"Низвергнутые"

    Близился рассвет, но никто из Асов еще не стремился возвращаться в свои покои и дома. Пёстрые платья мелькали пред глазами, заставляя теряться в этом обилии красок, музыка не утихала, вино и эль растекались по всем кружкам и кубкам.

    В Асгарде не умели оценивать красоты мира. Даже Один. На самом деле, он был алчным завоевателем, а не мудрым и милосердным правителем, спасавшим детей из объятий смерти и войны. Войны он устраивал сам, убивал врагов, не думая о пощаде. Могло показаться, что он рассудителен, но лишь тогда, когда всё было в его подчинении и не было никакой угрозы.

    Локи вышел из шумного зала еще давно. Он шёл на могилу Матери, чтоб наконец попрощаться. Столько времени прошло с момента её гибели, а ему, её сыну, не предоставили возможности сказать простое "Прости...". Бог Лжи сел на колени пред небольшим памятником в рост обычной женщины. Лофт точно мог сказать, что Фригга была выше. На аккуратном, украшенным разными завитками различных цветов, надгробии было написано полное имя Царицы. Аккуратным почерком было написано: "Фригга Фьоргюндоттир" . Локи не знал, что полное имя его матери было настолько красивым и сложно произносимым. Он аккуратно обвел пальцами надпись и начал говорить:

- Привет, мам... Один вернул меня в Асгард. Насильно. Я жил в Мидгарде последние полгода. Вместе со смертной. Сигюн зовут. Полное имя я не знаю, не уверен, что она так проста. Вы похожи. Обе любите очень искренне и ласково. Она спасла меня, мое тело и душу. Смертные такие странные, мам. Я напал на них, убил несколько тысяч человек, а Сигюн всё равно меня любит. Недавно она попала в аварию. Она была в коме, и я не успел дождаться её пробуждения, - Трикстер выдержал паузу, переводя дыхание. - Она не умерла, я верю в это, потому что она сильная. Мам, мне так жаль, что меня не было рядом в тот момент. Я бы спас тебя. Сиг говорит, что здесь нет моей вины, потому что не я убил тебя, но она не права. Ведь я мог изменить твою судьбу, но не сумел, - Бог Обмана опустил голову. - И мне так жаль за те слова, что я сказал тебе при последнем нашем разговоре. Прости меня, мам... Ты действительно стала мне настоящей Матерью, о которой я мог только мечтать.

Лофт встал с земли, отряхивая колени, направляясь тихими и плавными шагами прочь из этого места. Рука, что неожиданно легла на его плечо, была окутана слабым голубым туманом, и искрами, переливавшиеся и отражавшие слабый солнечный свет.

- Мама.., - тихо прошептал Трикстер, замирая от смешанный чувств. Его сковал страх того, мираж скоро раствориться, и он не успеет сказать Фригге то, что так хотел, вина за собственные слова и такая печальная радость. Он был рад, что мог увидеть Мать, сказать ей хоть что-то, но осознание того, что это лишь отголосок прошлого заставляло сердце болезненно сжиматься.

- Локи... Сынок мой.., - нежно произнесла женщина, кладя руки ему на скулы. Младший Принц обернулся, и на глазах его выступили слёзы. Она была всё так же прекрасна... Всё те же золотые, вьющиеся волосы, голубые глаза с морщинами, пролёгшими под ними от частых ласковых улыбок и старости, ровные губы. Призрак Царицы был окутан нежно-голубым туманом, в котором на свету слабо поблескивали золотые искорки.

- Мама, ты простишь меня? - тихо спросил Лофт, легко касаясь запястий матери. Как он и предполагал, это был лишь мираж, появившийся наяву. Его пальцы проскользили сквозь нечеткий силуэт, разгоняя золотую пыль. А вместо ответа последовал неощутимый, материнский поцелуй в лоб.

- Ты так изменился, Локи... Стал совсем другим.., - тепло заметила Фригга, улыбаясь Богу.

- Я полюбил.., - скованно ответил Трикстер, отводя взгляд. Эта любовь всё ещё казалась ему роковой ошибкой и слабостью, но всё же, он ничего не мог с собой сделать.

- Она тебя так изменила... Сигюн.., - Царица вдруг задумалась. - Эта имя кажется мне знакомым...

- Почему? - быстро спросил Локи, заглядывая матери в глаза. - Мам, мне важно знать, она такая же, как я. Она приемыш, потеряшка. Она понятия не имеет, кто её родители, а я не уверен, что она одна из жалких смертных.

- Совсем не важно кто она, сынок.., - начала женщина, делая паузы. - Важно лишь то, что ты чувствуешь рядом с ней...

Локи чуть печально улыбнулся, понимая, что сейчас он должен попрощаться с Фриггой, и что это был последний раз, когда он её увидел. Он не решался поднять на Царицу свой взгляд и тревожно осматривал деревья и мемориалы, стоящие в округе.

- Прощай, Локи.., - чуть грустно сказала Фригга, она тоже не хотела прощаться. - Просто люби её, она даст взамен гораздо больше...

- Прощай, мама.., - почти прошептал Младший Принц и провел рукой вдоль воздуха, рассекая столь прекрасный мираж. Видение рассыпалось на мельчайшие искорки и взмыло в небо, подхватываемое ветром.

***

    Локи стоял на вершине Дворца, около самого края. Отсюда открывался вид на все Миры Иггдрасиля, на все светила, планеты и галактики. Где-то звезды мерцали холодным голубым, где-то они были столь малы, что походили на крупицы песка или сахара. Но Трикстеру было мало, ему чего-то всё равно не хватало. Не хватало нежных прикосновений заветных губ, теплой улыбки, длинных, волнистых волос и рассыпанных по всему телу веснушек. Не хватало его Сигюн. И пусть за те полгода он старался отстраниться от неё, пусть они ссорились, пусть даже она его ненавидит, Лофту надо было её увидеть. Любым средством.

***

    Большой золотой Зал был освещен приглушённым светом, ведь там находились всего двое. Тор и Один говорили вполголоса, обсуждая последние свои действия.

- Локи не пойдет в Мидгард, сын мой, - уверял Тора Один. - Он слишком привязан к своей магии.

- Ты плохо его знаешь отец, - заметил Одинсон, хмуря русые брови. - Вспомни, какой погром он тут устроил, после того, как ты забрал его. Она невероятно сильно ему дорога, отец.

- Я не думаю, что настолько, насколько ты уверяешь.

- Ты не видел, как он на неё смотрел. Он сбежит. В любом случае. Это же Локи, - хмуро произнес Тор, понимая, что потерял брата навсегда.

- Перед ним стоит выбор: если он перейдёт границу Мидгарда, то лишиться магии на веки. Он перестанет быть Богом, - подытожил Один, будучи полностью уверен в том, что Лофт будет вынужден забыть смертную.

- Отец, он свободен, - начал Тор. - Свободен в своих действиях и мыслях. Он пойдет для достижения цели на что угодно.

    Неожиданно вбежал Хеймдалль, прервав тихую дискуссию. Он был немного запыхавшимся и встревоженным.

- Мой Царь, - начал он, вставая на одно колено.

- Говори.

- Сигюн - не смертная, а дочь Царицы Муспельхейма и Вана!.. Она бастард!..

Один и Тор удивлённо переглянулись, осозновая, что наказание Трикстера обратилось против них самих.

***

    Глухие удары сапог о золотой пол отдавались эхом от гладких стен, кожа экипировки, которая уже давно не видела свет, противно скрипела и сковывала движения, в золотом шлеме было немного неудобно - его тяжесть давила на виски, а скипетр, давно украденный у ГИДРЫ, освещал путь. Темный и пустой коридор, по которому сейчас шёл Локи, вёл его прямиком на Биврёст. И пусть он лишиться магии, это пустяк по сравнению с его целью. Сейчас это его не заботило, он жаждал только встречи с девушкой, что лишила его разума.