Глава 12
Солнечные лучи проникли в комнату, подсказывая Эвелине, что самое время вставать. Но девушке этого не хотелось. Она укрылась одеялом с головой и снова вспомнила вчерашний вечер. Как Ярослав довёз её к восьми до дома, как всю дорогу они наслаждались красотой зимнего Петербурга, разглядывая подсветку на домах с волшебной архитектурой, как он взял её за руку на прощание и снова извинился за тот случай, когда запер её в машине. Вспомнила, как Яр сказал, что всегда будет на её стороне. Особенно в голову въелись последние слова: «Ты не одна, Ев. И рядом быть готов не только я».
Он говорил про Алису. Про одногруппницу, которую Эвелина всегда держала рядом, но не позволяла ей быть близкой по-настоящему. Рыжеволосая девушка помогала Звёздной не чувствовать себя одинокой, и Еве было этого достаточно. Но, как сказал Ярослав, Алисе — нет.
И Ева отчего-то захотела прислушаться к нему. В пятницу, когда она ругалась с Настей, всплыло много воспоминаний об их дружбе. О дурацких прозвищах, которыми они называли друг друга. Настя была Энн, а Эвелина — Ли. Они тогда чуть ли не вторые личности себе создали, движимые желанием стать загадочными и интересными. Некоторые ребята со двора тоже называли их так. И то время было для девушки особенным. Оно было... временем настоящей преданной дружбы, за которую они боролись.
Родители ведь не разрешали Насте общаться с Евой из-за проделок Звёздной. Вспомнив об этом, Ева хмыкнула. Побеги из дома, драки в школьном туалете, неприличные жесты перед лицом директора... Это было так же классно, как и отвратительно.
Сейчас Эвелина другая. Она больше никому не доверяет. И ей не хватает близости с кем-то. Вчера она смогла по-настоящему понять, что тепло и уют, приносимый другими людьми, вызывает бо́льшую зависимость, чем хорошие оценки и уважение.
Ей так хотелось остаться у него подольше... Забытья, обнять, снова уснуть у Яра на коленях. Снова и снова трогать его мягкие пшеничные кудри...
Ярослав. Яр. Вся голова забита им одним. Все мысли приводят к его имени, и им же переполнены фантазии: милые, смешные, страстные.
Ева хорошо понимала, что это означает.
Скорее всего, она влюбилась. В одногруппника.
Как же это... глупо.
«К тому же в дотера. Позорище!» — подумала Ева, широко улыбаясь.
Алиса опоздала на десять минут. Жёлтый пуховик мелькал на весь метрополитен, так что Эвелине не пришлось с усилиями высматривать её в толпе. Воскресенье, обеденное время, центр Санкт-Петербурга. Идеальные условия для час-пика. Тем более, что погода была ясная, морозная. Аж настроение поднималось.
Эвелина захотела во что бы то ни стало измениться. Ради этого чувства, утерянного четыре года назад.
Возможно, всё дело в её влюблённости. Именно благодаря этому она готова на что-то новое. Точнее, на что-то старое. А, возможно, всё дело в пустоте, которая съедала её изнутри целыми днями. А, возможно, просто в погоде. Когда светит солнце, хочется быть добрее.
Девушки, поздоровавшись сильными объятиями, поспешили на эскалатор. Для просмотра «Лёд 3» они выбрали кинотеатр на Невском проспекте под названием «Аврора». Вернее, его выбрала Алиса, так как узнала, что Ева никогда не была в «том самом красивой зале».
Тот-самый-красивый-зал и вправду оказался чудесным. Несмотря на старые бархатные кресла, стены были великолепны. Зелёные колонны, большие статуи в старом стиле и сцена. Настоящая, театральная. Раньше тут театр и был. А, может, это действующая сцена?
Кроме них, в зале было ещё несколько человек.
Девушки заняли второй ряд. Алиса с радостью сбросила с себя пуховик, показывая статуям свою белую водолазку, скрывающую все татуировки, поверх которой был корсет с ярко-голубым цветочным принтом на кружевных лямках, и широкие потёртые джинсы на высокой талии. Эвелина заметила несколько золотых подвесок на её шее, прямо поверх водолазки, и, подняв взгляд, обратила внимание на серьги кольца, ранее скрываемые курткой и большим шарфом.
Звёздная же была одета не так впечатляюще. Обычные светло-серые брюки прямого кроя на высокой талии, чёрный тонкий ремень и шёлковая чёрная рубашка. Наверное, ей тоже стоило надеть какие-нибудь украшения...
Ева вдруг вспомнила, как Алиса однажды жаловалась на объёмы своих бёдер. Ева с лёгкой завистью глянула на подругу. И чего ей там жаловаться? Миниатюрная, с тонкой талией и сочными ляжками... Хотя Еву устраивала и её фигура.
Алиса ещё при встрече начала расспрашивать о вчерашнем дне, и Ева неохотно рассказывала эту историю, пока они шли до кинотеатра. И вот, за считанные минуты до начала фильма, Ева дошла диалога в доме у Ярослава с чашками кофе. Где он рассердился и назвал Федотова манипулятором.
— Яр прав, — строго уверила её Алиса.
— Я знала, что ты это скажешь.
— А что ещё я должна была сказать!? — громко вспылила Лазарева.
В ответ на это Ева только вздохнула.
Свет погас. Началась реклама перед сеансом.
За отведённые сто тридцать четыре минуты Алиса с Евой смогли вдоволь нарыдаться: единогласно назвали эту часть худшей из всех трёх и покинули кинотеатр.
— Ну, что? — спросила Алиса, когда они вышли на шумный проспект. — Пойдём поедим?
— Пойдём, — кивнула Эвелина.
Лазарева оказалась не из тех, кто выбирает типичный фаст-фуд, поэтому следующие десять минут девушки шли к кафе-ресторану японской кухни.
Внутри было темновато, но атмосферно: вместо обычного освещения с потолка свисало много красных фонариков, стены были кирпичные, окрашенные в чёрный, а столики из светлого и тёмного дерева. Эвелина удивлённо хлопала глазами, рассматривая посетителей, многие из которых даже зимой надевали на себя разноцветные парики, под стать любимым героям из аниме. В меню же не было привычных для европейца позиций. Ева никогда не ела ничего подобного и от слова «такояки» впала в ступор. Хотя картинка выглядела очень аппетитной. Это сырные шарики?
— Евочка, ты будто в люди первый раз вышла, — хихикнула Алиса, заказав к набору разных такояки какое-то там «Кацу» и, к счастью, знакомое Эвелине маття латте.
Они повесили на одну из вешалок куртки и выбрали себе столик у стены, на которой белым были нарисованы щупальца осьминога. Сели так, будто они исходили прямо из-за спины Алисы. Ева же села напротив, со стороны прохода.
— Удивительно, что сегодня вообще есть места, — сказала радостная Алиса, поудобнее усаживаясь на деревянной скамейке и откидываясь на мягкую спинку, подвешенную к длинному деревянному рейлингу. — Нам повезло!
— Понятно, — Ева всё ещё находилась в шоке от парочки неизвестных слов и царящей атмосферы.
Лазарева вдруг перестала улыбаться. Она поставила на стол деревянный параллелепипед с номером заказа, написанным на японском, затем нахмурилась, подняла глаза на Еву и с серьёзным лицом сказала:
— Что у вас с Ярославом?
От неожиданности Эвелина чуть ли не подскочила. «Он был прав, — поняла Ева, вспомнив слова Горного. — Алиса — моя подруга. И она хочет знать меня лучше, чем на уровне привет-пока. И я могу доверить ей то, что происходит...»
— Ну... — Звёздная замялась, вжав голову в плечи и отведя глаза в сторону. «Алиса сплетница. Ей не стоит знать всего, — заиграло в мыслях оправдание, имеющее смысл. — Скажу... что-нибудь». — Мы дружим.
Ева медленно подняла глаза. Алиса вскинула брови.
— Ты прикалываешься надо мной? — спросила девушка.
— Нет, мы с ним просто друзья! — И это было правдой. С одним «но».
— Тут должно быть «но»! — прогремела Алиса на всё кафе.
— Алис, потише, — Эвелина покраснела. «Не замечала, что она такая громкая».
— Тут должно быть «но», — повторила Лазарева полушёпотом.
— Нет никакого «но». Мы друзья. — А вот это уже было откровенной неправдой.
— И когда вы успели вообще ими стать? — она снова выгнула свои рыжие выразительные брови.
— Когда Воробьёв заставил меня вернуть его на учёбу. Ты же сама всё видела. Он стал ходить за мной, здороваться, звать на обед...
— О, да! Я видела ту сцену. Он почти съел тебя! — Алиса снова развеселилась. — «Ты что, ревнуешь?» — изобразила его выражение лица так, что Ева покраснела ещё сильнее.
На их столик поставили два латте. Девушки синхронно поблагодарили официанта и вернулись к разговору.
— Он потом извинился, — соврала Ева. — Сказал, что хотел так пошутить.
Алиса сделала глоток латте, а затем с невозмутимым лицом сказала:
— Я тебе не верю. После того, с каким лицом ты игнорировала его пару дней...
— Он обидел меня.
— А ещё эта Настя... Зачем ему вообще про неё тебе рассказывать?
Ева, не успев даже попробовать свой кофе, сдалась:
— Настя — моя подруга со школы. — Алиса шокировано округлила карие глаза и сделала ещё один шумный глоток латте. Покрутила свободной кистью в жесте, обозначающем «продолжай». — И она оказалась соседкой Ярослава. Живут в одном подъезде. И он с ней спал.
— Спал? — Алиса сделала ударение на последней букве.
— Да. — Ева тяжело вздохнула. Как же легко говорить обо всём Яру, и как сложно всем остальным. — Я сказала ему, что нехорошо спать с девушкой, которую не любишь.
— Так... — Лазарева была вся внимание.
— Когда я пришла к нему в тот день, она была у него. Так у нас с ним и появилась тема для разговора... И мы подружились.
— Так!..
— Это вся история, — Эвелина пожала плечами и наконец переключилась на маття латте.
В этот момент принесли остальные блюда. Кацу оказалось куриным шницелем с рисом с каким-то необычным вкусным соусом. А вот такояки определённо вошли в «топ десять» лучшего, что Ева пробовала. Нет, к сожалению, это не сырные шарики. Такояки — креветки во фритюре с разными соусами. Сырные были превосходны.
Девушки вдоволь наелись под восхищённые вздохи Евы и самодовольные — Алисы. Она явно гордилась собой.
И снова с веснушчатого лица сползла улыбка.
— Знаешь... Ты точно не договариваешь мне, — произнесла Лазарева, оперев голову о ладонь. — Кажется, что о тебе даже Ярослав знает больше меня. Хотя вы общаетесь только пару недель.
Ева вдруг задумалась о том, а что она сама знает об Алисе? Этот вопрос стал толчком для того, чтобы открыться ей. И поводом узнать получше рыжеволосую одногруппницу. Она озвучила вопрос.
— А ведь и правда... — Лазарева хмыкнула. — Я знаю, что твоя мечта — стать актрисой.
— А я знаю, что ты любишь сплетни и собак, — Эвелина немного повеселела. Эта игра показалась забавной. Факты друг о друге.
Алиса тоже чуть просияла.
— Это правда! — ответила она. — А ты любишь латте с карамельным сиропом.
— Откуда ты знаешь?
— Иногда после обеда от тебя так пахнет, — Алиса пожала плечами.
Ева задумалась на некоторое время, вспоминая что-то о подруге.
— Тогда я знаю, что твои тату были набиты одноклассницей.
— О, да! Мы правда тогда уже закончили школу. Она отучилась на тату-мастера и предложила стать моделью для её первых работ, — добавила подробностей Лазарева.
Они оплатили счёт, вышли на улицу и направились в сторону Сенной площади. Отличная погода — повод погулять и пообщаться. Народу было много. Пока Ева разглядывала архитектуру и чистое зимнее небо, ей пришла мысль о том, что было бы забавно сходить на каток с Алисой. Или Ярославом...
— Мой факт: у тебя раньше были проблемы с родителями, — голос подруги не позволил Эвелине убежать в мечты.
— У всех были проблемы с родителями, это слишком очевидно. Не считается.
— Хорошо! — она ничуть не расстроилась. Наоборот, глаза Лазаревой загорелись бо́льшим азартом. — Тогда... ты спала с Яром!
— Да с чего ты вообще это взяла!? — смущённо возмутилась Звёздная.
— Ага! — победоносно воскликнула Алиса. — Ты покраснела!
— Я от холода покраснела! — оправдалась Ева.
— Нет, вы спали! — подруга продолжила напор.
— Мы не спали! — Произнесла громче. А сама почувствовала, как краснеет до кончиков ушей.
Может, стоит поделиться?..
— Спали!
Ева поняла, что они идут по центру Петербурга и кричат друг на друга. А ещё заметила, что на них смотрят. Но было плевать.
— Нет! — выдавила из себя Эвелина.
Ярослав говорил, что Алисе важно знать о Еве больше. Ещё говорил, что она тоже на её стороне. А ещё... Алиса сама сказала, что поддержит. Сама почти напрямую сказала, что хотела бы знать больше.
— Спа-ли!
Может быть, Алиса заслуживает знать?..
— Алиса, мы не спали с ним!
И вообще, Ева же пообещала себе быть более открытой. Почему бы не начать сейчас?
— Ты красная, как рак! — Алиса почти смеялась, хотя Звёздной было не особо смешно. Она готовилась признаться. — Я, что, слепая по-твоему?
Ну, всё. Сейчас или никогда.
— Хорошо! — Эвелина вжала голову в плечи, отчего шарф закрыл ей лицо практически до глаз. Она отвернулась от Лазаревой и стала с усердием вглядываться в дома и людей. — Переспали мы... Один раз...
— О-у... — подруга понизила голос почти до шёпота. — На фехтовании?..
— Да.
Девушки затихли. Ева глубоко вдохнула и поняла, что дышать стало как-то... легче. Появилось ощущение, что она... сделала всё правильно? «Яр не давал согласие на распространение, но... он точно был за то, чтобы я доверилась ей. Хотя она и болтушка...»
— Теперь твой факт... — напомнила Алиса виноватым голосом. И вдруг сказала: — Прости, я не думала, что это правда. Мне показалось это забавным... Я хотела отстать... Просто не могла придумать что-то о тебе. Я... кажется, я больше не знаю ничего... И, наверное, ты не хотела делиться этим. И вообще ты же... никому о себе не рассказываешь... И я должна принимать тебя такой, какая ты есть...
— А ещё он признался мне в любви в пятницу, но я сказала ему, что мне это не нужно, и он попросил стать хотя бы друзьями... — проговорила Ева на одном дыхании.
«Нет, Алиса. Я сама выбрала тебя. Сама выбрала верить людям. Мне это надо. Мне надо чувствовать себя... в стае, как бы глупо это ни звучало».
— О-о-у! — только и выдала Лазарева. Спустя несколько мгновений продолжила: — Ого... А... А я... — она замялась. Ева повернулась к ней. Они синхронно остановились. Прямо посреди улицы. Повернулись друг к другу. Алиса тоже опустила голову вниз, сжала ладони в кулаки. И она хотела сказать что-то очень личное? — Знаешь, я тоже как-то переспала с одногруппником. Вернее, с двумя... По очереди, разумеется!
— С Никитой и Егором? — тихо спросила Ева.
— Да... — Она подняла на неё свой взгляд. — Мы держали в тайне... Они оба сказали, что я нравлюсь им. Но...
Повисло молчание. Алиса глубоко вдохнула: колебалась. Сердце Евы сжалось, и она сделала шаг к подруге в желании коснуться её. Сказать жестом, что девушка не обязана продолжать.
— Но, во-первых, они оба идиоты, а во-вторых, я боюсь вступать в отношения. Потому что все отношения моей мамы заканчивались тем, что она беременела, из-за чего мужчины убегали. Поэтому мои сёстры и брат с разными отчествами. Все они. Не повезло же, что мужчины были такие... разнообразные. Повезло только в том, что все её дети рыжие, как она.
Казалось, Еву облили холодной водой. Уж такого она точно не ожидала. Думала, что у Алисы просто ветер в голове или ей нравится внимание нескольких мужчин сразу...
— И мои первые и последние серьёзные отношения закончились тем, что он начал встречаться с моей подругой... Поэтому я не могу относиться к парням серьёзно. Они для меня так... Гормоны успокоить... Это лучше, чем страдать от боли.
Признание подруги оказалось наилучшим толчком для Эвелины. Теперь и ей хотелось открыться больше. Хотелось рассказать то, что сделало её той Евой, которую знает Алиса. Той Евой, которая прошла через боль и отчаяние.
— Я влюбилась в Ярослава, — ответила она. — Но я боюсь отношений, потому что четыре года назад... — Неужели она взаправду сейчас расскажет? — Почти четыре года назад... — Это... это так легко? После всего, что произошло в жизни Эвелины? Спустя столько лет она возьмёт и поделится этим с новым человеком? Да. — Мой парень-абьюзер умер от алкогольного отравления. И поэтому я больше не пью. Меня от его же участи спасло только то, что меня вырвало. И курить бросила. И общаться с Настей...
Вот и всё. Все карты раскрыты. Душа чиста.
***
По голове словно прошлись молотком. Появилось желание догнаться пивом или минералкой. Или сдохнуть.
Илья разлепил глаза и проклял тупое солнце. И свою жизнь.
Дотянулся до телефона и глянул на экран блокировки. Воскресенье, восемнадцатое февраля. Одиннадцать тридцать.
Одиннадцать тридцать!? ВОСКРЕСЕНЬЕ!?
Он рухнул с кровати на пол вместе с подушкой, всё ещё сжимаемой его рукой, и заставил себя подняться. «Ох, мля. Закажу минералку...»
В ожидании курьера со спасительной водой он решил принять душ. И побриться. Верил, что не поцарапается. «Опыт не пропьёшь! Даже с чувством, что по тебе проехался танк», — довольно заключил Морозов, выйдя из ванной комнаты в одном полотенце.
Едва парень успел натянуть на себя мятые брюки и сделать вывод, что пора бы снять их обратно и погладить («Кретин, надо было раздеваться сразу по приходу домой! И вообще-то люди давно придумали вешалки!»), в домофон позвонили. Илья принял курьера и следующие полминуты вливал в себя живительную минеральную влагу. Двухлитровой бутылки как не бывало.
К двенадцати он возродился.
Погладил, оделся, уложил волосы, поматерился, опять уложил волосы, снова погладил, переодел рубашку, почистил ботинки, взглянул на часы, поматерился, обулся, накинул куртку, похлопал себя по карманам, посмотрелся в зеркало и вышел из квартиры.
Зашёл в цветочный. Бесконечно долго смотрел на разные сорта роз. Наконец сдался и взял красные. Ведь, по рассказам Ярослава, Настя всегда ходит в красной помаде (кроме работы). Илья решил, что девушка оценит такое совпадение.
И плевать, что все дарят красные розы. Илья хотел этой банальности.
Ещё в субботу утром на похмельную голову он решил пойти на это свидание, хотя в пятницу вечером был не уверен в том, что стоит вообще тратить на это время.
Почему же Илья всё-таки сел в такси?
Одно слово, объясняющее всё. Практика. Свидание с Настей будет отличной практикой для программиста-затворника, который в последний раз обнимался с девушкой года три назад. И это была Даша. Та самая, что изменила ему.
Илья хотел найти любовь всей своей жизни. Он мечтал об этом, каждую ночь обнимая подушку и представляя, что спит не один. Он завидовал Яру, которого жизнь никогда не обделяла женским вниманием. А всё потому, что он всегда был красивым. А Илья нет. Только к двадцати он превратился из утёнка в лебедя. И то благодаря спорту.
Хотя в последнее время он понял, что начинает терять форму. Многострадальный пресс, полученный большими усилиями, стал пропадать. Как и вес, стремительно снижаясь.
Он знал, что дело в алкоголе, который он потреблял. Но не мог иначе. Не мог больше терпеть это тупое одиночество! Эту тупую. Кошмарную. Пустую. Квартиру. Ещё и ипотечную!
Пока таксист вёз его до Литейного проспекта, Илья пытался отбросить мысли, что снова и снова травили душу изнутри и требовали напиться в хламину. Сегодня он будет нормальным человеком. Он разрешит ей заказать любое блюдо, возьмёт для них самый вкусный кофе и сам заплатит за счёт. Затем они, возможно, прогуляются, если её наряд позволит. Если же нет, то они посидят ещё. Ещё выпьют кофе и поболтают. А затем он вызовет ей такси до дома, адрес которого знает и без её слов. Сегодня Илья посидит в ресторане с девушкой, которую больше никогда не увидит в своей жизни.
И не важно, насколько она красивая. Не важно, насколько мило улыбается и насколько искренне светятся её глаза. И они ни за что не переспят. Потому что она любит Ярослава. Даже если не любит — итог будет тем же.
Никакой боли, возникшей от одиночества, не победить семилетнюю дружбу.
Настя поможет Илье стать чуточку радостнее. Но всего на день. А потом всё вернётся на круги своя: работа, выпивки в баре, работа, работа, сон, немного спорта, работа...
Илья поблагодарил водителя и вышел из такси с букетом в руках. Глянул на наручные умные часы — до назначенного времени осталось пять минут. Поднял глаза и встретился взглядом с ней — смущённая, раскрасневшаяся, в плюшевом пальто светло-карамельного цвета, с лежащей у ног и видимо упавшей только что сигаретой.
Он улыбнулся и подошёл ближе.
Чёрным сапогом она задавила длинную тонкую никотиновую трубочку, не спуская восхищённого взгляда с Ильи и его подарка.
За ней... никогда не ухаживали?
— Ты прекрасно выглядишь, — Илья решил начать с комплимента, чтобы растопить её окончательно. Жестоко по отношению к девушке, которую бросишь в конце вечера.
— С-спасибо, — она закусила губы и сделала шаг навстречу. — Ты тоже...
— Я хотел выбрать цвет поинтереснее, но... с тобой ассоциируются только красные розы. — Он сделал виновато-смущённое лицо. — Не знаю, удержишь?
— Издеваешься надо мной?
— Нисколько. У тебя будет ещё минимум неделя на то, чтобы натрогаться их дома, а в таком состоянии они тяжёлые. — Ещё бы были лёгкие для хрупкой девушки, тут пятьдесят одна штука. Дорого? Ну да. Илья может себе позволить. Хочет — значит может.
— Я фотограф, — сказала Настя с гордостью. — Знаешь, сколько весит фотик с хорошим объективом?
— Обсудим это внутри? — Илья широко улыбнулся.
— Ну дай хоть подержать... — Она надула ярко накрашенные губы и с мольбой похлопала ресницами.
Он рассмеялся и вручил ей подарок. Она, довольная, уткнулась носом в бутоны, зажмурилась и вдохнула их аромат. Наверное, Илье стоило бы взять букет поскромнее. Зная о натуре Анастасии из слов друга, она, скорее всего, воспримет это как намёк.
Они зашли в ресторан. Илья заказал столик заранее, поэтому их проводили сразу. Внутри было очень светло за счёт больших окон и бежевых тонов интерьера. Специально Настя выбрала такого цвета пальто или так совпало?
Рядом с их столиком стояла вешалка. Илья с ходу попросил официанта принести большую вазу с водой, а сам помог своей даме раздеться. Под верхней одеждой оказалось длинное облегающее модное платье-лапша шоколадного цвета, подчёркивающее излишне соблазнительную фигуру девушки.
Илья заставил себя вспомнить о том, что сегодняшнее свидание несерьёзное. Повесил свою куртку, галантно подвинул Насте мягкое кресло. Сел напротив, обойдя столик. Она глянула сперва в окно, на улицу, чуть улыбнулась своим мыслям и медленно приступила к просмотру меню.
Вскоре принесли вазу, и Настя сама поставила в неё свой букет, бережно поправив листья.
Он всерьёз очаровался ей.
На душу напала тоска, которую он мгновенно замаскировал, спрятав лицо в меню. Спустя несколько молчаливых минут Анастасия подала голос.
— Что ты будешь брать?
Голова у него всё ещё болела, а в машине его немного укачало, и теперь парня подташнивало от одной только мысли о еде. Но состояние требовало чего-то жирненького и углеводного:
— Лапшу куриную, наверное... Чизкейк какой-нибудь и кофе. А ты что хочешь?
— Так и знала, — Настя не сдержала смешка.
— Что? — он поднял на неё глаза. Что знала? Откуда?
— У тебя сейчас такое лицо, будто ты вчера бухал весь вечер.
— Ох... — Илья потёр пальцами переносицу. — Только сейчас?
— Сначала я смотрела только на цветы...
Стало стыдно. Знал ведь, что не надо было пить накануне. И вообще странно, что у него похмелье. Вроде столько пьёт, а каждое утро всё ещё плохо. Как же привыкание организма? Видимо, его природа о таком не слышала.
— Извини, — выдавил он за то, что портит единственное свидание своей миной.
— Ничего страшного, я тоже буду лапшу...
Илья хохотнул, улыбнулся и захлопнул тонкую книжку. Отложил в сторону. Посмотрел на лицо Насти. Выглядела свежо и казалось, что она была совсем без макияжа, не считая помады. Ну или он просто в этом совсем не разбирается...
Её глаза сосредоточенно бегали по меню, красные губы сжались, а брови сдвинулись. Красивая. Когда они сделали заказ, Настя, наконец, тоже посмотрела прямо на него.
— Что ты говорила про объектив? — любопытно спросил Илья.
— Он достаточно тяжёлый особенно вместо с фотоаппаратом. Около двух килограммов. Ещё я часто пользуюсь прокатным освещением, — пояснила она не без гордости.
— И сама всё это таскаешь?
— Конечно, — довольная улыбка тронула её лицо.
— И работаешь при этом во «Вкусно и точка»? — дебильный вопрос. «Вы ведь там и познакомились, кретин».
— Работаю, — кивнула Настя без капли стыда или сожаления. Составляла образ уверенной в себе. — А ещё учусь в универе. Как раз на фотографа.
— Я тоже учусь, — ответил Илья. — На заочке, для галочки.
— Дай угадаю: твои родители сожрали тебе мозг, — она закатила глаза.
— О, да. «Высшее образование очень важно!»
— Мои тоже так говорят, — пожала хрупкими плечами. — И вообще считают, что я выбрала плохую профессию. Хотели бы, чтобы я стала юристом.
— Неблагодарная работа.
— И скучная.
Беседа пошла легко и непринуждённо. Настя держалась открыто, но скромно. Илья искренне любовался ею. Зная о ней больше, чем она думает, Морозов понимал, для чего ей образ сильной, независимой и смелой девушки. Она не хотела выглядеть жалко.
Он тоже.
Поэтому сначала мало говорил о себе. Ничего не сказал о зарплате. Хотя по букету она явно догадывалась. Он точно просчитался с этим. Плевать.
Эта девушка с зелёными глазами и веснушками на щеках действительно помогла ему на время забыть о своём одиночестве. Как и он, Настя была в плохих отношениях с родителями, так же поддавалась на алкоголь, так же любила зарыться в работе до изнеможения. Но не всё из этого она произнесла. Больше говорила о клиентах, о волшебных зимних фотосессиях для пар, которые так любила, о красивом открытом катке, о своей мечте открыть фотостудию и стать хоть немного известной.
Он, знающий о ней намного больше и совершенно ничего одновременно, изучал её поведение, вслушивался в каждое слово. Всё в ней казалось и настоящим, и фальшивым. Он не понимал её, но та, кем она себя показывала — нравилась до мурашек.
Илья же говорил о концертах, на которые хотел сходить с другом. Имени он не называл. Рассказывал про любимые фильмы о супергероях, про ремонт, про белый ковёр, который он систематически отвозит в химчистку, и с ним уже здороваются сотрудники.
Настя красиво смеялась, отчего Илья таял, наслаждаясь ею, впитывая её, переполняясь теплом и развязываясь.
Темы смеялись, смех становился громче, а кофе, поданный с десертом, остывал.
— Я знаю прекрасный клуб неподалёку, — сказал наконец Илья и, оплатив счёт, повёл свою даму в сторону подъезжающего такси. Потом добавил, выйдя на улицу: — Погода прекрасная, но я не хочу тебя заморозить.
— Не думаю, что рядом с тобой мне будет холодно, — заметила девушка, крепко прижимая к себе розы.
Кадры свидания перед глазами быстро сменялись: они смеялись в такси, он подал ей руку, они заказывали выпивку, пробовали коктейли друг друга, положили цветы на барную стойку, оказались на танцполе.
Его руки на её талии, её руки — на его плечах, затем в его волосах.
Лица всё ближе, в разуме всё мутнее. Зелёные глаза блестят озорством. Или алкоголем... Красная помада растворилась после очередного бокала, размазалась по красивому лицу. Они танцевали, кричали что-то друг другу, хохотали.
Он взял её руку и поднял вверх, девушка покрутилась вокруг себя.
Наверное, сегодняшний день — лучший за прошедшие пару лет. Даже лучше дня, когда он устроился на работу с зарплатой в триста тысяч. Даже лучше всех дей рождений вместе взятых. Может быть, даже лучше того концерта, где Илья познакомился с Ярославом.
Ярослав.
Илья протрезвел. Похлопал глазами, пытаясь осознать, что происходит. Настя сидела на соседнем стуле, гладила к счастью не украденные розы, другой рукой сжимала бокал с оранжевым напитком.
Он снова похлопал глазами. То, с каким лицом она сидела, навлекало Илью на свои выводы. Казалось, она была готова к большему. Возможно, в данную секунду она ждала предложения продолжить в другом месте.
И оно непременно последовало бы, если бы не одно «но»: Илья понял, кто он, где находится, и кто такая Настя. Помутнённый рассудок прояснился и теперь Морозов был готов отправить её домой.
Вернее, совершенно не готов. Абсолютно и точно нет. Не сейчас, когда он провёл несколько часов с замечательной, милой, красивой девушкой, которая выглядела так, словно... была готова на всё?
Илья вдруг возненавидел Ярослава.
Почему он спал с ней?! Почему он не влюбился в неё!? Почему Илья не встретился с ней раньше!?
Он не может спать с почти-бывшей друга. Это разрушит все отношения, которые они выстраивали целых семь лет.
Настя неожиданно оказалась рядом. Её губы были разомкнуты, она практически тянулась за поцелуем, её руки были на его рубашке, точнее, на верхней пуговице. Илья чуть не рухнул со стула.
«Твою налево!»
— Н-насть, может, подышим воздухом? — ляпнул Илья.
— Ладно, — девушка отпустила пуговицы, снова обняла свои розы, подхватила пальто и пошла к выходу. Илье оставалось только набросить на себя куртку и пойти за ней, раздражённо взъерошивая волосы.
«Яр или Настя? Ответ очевиден. Друзей на сиськи не меняют, даже если очень хочется», — убеждал себя Илья, настраиваясь на вызов такси для дамы.
Настя, видимо, намеревалась выйти на улицу раздетой.
— Настюш, надень пальто, — нежно произнёс, забирая букет и плюшевое одеяние, чтобы последнее накинуть ей на плечи.
— Спасибо, — буркнула расстроенным тоном.
Они оказались на улице. Стало заметно холоднее и темнее. Сколько же часов они вместе? Илья застегнул молнию, всё ещё держа букет, Настя достала сигареты, закурила. Они направили взоры на дорогу и стали смотреть на проезжающие машины, на проходящих людей. Улица отрезвила окончательно, атмосфера помогла успокоиться, собраться.
— Я не понравилась тебе? — спросила вдруг Анастасия, выпуская изо рта дым.
— С чего ты взяла? — он повернул к ней голову, сохранив спокойствие. Илья принял то, что должно произойти. И Настя примет, рано или поздно. Но какой же выдумать предлог?..
— Ты не хочешь заходить дальше общения и лёгких касаний, — ответила девушка, всё ещё смотря перед собой.
— Я... — Программа мыслей сбоила: оправдания не могли загрузиться с базы данных с достаточной скоростью. Некоторое время Илья ожидал. Наконец выдал: — Я не из тех, кем можно одноразово воспользоваться. Не знаю, что там у тебя происходит, но... — Она всё же повернулась. — Я бы хотел не торопиться. — Пожал плечами. — Ты понравилась мне. Настолько, что я не готов превращать первое свидание в грязь. Хорошо?
Она стала краснее. За долю секунды потушила сигарету о край урны, выбросила окурок и выхватила розы. Илья усмехнулся.
— Прости, что поторопилась, — пробубнила девушка, снова зарывшись лицом в цветы. Очаровательная...
— Я не в обиде. Это ты меня извини...
Некоторое время они молчали. Илья знал, что настроение было подпорчено. Надо либо веселить её заново и проводить вместе ещё несколько часов, либо... Он не успел закончить мысль:
— Спасибо тебе за вечер, — произнесла Настя, изобразив широкую улыбку.
— И тебе. — Он удивился. Она уходит?
— Пока, — она помахала свободной ладонью и хотела было развернуться.
— Давай я вызову тебе такси, — произнёс Илья. Прямо возьмёт и уйдёт? Одна? Выпившая? Вот придумала!
— Мне недалеко, — возразила вежливо, спокойно.
— Нет, я вызову, — упёрся. Для уверенности поймал её за холодную ладонь. Заглянул прямо в глаза: — Мы выпили. Ты не должна идти одна в таком состоянии. Постой со мной немножко.
Она снова стала красной.
— Н-но...
— Без «но», Настюш. Одной идти нельзя.
Она кивнула и снова спрятала лицо в букете. Илья достал телефон и занялся вызовом такси. Спросил адрес, чтобы не вызвать лишних вопросов. Хотя вообще-то стоило бы их вызывать, чтобы решить всё здесь и сейчас. Но он и так обломал сегодняшний секс им обоим. Она ведь точно бы дала... Зная о том, как она вела себя с Яром...
Илья тяжело вздохнул и взъерошил волосы. Когда подъехал автомобиль, и он помог ей сесть, то последнее, что он сказал ей на прощание, было:
—Прости.