего, что произошло. — Он дернул за подол ночной рубашки.
— Без этого ты мне нравишься больше.
Я поджала губы.
— Что нужно делать?
Поставив аптечку между нами, я открыла ее.
— Многое, — пробормотал Чонгук.
— С твоей раной,— я закатила глаза.
— Там дезинфицирующие салфетки. Очисти рану, а я подготовлю иглу.
Я разорвала один из пакетов, и всепоглощающий запах
дезинфицирующего средства ударил в нос. Вытащив салфетку, развернула ее и приложила к ране. Чонгук дернулся, но не издал ни звука.
— Жжет?
— Я в порядке, — просто ответил он, — протирай сильнее.
Я так и сделала, и, хотя он несколько раз дернулся, никогда не говорил остановиться. Наконец, я выбросила салфетку в ведро и откинулась назад. Чонгук проколол кожу иглой и твердой, уверенной рукой начал накладывать швы. Наблюдение за ним вызывало приступы тошноты. Я не могла представить, что делаю подобное с собой, но, пока мой взгляд бродил по его телу с многочисленными шрамами, стало ясно, что, вероятно, это было не в первый раз. Оставшись довольным своей работой, он выкинул иглу.
— Нужно перевязать,— сказала я и начала рыться в комплекте для бинтов, но Чонгук покачал головой.
— Заживет быстрее, если будет дышать.
— В самом деле? Уверен? Что, если внутрь попадет грязь?
Чонгук усмехнулся:
— Нет причин для беспокойства. Это не последний раз, когда я прихожу домой раненым.
Беспокоилась ли я? Да. И мысль о том, что он так легкомысленно относится к своему здоровью, мне не нравилась.
— Иди сюда,- Чонгук распахнул объятия.
— Разве тебе не нужно уходить?
Я взглянула на часы. Было всего восемь, но большую часть дней в это время его уже не было дома.
— Не сегодня. На данный момент с Братвой все спокойно. Я должен быть в одном из семейных клубов сегодня во второй половине дня.
Легкая улыбка тронула мои губы. Ничего не могла с этим поделать, было радостно, что не придется снова сидеть одной весь день. Я прижалась к Чонгуку, и он обнял меня.
— Не ожидал, что будешь выглядеть такой счастливой,
— тихо сказал он.
— Мне одиноко, — ненавидела себя за то, как слабо это звучало, но это была правда.
Пальцы Чонгука сжались на моей руке:
— У меня есть пара двоюродных сестер, с которыми ты могла бы общаться. Уверен, им понравится ходить с тобой по магазинам.
— Почему все думают, что я хочу ходить по магазинам?
— Тогда займись чем-нибудь еще. Выпей кофе или сходи в спа, или я не знаю.
— У меня все еще остался сертификат в спа, который получила на свадебной вечеринке.
— Видишь? Если хочешь, могу спросить одну из сестер.
Я покачала головой:
— Я не в восторге от перспективы встретиться с одной из твоих сестер после того, сто сделала Косима.
— Что она сделала? — он напрягся подо мной.
Я отстранилась, глядя на Чонгука. Затем поняла, что никогда не говорила ему, как нашла его в постели с Грейс, а после путаницы последних дней он не спрашивал. Наверное, проблем с Братвой было
более чем достаточно.
— Она дала мне письмо, которое привело к тебе и Грейс.
— От звука ее имени желудок снова перевернулся, и всплыли нежелательные воспоминания.
Переполненная всем, что произошло, я отсела подальше от Чонгука и прижала колени к груди. Чонгук сел и запечатлел поцелуй на моем плече.
— Косима дала тебе письмо, в котором говорилось идти в квартиру?
Голос его звучал твердо, с едва контролируемым гневом.
— И ключ. Он все еще в моей сумочке.
— Чертова сука,— прорычал он.
— Кто?
— Обе. Грейс и Косима. Они подруги. Должно быть, Грейс подтолкнула ее к этому. Чертова шлюха.
От ярости в его голосе я вздрогнула. Он сделал глубокий вдох, обнял меня за талию, и, притянув к груди, уткнулся лицом в волосы.
— Грейс хотела меня унизить. Она выглядела действительно счастливой, когда я вас нашла.
— Готов поспорить. Она чертова крыса, пытающаяся унизить королеву. Она никто.
Вау. Он был в ярости. И я не смогла удержаться и не почувствовать злорадства по отношению к Грейс.
— Как она отреагировала, когда ты сказал, что вы больше не сможете видеться.
Он промолчал, и я напряглась:
— Ты обещал, что больше не увидишься ни с ней, ни с другими женщинами.
Я пыталась отстраниться от него, голос дрожал, но он крепко меня держал. Он солгал? Казалось невероятным, что я поверила ему, позволила прикоснуться к себе там и в свою очередь коснулась его в ответ.
— Обещал и не стану. Но я не говорил с Грейс. С чего бы? Я не обязан с ней объясняться, так же, как и с любыми другими гребаными шлюхами, которых трахал.
Его тело было таким напряженным, словно сделано из камня. Мне хотелось ему верить. Он схватил меня за подбородок большим и указательным пальцами, поворачивая лицо до тех пор, пока я не посмотрела на него.
— Ты единственная, кто мне нужен. Я сдержу обещание, Лиса.
— Так ты с ней больше не увидишься.
— О, я увижу ее снова и скажу, что думаю о ее маленьком трюке.
— Не надо.
Он нахмурился.
— Не хочу, чтобы ты снова с ней разговаривал. Давай просто забудем о ней.
Было видно, что он не хотел забывать.
— Пожалуйста.
Выдохнув, он кивнул:
— Мне это не нравится, но если это то, чего ты хочешь...
— Да, — решительно ответила я.
— Давай больше не будем о ней говорить. Представим, что ее не существует.
Чонгук прошелся большим пальцем по моей нижней губе:
— Твои губы чертовски соблазнительны.
Я склонила голову, чтобы скрыть довольную улыбку.
— Есть кое-что, о чем я хотела с тобой поговорить, — произнесла я.
— Еще плохие новости?
— Ну, полагаю, это зависит от твоей точки зрения. Хочу, чтобы Дженни приехала. Следующие две недели занятий в школе у нее не будет, и я скучаю.
— Прошло всего несколько дней с тех пор, как вы виделись.
— Знаю.
— Где она остановится?
— Может, в нашей комнате для гостей?
Три из них были на первом этаже пентхауса.
— Твоя сестра - большая заноза в заднице.
Я обратила на него умоляющий взгляд.
— Как насчет сделки? — спросил он хриплым голосом.
— Сделка? — В животе образовался нервный ком.
— Не смотри так встревоженно,— Чонгук сардонически улыбнулся.
— Я не собираюсь просить переспать со мной за то, что приедет твоя сестра. Я не настолько большой засранец.
— Нет? — поддразнила я, и он резко прижался губами в поцелуе, посылая вниз по телу покалывающие ощущения до самых кончиков пальцев.
— Нет, — сказал он мне в губы,— но мне хотелось бы исследовать твое тело.
— Например, как? — подняла я брови.
— Сегодня я постараюсь вернуться домой пораньше со встречи в клубе, мы немного полежим в джакузи, а потом ляжем в постель, и я хочу, чтобы ты позволила прикасаться и целовать тебя, где мне захочется.— Он лизнул мое ухо.
— Тебе понравится.
От удивления у меня приоткрылись губы. Все продвигалось намного быстрее, чем, я думала, должно было. Чонгук , вероятно, видел в выражении моего лица неопределённость, потому что скользнул рукой между моих ног и прижался основанием ладони к клитору поверх ткани трусиков. Я дернулась и застонала,
прежде чем смогла себя остановить. Боже, это было нелепо. Вот что случается, когда вынужден воздерживаться долгое время.
— Тебе это нравится, Лиса. Уверен, так и есть. Признай это.
Он надавил сильнее, и я дернулась напротив него.
— Да,— ахнула я.
Он медленно двигал ладонью, посылая разряды удовольствия по всему телу.
— Не останавливайся.
— Не буду, — ответил он, прикусывая мое горло.
— Так ты позволишь мне быть с тобой сегодня вечером? Я не сделаю ничего против твоей воли.
Я даже не была уверена, чего хотела сейчас, не считая того, что Чонгук не должен переставать двигать своей рукой. В этот момент я бы пообещала ему что угодно.
— Да.
Он усилил давление на клитор и прижался губами к горлу, щелкнул языком по ключице, и я взорвалась.
Чонгук поцеловал меня чуть ниже подбородка и ухмыльнулся. Как только я спустилась с высоты, необходимо было найти между нами силовой баланс. Он хотел меня сильнее, чем я его. В этом не было сомнений, и из этого нужно было извлечь пользу.
Я уткнулась лбом ему в плечо:
— Так я могу позвонить Дженни и сказать, что можно купить билеты на самолет?
Чонгук усмехнулся:
— Конечно, но помни о нашей сделке.
— На тумбочке зазвонил телефон.
— Черт возьми, Тэхен , что на этот раз?
Я откинулась назад. Чонгук встал и начал расхаживать по спальне практически голый.
— Мы прикрываем его спину. Я не позволю, чтобы еще один гребаный ресторан перешел к русским. Да. Да. Буду готов через тридцать минут.
Он бросил телефон обратно на тумбочку у кровати.
— Мне необходимо поговорить с владельцем сети ресторанов.
— Ладно, — ответила я, пытаясь скрыть разочарование.
— Позвони сестре. Скажи, что она может приехать. Я вернусь к ужину, хорошо? На кухне есть пара меню доставки блюд. Закажи все, что хочешь.
— Он наклонился и поцеловал меня.
— Пусть Ромеро отвезет тебя в музей или что-то в этом роде.
Пятнадцать минут спустя он ушел, а я осталась наедине со своими сомнениями. Как можно было согласиться на его сделку? Потому что мне нравилось удовольствие, которое он мне доставлял. Почему бы не
насладиться этим? Возможно, мне придется жить без любви, но это не значило, что я должна быть несчастной.
Дженни была в восторге, когда я позвонила и сказала, что она может приехать. Я не сказала ей о сделке, не могла говорить о чем-то подобном по телефону или вообще когда-либо, потому что знала - она не одобрит, что я сдалась Чонгуку так быстро.
***
Как и обещал, Чонгук был дома рано. Я невероятно нервничала. Я выбрала красивое желтое платье и накрыла стол на террасе. Удивление вспыхнуло на лице Чонгука, когда он нашел меня снаружи.
— Я думала, что мы могли бы поесть здесь?
Он обнял меня и притянул для непрекращающегося поцелуя.
Бабочки трепетали в моем животе.
— Я заказала индийскую еду.
— Я голоден только для одного.
Я задрожала:
— Давай поедим.
Что сделает Чонгук, если я скажу ему, что сделка
отменяется? Я села. Чонгук напряжённо следил за мной. Наконец он опустился на стул напротив меня. Лёгкий бриз ласкал мою кожу и путался в волосах.
— Ты выглядишь чертовски сексуально.
Я начала есть.
— Ромеро взял меня сегодня в Метрополитен. Это было
удивительно.
— Хорошо, — сказал Чонгук с намеком на улыбку. Заметил ли он, как я нервничала?
— Что насчет владельца ресторана? Ты убедил его, что Семья защитит его от русских?
— Конечно. Он находится под нашей защитой уже больше десяти лет. Нет никаких причин менять это теперь.
— Несомненно, — сказала я рассеянно, делая большой глоток белого вина.
Чонгук отложил свою вилку:
— Лиса?
— Гм? — Я подтолкнула кусочек цветной капусты на свою тарелку, не встречаясь взглядом с Чонгуком.
— Лиса,— звук его голоса послал мурашки вниз по моей спине, и я посмотрела на него. Он откинулся на спинку своего стула, скрестив руки на накаченной груди.
— Ты боишься.
— Нет.— Он сузил глаза.
— Возможно, немного, но главным образом нервничаю.
Он встал со стула и обошел стол:
— Пойдем. — Он протянул руку. После краткого момента колебания я взяла ее и позволила ему поднять себя на ноги.
— Пойдем в джакузи, ладно? Так ты расслабишься.
Я сомневалась, что нахождение с ним в джакузи в одном купальнике сделает меня менее нервной. Я не знала, чего ожидать, и это меня пугало.
— Почему бы тебе не захватить свой купальник, пока я настрою джакузи?
Я кивнула и вернулась внутрь. Выбрала свое любимое белое бикини в розовый горошек. Я стянула волосы в конский хвост, затем уставилась на себя в зеркале ванной. Я не была уверена, почему это
вызывало у меня такое беспокойство. Этим утром моя кожа горела от прикосновений Чонгука. Он обещал не делать того, что я не захочу.
Я глубоко вздохнула и вошла в спальню.Чонгук ждал меня в черных шортах; они не делали ничего, чтобы скрыть его сильное тело. Сплошные мышцы и сила. Его глаза пробежали по мне, затем он скользнул рукой по моему бедру.
— Ты прекрасна, — сказал он хриплым голосом. Легко подтолкнув, он вывел меня из спальни, вниз по лестнице и на террасу на крыше.
Я задрожала в своем бикини. Поднялся ветер, и определенно было слишком холодно, чтобы стоять снаружи в одном купальнике. Чонгук поднял меня на руки. Я удивленно ахнула, прижавшись рукой к татуировке на его сердце. Мое собственное сердце скакало в моей груди. Я уткнулась лицом в
изгиб шеи Чонгука, пытаясь расслабиться. Хватка Чонгука на мне усилилась, когда он вошел в джакузи и медленно опустил нас в горячую бурлящую воду. Я сидела на его коленях, все еще спрятав свое лицо возле его кожи.Чонгук провел рукой вверх и вниз по моему позвоночнику.
— У тебя нет никакой причины бояться.
— Говорит человек, который раздавил горло мужчины голыми руками,— я хотела сказать это дразня, но голос вышел дрожащим.
— Это не имеет никакого отношения к нам, Лиса. Это бизнес.
— Я знаю. Я не должна была напоминать об этом.
— В чем настоящая проблема?
— Я нервничаю, потому что чувствую себя уязвимой, как будто я в твоей власти из-за этого соглашения.
— Лиса, забудь о соглашении. Почему бы тебе не попытаться расслабиться и насладиться этим? — Он приподнял мой подбородок, пока наши губы почти не соприкоснулись и глаза не встретились.
— Обещай, что ты не заставишь меня делать что-то, чего я не хочу делать,— я перевела взгляд на его грудь.
— Обещай мне, что ты не сделаешь мне больно.
— Почему я должен делать тебе больно? — спросил Чонгук.
— Я же сказал тебе, что не буду спать с тобой, если ты сама меня не захочешь.
— Значит, ты причинишь мне боль, когда мы будем спать вместе?
Губы Чонгука изогнулись в кривой улыбке:
— Нет, нарочно нет, но я не думаю, что есть какой-то другой способ для этого, — он поцеловал местечко возле моего уха.
— Но сегодня вечером я хочу заставить тебя извиваться от удовольствия.
Доверься мне.
Я хотела, но доверие было опасной вещью в нашем мире. Часть меня хотела держаться за вспышку ненависти, которую я почувствовала, когда застукала его с Грейс. Но другая, бо́льшая часть хотела притвориться, что мы не были принуждены к этому союзу, притвориться, что мы могли бы любить друг друга.
Чонгук прошёлся языком по моему горлу. Он остановился на моей пульсирующей жилке и всосал кожу. Я задрожала от ощущений. Его тело было горячим и твердым против моего, и мне нравилось сидеть у него на коленях; хотя это было не очень удобно. Не было никакой мягкости в теле Чонгука, только твердые мышцы. Он переместился, прижимаясь своей эрекцией к моей заднице, пока его губы терзали мой
рот. Поцелуй послал маленькие молнии через мое тело, но мне было нужно нечто большее, чем физическое. Я хотела узнать больше о человеке, с которым я проведу оставшуюся часть моей жизни.
Я отстранилась назад, получив рычание от Чонгука в ответ. Его пальцы на моей талии напряглись, серые глаза вопросительно уставились на мое лицо. Я поцеловала его в щеку и обняла за шею:
— Мы можем поговорить немного?
По выражению лица Чонгука было очевидно, что разговор - это последнее, о чем он думал, но все же прислонился к стене джакузи.
— О чем ты хочешь поговорить?
Одна из его рук скользнула ниже и начала ласкать мою задницу. Я не позволила ему отвлечь меня от моей цели, даже если это было очень отвлекающим. Голодный взгляд Чонгука тоже не помогал.
— Что случилось с твоей матерью? — Я знала, что она умерла, когда Чонгук был маленьким мальчиком, но Умберто не сказал мне больше. Или потому, что не знал, или потому, что думал, я не должна знать.
Тело Чонгука напряглось, взгляд стал жестким.
— Она умерла, — он отвернулся, сжав челюсти.
— Это не то, о чем бы мне хотелось говорить сегодня вечером
Его упрек ужалил. Я хотела стать ближе к нему, хотела узнать больше его сторон, но было ясно, что он не позволит мне. Я кивнула.
Чонгук убрал руку от моей задницы и медленно провел ей по моему бедру, затем опустил ниже, пока не достиг внутренней стороны бедра.
Он скользнул под ткань трусиков, потирая пальцем мои складочки. Я должна была оттолкнуть его, но вместо этого раздвинула ноги чуть шире. Чонгук уткнулся носом в мою шею, затем отстранился. Он зацепил
пальцами другой руки мой топ от бикини и стянул его вниз. Моя грудь вырвалась на свободу, покрывшись гусиной кожей, и мой сосок затвердел от контакта с холодным воздухом.
Из горла Чонгука вырвался глухой рык, когда он уставился на мою грудь. Затем он низко наклонился и втянул мой сосок в рот, в то же время потирая большим пальцем мой клитор. Я вскрикнула от ощущений. Он зарычал мне в грудь и с чмоканьем выпустил мой сосок. Чонгук внимательно наблюдал за мной, пока его язык уделял внимание моему соску. Я попыталась отвести взгляд, но он зарычал:
— Нет. Смотри на меня.
И я смотрела. Я наблюдала, как мой сосок снова исчезает у него во рту, наблюдала за ним, когда он дразнил его языком, глядя на меня голодными серыми глазами. Он мягко прикусил его, и мои бедра
опустились на его руку, которая все еще дразнила мои складочки.
Освобождение разлилось по всему моему телу. Чонгук резко отстранился, молниеносно схватил меня за бедра и поднял на край джакузи.
— Чонгук, что... —он сорвал нижнюю часть моего купальника, почти разорвав. Я ахнула и попыталась сдвинуть ноги, но Чонгук разместился между ними, развел мои ноги максимально далеко друг от
друга и опустил голову.
Я задохнулась снова, испуганная и ошеломленная, и... о, Боже.Чонгук провел языком от моего входа до клитора.
— Черт, да, — прохрипел он.
Мой взгляд заметался вокруг. Что, если люди видели? Только часть джакузи была закрыта экраном, но Чонгук всосал мои половые губы в рот, и мне стало все равно.
— Посмотри на меня, — приказал он мне в складки, ощущение его дыхания на моей горячей плоти заставило меня задрожать. Я посмотрела вниз, моя кожа горела от смущения и возбуждения, когда я встретилась с ним взглядом. Его глаза сосредоточились на мне, пока он медленно скользил языком между моими складками. Я застонала.
— Ты моя, — сказал он резко. Он облизал меня снова сильнее, но еще медленнее.
— Скажи это.
— Я твоя, — сказала я, затаив дыхание. Его большие пальцы раскрыли меня еще больше, обнажив маленький розовый бугорок. Он коротко выдохнул, ухмылка искривила его губы. Я хотела, чтобы он
коснулся меня там, не хотела больше ничего. Он наклонился вперед, взглянув на меня, и закружил языком вокруг моего бутона. Я захныкала, хватая и дергая Чонгука за волосы. Я яростно кончила, содрогаясь и крича, извиваясь под губами Чонгука.
Он не остановился. Он был неутомим. Я откинула голову назад, глядя в ночное небо. На этот раз Чонгук не сказал мне смотреть на него.
Но я слышала все, что он делал. Как он сосал и облизывал, как он одобрительно урчал, как он дул на мою горячую плоть, затем облизывал снова. Все мое тело пылало и тряслось. Я не могла больше этого вынести, но Чонгук толкнулся языком в меня, и я кончила, сжимая мышцы вокруг него. Я зажмурилась, и моя спина выгнулась на холодном мраморе. Я была такой влажной. Как кто-нибудь может быть настолько влажным? Звуки того, как Чонгук поглощал меня, были неправильными, но они возбуждали меня как ничто и никогда.
Чонгук убрал язык, когда последние шипы моего оргазма разрушили меня. Прежде чем я поняла, что происходит, я почувствовала, как в меня вошел его палец, и он протиснул его в меня почти полностью.
Вторжение было чужим и неожиданным. Я дернулась и задохнулась от боли. Мое тело напряглось, когда я попыталась отдышаться. Я даже никогда не использовала тампоны, потому что они были слишком неудобными, и потому что мать волновалась, что я могла бы случайно разорвать девственную плеву.
— Блядь, ты такая чертовски тесная, Лиса .
Я прижалась ладонями к бортику джакузи, пытаясь расслабиться.
Вода захлюпала, когда Чонгук вылез из воды, чтобы склониться надо мной, его палец был все еще во мне. Я прикусила губу, но на него не смотрела.
— Эй, — сказал он резким голосом. Я встретила его пристальный взгляд.
— Я должен был входить медленнее, но ты была такой влажной.
Я кивнула, но ничего не сказала. Я не могла отделаться от ощущения его пальца во мне. Он не двигался, но он был там, наполняя меня.Чонгук поцеловал меня в губы. Его глаза были темнее, чем я когда-либо видела, и были наполнены таким желанием и голодом, что это испугало и возбудило меня одновременно.
— Все еще больно? — спросил он хрипло.
Я слегка сдвинула бедро, пытаясь найти слова для описания ощущений.
— Неудобно и немного жжет, — я покраснела.
Чонгук облизал мои губы, затем всосал нижнюю губу в рот.
— Я знаю, что я мудак за эти слова, но одна мысль о моем члене в твоей тугой киске делает меня таким каменным.
Мои глаза расширились, но он покачал головой:
— Не смотри так испуганно. Я же сказал тебе, что не буду пробовать этого сегодня вечером.
— Ещё ты сказал мне, что не сделаешь мне больно,
— это было больше для того, чтобы спровоцировать его, а не потому, что я действительно рассердилась на него. Я медленно привыкала к его пальцу во мне, и то, что он делал до этого, было раем. Я уже хотела, чтобы его губы и язык вернулись ко мне.
Что-то в выражении лица Чонгука изменилось, но я не могла прочитать эмоцию.
— Я не думал, что так будет, Лиса. — сказал он мягко.
— Ты была настолько влажной и готовой. Я думал, что мой палец войдет без проблем. Я хотел пальцем довести тебя до твоего четвертого оргазма.
Я задрожала, и маленький шип удовольствия появился в моем ядре снова. Я почти хотела, чтобы теперь Чонгук пошевелил пальцем.
— Это больно, потому что ты взял мою, ты знаешь что...
— тепло устремилось к моим щекам, и что-то вспыхнуло в глазах Чонгука.
— Твою девственность? Нет, принцесса. Я не настолько глубоко, и я хочу заявить права на эту часть тебя своим членом, а не пальцем.
Принцесса? Теплота обосновалась у меня в груди. Медленно Чонгук вытащил палец, мои мышцы сжались вокруг него и отправили странное покалывание через мою сердцевину. Он провел этим же пальцем по
моей губе и опустил его в мой рот. Я обвела его языком, даже не зная почему.
Чонгук застонал. Он отдернул палец и запихнул язык между моими губами. Я прижалась к его груди, мой язык боролся с его.
— Давай зайдем внутрь. Я хочу снова вылизать тебя.
Я выдохнула.
— Ты позволишь мне вставить палец в тебя ещё раз? На этот раз я войду действительно медленно.
— Да, — сказала я. Он выпрыгнул из джакузи и помог мне подняться на ноги. Затем он взял меня на руки, мои ноги обернулись вокруг его талии, когда он нес меня внутрь.
Чонгук опустил меня на ноги перед нашей кроватью и исчез в ванной, только чтобы вернуться с полотенцем. Он помог мне снять верх моего купальника, обернул полотенце вокруг меня и начал осторожно
вытирать. Я закрыла глаза, наслаждаясь этим. Я поверить не могла, что позволю Чонгуку сделать то, что он сделал. Я не могла поверить, что захочу, чтобы он сделал это снова. От всего этого голова шла кругом. Я
знала, что это было слишком быстро, но когда Чонгук говорил, что будет меня ждать? Он был моим мужем.
— Тебе холодно?
Мои глаза распахнулись. Чонгук уронил полотенце, оставив меня голой. Его ладони заскользили вверх и вниз по моим рукам. Все мое тело покрылось гусиной кожей.
— Немного.
Чонгук заставил меня лечь на кровать, прежде чем сам выпрямился и спустил свои шорты. Его член выпрыгнул на свободу, твердый и длинный, и внезапно беспокойство охватило меня. Он проник в меня
пальцем и, очевидно, теперь хотел сделать следующий шаг. Возможно, я была несколько смущена сейчас, но знала одно - я не была готова к этому.
Я все еще едва понимала, что за человек передо мной, и спать с ним, позволяя ему быть во мне, это было как будто слишком интимно.
Возможно, этот вечер был его способом манипулировать мной. Никто бы не преуспел в мафии, не будучи мастером манипуляции. Я сжала
ноги вместе и попятилась назад. Чонгук остановился, поставив уже одно колено на кровать.
—Лиса? — Его пальцы обхватили мою голень, я отдернула ее и притянула колени к груди. Он вздохнул:
— Что теперь?
Он сел около меня, его длина практически задевала мою ногу.
— Скажи что-нибудь.
— Это слишком быстро,— сказала я тихо.
— Потому что я обнажен? Ты и раньше видела мой член. Ты даже дрочила мне.
Мое лицо пылало:
— Я думаю, ты пытаешься манипулировать мной. Если бы я дала тебе шанс, ты пошел бы сегодня до конца.
— Держу пари, что так бы и было, но я не могу понять, какое манипуляция имеет к этому отношение, — сказал он с намеком на гнев в голосе.
— Я хочу тебя. И никогда не лгал тебе об этом. Я собираюсь взять все, что ты готова дать, и ты была готова в джакузи.
— Я не про палец, — огрызнулась я, внезапно тоже разозлившись.
— Возможно, ты попробуешь то же самое с сексом.
— Я знала, что это казалось смешным.
Чонгук на самом деле рассмеялся. Он наклонился очень близко:
— Это не сработает... Мой член не будет скользить так же легко, поверь мне, и он причинит намного больше боли.
Я вздрогнула, вспомнив то, что Грейс сказала на нашей свадьбе:
«Он как следует трахнет тебя». Чонгук резко вздохнул.
— Я не должен был говорить этого. Я не хотел пугать тебя.
Я наблюдала за ним поверх своих коленей. Он легко провел костяшками пальцев вниз по моему боку. Напряжение на губах ослабло.
— Скажи мне, что ты наслаждалась тем, что я делал с тобой на крыше, — пробормотал Чонгук, в его голосе прозвучал намек на какую-то потребность, возможно, даже уязвимость.
— Да, — сказала я, затаив дыхание. Он наклонился ближе, его губы коснулись моего уха.
— Что тебе понравилось больше? Мой язык, трахающий тебя? Или когда я проводил языком по твоей киске? Или когда сосал твой клитор?
О, Боже. Я опять возбудилась. Низкий голос Чонгука посылал вибрации через мое тело.
— Я не знаю.
— Может быть, я должен снова показать тебе? — Чонгук оттолкнул мои лодыжки, прижатые ко мне, пока не оказалось достаточно места, чтобы его рука могла проскользнуть между ними и моими бедрами. Он обхватил меня ладонью. Я собралась лечь, чтобы ему было удобнее, но он покачал головой.
— Нет, — прохрипел он,— останься так.
Его пальцы начали двигаться в моих складках, четыре из них дразнили, кружили, потирали.
Я положила подбородок на колени, тяжелее задышав. Чонгук поцеловал меня в ушко и обнял за плечо, притянув к себе. Это было странно, что я сидела с ногами, прижатыми к груди, пока он касался меня, но ощущение были невероятно приятными. Эрекция Чонгука терлась о внешнюю сторону моего бедра, его дыхание обжигало мне ухо.
— Расслабься, — сказал он глубоким голосом. Затем нежно надавил, открывая меня. Я посмотрела вниз между своих ног. Чонгук трогал меня одним мизинцем. Он запустил кончик пальца внутрь, затем
снова покружил снаружи, прежде чем опять войти в меня, скользя немного глубже каждый раз, когда делал так.
— Смотри на меня.
Я посмотрела, оказавшись захваченной интенсивностью взгляда его серых глаз.
— Ты такая влажная, мягкая и тугая. Ты даже представить себе не можешь, как охренительно хорошо это ощущается.
Его длина снова скользнула вдоль моего бедра. Губы прижались к моим, и язык потребовал войти. Его палец скользнул в меня, на этот раз полностью. Это был только его мизинец, но я заволновалась. Он начал двигать им во мне, и я ахнула в его рот, двигая бедрами, нуждаясь в большем. Он медленно раскачивал им внутрь и наружу, потирая большим пальцем мой клитор. Я чувствовала, как наслаждение нарастает снова, и двигала тазом синхронно с его пальцем. Он отдернул руку, вызвав у меня протестующий стон.
Чонгук засмеялся с глубоким рокотом в груди. Он встал на колени передо мной и раздвинул мои ноги, посмотрев на меня. Провел указательным пальцем по моим складкам, затем потер им мой вход. Не
отрывая взгляда от моего лица, он толкнулся кончиком внутрь, мои мышцы сжались, и я издала небольшой вздох. Действие не причиняло боли, и я расслабилась. Медленно он начинал скользить туда и обратно,
двигаясь немного глубже каждый раз, так же, как делал мизинцем. Его губы сомкнулись на моем клиторе.
Я захныкала, мои ноги раздвинулись еще шире. Мое удовольствие очень быстро нарастало, так как Чонгук работал надо мной пальцами и губами. С криком я упала, мои ноги дрожали. Пальцами сжимая одеяло,
я распадалась на части. Чонгук убрал палец, поцеловал меня в живот, затем лег около меня, его эрекция была красной и блестящей. Я потянулась, размазывая каплю выступившей жидкости по всей его длине. Чонгук зарычал, и его пресс напрягся.
— Я хочу твой рот на мне, — сказал он хриплым голосом. Я замерла, моя рука остановилась. Это казалось справедливым после того, что он только что сделал, но я понятия не имела, как на самом деле отсосать ему. Минет был довольно запутанным названием, потому что я примерно предполагала, как, но, к сожалению, не была абсолютно уверена, что делать в деталях. И что, если мне не понравится?
Я вспомнила его слова о Грейс, что она знает, как сосать член. Не то чтобы я хотела быть кем-то вроде Грейс. У меня не было намерения становиться шлюхой Чонгука, но я и не хотела полностью провалиться. Я
слишком зациклилась на этом.
— Это потому, что ты этого не хочешь, или потому что не знаешь, как? — спросил Чонгук спокойно, но я могла сказать, что у него возникли проблемы с голосом, когда он заговорил. Он дал мне несколько оргазмов. Он, вероятно, вот-вот лопнет.
— Ты можешь подрочить мне, как в прошлый раз,
— сказал он, когда я продолжила молчать. Рукой он
убрал прядь светлых волос от моего лица, его серые глаза смотрели вопросительно.
— Нет, я имею в виду, я думаю, что хочу сделать это.
— Ты думаешь? — Развлечение окрасило голос Чонгука.
— Но?
— Что, если мне это не понравится?
Чонгук пожал плечами, но по его лицу было очевидно, что ему не нравилась такая вероятность.
— Тогда ты делать не будешь. Я не буду тебя заставлять.
Я кивнула и подвинулась немного ближе к его эрекции, которая совершенно не ослабла за время нашего разговора. Чонгук напрягся в ожидании, его кончики пальцев отстукивали по коже моей головы.
Смущаясь, я призналась:
—Я не знаю, что делать.
Его член дернулся в ответ. Я не могла не рассмеяться, а Чонгук ухмыльнулся улыбкой хищника.
— Тебе нравится мучить меня своей невинностью, не так ли?
Я подула на его головку, заставив его застонать:
—Я не думаю, что именно поэтому это называется минет, да?
Он на самом деле рассмеялся настоящим смехом, и от этого звука мой живот заполнили бабочки.
— Ты собираешься стать моей погибелью, принцесса.
— Не смейся, — сказала я с улыбкой.
— Я не хочу сделать что-нибудь неправильно.
— Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе, что делать? — Возбуждение сверкнуло в его глазах.
Я кивнула.
— Ладно, — произнес он хрипло.
— Сомкни губы вокруг головки и будь осторожна с зубами. Я не возражаю против небольшой грубости,
но не пережевывай его.
Я фыркнула, но затем нервы заставили меня замолчать. Пальцы Чонгука скользнули в мои волосы и остановились на затылке. Он не подтолкнул меня, но по тому, как они напряглись, я могла сказать, чего
он хотел. Я взяла головку в рот. Она была толстой, и мне следовало быть осторожной, чтобы не поцарапать его зубами. Он был немного соленым, но не противным.
— Теперь покружи языком вокруг. Да, вот так, хорошо.
— Он наблюдал за мной, сжимая челюсть.
— Возьми немного глубже в рот и
двигай головой вверх-вниз. Теперь соси, когда ты двигаешься. Да, черт. — Его бедра дернулись, когда я пыталась взять его так глубоко, насколько могла. Я поперхнулась и отстранилась, кашляя.
Чонгук погладил мои волосы:
— Черт, прости.
Он провел большим пальцем по моим губам.
—Я постараюсь сдержаться.
Вместо того чтобы взять его член обратно в рот, я облизала его от основания до головки. Чонгук застонал.
— Все в порядке? — прошептала я прежде, чем сделать это снова.
— Блядь, да.
Я облизывала каждый его дюйм, но особенно головку. Мне нравилось ощущать языке.
— Это охренительно здорово ощущается, но я действительно хочу кончить.
— Я неуверенно подняла взгляд. Я могла кончить, когда он нежно гладил и лизал меня. Ему было нужно более грубо? Будет ли он грубым и во время секса тоже? Глупые слова Грейс снова всплыли в моей голове, но я задвинула их подальше. Я не позволю этой шлюхе
разрушить момент.
— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — прошептала я.
— Соси меня жестче и продолжай смотреть на меня чертовски красивыми глазами.
Я впилась взглядом в него и взяла его член в рот, пока он не ударился в заднюю часть моего горла, затем Чонгук стал быстро и твердо направлять мою голову вверх-вниз, а мои губы сомкнулись вокруг него.
Чонгук застонал, его бедра слегка раскачивались. Испепеляя меня взглядом, он стиснул зубы.
— Если не хочешь глотать, ты должна отодвинуться...
Я резко дернулась, со шлепком выпустив его, и мгновение спустя он пролил семя на свой живот и ноги. Чонгук закрыл глаза, когда его эрекция дернулась. Его рука была все еще в моих волосах, мягко поглаживая мою шею и кожу головы. Медленно он стал опускать ее
вниз, но я схватила его ладонь и прижала к своей щеке, нуждаясь в его близости после того, что мы сделали. Его глаза распахнулись, в них было нечитаемое выражение. Большим пальцем он мягко прикоснулся к
моей скуле. Мы остались так на пару ударов сердца, затем Чонгук сел, взглянув на испачканные бедра и живот.
— Мне нужен гребаный душ. —Чонгук потянулся за салфеткой и вытер сперму, после чего спустил ноги и встал. Я кивнула, странно разочарованная тем, что он выскользнул из кровати так быстро. Я внезапно почувствовала себя смущенной от того, что сделала.
Чонгук протянул руку:
— Пойдём. Я не хочу принимать душ в одиночестве.
Я встала с кровати, взяла его за руку и последовала за ним в ванную. Когда горячая вода полилась на нас, Чонгук начал намыливать мое тело мылом, и я закрыла глаза, наслаждаясь ощущением его рук на
мне. Он прижался к моей спине, одной рукой обхватив за живот.
— Так как, для тебя все прошло нормально? — спросил он тихо.
Он, вероятно, волновался, что я не стану снова заниматься с ним оральным сексом, если бы это было не так.
— Да.
Он поцеловал мое горло. Он часто так делал. Жест ощущался таким нежным, любящим и интимным, но я знала, что это не так.
— Я рад, потому что мне действительно нравится быть у тебя во рту.
Я вспыхнула от смущения и странного чувства выполненного долга. Смешно.
— Ты сердишься, что я этого не сделала, ну, ты знаешь, не проглотила? Бьюсь об заклад, женщины, с которыми ты был до сих пор, всегда так делали.
— Нет, я не сержусь. Я не буду лгать, я хотел бы кончить в твой рот, но, если ты не хочешь этого, все в порядке.
Мы вышли из душа и вытерлись, прежде чем заползли обратно на кровать. Я положила голову на грудь Чонгука. Он выключил свет, погружая нас в темноту.
— Когда твой отец сказал тебе жениться на мне, какова была твоя реакция? — пробормотала я. Я задавалась этим вопросом некоторое время.
Пальцы Чонгука на моих бедрах остановились:
— Я ожидал этого. Я знал, что должен буду жениться по
тактическим соображениям. Как будущий Капо, ты не можешь позволить эмоциям или желаниям управлять любой частью твоей жизни.
Я была рада темноте, так Чонгук не мог видеть моего лица. Он казался таким отстраненным и бесчувственным. Его прикосновения и
поцелуи заставили меня хотеть поверить, что, возможно, он начинал заботиться обо мне, но теперь я больше не была так уверена.
— А что насчёт тебя? — спросил он.
— Я была напугана.
— Тебе было только пятнадцать. Конечно, ты была напугана.
— Я была все еще в ужасе в день нашего брака. Я и сейчас не совсем уверена, что ты не пугаешь меня.
Чонгук молчал.
— Я же сказал тебе, у тебя нет причин бояться меня. Я буду защищать и заботиться о тебе. Дам тебе все, что ты хочешь и в чем нуждаешься.
За исключением одной вещи: любви.
— Но Семья всегда на первом месте, — сказала я беспечно.
— Если бы тебе пришлось убить меня ради защиты бизнеса, ты бы сделал это.
Чонгук окаменел, но не стал отрицать сказанное мной. Мой отец всегда говорил, что в жизни серьезного мафиози есть место только для одной настоящей любви, и это мафия.