"Низвергнутые"

Снова ненавистные радужные блики на идеально гладком Мосту. Снова презренные взгляды, цепи, ненавидящие перешептывания. Вновь услышанные голоса приёмного брата, отца, фальшивых друзей. Всё вернулось. Локи рвался снова уйти из Асгарда и уже наконец забыть это пафосное место, как страшный сон. Его лицо выражало раздражение и ярость, губы были плотно сжаты, брови сдвинуты, а глаза уже потеряли человеческий вид. Аккуратно собранные ранее волосы были растрепаны и спутаны, словно паутина.

Хеймдалль не обратил на Бога Лжи внимания, продолжая всматриваться в горизонт. Хранитель врат был заинтересован в персоне, что привлекла самого Трикстера, и поэтому он старался выяснить о Сигюн как можно больше информации.

Двое стражников, что вели Лофта, шли с гордо поднятыми головами, будто они одолели Локи даже не прибегая к особым усилиям. Этого Бог стерпеть не мог. Мужчине, что шёл по правую от Лофта руку, он подставил подножку, а молоденького парня, что шёл слева, Локи смог повалить на землю, лишь дернув за цепи.

- Запомните, дорогие и надежные Эенхерии, - начал Трикстер, голос которого был полностью пропитан ядом и иронией. - Никогда не гордитесь тем, что сделали другие.

Локи легко разбил оковы о поверхность Биврёста, оставив на гладкой, радужной поверхности сеточку тонких трещин, и с, запущенными в карманы брюк, руками он пошел по направлению к Дворцу.

Асгард ни чуть не изменился. Он всё также впечатлял блеском золотых башен, красотой и живописностью улиц и площадей, высотой статуй и колонн. Правда Лофту это было совсем не интересно, сейчас в нём бурлила горячая кровь, гнев и желание высказать Одину всё, что накопилось за это время.

С грохотом распахнув высокие двери, больше похожие на ворота, Бог Обмана ворвался в Зал. Двери столкнувшись со стенами, зазвучали словно гром среди ясного, голубого неба. Совет прервался, присутствующие затихли. Советники, стратеги, генералы и сам Царь смотрели на Локи возмущенным и шокированным взглядом.

- Все вон! - резко вскрикнул Трикстер, указывая на дверь ладонью. Его голос был столь злым и пугающим, что все, кроме Одина, закопошились, собирая свои карты и книги, и стремительно выбежали из Зала, подбирая подолы своих камзолов, мантий и юбок. Лофт уже дрожал от гнева и нетерпения, и когда посторонние Асы покинули большую, золотую комнату, он уже терял свой человеческий облик.

- Зачем ты меня вернул?! - Локи подошел к Одину, укоризненно смотря на того красными от злости глазами.

- Таково моё решение, сын мой, - спокойно произнес Всеотец, заставляя Бога Лжи немного замешкаться. - Отныне ты имеешь право ходить по всем Девяти Мирам, кроме Мидгарда. Я возвращаю тебе магию и статное положение Младшего Принца Асгарда, - Один почти незаметно взмахнул рукой, заставляя Трикстера покачнуться от нахлынувшей на него силы.

- Почему нельзя оставить меня в покое?! - еще более разозлёно выкрикнул Лофт, от чего его здание затряслось. От ярости его силы выросли, стали могущественнее во много раз, и возможно сейчас Локи был даже сильнее Одина или Тора.

- Чем я тебе мешал?! - обрушилась колонна. - Я должен быть рядом с ней! - еще одна.

- Со смертной? - хохотнул Царь, перебив Бога Коварства. - Они ничто, их жизнь быстротечна, сын мой.

- Я тебе не сын!!! - закричал Локи, в ярости жмуря глаза и сжимая ладони. Обрушилось почти всё. Потолок осыпался, упали разрисованные плиты, потрескался пол, а колонн почти не осталось.

- Таково моё решение, и оно не изменится! Ты сам виноват в том, что заветный престол тебе не достался! - резко отчеканил Один, вставая со своего места. Локи взмахнул рукой, от чего золотой, массивный и украшенный всеми возможными завитками трон разлетелся на мельчайшие осколки, словно стекло.

- Мне не нужен был трон! Я просто хотел призвания, - отчеканил Бог Лжи, удаляясь в собственные покои.

***

В покоях Лофта был полнейший разгром. Дверцы шкафов были сорваны с петель, книги разбросаны по всей комнате, стулья и столы перевернуты, а на стенах красовались вмятины и трещины, оставленные Трикстером. Прежней опрятности его вида будто и не было. Волосы спутались, намокли от пота и лезли в лицо завивающимися прядями, рубашка, аккуратно заправленная в узкие брюки, теперь была помята и где-то даже порвана, костяшки рук были разбиты в кровь о стены и оцарапаны осколками стекла.

Каждый раз, когда Бог выкрикивал яростные угрозы, Асгард содрогался, и многие Асы, испугавшись гнева безумца, шарахались от Дворца.

Женщина, работающая служанкой, маялась под дверью уже около получаса. Она всё не решалась постучаться, беспокоясь за собственную жизнь. Наконец, когда крики и грохот вещей стихли, она робко и боязливо постучалась.

- Принц Локи, Всеотец устраивает пиршество по поводу Вашего возвращения и требует Вашего непременного присутствия, - напугано и быстро произнесла она, лишь аккуратно выглядывая из-за двери.

- Вон, - холодно и кратко произнес Лофт, не поднимая на женщину глаз. Когда дверь хлопнула, Трикстер встал с пола, собирая некоторые книги, подаренные Матерью. Смотря на свои разобранные костяшки, Молодой Бог вспоминал, как заботливо их перевязывала Сигюн, еще в Мидгарде, чуть больше полугода назад. Гордость и желание не показывать свою слабость заставили Локи взять себя в руки, зайти в ванну и начать приводить себя в порядок. Он смыл с рук кровь, залечил магией раны и умылся. После он взял в руки ножницы и гребень, немного намочил волосы и тщательно их расчесав, принялся ровно их отстригать. Теперь они были чуть ниже его плеч и шли ровными, заостренными прядями.

Вечерело. За окном, что осталось не тронутым погромом, садилось Асгардийское солнце, освещая золотые постройки теплым розовым цветом. У входа в зал уже собирались Асы, пришедшие сюда не из желания радоваться, а из страха, а может почтения, к правителю. Некоторые пришли просто выпить, посидеть с друзьями, найти себе компанию или любовь. У всех были разные цели, но не было ни единого Аса, который пришёл сюда, чтобы отпраздновать возвращение Младшего Принца.

Надев на себя кожаные штаны с золотыми щитками на коленях и голенях, высокие, чуть заостренные сапоги и легкую темно-болотную рубашку, Локи подозвал к себе двух служанок. Он не очень любил этих неряшливых, рассеянных женщин, но с экипировкой, что Трикстер создал самолично, в одиночку справиться было очень трудно. Сложной конструкции камзол со множеством швов и нашивок, наручи, плащ. Всё шло отдельно. Особенно сложной и непонятной конструкции была мантия, она шла по обе стороны плеч и напоминала большой жилет. Вставки на груди и бедрах были тщательно украшены резьбой, а все швы окантованы золотом. Самым любопытным и неординарным было то, что плечи Лофта были приоткрыты. Виднелись изящно выпирающие кости и бледная, мраморная кожа.

Сейчас Локи ядовито улыбался, пугая девушек. Их руки немного тряслись от тревоги, а глаза старательно смотрели в пол или на одежду, которой они занимались.

Когда с одеждой было законченно, Бог Лжи кратким движением руки приказал женщинам удалиться, на что те быстро склонились в риверансе и буквально выбежали из комнаты. Лофт опаздывал намеренно и сейчас, когда праздник уже начался, он только вышел из покоев.

***

Его появление было поистине великолепным. Локи вошел через главный вход. Он распахнул магией двери, от чего те одновременно раскрылись, ударяясь о стены и оставляя за собой след мерцающих, золотых искр в изумрудном тумане. Музыка стихла, присутствующие замолчали и разинули рты. Даже вечно смеющийся Тор затих и непонимающе посмотрел на приемного брата. И если раньше он всегда появлялся тихо, через небольшие коридоры, ведущие в зал , то сегодня он вошёл шумно, величественно и даже пугающе. Невысокие каблуки его сапог ударялись о пол Зала, отдаваясь эхом от стен.

- А ты быстро восстановил Зал, Всеотец, - безразлично заметил Трикстер, вставая на ступени около трона. Он сложил руки за спиной, не выражая ни грамма эмоций. Один в начале замешкался, но после нашел выход из столь странной и неожиданной ситуации:

- Прошу поприветствовать моего приемного сына - Локи Лафейсона, - произнес Старик и, не вставая со своего трона, начал хлопать. Остальные Асы тоже захлопали, не желая заслужить гнев правителя, но всё же не было в этих аплодисментах ни капли теплых чувств.

Что ж... Это будет долгий вечер.