Глава 10
Лиса
На следующий день Чонгук отменил свои планы и отослал Тэхена, чтобы сделать все необходимое. Как женщина в нашем мире, вы быстро учитесь не задавать слишком много вопросов, потому что ответы редко
оказываются хорошими.
Чонгук был готов первым, и, когда я вошла на кухню, приняв душ и одевшись, он пялился в холодильник с хмурым выражением лица.
— Ты умеешь готовить?
Я фыркнула:
— Не говори мне, что ты никогда не делал себе завтрак.
— Я обычно перехватываю что-нибудь по пути на работу, за исключением дней, когда Марианна здесь и готовит что-то для меня, —его глаза просканировали мое тело. Я выбрала шорты, топ и сандалии,
так как день сегодня ожидался действительно жарким.
— Мне нравятся твои ноги.
Я покачала головой, затем подошла к нему, чтобы заглянуть в холодильник. Он не отступил, и наши руки соприкоснулись. На этот раз мне удалось не вздрогнуть. Его прикосновение не было неловким, и,
когда он не пугал меня, я могла и в самом деле представить, что наслаждаюсь им. Холодильник был полон продуктов. Проблема была в том, что я тоже никогда не готовила, но я не упомяну об этом Чонгуку. Я
схватила упаковку яиц и красные перцы и положила их на кухонный стол. Полагаю, не так уж трудно приготовить омлет. В прошлом я несколько раз наблюдала за нашим поваром.
Чонгук прислонился к кухонному острову и скрестил руки, когда я схватила сковороду из шкафа и включила плиту. Я взглянула на него через плечо:
— Ты мне не поможешь? Можешь нарезать перцы. Судя по тому, что я слышала, ты знаешь, как обращаться с ножом.
Слова заставили уголки его губ дернуться, но он вытащил нож из подставки и подошел к моей стороне. Учитывая сандали на плоской подошве, моя макушка едва доставала ему до груди. Я должна была
признать, что мне отчасти понравилось это. Я вручила ему перец и указала на деревянную разделочную доску, потому что у меня сложилось ощущение, что Чонгук начнет крошить его на дорогих черных гранитных столешницах. Мы работали в тишине, но Чонгук продолжал на меня коситься. Я положила немного масла в сковороду, затем приправила взбитые яйца. Я не была уверена, нужно ли мне добавить молоко или сливки, но решила не делать этого. Затем вылила яйца на раскаленную сковороду.
Чонгук направил свой нож на нарезанные перцы.
— Что будет с ними?
— Дерьмо, — прошептала я. Перцы должны были пойти в начале.
— Ты когда-либо готовила?
Я проигнорировала его и бросила перцы в сковороду с яйцами. Включила огонь на плите на максимум, и скоро слабый запах гари достиг моего носа. Я быстро схватила лопатку и попыталась перевернуть омлет, но он прилип к сковороде. Чонгук наблюдал за мной с
ухмылкой.
— Почему бы тебе не сделать для нас кофе? — огрызнулась я, отскребая половину сожженных яиц со дна сковороды.
Когда я решила, что яйца можно безопасно съесть, то разложила их на две тарелки. Они и правда выглядели неаппетитно. Брови Чонгука поднялись, когда я поставила перед ним тарелку. Он опустился на
барный стул, и я запрыгнула на другой рядом с ним. Я наблюдала за ним, когда он взял вилку и подцепил кусок омлета, а затем поднес его к
своим губам. Он проглотил, но было очевидно, что он не слишком впечатлен. Я тоже откусила и чуть не выплюнула обратно. Яйца были слишком сухими и слишком солеными. Я уронила свою вилку и проглотила половину моего кофе, даже не заботясь о том, что он был горячим и черным.
— О, мой Бог, это отвратительно.
На лице Чонгука мелькнула улыбка. Более расслабленное выражение лица заставило его выглядеть гораздо более доступным.
— Может, нам стоит пойти позавтракать.
Я сердито посмотрела на свой кофе.
— Насколько трудно может быть приготовление омлета?
Чонгук издал звук, который, возможно, был смехом. Затем его глаза скользнули обратно к моим голым ногам, которые почти касались его.
Он положил руку на мое колено, и я замерла с чашкой возле губ. Он ничего не сделал, просто слегка провел большим пальцем туда и обратно по моей коже.
— Чем бы ты хотела заняться сегодня?
Я обдумала это, даже если его рука очень отвлекала. Я металась между желанием убрать его руку от моего колена и попросить, чтобы он продолжал ласкать меня.
— Утром после нашей брачной ночи ты спросил меня, знаю ли я, как бороться, так что, может, ты научишь меня, как пользоваться ножом или пистолетом, а возможно и кое-каким приемам самообороны.
Удивление отразилось на лице Чонгука:
— Думаешь о том, чтобы использовать их против меня?
Я вздохнула:
— Как будто я могла бы когда-либо победить тебя в честной борьбе.
— Я не сражаюсь честно.
Конечно, нет.
— Так ты научишь меня?
— Я многому хочу тебя научить,— его пальцы сжались на моем колене.
—Чонгук, — сказала я спокойно.
— Я серьезно. Знаю, что у меня есть Ромеро и ты, но я хочу быть в состоянии защитить себя, если что-то произойдет. Ты сам сказал это, Братве будет все равно, что я женщина.
Доводы убедили его. Он кивнул:
— Хорошо. У нас есть спортзал, где мы занимаемся и учимся борьбе. Мы могли бы пойти туда.
Я улыбнулась, взволнованная тем, что выйду из пентхауса и займусь чем-то полезным.
— Я захвачу свою одежду для тренировки, — спрыгнув со стула, я побежала наверх.
***
Тридцать минут спустя мы припарковались перед обшарпанным зданием. Меня распирало от волнения, и я была рада, что нашлось что- то, способное отвлечь меня от вчерашнего. Мы с Чонгуком вышли из
машины, и он нес наши сумки, когда мы вошли через ржавую стальную дверь. Камеры видеонаблюдения были везде, и мужчина средних лет сидел в укромном уголке, где стояли стол со стулом, а также телевизор.
В его кобуре было две пушки. Он выпрямился, когда увидел Чонгука, а затем заметил меня, и его глаза расширились.
— Моя жена, — сказал Чонгук с намеком на предупреждение, и мужчина резко отвел от меня пристальный взгляд. Чонгук положил руку
мне на спину и слегка подтолкнул к другой двери, которая вела в огромный зал. Там был боксерский ринг, все виды тренажеров, манекены для тренировок по борьбе и обучению владению ножом, а также уголок с матами, где несколько мужчин были в спарринге. Я была единственной женщиной.
Чонгук поморщился:
— Наши раздевалки только для мужчин. У нас обычно нет женщин-посетителей.
— Я знаю, ты удостоверишься, что никто не увидит меня голой.
— Даже не сомневайся.
Я засмеялась, и несколько лиц повернулись в нашу сторону, затем ещё, пока не уставились все. Они быстро вернулись к тому, что делали прежде, когда Чонгук провел меня к боковой двери, но продолжали
бросать в мою сторону плохо замаскированные взгляды. Несколько пожилых мужчин поприветствовали Чонгука. Он открыл дверь, затем остановился.
— Дай мне проверить, есть ли там кто-то,
— я кивнула и прислонилась к стене, когда Чонгук исчез в раздевалке. В тот момент, когда он ушел, я ощутила, как вся сила мужского внимания переключилась на меня. Я старалась не допустить, чтобы они увидели,
как их пристальное внимание заставляет меня нервничать, и практически вздохнула с облегчением, когда Чонгук возвратился,
сопровождаемый несколькими мужчинами, которые притворились, что не заметили меня. Я задалась вопросом, что Чонгук сказал им.
— Заходи, — он открыл для меня дверь, и мы вошли в комнату с низкими потолками, заполненную влажностью и запахом слишком
многих трудолюбивых мужских тел. Я зажала нос. Чонгук рассмеялся.
—
Мы не угождаем чувствительным женским носам.
Я забрала у него сумку и подошла к шкафчику. Чонгук последовал за мной и поставил свою сумку на поцарапанную деревянную скамью.
— Не хочешь дать мне немного личного пространства? — спросила я, взявшись рукой за подол своей майки.
Чонгук приподнял одну бровь, прежде чем снять кобуру, а затем потянул свою рубашку через голову, обнажив мускулистый загорелый торс. Он бросил рубашку на скамью, затем потянулся к ремню все с тем
же вызовом в глазах.
Сжав зубы, я повернулась спиной к нему и сняла топ через голову. Я потянулась назад, чтобы расстегнуть застежку своего бюстгальтера, но рука Чонгука была уже там и умело сделала это за меня. Ублюдок.
Конечно, он мог расстегнуть бюстгальтер одним пальцем. Я схватила свой бюстгальтер для бега и надела его, пытаясь не думать о Чонгуке,
который, несомненно, следил за каждым моим движением. Я сняла шорты и хотела пнуть себя за выбор трусиков тонг этим утром. Их я
тоже сбросила вниз и услышала, как Чонгук втянул воздух, когда я немного наклонилась вперед. Мои щеки обдало жаром, когда поняла, какой вид я только что ему предоставила. Я выхватила одни из простых
черных трусиков, которые всегда носила, когда занималась на беговой дорожке, затем надела поверх них свои спортивные шорты и повернулась к Чонгуку. Он надел черные тренировочные штаны и
ультраобтягивающую белую майку, которая показала его потрясающее тело. В его штанах была выпуклость. Все из-за моей задницы?
— Это то, что ты носишь для уроков самообороны?
Я посмотрела вниз на себя.
— У меня нет ничего другого. Это то, что я ношу, когда бегаю.
Шорты были обтягивающими и заканчивались высоко на моих бедрах, но мне не нравилось слишком большое количество ткани, когда я бегала.
— Ты же понимаешь, что я должен буду пнуть задницу каждого парня, который посмотрит в твою сторону, верно? И похоже на то, что моим парням будет нелегко не смотреть в твою сторону.
Я пожала плечами:
— Это не мое дело заставлять их контролировать себя. Лишь то, что я ношу открытую одежду, не означает, что я приглашаю их смотреть. Если они не могут себя вести как следует, это их проблема.
Чонгук вывел меня из раздевалки к борцовским матам. Мужчины немедленно отошли оттуда, подчёркнуто не глядя на меня. Я последовала за Чонгуком к стенду с ножами. Его глаза просканировали их,
затем он выбрал один с длинным гладким лезвием и вручил его мне. И не взял ни одного для себя. Чонгук остановился напротив меня, выглядя совершенно
расслабленным. Он, должно быть, знал, что все наблюдали за нами, но действовал так, как будто ему было все равно. Это не было личным. Он
должен был показать шоу для своих людей.
— Нападай на меня, но постарайся не резать себя.
— Разве тебе тоже не нужен нож?
Чонгук покачал головой:
— Мне он не нужен. У меня будет твой через минуту.
Я прищурилась на его самоуверенный тон. Он, вероятно, был прав, но мне не понравилось, что он сказал это.
— Так что я должна делать?
— Попытайся нанести удар. Если тебе удастся порезать меня, ты победишь. Я хочу посмотреть, как ты двигаешься.
Я вздохнула и постаралась забыть о мужчинах, наблюдающих за мной. Усилила свою хватку на ноже, а затем бросилась вперед. Чонгук двинулся быстро. Он уклонился от моего удара, захватил мое запястье и
закрутил меня, пока моя спина не столкнулась с его грудью.
— У тебя еще нет моего ножа, — задыхаясь, пробормотала я. Его пальцы вокруг моего запястья сжались сильнее, некомфортно, но не больно. А губы легко коснулись моего уха.
— Мне пришлось бы причинить тебе боль, чтобы получить его. Я мог сломать твое запястье, например, или просто повредить его, — он
освободил меня, и я покачнулась вперед.
— Еще раз, — сказал Чонгук. Я попробовала несколько раз, но даже близко не подобралась к тому, чтобы порезать его. Для своей следующей попытки я решила прекратить играть честно. Я двинулась на
него, затем, когда он сделал мне захват, я нацелилась ударить его между ног. Мужчины подбадривали, но рука Чонгука поймала мою ногу, прежде чем это могло случиться, и, прежде чем поняла, что происходит, я
приземлилась на спину с тяжелым глухим стуком. Из меня выбило дух, и нож выскользнул из моей руки. Я зажмурилась. Чонгук коснулся моего
живота, и мои мышцы сжались под его теплой ладонью.
— Ты в порядке? — спросил он тихо.
Я открыла глаза.
— Да. Просто пытаюсь отдышаться,
— затем я оглядела толпу.
—Разве у вас нет солдата не больше пяти футов и боящегося своей тени, который был бы готов сразиться со мной?
— Мои мужчины ничего не боятся, — сказал Чонгук громко. Он протянул руку и поднял меня на ноги. Потом обратился к своим солдатам.
— Кто-нибудь готов сразиться с моей женой?
Конечно, никто не вышел вперед. Они были, вероятно,
обеспокоены тем, что Чонгук сдерет с них кожу живьем. Некоторые из них покачали головами, посмеиваясь.
Тень улыбки появилась на лице Чонгука.
— Тебе придется драться со мной.
Спустя еще несколько попыток нападения я запыхалась и была раздосадована своей неспособностью причинить Чонгуку боль, хоть самую
малость, но затем шанс появился. Он держал меня перед собой, и его плечо было близко к моему лицу, так что я повернулась и укусила его.
Он был так поражен, что на самом деле выпустил меня, и я попыталась ткнуть его ножом, но он захватил мое запястье.
— Ты укусила меня? — спросил он, уставившись на отметины от моих зубов на своем бицепсе.
— Недостаточно сильно. Даже крови нет, — сказала я.
Плечи Чонгука дрогнули один раз, затем еще. Он боролся со смехом.
Не тот эффект, которого я ожидала, когда укусила его, но должна была признать, мне понравился звук его глубокого смеха.
— Я думаю, что ты нанесла достаточно ущерба за один день,— сказал он.
***
Мы захватили кое-что поесть по дороге домой, а затем уселись на диван из ротанга на террасе на крыше с бокалом вина.
— Я удивлена, — произнесла я наконец. Мы с Чонгуком сидели близко друг к другу, почти соприкасаясь, и его рука была закинута на спинку дивана позади меня, но до сих пор он сдерживался.
— Я не думала, что ты действительно попытаешься.
— Я же обещал тебе. Я держу свое слово.
— Держу пари, что это трудно для тебя, — я показала на
пространство между нами.
— Ты и понятия не имеешь. Я хочу поцеловать тебя, пиздец, как сильно.
Я колебалась. Поцеловать его было бы приятно. Чонгук поставил бокал, затем придвинулся немного ближе и коснулся моей талии.
— Скажи мне, что ты не хочешь, чтобы я поцеловал тебя.
Я приоткрыла свои губы, но ничего не вышло. Глаза Чонгука потемнели, и он склонился ко мне, захватив мой рот в поцелуе, а я потеряла себя в ощущении его языка и губ. Чонгук не давил, так и не сдвинув руку с моей талии, но начал легонько потирать мою кожу, в то время как его другая рука массировала кожу моей головы. Как я могла чувствовать, что это путь к тому, что между моими ногами?
В конце концов я откинулась назад на диван, Чонгук опёрся выше меня. Я могла ощутить, как я промокла, но у меня не было времени или необходимости сосредоточиться, чтобы почувствовать себя смущенной.
Поцелуи Чонгука заставили меня напряженно трудиться. Покалывание в моем центре стало трудно игнорировать, и я попыталась облегчить напряженность, сжимая ноги вместе.
Чонгук откинулся назад со знающим выражением лица. Мои щеки залило жарким румянцем.
— Я могу заставить тебя чувствовать себя хорошо, Лиса. —пробормотал он, сжимая рукой мою талию.
— Ты хочешь пойти дальше, не так ли?
О, мой Бог, да. Мое тело кричало об этом.
— Все хорошо. Спасибо.
Чонгук задохнулся от смеха:
— Ты так упряма,— он сказал это не со злорадством. Его губы снова опустились на мои, и я могла сказать, что он весь отдался происходящему, полный решимости сломать мои намерения. Несколько раз я была на грани. У меня пульсировало между ног, но я не сдамся, не так скоро. У меня было гораздо больше контроля.
Той ночью я заснула в объятиях Чонгука и присутствии его настойчивой эрекции на верхней части моего бедра. Возможно, мы действительно сможем сохранить этот брак.