16
Я крутилась и ворочалась, не в силах заснуть. Я не привыкла быть одна в постели. Даже при том, что за прошедшие три дня после нашей битвы мы с Чонгуком почти не разговаривали и не занимались сексом, мы всегда в конце ночи оказывались в объятиях друг друга. Конечно, в тот момент, когда мы просыпались, то отодвигались в разные стороны. Мне не хватало близости с Чонгуком. Мне не хватало разговоров с ним, не хватало его поцелуев, его прикосновений, горячего языка у меня между ног. Я вздохнула, став влажной. Я не сдамся. Сколько еще Чонгук сможет обойтись без секса?
Что, если он и не обходится? Что, если он снова спит с Грейс? Предположительно, ее отослали в Англию, но кто знает, правда это или нет? Или, может, он нашел другую женщину для траха. На часах было почти два ночи. Тяжкий груз сдавил грудь. Неужели Чонгук отказался от нашего брака так легко?
Почему нет? Он получил то, что хотел. Он заявил права на мое тело. Я не была единственной, кто мог дать ему желаемое.
Снизу раздался шум, сопровождаемый грубыми голосами. Один принадлежал Суджину, другой - Чонгуку. Я соскочила с кровати и поспешила из спальни в одной ночнушке. Замерла на лестнице. Света не было, но луна и окружающие небоскребы давали достаточно света, чтобы рассмотреть происходящее. Чонгук душил Суджина. Я сделала еще один шаг вниз, и Чонгук стрельнул в меня взглядом, разъяренным и диким. Монстр вернулся. Его руки были покрыты кровью. Суджин прекратил бороться, когда понял, что Чонгук слишком силен.
- Я никогда не предал бы Семью, - захрипел Суджин, затем закашлялся. - Я верен. Я умру за тебя. Если бы я был предателем, Лалиса не была бы здесь, в безопасности и невредимая. Она была бы в руках Братвы.
Чонгук ослабил захват, и Суджин, задыхаясь, упал на колени. Я спустилась по оставшимся ступеням, не обращая внимания на Суджина, качающего мне головой. Что произошло? Чонгук никогда не был таким неуравновешенным.
- Выметайся, - прорычал он Суджину. Когда тот не двинулся, Чонгук схватил его за шкирку и потянул в лифт. Прежде чем двери скользнули, закрываясь, обеспокоенный взгляд Суджина остановился на мне. Чонгук ткнул на панель рядом с лифтом, которая отключала его и не давала людям войти в пентхаус, затем повернулся ко мне. Не только его руки, но и его рубашка была вся в крови. На рубашке или брюках я не видела следов от пуль.
- Ты в порядке? - спросила я, но даже мой шепот показался слишком громким в тишине.
Я медленно приближалась к Чонгуку, который следил за моими движениями, словно тигр, наблюдающий за антилопой. Меня охватило странное волнение. Несмотря на то, чему я была свидетелем, я знала, что Чонгук не причинит мне вреда. Я была уже рядом, когда Чонгук шагнул ко мне и смял своими губами мои. Я всхлипнула, и он толкнулся языком в рот. Он рванул на мне ночную сорочку, принеся ее в жертву. Она полетела на пол, вслед за ней - тонкие кружевные трусики. Чонгук пробежался по мне голодным взглядом, дернул к себе и впился в горло, а затем прикусил сосок. Я задохнулась от боли и возбуждения. Мне следовало бежать, как Чонгук советовал мне давным-давно, но он завел меня, и возбуждение оказалось сильнее страха, даже когда Чонгук толкнул меня к дивану и наклонил над спинкой. Одной рукой сжимая мне шею, другой заскользил по складкам, протолкнул внутрь два пальца и обнаружил меня влажную и жаждущую. Я резко выдохнула, стенки плотно сжались вокруг пальцев. Он вытащил их и звук расстегиваемого ремня и молнии заставил меня задрожать от страха и волнения. Чонгук укусил меня за ягодицу, поясницу и лопатку, и без предупреждения толкнулся в меня на всю длину.
Я вскрикнула, но он не остановился. Обхватив меня одной рукой поверх груди, он навалился и быстро и яростно начал вдалбливаться в меня. Я прикусила губу. Было больно, но в то же время приятно. Каждый раз, когда врезался в меня, он задевал глубоко внутри точку, которая посылала искры удовольствия через все тело. Горячее дыхание Чонгука обжигало шею. Он потянулся вниз и потер пальцами клитор. Я кричала, задыхалась и скулила, чувствуя, как растет напряжение. Рычание Чонгука завело меня еще больше. Его пальцы до боли закрутили сосок, он укусил меня в изгиб шеи, и перед глазами вспыхнули звезды, когда я взорвалась. Я выкрикивала его имя снова и снова, трясясь в оргазме, но Чонгук не замедлялся. Он вдалбливался жестко и быстро, пальцы на клиторе были неутомимы, его дыхание стало тяжелым, и затем я кончила снова, разбиваясь на тысячу крошечных частиц удовольствия. Ноги подкосились, но он пригвоздил меня к спинке дивана своим телом. С рычанием он схватил меня за бедра и стал трахать еще яростнее. Завтра буду в синяках и ссадинах, но я не могла заставить себя об этом беспокоиться. Когда он задрожал и прикусил мне горло с другой стороны, я безвольно распласталась по дивану, слишком пресыщенная и измученная, чтобы сделать что-нибудь после того, как он кончил в меня.
Я думала, что все закончилось, но Чонгук поднял меня со спинки и опустил на пол. Он раздвинул мне ноги насколько возможно широко. Я была слишком чувствительна и, вероятно, не смогла бы больше кончить, но взгляд Чонгука придавил меня своей интенсивностью. Он схватил меня за запястья и задрал у меня над головой, затем потер двумя пальцами вдоль моих складок вверх и вниз, прежде чем закружить перед моим входом и заскользить ими внутрь дюйм за дюймом. Я закатила глаза, когда он мучительно медленно стал входить в меня пальцами. Стенки сжались вокруг пальцев, и я услышала звуки, вырывающиеся из моего горла, которые не узнала. Он не коснулся клитора, просто сосредоточенно трахал меня пальцами.
- Так что, это, по-твоему, гребаная ложь? - спросил он грубо, согнув пальцы во мне и заставив меня задохнуться в удовольствии. - Скажи мне, Лалиса. Скажи мне, что тебе это нравится так же, как и мне. - Отчаяние в его голосе меня напугало.
Он согнул пальцы снова, и я прохрипела:
- Да, Чонгук. Мне это нравится.
Он провел по клитору большим пальцем, и я выгнулась дугой, но тут же убрал руку, несмотря на мой протестующий стон, и продолжил двигать пальцами во мне.
- Так что, ты солгала? Зачем?
Он сводил меня с ума. Я хотела, чтобы он коснулся моего клитора, хотела, чтобы он двигался внутри меня быстрее, хотела, чтобы он трахнул меня.
- Да, я солгала! - Я вырывалась в его захвате, желая высвободить руки, чтобы добраться до его члена. Он уже был твердым, и мне нужно было убедить его остановить эту пытку, но Чонгук был слишком силен и неутомим.
- Зачем? - прорычал он. Он перестал двигать пальцами, и от разочарования хотелось плакать.
- Я солгала, что люблю тебя, потому что ненавижу то, что ты можешь сделать мне больно, даже пальцем не тронув. Потому что ненавижу себя за то, что люблю тебя, зная что ты никогда меня не полюбишь. - Чонгук выпустил мои запястья, в темных глазах читался вопрос.
Мне не хотелось больше говорить об этом. Я дотянулась до его стояка и сильно сжала.
- Теперь трахни меня.
Дернув меня за ноги, он закинул их себе на плечи, скользнул внутрь одним мощным толчком, и я кончила на нем. Мышцы так туго обхватили член, что он рыкнул и начал еще жестче вдалбливался в меня. Крепко зажмурившись, я скребла ногтями доски пола. Меня захлестнуло удовольствием и эмоциями. Спина терлась о твердый пол, у меня все болело, и ноги одеревенели, но я кончила снова, когда Чонгук излился, а затем перед глазами все померкло.
* * *
Все тело болело. Перевернувшись, застонала, открыла глаза и обнаружила себя в нашей постели. Чонгук, должно быть, унес меня наверх вчера вечером. Оглядевшись, увидела его, наблюдающего за мной со странным выражением на лице.
- Что я сделал? - спросил он резким шепотом.
Нахмурившись, посмотрела вниз на себя. Одеяла были откинуты, демонстрируя на мне свидетельства его безумства прошлой ночью. Синяки от пальцев на бедрах и запястьях. На нежной коже горла и плечах отметины от засосов Чонгука, а кожа на внутренней стороне бедер стерта до красноты. Выглядела я кошмарно. Я села и вздрогнула от резкой боли между ног. Но все же не чувствовала никакого сожаления о чем-либо. Я не всегда хотела его грубости, но время от времени это было приятным разнообразием.
- Лалиса, пожалуйста, скажи мне. Я?
Я посмотрела ему в глаза, пытаясь понять, о чем он говорит, и поняла, что он ненавидит себя за то, что сделал.
- Ты не помнишь?
- Я помню отрывки. Я помню, как навалился на тебя внизу. - Его голос дрогнул. Он не прикасался ко мне, взгромоздился на краю кровати максимально далеко от меня. И выглядел опустошенным и сломленным.
- Ты не причинил мне вреда.
Он уставился на синяки.
- Не лги мне.
Я встала на колени и подползла к нему, не обращая внимания на то, что он напрягся.
- Ты был немного грубее, чем обычно, но я хотела этого. Мне понравилось.
Чонгук промолчал, но я могла поспорить, что он мне не верит.
- Нет, правда, Чонгук. - Я поцеловала его в щеку и сказала тише: - Я кончила как минимум четыре раза. Точно не помню всего. Я потеряла сознание от избытка ощущений.
Облегчение смыло часть темноты в глазах Чонгука, но меня удивило, что он не стал поддразнивать меня за такое признание.
- Я не понимаю, что на тебя нашло. Ты даже напал на Суджина.
- Мой отец мертв.
Я дернулась:
- Что? Как?
- Вчера вечером. Он обедал в ресторанчике в Бруклине. Снайпер пустил ему пулю в голову.
- Что насчет твоей мачехи?
- Ее там не было. Он отдыхал со своей любовницей. Ее тоже застрелили. Наверное, Братва посчитала, что это его жена. Кто-то, сообщил им, где его найти. Мало кто знал, что он поехал туда. Он тщательно маскировался, так что узнать его было невозможно. Среди нас, похоже, предатель.