Глава 15
— Не знал, что ты куришь, — удивлённо крякнул Горный.
— Ой, да это вообще курением не назвать, — Алиса пожала плечами и затянулась. В её ладони была сжата квадратная жёлто-фиолетовая электронная сигарета.
Они стояли на остановке. Ярослав ничего не ответил Лазаревой и стал наблюдать за тем, как Ева вжимала голову в плечи, поднимая тем самым шарф повыше. Её руки были спрятаны в карманы. Лямка сумки спала с плеча старосты. Он тут же поправил её.
Едва они вышли на улицу, Эвелина изъявила сильное желание посидеть с Яром и Алисой у неё дома, подкрепив неоспоримым аргументом: у Евы была кофемашина и чистая квартира. Ярославу оставалось только сдаться.
И вот они стояли на остановке в неловком молчании, так как Алиса была согласна слушать только в благоприятной обстановке (в помещении, где есть еда). Ярослав каждые секунд тридцать возвращал лямку от сумки Евы на место, заставляя Звёздную бурчать неловкие благодарности, а Алису хихикать. Наконец он сдался и отнял аксессуар у молчаливо протестующей Евы.
— У тебя опять шарф развязался, — хмыкнул Ярослав и решил самостоятельно и с усердием закутать старосту.
— Я и сама могу! — разозлилась Эвелина.
— Ага, я вижу, — он бережно укрыл голову и шею девушки, спрятав конец шарфа внутрь.
— Вы прямо-таки сладкая парочка, — вставила Алиса своё слово, заставив Ярослава всерьёз задуматься, в какую реку лучше сбросить её части тела. Может, в Фонтанку?
— Я вообще-то во френдзоне, — расстроенно подметил Яр.
— Это ненадолго, — Алиса убрала парилку в карман куртки.
— Алиса! — Эвелина вспыхнула краской.
«Ладно, ещё поживёт».
Вскоре приехал автобус. Спустя ещё некоторое время они поднялись на пятый этаж, и Эвелина с важным лицом пригласила одногруппников пройти внутрь.
Первое, что попалось в глаза: просторная прихожая с большим шкафом. Затем — длинный узкий коридор со светлыми обоями и повешенными слева картинами, упирающийся в две двери и поворачивающий направо. Казалось, что углы квартиры были не прямые, создавая косую линию коридора. Ещё три комнаты находились по правую сторону. В ближайшей буквально на пару секунд скрылась Ева, чтобы поставить сумку.
Кухня оказалась в самом конце, мимо туалета и ванной. Большая, светлая, в бежевых тонах. Просторный белый стол стоял ближе к стене справа, вокруг — белые деревянные стулья, слева гарнитур буквой «п». Алиса и Ярослав синхронно поахали, восхитившись огромными окнами старого дома. Зашумела кофемашина. Гости сели за стол, наблюдая, как Ева открыла один из шкафов и достала оттуда стеклянную или даже хрустальную конфетницу с печеньем.
— Надеюсь, вы любите курабье... — Эвелина смущённо улыбнулась. —Наверное, надо было нам в магазин зайти, перекусить купить... Я что-то не подумала, извините.
— Это всё решается парой кнопок! — радостно воскликнула Алиса, утыкаясь в телефон. Ярослав подумал, что она бы неплохо справилась с рекламой какой-нибудь доставки.
Рыжая бестия устроила серьёзную дискуссию по выбору фаст-фуда и участь оплаты попыталась сбросить на «теперь работающего и получившего вчера свои чаевые» Ярослава.
— Я всё понимаю, конечно... — начал Горный, поперхнувшись воздухом.
Эвелина вступилась за несчастного студента. Спустя кружку домашнего капучино, после которого Яр вряд ли сможет пить излюбленный ранее «три в одном», — его жизнь явно и бесповоротно разделилась на «до» и «после» — Алиса наконец спросила:
— И что у вас там произошло с этим Федотовым?
Ева тяжело вздохнула.
— Я поругался с ним, — признался Яр.
— Чего!? — Алиса громко поставила кружку на столешницу.
— Сказал, что Ева сделала всё ровно по его указам, когда он опять завёл ту шарманку про бездарность и непонимание героя, — он пожал плечами и посмотрел на сжавшуюся Еву.
— И правильно, — неожиданно поддержала Лазарева. — Пусть знает, что не все — слепые идиоты. И есть те, кто защитит. В следующий раз и я молчать не стану. Прости, Евочка, что раньше открыто не вступалась.
Алиса поникла, опустив взгляд в кружку с остатками молочной пены.
— Нет, ты так и себе проблем понабираешь, — Ева помотала головой.
— Поспешу напомнить, что сейчас идёт пара, — Алиса хмыкнула и потянулась за песочной многоугольной звездой с красно-оранжевым джемом в центре.
— А ещё он почти излапал её, — подлил масла Ярослав к предыдущей теме. — Поэтому мне пришлось переключить на себя его внимание...
Ярослав вместе с Евой во всех мелочах рассказали Алисе, как прошло их индивидуальное занятие. Лазарева злилась и переживала за подругу, часто спрашивая, как она после такого себя чувствует. Эвелина отвечала: «Паршиво».
Приехала доставка с бургерами, картошкой и всем тем, чем так любит убивать молодёжь свой организм. Чуть ли не до смерти голодные, студенты бросились на еду. Разговоры были прекращены на счастливые мгновения поглощения.
Затем они поговорили о всякой ерунде. Яр поднял долгожданную тему о Никите и Егоре.
— А сейчас-то зачем об этом? — Алиса смяла упаковки от картошки и стала складывать в коробку.
— Как я понял, о подробностях моей интимной жизни ты в курсе. А вот я о твоей ничего не знаю. — Он пожал плечами. Некоторое время Лазарева не отвечала.
— Ну... — произнесла она. — Вообще.... У меня с ними ничего нет. Просто я пофлиртовала с ними, переспала с каждым из них разочек...
— А!? — Яр же не ослышался? Какого чёрта?!
— Не ори в мою сторону! — крикнула Алиса, смяв коробку от бургера.
— Ты совсем офигела, мелкая!? — взорвался Ярослав, после того, как получил серьёзный оглушающий.
— Это я мелкая!? — коробка полетела в сторону обидчика. — А ну отвечай — когда родился!?
— Четвёртого апреля! — Ярослав увернулся. Несчастная картонная упаковка упала на пол.
— Ха! — она стукнула кулаком по столу, вскакивая. Слева от Яра засмеялась Ева. — А вот я в конце марта! Так что это ты тут мелкий!
— Только мне двадцать два в этом году, — он самодовольно улыбнулся, сложив руки на груди.
— Вот дерьмо. — Алиса, надувшись, села.
— Они вообще знают, что ты с ними обоими?.. — вернулся к расспросам. Ева всё ещё посмеивалась.
— Может, догадываются, — она пожала плечами, хитро ухмыльнувшись. — С каждого взяла обещание никому не говорить об этом.
— А сама?
— А что «сама»? Про вас-то я знаю. Это честная сделка.
Разговоры о несчастной любви затянулись, позволив Ярославу посидеть с открытым ртом (его отношения были обычно короткие и несерьёзные) и даже услышать о Диме из первых уст:
— Мы встречались с ним меньше года, — произнесла она расстроенно. — Это были мои первые отношения, он был старше на три года... Мне было пятнадцать.
— Ого! — воскликнула Алиса. — То есть его и посадить могли... Если не Ярослав лишил тебя.
Ярослав вдруг остолбенел.
Нет. Он точно не был первым.
Не был ведь?
— Ев, — икнул парень, — я ведь...
— Да, его могли посадить, — она кивнула, возвращая Ярославу способность дышать. — Папа сначала хотел этого... Ну, это не особо важно.
— Ты ведь даже не доросла тогда до возраста согласия...
— Ага. Дима надавил на меня. Заставил видеть в нём только хорошее. Подарки милые дарил, встречал после школы, покупал одноразовые парилки... И после того, как я дала ему... внимание и забота прекратились. Требовал от меня этого при каждой встрече, а потом, когда я говорила, что хочу от него совсем другого, убеждал, будто это я его соблазняю...
Алиса поспешила сменить тему. Спустя ещё пару часов Лазарева уехала под каким-то странным предлогом, хотя, судя по часам, расходиться действительно было пора. Яр хотел было тоже поехать, но Ева вдруг щипнула его за футболку и тихо попросила «остаться ещё на немного».
И вот, они перебрались из кухни в Евину спальню. Небольшая квадратная комната с красивым рисунком на стене, с большим шкафом, торшером и креслом-мешком в дальнем левом углу и двухместной кроватью, с просторным столом в правом дальнем углу, на котором стоял ноутбук. В комнате были безупречный порядок и целых два окна: тоже очень большие. Эвелина задвинула шторы и села на край кровати, похлопала ладонью рядом с собой.
Ярослав сел так, чтобы они смотрели друг на друга.
— Завтра «Тартюф», — прошептала она, опустив голову.
— Не переживай, — положил ладонь ей на плечо. Погладил. Провёл рукой к спине и, сдавшись, обнял. Ева тут же обхватила руками его шею. Задрожала. — Ев...
— Я всё ещё чувствую его руки на себе, — надломлено произнесла девушка.
Неужели она все эти часы, что была вместе с ним и Алисой, чувствовала это? У Ярослава сжалось сердце. А вместе с этим разожглась злость — к Федотову. Как этот урод вообще имеет право существовать!?
Еву надо спасать. Надо помочь ей. И не на учёбе, а сейчас. Яр начал судорожно размышлять.
— Яр... — её голос дрожал вместе с ней в его объятиях. — Я... Я не хочу... оставаться одна.
— Тогда собирайся, — прошептал ей на ухо. — Кисель явно расстроится, если я не погуляю с ним вечером.
Ей не понадобилось много времени, в отличие от места. Спортивная сумка была заполнена не только одеждой на завтра: Ева также взяла два полотенца, фен, плойку, косметичку и что-то ещё. Как будто на неделю собралась!
— Тебе зачем столько всего... — пробормотал Ярослав, рассматривая собранную и сосредоточенную одногруппницу.
— Я моюсь каждое утро, — отрапортовала девушка.
— Охренеть, — только и выдал юноша. Затем добавил: — А твои родители же против не будут?
— Я уже большая девочка, — ответила Ева, опуская глаза в телефон и начиная в нём что-то печатать. — Эсэмэски маме хватит.
Пока они добирались до его дома и гуляли с Киселём, Ярослав думал, как ему заглушить дрожь ненависти и неугасающие мысли об этом... животном. Вскоре на ум пришла идея. Глупая, инфантильная, возможно, она совсем не поможет Эвелине, но сделает парня немного счастливее. Ведь Горный сходил с ума от одной только мысли, что они, полудурки, собрались спать вместе.
Дружеская ночёвка, да?
Идиотизм.
Они вошли в студию, мокрые от снега и замёрзшие. Яр взял на руки мопса, чтобы унести в душевую и помыть ему лапы, а Ева направилась ставить чайник. Когда вышел в комнату-кухню, обомлел на пару мгновений, увидев нахмуренную одногруппницу с мусорным пакетом в руках. В него улетали пыльные банки из-под энергетиков и газировок.
— Ев, — мягко позвал её, перехватив одну из банок, — не надо за меня убираться, хорошо?
— Я не хочу оставлять у тебя срач, — суровый голос блеснул истерикой. Она настолько не терпит бардак?
— Тогда я сейчас сам всё сделаю, — чуть ли не поцеловал её в ухо, взяв из её ладоней пакет. Стал скидывать одной рукой с компьютерного стола мусор.
— Может, я помогу?.. — Яру показалось, что она попросила об этом. Он выпрямился, глянул ей в глаза. Свободной рукой заправил прядь её волос за ухо. Уборка не поможет ей забыть. Улыбнулся:
— Посиди спокойно. Свой срач разгребу сам.
Ярослав прошёлся по столу, собрал мусор с пола, с кухонного гарнитура, поднял что-то в коридоре у двери, завязал мешок и поставил на входе. Заметил ни на что не намекающие глаза мопса, хмыкнул, попросил Еву насыпать ему корма, пока сам переключился на ликвидацию грязных носков со всех углов студии.
Засвистел чайник. Ева выключила плиту и потянулась в шкаф за кружками.
— Тебе с сахаром? — спросила она, когда Яр вышел из ванной комнаты.
— А ты попробуй найди его, — он усмехнулся. Ева недовольно цокнула.
В «берлоге» стало заметно лучше. Осталось протереть пыль, помыть полы и... по-хорошему, надо бы убраться в шкафу, но не в этот раз. Эвелина же не полезет в шкаф, да? Ей не за чем. Так что закончим на смене постельного.
И Яр безжалостно выпотрошил пододеяльник. Услышал, как одногруппница открыла дверцу холодильника.
— Обалдеть, даже у меня дома не настолько пусто, — прокомментировала она.
— Сегодня доел всё, что было, — оправдался Ярослав, сминая всё постельное в один ком.
— Мне кажется или ты его с начала февраля не менял? — решила поддеть Ева, складывая руки на груди и опираясь на гарнитур.
— С начала ноября, — поправил Ярослав.
— ЧТО!?
— Шучу. У меня два одинаковых набора, — признался он, скрываясь в ванной. Закинул постельное к носкам и запустил стиральную машину. Вышел в комнату. Там Ева уже застилала новое.
— Не соврал, — она обошла диван, чтобы поправить простынь. Яр занялся подушками.
Вся эта картина, как они проводили этот вечер, вызывала у него очень странное и необычное чувство. Это было для него в новинку, хоть Настя тоже наливала чай и пыталась найти несуществующий сахар в шкафах Яра. Да, для Насти он не убирался, с ней он не ощущал этого... желания сделать себя и окружение лучше для кого-то.
Ему было в радость преображать берлогу в комнату, зная, что сегодня ночью Ева будет рядом. Попросит — он даже протрёт чёртову пыль.
Пока пили чай — Ева снова растрогалась от шиповника — Горный рассказал свою идею. Как сделать так, чтобы она забыла о касаниях Федотова.
— Наверное, это стрёмная идея, — он неловко почесал затылок, не смотря ей в глаза.
— Это лучше, чем ничего, — ответила девушка. Яр мельком посмотрел на её покрасневшее лицо. — Ты слова знаешь?
— С провалами, — он взял свободной ладонью пустую кружку у Евы, прошёл к гарнитуру и поставил использованную для чая посуду в раковину.
— Ну, подскажу, — Эвелина поднялась с кресла Ярослава.
Они приступили к игре. Теперь он был Тартюфом. Ева включила режим хищной кошки, села на край дивана, красиво выгнув спину, положив ладонь на колено... Яр забыл слова. Она засмущалась, взглянув в глаза юноши.
— Извини, — неловко засмеялся. — Мне было сказано, чтоб я пришел сюда, что вам поговорить со мной угодно.
— Да. Мне нужно кое-что сказать вам по секрету. Взгляните: никого поблизости там нету? Да затворите-ка плотнее эту дверь!
Яр подумал, что сейчас у неё получилось намного лучше, чем днём. Она выглядела увереннее, соблазнительнее, игривее... В общем — идеальна.
Началась сцена, воспоминания о которой Ярослав хотел переписать. Снова беготня Евы от Тартюфа, но в этот раз она краснела и смущённо смеялась. Снова святоша — то есть Ярослав — обрушивал на неё касания в тех же местах и пылающие чересчур искренним желанием взгляды, отчего она вздрагивала и кусала губы, отводя взгляд.
И вот, он тронул её кисти, сжал, приблизился. Ярослав едва сдерживался, чтобы не прижать её к себе, зарыться ладонью в волосы или под её футболку, напрочь позабыв о том, что они просто друзья. Повинуясь сценарию, Ева села на компьютерное кресло, нарочито громко покашляла и постучала по столу. Пару раз пнула пустое пространство, а затем с вскрикнула, что чуть не прибила Киселя. Они засмеялись. Сейчас эта сцена казалась неловкой, уютной, будто Тартюф и Эльмира — семейная пара или влюблённые, повторяющие историю, что связала их в одно целое.
И это осознание привело Ярослава в тупик. Дышать стало трудно. Перед глазами поплыло, играть вдруг стало практически невозможно. Слова застыли в горле, а тело будто погрузилось во что-то вязкое, мешающее свободно шевелиться.
— Но не грешно грешить, коль грех окутан тайной, — прошептал он, рассматривая черты её лица. Сглотнул ком в горле.
Находиться близко к ней такой — растрёпанной, в домашней одежде, уставшей, невероятно красивой — до безумия трудно. Он уже пожалел, что начал это всё. Если поцелует, то она может и уехать, разрушить хлипкую дружбу и всё, что их связывало.
Ярослав наступал. Эльмира — то есть Ева — попятилась, начала длинную реплику. Пробормотала что-то невнятно, но Яр даже и внимания не обратил. Он смотрел, восторгался, терпел изо всех сил.
— О да, за всё лишь я ответствен целиком, — на этих словах Ева начала падать на диван, но неожиданно ухватилась за Горного. Он, не раздумывая, прижал её к себе, удерживая.
— Испугалась, — промямлила Ева, поднимая подбородок так, что они соприкоснулись носами.
Мир замер, время остановилось. Остались только они: ощущения и желания. Ярослав боялся даже вздохнуть, таким робким и долгожданным был момент. Рассматривал её синие, глубокие, как море, и яркие, как вспышка фейерверка, глаза. Она разомкнула губы. Ноги у юноши подкосило.
Миг спустя Ева поцеловала его сама. Осторожно, будто боясь Яра или его реакции. Он же на секунду опешил, после чего прервал касание и вопросительно посмотрел на неё.
— Что всё это... — прошептал, не понимая её мотивов и целей. Просто-дружбы больше нет? Это признание в ответных чувствах? Может, жестокая шутка? Яр растерялся, сдвинул брови и попытался найти в её взгляде ответ на все молчаливые вопросы. Но всё, что видел в них, — мольбу.
Фейерверки в радужке стали затухать, и он не смог позволить себе просто смириться. Потом узнает, что же это всё означает. А сейчас — безоговорочно поддержит. Ярослав ведь обещал.
Он медленно коснулся её губ своими, так и не закончив фразу. Всё стало неважно.
Ева без промедления ответила, обняв его за шею, тут же делая поцелуй глубже и чувственнее. У Яра закружилась голова. Её очарование сводило с ума, её нежные, мягкие губы с благодарностью охватывали его. Он отстранился. Все его чувства и желания нарастали, формируя наглядные образы того, что сейчас его ждёт.
Если она остановит... Ярослав даже представить не мог, насколько это было бы сейчас больно. Но, снова на мгновение глянув в её глаза, понял — не остановит. Ей это было нужно. Опять.
Яр отбросил мысли о том, что его снова использует та, кому принадлежат его душа и сердце. Попытался убедить себя в том, что всё взаимно, откинул прядь тёмно-каштановых волос за спину и с жаром поцеловал её в шею. Девушка шумно вздохнула, сильнее возбуждая его.
Не удержавшись, прикусил нежную кожу, замер, а затем стал спускаться ниже, покусывая её или немного всасывая в себя. Ева опустила ладони и сжала его футболку на уровне талии. Ярослав оторвался от девушки и за считанные мгновения избавил её и от футболки, и от кружевного топа.
Лицо Эвелины покраснело. Чтобы стало, так сказать, честно, он снял футболку и с себя. Затем подхватил её под ягодицы на руки, заставив Еву вскрикнуть от неожиданности и обнять его ногами. Поцеловал в разомкнутые губы, облокотил правое колено на диван, затем левое, наклонился, отпустив её, прерывая все касания и опираясь руками по обе стороны от девушки. Ева оказалась на спине, а он — сверху.
Жаркие и требовательные поцелуи возобновились. Его руки загуляли по желанному телу, поглаживая бёдра, талию, грудь и сминая нежную кожу. Она со всей страстью отвечала на его касания, тоже сжимая холодными пальцами плечи и руки.
Вдруг её ладонь потянулась намного ниже — к штанам юноши. Подушечками пальцев она коснулась головки сквозь ткань, погладила её, провела вниз, к основанию члена, затем несильно сжала в руке. Ярослав шумно выдохнул, мстительно укусил её за плечо, затем ниже, затем ещё, прямо за сосок — Ева не удержала стон — затем ещё ниже... Он всасывал в себя кожу, однако не оставляя засосов, только провоцируя её на постанывания.
И вот он поцеловал низ живота, встретился с чёртовыми пижамными штанами и резким движением оставил Эвелину в одних кружевных трусах. Ох, да, предпочтения в белье у неё потрясающие. Даже захотелось не сразу снять, а полюбоваться, потянуть немного время, поиграть и так...
Он раздвинул её бёдра ладонями. Правой потянулся к животу, нежно провёл по нему пальцами, восхищаясь её изяществом. Она податливо выгибалась, заставляя его кровь буквально закипать от наслаждения. Пальцы осторожно коснулись чёрного кружева и медленно стали приближаться к цели. Ева дрожала под ним, сжимала его бёдра коленями, стыдливо отворачивала взгляд.
— Яр... — произнесла девушка. Они встретились взглядами. От её раскрасневшегося вида он чуть не забыл, как дышать. Насколько же красивая... — Ты можешь... свет... выключить?
Он удивлённо похлопал глазами. Затем улыбнулся.
— Стесняешься?
— Нет, — закрыла лицо руками. Ага, конечно! — Просто... мне так больше нравится.
— Хорошо, — он встал и на пути к выключателю сменил маршрут в сторону шкафа. Открыл дверцу. Там, на верхней полке, стояла картонная коробка с трёхзначным количеством презервативов. Достал ленту из трёх квадратных блестящих упаковок и бросил на диван. Выключил свет. Медленно вернулся к Еве, устроившись между её ног. Нащупанную защиту положил на вторую подушку.
«Что ж, — подумал Яр, — теперь кружева на ней особо не рассмотришь, значит, в них больше нет нужды». И он без зазрений совести снял остатки одежды с Евы.
И вернулся к тому, на чём остановился. Пальцами осторожно коснулся нежной кожи, спустился ими к клитору, заслужив тихий короткий стон. Провёл ещё ниже, бесцеремонно залезая в неё кончиком пальца, смачивая его во влаге. Она стыдливо пробормотала его имя и что-то ещё. Он отодвинулся от неё немного назад, загораясь интересом, сильнее раздвигая руками бёдра Эвелины, и начал опускать голову.
— Яр! — Ева смущённо-возмущённо попыталась сжать ноги, чуть не ударив его по голове.
— Так вот где предел твоей смелости, — хищно ухмыльнулся, ничуть не расстроившись.
Ева продолжила сдвигать бёдра у него перед носом. К сожалению, в полной зимней темноте Ярослав не смог разглядеть её лица. Юноша, приложив немного силы, одолел ноги Евы. Нежно и медленно поцеловал зону лобка и стал подниматься наверх, покрывая её всю поцелуями.
Девушка вдруг стянула с Ярослава резинку и зарылась пальцами в распущенные волосы, сминая их. Яр вдруг понял, что оттягивать достаточно. Выпрямился, снял с себя всё оставшееся, снова нащупал руками упаковку с презервативами, оторвал квадратик, вскрыл его. Надел на себя защиту, снова навис над желанной и притихшей девушкой и вошёл в неё.
Ева сжала его руками и ногами, потянулась губами к его лицу, страстно укусила кончик носа, за что Яр выпрямил спину, сжал её бока и задал грубый темп.
Глаза привыкли к темноте. Теперь Яр смог увидеть, как она стала мять в руках одеяло, шумно дышать, бегать глазами по его телу. Парень снова опустил голову, целуя её, кусая, получая сладостные стоны на ухо. Рукой сжал её левую грудь, после рёбра, талию, бок.
Он сам громко выдыхал, впитывая в себя её податливость, возбуждённость, разгораясь изнутри. Ярослав не сдерживался, со всей жаждой входя в неё и выходя снова и снова.
Они поцеловались. Ева стала царапать ногтями его спину, отчего он чуть ли не зарычал. Едва ли не животная страсть овладела им, заставляя входить до самого упора, замирая на мгновение, и выходить.
Все его нервные окончания словно сосредоточились только в местах, где её тело касалось его. Он наслаждался ею словно в последний раз. Будто отчаянно занимался любовью вместе с Евой.
Темп всё нарастал, дыхание сбивалось от касаний губ, голова кружилась, а разум сходил с ума. Ещё, ещё, ещё... До потери себя.
Когда поток страсти прекратился, и они закончили, Яр повалился набок рядом с девушкой, весь мокрый от пота. Стянул с себя защиту, завязал узел. Спустя пару минут поднялся из последних сил и выбросил презерватив в мусорку. Снова упал рядом с Евой.
Они заглянули друг другу в глаза. Её были полны благодарностью и, как будто... влюблённостью? Ярослав не хотел верить в это и просто наслаждался тем, что сейчас гладил её щёку, рассматривая прекрасные черты лица. Снова поцеловал, но в это раз — нежно, сладко, в уголок губ.
Эвелина вдруг сделала то же самое. Ярослав снова почувствовал мучительно-приятное головокружение. Опустил ладонь на её талию. Придвинулся ближе.
— Знаешь... — прошептала она, — ты... такой, каким я тебя и представляла. Точнее даже, каким и хотела видеть...
Яр нежно коснулся губами её носа.
— А ты в миллионы раз лучше, чем я представлял... Прекраснее любой мечты.
«Как бы я хотел, чтобы ты любила меня», — мысленно добавил, засыпая.