11. Может, хотя бы скажешь ему?
- По... почему? – заикаясь, спросил ошеломленный таким ответом Цзян Сяоси.
– Я знаю, ты, наверное, соскучился по своей семье, - он уже придумал для него оправдание и сам поверил в него. – Тогда сначала съезди домой, а я... я могу поехать с тобой.
Будь это прежний Цзян Даюй, он обнял бы его, потрепал по волосам и, посмотрев на него строгим взглядом, сказал бы с усмешкой: «Конечно же, ты поедешь со мной, а как же иначе, дурачок!»
Но Вэй Цидун – это не Цзян Даюй.
В конце концов, он равнодушно ответил:
- Сейчас не до этого, поговорим об этом позже.
В ту ночь Цзян Сяоси спал очень плохо, его мучили тревожные сны. То ему снилось, как Цзян Даюй обнимает его, называя дурачком, то он видел, как тот, глядя на него издалека, с равнодушным видом прогоняет его.
Проснувшись утром, он первым делом проверил, в каком состоянии находится Цзян Даюй и порадовался, что тот прогнал его только во сне.
После этого в палате стало появляться все больше людей, которые были похожи на Вэй Сюаня, и выражение лица Цзян Даюя становилось все более отчужденным. Хотя он никогда не просил Цзян Сяоси выйти, тот сам уходил, когда к нему приходили посетители.
Сначала он просто стоял в коридоре, но по мере того, как эти посещения становились все длиннее, он начинал уставать, и ему требовалось куда-нибудь присесть. Опасаясь не услышать, если Цзян Даюю что-нибудь понадобится, и он позовет его, он не решался отходить далеко, поэтому принес стул и поставил его у окна в конце коридора.
Постепенно, каким бы невнимательным он ни был, он все же почувствовал неладное. Возле палаты постоянно дежурили какие-то люди, старавшиеся держаться незаметно. Иногда, когда он выходил за едой, они следовали за ним. Похоже, они были здесь по приказу Вэй Сюаня, чтобы обеспечить безопасность Цзян Даюя.
Цзян Сяоси начинал догадываться, что Цзян Даюй может быть очень важным человеком. Он не понимал, о чем говорили все эти люди, но они выглядели очень внушительно и казались довольно опасными.
Какое-то время он чувствовал себя совершенно растерянным. С тех пор, как Цзян Даюй проснулся, он, казалось, не хотел с ним больше разговаривать. Иногда он смотрел на него каким-то странным взглядом, словно прикидывая что-то в уме, и этот взгляд пугал Цзян Сяоси.
Но, к счастью, Цзян Даюй не отталкивал его и не отвергал его заботу.
Он втайне поговорил с лечащим врачом, и тот объяснил ему, что пациенты с черепно-мозговой травмой могут вести себя иначе и испытывать другие эмоции, и советовал ему набраться терпения. Возможно, со временем все наладится.
Цзян Сяоси прислушался к совету доктора и сосредоточился на том, чтобы как можно лучше заботиться о Цзян Даюе. Что же касается всего остального, то, как и сказал Цзян Даюй, они обо всем поговорят, когда придет время.
Время шло, а Цзян Даюй, казалось, не собирался выписываться из больницы. С ним явно все было в порядке, и даже доктор уже не заходил к нему, чтобы осмотреть его.
Цзян Сяоси уже хорошо здесь освоился и каждый день готовил для Цзян Даюя разнообразные вкусные блюда. Его вкусы нисколько не изменились, и, видя, с каким аппетитом он ест приготовленные им блюда, Цзян Сяоси был очень рад этому. Иногда он готовил больше, чем нужно и угощал Вэй Сюаня.
Вэй Сюань постоянно был возле Цзян Даюя, оставляя его только на ночь. Поначалу он воротил нос от его еды, но затем начал есть даже больше Вэй Цидуна. Иногда он хвалил Цзян Сяоси, говоря, что эта еда «лучше, чем в ресторане», от чего тот немного смущался.
Цзян Сяоси было несложно расположить к себе: если Вэй Сюань – родственник Цзян Даюя, значит, он и его семья.
Цзян Даюй окончательно переродился в Вэй Цидуна.
Хотя его еще не выписали из больницы, он уже начал работать прямо в палате, просматривая документы и проводя видеоконференции с какими-то людьми. Иногда атмосфера становилась слишком напряженной, и Вэй Сюань не осмеливался вздохнуть лишний раз. Цзян Сяоси чувствовал себя ненамного лучше, и тогда они оба прятались за дверью.
- Он и раньше был таким? – осторожно спросил Цзян Сяоси.
Он не знал, чем занимается Цзян Даюй и не понимал половину из того, о чем он говорил, просто такой Цзян Даюй, занятый работой, немного пугал его.
- Нет, - Вэй Сюань, который все еще не пришел в себя, покачал головой. – Раньше он был еще ужасней. Наверное, сейчас из-за болезни он стал немного мягче.
Они немного помолчали, и Вэй Сюань смог, наконец, перевести дух и расслабиться.
- А там, на острове он тоже был таким? – спросил Вэй Сюань.
- Каким? – не понял Цзян Сяоси.
- Таким же вспыльчивым, - пояснил Вэй Сюань. – Он ведь потерял память и поэтому не должен был так нервничать, а? Зачем ты его подобрал? Почему потом не выбросил?
Цзян Сяоси рассмеялся и немедленно встал на защиту Цзян Даюя:
- Хотя Даюй с характером, он всегда был очень добр ко мне. Он правда очень хороший, очень трудолюбивый, очень надежный и очень...
Он слегка покраснел, и у него не хватило духу сказать «он очень меня любит».
- Оу, любовь зла... - усмехнулся Вэй Сюань, глядя на заливающегося краской Цзян Сяоси.
Влюбиться в Вэй Цидуна? Это ж надо так вляпаться.
Вэй Сюань тихонько вздохнул.
- Вы двое, заходите! – послышался из-за двери голос Вэй Цидуна, от которого всем стало не по себе.
Они оба вошли в палату, опустив головы.
Вэй Цидун окинул их задумчивым взглядом, словно что-то прикидывая в уме. В воздухе разлилось заметное напряжение, и это действовало на нервы. Цзян Сяоси поднял голову и украдкой взглянул на человека, сидевшего на диване. Должно быть, он слишком много работал и даже не удосужился выпить воды. У него пересохли губы, и под глазами залегли темные круги.
Набравшись смелости, он подошел к столу, налил стакан воды, а затем вложил его в руку Вэй Цидуна.
- Попей воды, - он неосознанно провел языком по губам. – У тебя губы пересохли, не кусай их.
У Вэй Цидуна и раньше часто обветривались губы, и он имел привычку кусать их, отчего чешуйки иногда отрывались, и на губах появлялась кровь. Цзян Сяоси каждый раз напоминал ему, чтобы он не кусал губы, а также наносил на них толстый слой бальзама.
Вэй Цидун больше не злился и послушно выпил воду. Отставив пустой стакан, он увидел, что Цзян Сяоси уже держит в руке знакомый ему тюбик, из которого выдавил немного прозрачного бальзама.
Тонкий палец Цзян Сяоси с капелькой ароматного бальзама, как обычно, потянулся к губам Вэй Цидуна, но тот неожиданно увернулся от него.
Казалось, он слегка смутился и, опустив глаза, пробормотал:
- Мне это ни к чему.
- Просто нанесем немного, и завтра твои губы будут в порядке, - уговаривал его Цзян Сяоси.
Цзян Даюй и раньше всегда сопротивлялся, но затем поддавался на уговоры Цзян Сяоси.
Вэй Цидуну пришлось, в конце концов, уступить, и ему нанесли на губы тонкий слой бальзама.
Это очень порадовало Цзян Сяоси, он на миг позабыл о том, как сейчас обстоят дела и тихо пробормотал:
- Вот умница Даюй.
От этих слов они оба остолбенели, и стоявший в стороне Вэй Сюань застыл с каменным видом.
В палате повисло неловкое молчание.
Первым нарушил молчание Вэй Цидун. Он посмотрел на часы – было десять часов утра, время как раз подходящее.
- Сяоси, я хочу поесть твоих мясных булочек с овощами, - попросил Вэй Цидун.
Раньше на острове они каждое утро обсуждали, что приготовить на обед, и эти простые слова имели для Цзян Сяоси особое значение.
К тому же, что было не менее важно, Вэй Цидун впервые после своего пробуждения назвал его по имени и обратился к нему с просьбой.
Цзян Сяоси однажды спросил его, помнит ли он Бадоу, но на самом деле, он таким образом косвенно спрашивал его о том, помнит ли он остров Дуоюй, помнит ли его самого, потому что он ни разу не назвал его по имени с тех пор, как к нему вернулась память.
Это имело огромное значение для Цзян Сяоси, поскольку это было своего рода доказательством того, что Вэй Цидун не отвергает их прошлое на острове.
Все тревоги и всё напряжение последних дней вмиг испарились, и Цзян Сяоси поспешно закивал в ответ:
- Хорошо, хорошо, я схожу за продуктами.
Он взглянул на часы, висевшие на стене, у него еще было достаточно времени.
- На приготовление булочек уйдет около пары часов. А ты пока отдохни. Если проголодался, перекуси печеньем, а я быстро.
Голос Цзян Сояси дрогнул, этой небольшой просьбы было достаточно, чтобы осчастливить его.
Прежде, чем выйти за дверь, Цзян Сяоси достал из сумки пачку печенья и вложил ее в руку Вэй Цидуна. Вэй Сюань, глядя на это, слегка поморщился, словно хотел что-то сказать, но не смог.
- Дун-ге, может, хотя бы скажешь ему?
Вэй Цидун бросил печенье на стол и ничего не ответил.
- Он... все-таки спас тебя, - все еще не сдавался Вэй Сюань.
Вэй Цидун провел языком по губам, чувствуя неповторимый вкус бальзама из папайи. Это был вкус острова Дуоюй и Цзян Сяоси.
- Если взять его с собой, это лишь добавит проблем и увеличит риск, мне будет некогда нянчиться с ним, - сказал он, объясняя это Вэй Сюаню, и заодно самому себе. – Приготовь для него, что положено. Что же касается его самого, потом будет видно.
Цзян Сяоси, держа в руках пакеты с продуктами, прибежал на кухню. Он замесил тесто, приготовил начинку, а затем начал формировать булочки, складывая их в пароварку. Процесс приготовления мясных булочек был очень трудоемким, и на небольшой кухне с простой плитой готовить их было не просто, но Цзян Сяоси это не могло остановить. Если только Цзян Даюй пожелает, он сумеет приготовить для него царское угощение.
На изготовление корзины мясных булочек ушло два часа, и, наконец, они были готовы. Каждая булочка была такой мягкой и аппетитной на вид, а их аромат можно было почувствовать издалека.
Опасаясь, что булочки остынут или станут влажными от пара, он сбегал в магазин и купил тонкую марлю. Тщательно укутав булочки, он с радостью побежал в палату.