По осколкам шёлка

«Люк не раз поднимал руку на Аврору. Как говорит девушка, любой её неверный поступок или его плохое настроение заканчивались рукоприкладством. Это никогда не был просто удар или пощёчина, каждый раз это походило больше на пытки из фильмов, чем на реальность.»

© Газета «Дневной рой», «Очередной случай домашнего насилия или трагедия? О чем говорят все.»

Люк ходил взад- вперед по своему кабинету, закурив сигарету. Миллиарды сгорают, а все сотрудники слишком медлительны. Сейчас ему остаётся только ждать, потому что сам он никак не сможет решить эту проблему.

— Сукин сын, — вскрикнул он, пиная стол из дубовых досок.

Кто-то  решил устроить ему западню, подставить. Все заголовки СМИ только и кричали о том, что Люк — «недобросовестный застройщик». А всё из-за  какого- то грунта. Ему может грозить суд и потеря репутации. Какой- то недруг подкинул информацию о том, что мужчина закрыл глаза и подделал отчёт о геологических изысканиях, чтобы ускорить процесс. И это правда, но об этом никто не мог знать. В компании появилась крыса, которую ему нужно было найти как можно скорее и принять меры.

Телефон зазвонил, и Люк ринулся к нему, чтобы поскорее разобраться в ситуации.

— Доброе утро, мистер Рих. Вас беспокоит...

— К чёрту эти формальности, — прорычал мужчина, затушив сигарету о бумаги перед собой. — Что там со СМИ?

— Этот вопрос мы уладили. Все они согласились убрать со своих страниц информацию о нашей компании, — его голос был чётким, а фразы заученными. — Но «Светские сплетни» отказались от денег и чего- либо ещё. Они утверждают...

— Зачем мне информация о том, почему они отказались, а? — выкрикнул Люк, ударив кулаком по столу. — Сделайте всё, чтобы эта статья не пошла в печать и не появилась в интернете. Что хотите делайте! Можете убить их или похитить. Мне вообще плевать. Результат. Мне важен только он.

— Понял, мистер Рих, — испуганно проворковал мужчина. — Всё будет сделано.

Люк набрал номер PR- специалиста, чтобы узнать, как дела идут с восстановлением репутации, какие методы они придумали. Если сейчас они не успеют вовремя ответить на этот скандал, это сильно усложнит его дальнейшую работу с крупными инвесторами, и вместо элитного жилья придётся перейти на среднее звено.

— Аманда, что вы уже сделали? — мужчина нервно забарабанил пальцами по столу.

— Доброе утро, мистер Рих, — с какой- то лёгкостью ответила женщина. Она должна быть сейчас на взводе из-за его компании. Так какого чёрта её голос такой весёлый? — Мы уже связались с юристами, блогерами, а также посоветовались с коллегами. Вот дальнейший план действий: мы начинаем аварийные укрепления на объекте, заказываем «разоблачение» у новостных блогеров, что в том районе было землетрясение, подделываем бумаги и прочее, также перекладываем вину на другую компанию, которая как раз и занималась изысканиями. Вам мы уже назначили три благотворительных встречи, отправили деньги пострадавшим жильцам, а также в срочном порядке начинаем новый проект.

— Отличная работа, Аманда. Напомни выписать премию всему твоему отделу, — он был уверен, что женщина на том конце сияла от счастья. — Что мне сейчас делать?

— Сегодня можете отдыхать, а на завтра я постараюсь запланировать интервью с вами и Авророй, — сказала она, что-то вбивая на компьютере. — Тема с вашей свадьбой очень всем нравится, и вокруг много шумихи. Думаю, это поможет на какое то время отсрочить новости вокруг нашего инцидента. Возможно, даже и вовсе получится замять тему.

— Хорошо, — кивнул Люк, кладя трубку.

Он сел в кресло, закинул ноги на стол. Мужчина достал сигарету из кармана пиджака. Ситуация улучшилась, но он всё равно ещё не знал, кто создал этот инфоповод, и не мог наказать человека. Его служба безопасности сейчас и разыскивает того, кто слил всю информацию.

Люк смотрел на фотографию Авроры со свадьбы. Он уже успел распечатать её и поставил на стол к семейной фотографии с детьми.

Она очень красивая, чем- то похожа на свою мать. Её фарфоровая кожа, пухлые губы и шелковистые волосы делали её настоящей куклой. Но больше всего Люку нравилось, как она тихо сидела. После свадьбы она вышла всего четыре раза, чтобы поесть вместе с ним. Как говорила Марта, девушка сидела и плакала целыми днями.

Аврора боялась его, и он наслаждался этой властью. Девушка знала, что один её неверный шаг — и она может попрощаться со своими близкими. Люк очень любил всё контролировать, и если что-то шло против него, он очень злился и готов был снести всё к чертям. Как сегодня.

Мужчина выдохнул пар, который успокаивал его нервы, разливаясь по венам приятным наслаждением. Превосходный ванильный аромат от табака распространился по кабинету. Окно выходило прямо на сад, в котором росли деревья с яблоками, грушами, вишней и сливами.

Всё же Аврора Нортен хороша собой. Молодая, наивная, не умеет постоять за себя против такого человека, как он. Идеальная партия.

За её красоту и тишину он готов на многое: дать власть, деньги, возможности и связи. С его фамилией у неё уже всё это есть. И она уже могла это понять, когда Люк привёз ей тело её парня.

Это для него оказалось таким приятным — ощущать её опустошение, знать, что он причина её страданий, боли.

«Налог за красоту». Так любила говорить одна из его бизнес— партнёрш по имени Ханна, ей немного меньше, чем ему самому, но женщина невероятно пробивная. Она добилась больших успехов в своём деле и самостоятельно забралась по головам на вершину.

Они часто обсуждали новых жён тех или иных людей, которые собрались на мероприятии. Молодые, красивые и иногда даже умные девушки становились заложницами своих желаний, соглашаясь на брак. Жизнь при деньгах им всегда была обеспечена, если бы они хотя бы немного поработали, но на них пускали слюни старые, богатые и озабоченные мужчины, которые не видели в них ничего, кроме их внешности, а девушки соглашались.
И Люк был таким же. Ему было плевать, что хотела Аврора — она его собственность, потому что он отдаёт огромные деньги её отцу. Для него эта девица — красивая глянцевая обложка, не более.

От размышлений его оторвал звонок.
— Да? Что надо? — спросил Люк, поднимая трубку.

Сигарета в его руке дотлела, поэтому он кинул её в пепельницу и достал новую.

— Мистер Рих, мы нашли того, кто сливал данные, — сказал строгий мужской голос, заставляя Люка выпрямиться и подскочить на стуле. — Информацию слил инженер за пять миллионов евро. Мы допросили его, и он сказал, что это был телефонный звонок. Тогда...

— Быстрее к сути, — прорычал мужчина, сжимая телефон.

— Это Нейды. Звонок поступил из их дома, если верить геолокации, — Люк приподнял брови и медленно сел обратно в кресло. — Они направили все данные в СМИ как анонимный источник.

— Интересно, — хмыкнул он, доставая зажигалку.

— Что прикажете делать? Устранить Нейдов?

— Нет, — покачал головой Люк. — Это необязательно. Пусть живут. А вот инженера убить. Но пусть перед этим помучается.

Мужчина повесил трубку, подходя к окну. Он понимал, почему они это сделали. Ему не было их жаль, нет. Но он просто хотел, чтобы они мучались, зная, что именно Люк забрал тело их сына, что они совершенно ничего не могут сделать, потому что у них нет той власти, которая есть у него.

Глаза снова нашли фотографию с Авророй. Всему виной она. Если бы она попросила что-то нормальное, как его жёны до этого, не пришлось бы разгребать всю эту чепуху, которая грозила огромными потерями.
Люк приподнял бровь и покинул кабинет, поднимаясь на второй этаж — туда, где была спальня Авроры. Он знал, что она там сидит и оплакивает своего любимого, которого потеряла. Очередная плаксивая девка.

— Что ты тут делаешь? — прошипела Аврора, выходя из ванной.

На ней был простенький домашний костюм, волосы в пучке, а глаза красные от слёз. То, что надо.

— Милая моя Аврора, — Люк сделал затяжку, подходя ближе к жене. Она стояла с высоко поднятым подбородком. Какая прелесть. — Сегодня мне пришлось проснуться в пять утра от телефонного звонка из-за  тебя, — он выдохнул дым ей прямо в лицо, и девушка не отступила, но поморщилась. — Знаешь почему?

Аврора смотрела ему в глаза с гордо поднятой головой, словно старалась донести, что она лучше него. Это только веселее — ломать её.

— Твои несостоявшиеся родственники нарыли на меня компромат и слили его журналистам, — он специально сделал акцент на том, что они «несостоявшиеся родственники», чтобы игла кольнула прямо в сердце, делая невыносимо больно.

Он видел, как задрожала её губа, как на глазах появились слёзы, а рука поползла к бабочке на шее. Это привлекло его внимание.

— Какая интересная побрякушка, — прошептал он, рассматривая бабочку.
Люк схватил колье и дёрнул на себя, заставив Аврору немного дёрнуться.

— Отдай! — крикнула она, наваливаясь на мужчину.

Их рост был практически одинаковым, но девушка явно проигрывала ему в физической силе. Аврора никогда не занималась для того, чтобы поставить удар или суметь себя защитить, ей всё это попросту было не нужно, потому что её всегда сопровождал Ной.

— Тише, дорогая, — прошептал Люк, убирая украшение в карман. — Зачем так шуметь?

Его рука коснулась её плеча. Майка давала возможность насладиться тёплой и мягкой девичьей кожей. Ему хотелось потушить о неё сигарету, но Люк передумал, решив оставить её нежную молочную кожу пока без шрамов. Ещё успеет наиграться с ней.

— Аврора, ты же понимаешь, что должна заплатить за мои потраченные нервы? — спросил он, проводя рукой к локтю, а потом и к запястью, снимая браслет с руки.

Девушка открыла рот, желая запротестовать, приказать, чтобы он отдал ей её вещь, но мужчина просто кинул украшение на пол и наступил на него, растоптав. Как и их с Эллиотом любовь.

Аврора сделала шаг назад, впечатываясь в стену позади. Тело бросило в холодный пот, а желание содрать с себя кожу из-за его прикосновений циркулировало по венам. Взгляд был прикован к сломанному браслету. Она не сможет его восстановить.

— Это был подарок, ты сам это сказал, — с хрипотцой прошептала Аврора, боясь следующего действия этого мужчины.

Она пыталась отстоять свои границы, но тело кричало о том, что это плохая идея, что неизвестно, что можно ожидать от этого мужчины. Только мозг почему- то никак не хотел принимать этого, ему хотелось показать, что она сильная, что не сломается под его напором.

— А я и не прошу тебя вернуть подарок, — захихикал он. — Мне же не пятнадцать, чтобы забирать у жены то, что я подарил от чистого сердца, так?

Аврора нахмурилась, не понимая, о чём он говорит. Его губы коснулись её шеи, и девушка зажмурилась, надеясь, что это какой- то кошмар.

— Невероятное колечко, — прошептал он на ухо, касаясь кожи губами. — Но, кажется, его я не дарил. Думаю, мне стоит это забрать.

Он снял последний подарок Эллиота, который был на ней. Это было очень глупо — оставаться в этих украшениях. Почему она просто не подумала об этом? Почему она такая глупая?

— Ну же, не плачь, — Люк провёл большими пальцами по щекам Авроры, стирая слёзы. — Я куплю тебе новые и намного лучше.

Мужчина взял девушку за руку, подводя к изножию кровати. Он посадил её на пол и приковал руки к ножкам.

Аврора не сопротивлялась. Не видела смысла. А зачем, если самое худшее он уже давно сделал? У неё просто не было смысла жить. Никакого. Ей хотелось спокойно поплакать, погрузиться в свою агонию, и неважно, что с ней хотел сделать этот мужчина.

Пусть хоть убьет её, ей от этого лишь лучше будет.

Девушка положила голову на кровать, стараясь не чувствовать металла наручников, который сжимал её запястья, натирая. Возможно, завтра останутся красные следы. Ей было всё равно, откуда у Люка наруники. Этот человек ничем её не удивит.

Удар был неожиданным и оттого ещё более болезненным. Спину обожгло, словно кто-то  поднёс к коже раскалённый нож, проводя лезвием по нежному покрову тела.

Громкий крик раздался на всю комнату, заглушая последующий удар, который пришёлся по тому же месту. Острая боль заставляла извиваться, чтобы избавиться от этой жгучей и невыносимой агонии. Металл наручников впивался в запястья от резких движений. Звуки ремня, рассекающего воздух, заставляли затаить дыхание в ожидании худшего исхода. От этого становилось ещё больнее.

Вся спина горела и пульсировала, а боль расползалась по всему телу, слёзы текли по щекам. Воздуха словно не хватало, а перед глазами ничего не было, кроме темноты из-за  зажмуренных глаз.

— Если я ещё хотя бы раз увижу твой вздёрнутый нос и глаза, полные решимости, что ты лучше меня, пощады не жди, Аврора, — он снова ударил девушку по спине.

Боль пронзила в очередной, заставляя кричать так, словно ей ввели миллионы мелких иголок под кожу. Не было ни капли милости со стороны её нового мужа.

Аврора была уверена, что на спине уже появились кровавые следы. Она ощущала, как в некоторых местах было особенно больно, а что-то тёплое впитывалось в её пижаму.

— Нет! — крикнула девушка, словно предчувствовала, что последует.

Ремень в руках Люка соскользнул, и самая тяжёлая часть с застёжкой захлестнулась. Правый глаз пронзила безумная и резкая боль, словно в него вонзили иглу. Девушка зажмурилась и попыталась коснуться рукой глаза, но не смогла из-за наручников.

— Пожалуйста, нет, — вскрикнула Аврора перед тем, как ощутила очередной удар.

Мужчина решил не перекладывать ремень по- другому, поэтому металл обжигал и царапал кожу сильнее, чем это делала кожа.

В глазу появилось ощущение, что под веко засыпали песок, который невозможно вымыть.

— Пожалуйста, прекрати! — завизжала девушка. — У меня что-то с глазом.

— А у меня с бизнесом! — лишь ответил Люк, продолжая избивать Аврору, которая извивалась, лишь бы облегчить свои страдания.

Спустя ещё пять сильных ударов мужчина прекратил. Дыхание девушки сбилось, она слышала звук своей крови в ушах. Её стало сильно тошнить, но нечем, Аврора только завтракала вчера и всё, даже воды не пила за этот день.

Но оказалось, что это не всё. Аврора рано начала радоваться. Рука Люка сжалась в кулак, и он ударил её прямо в челюсть. Девушка ощутила, как сомкнулись её зубы с силой, а в висках начало тянуть. Когда она смогла снова посмотреть прямо, ощутила кровь во рту и пульсирующую боль от того, что прикусила язык.

— Маленькая дрянь, — прохрипел он, давая на этот раз пощёчину.

Кровь стекала изо рта по подбородку и шее, смешавшись со слюной.

Мужчина отошёл в сторонку, улыбаясь. Он смотрел на свою жену с наслаждением, как на произведение искусства, над которым он работал днями и ночами.

— Марта обработает раны, — последнее, что сказал он перед тем, как покинуть её комнату, оставив прикованной к кровати истекать кровью.