12
Стараясь отогнать от себя влюбленные мысли, я спряталась у себя в комнате с небольшим томиком шекспировских сонет, опустошая розовую коробочку. Вчитываясь в каждую строчку, я мысленно посвящала их «поставщику маффинов», а после злилась на себя и откидывала книгу. Мои чувства к нему были такими же навязчивыми и неуправляемыми как назойливая мошкара, донимающая тебя знойным летним вечером – ничего поделать не можешь, только тщетно стараешься отогнать их.
— Солнышко, — послышался мамин крик с первого этажа.
Так она называла только меня, потому мне пришлось пересилить себя и покинуть мой верный окоп.
— Да, мам? — спрашиваю, зайдя на кухню.
— Азамат уехал по делам, съезди в супермаркет. Нужно купить продукты для ужина, — она протянула мне список, а я обреченно кивнула, направляясь к себе в комнату переодеться.
Когда меня заставляют куда-то выезжать в мой выходной день — он автоматически перестаёт быть выходным. А всё так хорошо начиналось...
— Можно хотя бы один день спокойно провести в одиночестве? Конечно же нет, надо обязательно выдумывать дела, — недовольно бурчала я под нос пока одевалась.
Мое влюбленное настроение дало о себе знать – я оделась как самая настоящая леди: кремовое повседневное платье ниже колен, джинсовая куртка красного цвета и белые кроссовки. Обычно я не красилась, когда ездила за покупками, но вдруг мне так захотелось подчеркнуть глубину моих темных глаз, задать моим губам легкий пленящиц оттенок спелого персика, а своим ароматом будоражить сладко-фруктовые ноты сердца. Вот что называется влюбленностью во многих произведениях мировых классиков – стремление быть лучше, привлекательней, умней.
— Солнышко, – опять послышался голос мамы с кухни, – Я попросила друга Азамата, чтобы он помог тебе. У Фёдора выходной.
Уже лучше.
– Мама, его зовут Хамзат, почему ты не можешь запомнить его имя? — фыркаю я.
— Нет. С которым он в Америке жил, – мама сосредоточилась на своих мыслях, — И его имя не могу запомнить. Х... Ха... Халид, кажется.
Я таращу глаза от удивления.
– Что??? Халиб?
– Точно. Халиб. Он ждет в машине, скорее выходи, – мама бесстрастно чистила батат. Я стою, не понимая что мне дальше делать.
– Не заставляй человека ждать. Я тебя не так воспитывала, – укоризненно произносит она и я с трудом заставляю себя идти к выходу.
Мысли поедали меня изнутри, не давая мне спокойно дышать. Я нервничала, волновалась, вскипала, но была так счастлива. Счастлива, что у меня вновь появилась возможность увидеть его.
Когда я распахиваю переднюю дверь его машины, я жадно набираю воздух. Надо взять себя в руки. Нельзя, чтобы он догадался о чем-либо. Он улыбается.
— Привет.
— Привет, — как-то неловко.
— У тебя все хорошо?
Взгляд становится таким серьёзным, что я теряюсь.
— Да, я не заболела. Спасибо, — смущённо проговариваю. — Мама не подозревает, какую она совершила ошибку, отправив нас вместе, — я пытаюсь говорить обреченно, но сердце внутри плясало ламбаду.
Для трагичности я испустила раздраженный стон и обессиленно уставилась в окно. Халиб только залился смехом:
— Мне очень жаль.
Он точно знает, что это всего лишь театр одного актера и на самом деле сейчас я просто взлечу от счастья вместе с машиной. Но выходить из образа было бы глупо, поэтому я старалась не встречаться с ним глазами и, достав свой телефон, с интересом просматривала галерею, которую проматывала уже сто раз.
— Не могу найти свой телефон, — он демонстративно проверяет карманы куртки, — Дашь позвонить?
Как завороженная протягиваю ему телефон и смотрю на него как кот на молоко. Он в свою очередь засовывает телефон в свой карман.
— Получишь, когда вернёмся домой.
— Что?!
— Чтобы твои прекрасные глаза смотрели на меня, а не на дисплей.
Я смотрю на него сверлящим взглядом. Но он не реагирует. Беззаботно следит за на дорогой, ловко справляясь с рулём.
— Ты обманщик! — обиженно надув губы, я скрестила руки на груди.
Он наконец-то обернулся и одарил меня привычной уже открытой улыбкой. От былой обиды не осталось и следа. Я растаяла.
— Твоя улыбка тебя не спасёт.
Он включил радио и, сделав громко, спросил:
— Ты что-то сказала, ангел мой?
Я фыркнула и отвернулась к окну. Радио пестрило разнообразными романтичными песнями, отчего я мечтательно смотрела то в своё окно, то в его, но это было лишь предлогом полюбоваться им ещё разок.
— Как ты так незаметно попал в мою комнату? Ни одна камера не видела, чтобы кто-то проходил в дом с цветами.
— Камеры очень легко обмануть.
— Тебя стоит бояться? — хихикаю я.
— Неужели ты это поняла, — его губы кривятся в усмешке.
Когда мы доехали, я решительно вышла с машины и, прождав, когда Халиб выйдет, почти бегом устремилась к супермаркету по дорожке. Сначала нужно набрать продуктов, а потом вернуться за напитками. И еще бы не забыть купить шоколадный торт – даже больше для себя, чем для брата. Он у нас не любит сладкое.
Прикидывая в уме сколько времени все это займет, я бросила быстрый взгляд на часы, потом на Халиба. Он с серьёзным видом что-то просматривал в телефоне, идя небыстрыми шагами.
В город медленными, но уверенными шагами проникла осень, окрасив округу серыми тонами, низким томным небом, только деревья печально качают мокрые ветки. У природы осталась только одна краска, и она использует все ее оттенки, чтобы обрисовать конец осени. Но как бы все не воспевали о том, что осень грустная пора, сейчас, когда в нескольких шагах от меня, находился человек, от которого внутри меня все трепещет, любая серая осень обретала для меня свои краски.
Нагрузившись всеми необходимыми продуктами, убедившись, что ни один пункт в списке не остался без внимания, мы с Халибом вышли из супермаркета. Весь груз нес он сам, не разрешив мне помочь ему даже с одним пакетом. Вдруг вспомнив, что я хотела присмотреть подарок для Азамата, я попросила Халиба подождать меня в машине и бегло ретировалась обратно. Но, к моему невезению, из-за позднего времени все магазины были закрыты и я вновь поплелась к машине. Дождь, который накрапывал с самого утра, усилился до ливня, и мне захотелось как можно скорее добраться до автомобиля. Но недаром говорят, что спешка хороша только при ловле блох — желание оказаться под крышей сыграло со мной злую шутку. Ноги поехали по влажной земле, и я, даже не успев ничего понять, шлепнулась в грязь. И, наверное, свалилась бы в канаву, если бы не врезалась в крепкие мужские ноги.
Обладатель ног даже не пошатнулся, а мой полет сразу замедлился.
— Тебя нельзя оставлять одну, — Халиб усмехнулся и протянул мне ладонь.
Я схватилась за неё и встала на ноги.
— Спасибо.
— Что-нибудь повредила? — он провёл одной рукой по моей щеке, а я все еще цеплялась за рукав его чёрной куртки.
И тут, в самый романтичный момент в моей жизни, когда дождь обрамлял наши лица, я вцепилась в его рукав, а он так нежно держал мое лицо одной рукой, я, осознав всю комичность моего падения, дико расхохоталась. Дождь продолжал лить как из ведра, а я смеяться как припадочная.
Наконец, припадок закончился, и я смогла прийти в себя. Подняла взгляд на Халиба и с удивлением отметила, что он... улыбается. Причём его улыбка выглядела такой тёплой, а карие глаза смотрели на меня с такой нежной добротой, что мне вдруг захотелось крепко обнять его.
— Ты вся промокла, идём в машину, — теперь он вцепился в мой рукав и вёл к машине.
Вдруг мой взгляд упал на мои ноги, которые были полностью в грязи, молчу уже о своих белых кроссовках, от которых осталось одно название. Но хуже всего было то, что я промокла до нитки, стучала зубами и чувствовала себя одной из насмерть замёрзших при крушении Титаника. Хотелось скорее переодеться во что-то сухое и тёплое. Несмотря на то, что Халиб промок не меньше меня, он выглядел невозмутимым. Как ему это удаётся?..
— В машине есть рюкзак с моей одеждой для тренировок, — начал Халиб, — зайди и переоденься, я подожду здесь.
Неожиданно для себя без каких-либо пререканий, я залезла в тёплую машину и, убедившись беглым взглядом, что задние стекла затемнённые, медленно, стараясь вновь не испачкаться, стянула с себя до нитки промокшую одежду. Надо же было умудриться. Салон машины был кожаный, поэтому никакой опасности вода не несла.
Стоило только открыть рюкзак, как оттуда раздался чудесный запах чистой одежды, но мы ведь не забыли кому она принадлежит — да, даже стираная одежда имела отголоски приятного парфюма Халиба. Надев сверху нижнего белья белую футболку в несколько раз больше меня и серые спортивные брюки, которые так же висели на мне (зато они были сухими и чистыми), я почувствовала себя ещё более нелепо, чем пять минут назад в мокрой одежде. В рюкзаке мне также удалось найти белоснежные носки, чему я обрадовалась больше всего, — мои ноги заледенели.
Переодевшись, ногами я пробралась в пассажирское сидение, Халиб заметив, что я уже оделась и жду его, зашел в машину. Он еще хуже промок, отчего мне стало ужасно неловко.
— Спасибо, Халиб...
— Ерунда. — он улыбнулся краешком губ.
— В рюкзаке есть еще одна футболка, может, переоденешься?
—Нет, все нормально.
— Халиб, твоя одежда насквозь мокрая, – попыталась возразить я.
— Давно ты такая заботливая?
Опять его усмешка.
— Вот и сиди мокрый, — я обиженно скрестила руки.
Халиб с секунду задумался и начал степенно стягивать с себя промокшую куртку и футболку. До последнего я старалась не поворачиваться в его сторону, чтобы не увидеть его оголенный торс.
— Не подглядывай, — иронично проговорил он.
— Что? — не расслышав, машинально я повернулась в его сторону и тут, мой взгляд остановился на его нагом торсе, который так напоминал торс парней-моделей из журналов.
Он поймал мой взгляд и напористо не отпускал. Я смущённо выдохнула и, протянув ему футболку, невнятно промямлила что-то вроде:
— Оденься.
Благо он не стал усугублять мое смущение своими подколами и молча оделся.
Когда мы доехали до дома, он помог охранникам донести все до кладовки и, сославшись на дела, собрался было уезжать. Я вышла его проводить, заверив маму, что не стоит выходить в такой холод (хотя мне просто хотелось побыть с ним наедине).
— Спасибо тебе, Халиб, — благодарно пропела я.
— Ты уже благодарила, — он улыбнулся, — Это мелочи.
— До завтра.
— До завтра, — он подмигнул мне и в этот момент мое сердце превратилось в клубничный мармелад.
Я смотрела ему вслед пока его машина не исчезла с горизонта. Смотрела и думала насколько же усугубилась ситуация.
Меня все больше и больше тянет к нему...