Глава 2
Следующим утром Ярослав недовольно оглядывал себя в зеркале ванной. По вытянутому овальному лицу была размазана яркая помада соседки, под голубыми глазами уверенно пролегли синяки, прямой нос с большими ноздрями хоть выглядел и аккуратно, но раздражал, также, как и полноватые розовые губы и родинка на правой щеке. Пшеничные кудрявые волосы неряшливой копной торчали во все стороны.
— Клоун, — вполголоса констатировал Ярослав собственному отражению. — И причёска у тебя, как у клоуна, и ведёшь себя соответствующе.
Он намылил ладони пенкой для умывания.
— Ты сваливать вообще собираешься? — громко спросил он у Насти, трудящейся над поиском одного из своих носков.
— Конечно, собираюсь, мне сегодня в универ! — ответила девушка, а затем добавила: — У тебя здесь чёрт ногу сломит! Где мой грёбанный носок?!
— Спроси у Киселя, — предложил Яр, усердно размазывая пену по лицу и спускаясь ладонями на шею. — Под диваном!
Смыв с себя умывалку, он тщательно вытерся полотенцем и с некой радостью обнаружил, что следы от помады чудом исчезли. «С Божьей помощью, честное слово», — подумал парень, выходя из ванной.
Он опустил взгляд в поисках соседки: Настя стояла на коленях задницей кверху засунув голову под кровать. Это явно была её любимая часть тела, которой девушка хвасталась при любом удачном случае.
Настя вылезла из-под дивана и победоносно сообщила:
— Нашла! — серый носок торчал из сжатой ладони.
— Мои поздравления, — сказал Ярослав и прошёл мимо девушки, к зашторенному окну. Отодвинул плотную занавеску и осмотрел двор. Погода стояла вполне сносная. Зимнее солнце ярко светило на безоблачном голубом небе, лужи покрылись коркой льда. Первый этаж явно имел свои преимущества: можно достаточно хорошо рассматривать все изъяны асфальта.
Настя тем временем бесцеремонно открыла холодильник студента.
— Ты что, серьёзно питаешься только энергетиками?! — ужаснулась девушка. — Как ты вообще можешь выглядеть потрясно с таким рационом?!
— Вали уже, а? — он поморщился, отрывая взгляд от окна.
— Ты ешь что-нибудь?!
— Настя, твою мать!
— Я не уйду отсюда, пока мы не позавтракаем!
— Ты же в универ собиралась! — с надеждой воскликнул Ярослав.
— Заюш, у меня сегодня вечерние пары, — едва ли не пропела Настя и оглядела комнату. Плюхнулась на кровать, взяв телефон. — Дай карту.
— Ещё чего, — возмутился юноша, разворачивая компьютерное кресло и усаживаясь. — Подкинь мой телефон. Я сам закажу.
— Ура! — чуть ли не взвизгнула Настя и подала Яру мобильный.
Спустя утреннюю прогулку с Киселем, который ну уж очень просился, на кровати устроилось четыре упаковки пиццы.
— У тебя явно не все дома, — сделала вывод Настя, но с радостью принялась к завтраку.
Спустя ещё полчаса соседка так и не ушла. Вместо этого она предпочла выгнать Ярослава из кресла и уселась играть во что-то на сайте.
— Может, ты этим дома займёшься, а? Тебе реально уже пора, — он уже серьёзно злился и, чтобы не переходить грань, агрессивно чесал Киселю пузо.
— Славчик, у тебя нет дел, кроме «Доты», признай это, — хихикнула девушка.
— Не называй меня так. — Ещё немного, и он взорвётся.
— Ладно. — Она закрыла браузер и развернулась на кресле лицом к Яру. — Ты прав. Мне пора.
— Отлично.
Раздался звонок домофона. Ярослав удивлённо поднял брови и прошёл в прихожую. Злость сменилась интересом.
— Кто? — спросил он в трубку.
— Эвелина, — послышался ответ.
— Какая Эвелина? — Брови парня чуть ли не улетели выше лба. Староста? Но как?..
— Звёздная... Ярослав, открывай.
Ярослав послушно впустил её в парадную. Но дверь не спешил открывать. Удивлённо вглядывался в глазок. «Что она здесь делает? Ещё и в учебное время... Неужели на пары хочет затащить? А, может, меня уже отчислили?» — студент запаниковал.
— Слав, ты долго будешь пялиться? Кто там пришёл? Мошенники? — Не дожидаясь ответа Настя взяла обувную ложку и принялась обуваться. — Не молчи!
Вместо ответа Ярослав повернулся к зеркалу и оценил внешний вид. В дверь постучались. Сердце отчего-то нервно заколотилось в груди. Он принялся судорожно приглаживать кудри назад.
— Сейчас открою! — голос надорвался. Он прокашлялся.
— Слав, кто там? — прошептала Настя. Она никогда не видела соседа настолько взволнованным.
Яр судорожно перевёл дух, кивнул себе и открыл дверь.
Встретившись глазами с Евой, он мог ожидать чего угодно, но только не того, что произошло.
Эвелина перевела взгляд ему за спину и шокировано округлила глаза. Сзади Ярослав услышал удивлённое:
— Ева!?
— Настя... — пробормотала Эвелина.
— Что ты здесь делаешь? — спросили девушки в унисон. Ева почти шёпотом, а Настя — чересчур громко.
— Я... — первой неуверенно заговорила Ева, словно обомлевшая от встречи с соседкой Ярослава, — его староста.
— А я... — замямлила Настя, — уже ухожу. Ярослав, пока. Ев, ты это... Ну... Пока.
Ева молча кивнула Насте, а Ярослав будто воды в рот набрал от такого поворота событий. Как только одна из девушек скрылась на лестнице, вторая поджала губы:
— В общем, — начала она.
— Заходи, — перебил её Ярослав, беря себя в руки, и отошёл назад, пропуская старосту. Тут же из-за его спины вылетел восторженный новой гостьей Кисель и стал прыгать на Эвелину.
— Ух ты! — она немного неестественно улыбнулась, глянув на хозяина собаки, и с более искренней радостью наклонилась к светлому толстяку. — Какой ты хорошенький! Привет!
— Кисель, дай ей хоть разуться! — строго сказал Ярослав, хватая восторженную собаку на руки. — Проходи, староста. — Он хмыкнул.
В голове не укладывалось. Его староста и соседка (сексуальная партнёрша, если быть более откровенным) каким-то образом знакомы. И, как будто, не особо довольны произошедшей встречей. Он не был уверен, волновало его отношение Евы к связи Яра с Настей или нет, но на всякий случай решил оставить эту тему на потом.
Переключился на внешний вид Евы. Красивая воздушная укладка, идеально-белое пальто («Прямо как в песне», — заметил парень), лёгкий макияж и... от неё пахло розой. Банальный, но такой приятный аромат...
— Угостить тебя чем-нибудь? — спросил он, поставив неугомонного мопса на пол, забирая у девушки пальто и разглядывая чёрный скромный бадлон и чёрные обтягивающие джинсы на высокой талии.
Ниже его почти на голову, стройная, безупречная.
И немного грустная.
Или... Что с ней? Это касается Насти, он был уверен. На вопрос об угощении она так и не ответила.
Кисель убежал в комнату и вернулся в коридор с резиновым мячиком и довольной мордой.
— Ева, ты будешь что-нибудь? — повторил Ярослав, вешая пальто и взглядом приглашая её в комнату-кухню, проигнорировав питомца. — У меня пицца с завтрака осталась.
— Нет, спасибо. Не голодна, — Она осторожно оглядывала квартиру, держа в руках тканевый чёрный шоппер.
— Проходи, не стесняйся, — подбадривал Ярослав, сам не зная, почему. Ждал новостей? Он нервно усмехнулся: — Больше здесь никого нет.
Ева смущённо хмыкнула и всё-таки прошла в комнату. Осмотрела творческий беспорядок — срач — студента, задержавшись глазами на пушке из чёрно-фиолетовых банок из-под энергетиков, которая гордо устроилась на шкафу. Повернулась к одногруппнику с молчаливым вопросом.
— Садись, — как будто разрешил парень, не замечая очевидного удивления при виде пушки. — Куда хочешь, — добавил он.
Девушка аккуратно присела на край кровати. Кисель уселся в ногах Эвелины.
— Чай? Кофе? — предложил юноша.
— Да, пожалуйста. — Ярославу показалось, что Эвелина находилась в трансе. Или её ударили по голове... Да нет же, это явно шок от увиденного бардака. — Кофе. Без молока.
Впервые в жизни Яру стало стыдно за неубранную комнату. Но он пока что этого не понял.
— У меня только «три в одном», — Ярослав виновато пожал плечами.
— А, — она усмехнулась, — хорошо. Давай такой.
Через несколько минут напряжённого молчания Ева держала в руках кружку с кофе, а Ярослав вскрыл энергетик. И ему показалось, что Эвелине было абсолютно наплевать, что он там пьёт и в каких количествах.
— Я на самом деле всего на минутку, — сообщила девушка и глянула на наручные часы. — У меня через полчаса начнётся сольное пение.
Ярослав кивнул. Ну а что он должен был сказать? Молодец? Спасибо?..
Она отставила кружку на столешницу и полезла в шоппер. Достала оттуда три тетради и положила их рядом с собой на кровать.
— Ещё вчера я поняла, что не увижу тебя на этой неделе, поэтому подумала сразу всё разрешить, не теряя времени. — Эвелина выпрямила и так идеально прямую спину. Её лицо, казалось, приобрело строгое выражение. — Я опросила преподавателей, какие темы тебе необходимо сдать для зачёта на три и четыре, и пометила все необходимое. Там немного. Внимательно изучи все мои пометки и легенду на обороте обложки. С преподавателями о днях сдачи я могу договориться, если хочешь.
И она подняла брови в ожидании ответа.
Просто взяла и сделала всё за него. Подошла к педагогам, узнала всё, что нужно для сдачи, пометила... Осталось только выучить. А с этим у Ярослава никогда не было проблем. Он с начальной школы заучивал все стихи на переменах перед «тем самым» уроком, такой опыт — не пропьёшь.
Сделала за него. Для него.
— Теперь всё зависит от тебя, Ярослав. — Не дождавшись ответа, продолжила Ева. — Если не сдашь за две недели, то у тебя могут быть серьёзные проблемы, и я уже ничего не смогу с этим поделать.
Она явно потратила весь вечер на это. Или весь день. Или вообще ночью не спала...
Ярослав виновато поджал губы и поднял на неё взгляд:
— Тебе не стоило, — произнёс он. — Тем более, что я тебе вчера нагрубил.
— Ты про тот вопрос с поцелуем? — Ева поднялась. В нерешительности опустилась обратно. Глянула на часы. — Как раз хотела узнать, что это значило.
— Да ничего, — он вновь пожал плечами. — Ты когда звонила, мне союзник в «Доте» орал эту песню на гитаре.
— Песню?
— Я тебе название в телегу скину. Послушай на досуге. — Он хотел было поблагодарить, но сказал немного другое: — Она словно про тебя была написана. Ну, ты поймёшь...
Он набрал в лёгкие воздуха:
— Спасибо. За тетради. С преподами я сам поговорю.
— Хорошо, — она слегка улыбнулась, — обращайся, если нужна будет помощь. Я пойду.
***
Ева не стала дожидаться вечера. Она надела наушники и вбила в поиск название песни, едва увидела сообщение. А оно пришло, как только Эвелина вышла из парадной. Весёлый мотив об идеальной девушке и парне-скейтере действительно ужасно напоминал реальную жизнь Эвелины: мама — педагог, папа — бизнесмен.
Так и было. И белое пальто, и запах роз, и про зачёты... Удивительное совпадение.
Песня ей понравилась. Она была достаточно милой. Но, когда она закончилась, Ева выключила музыку, сняла наушники и тяжело вздохнула. «Это была очень неожиданная встреча, — Эвелина вспомнила столкновение с Настей, бывшей лучшей подругой, с которой они разошлись не на очень удачной ноте. — Живёт так близко к моему универу... Неужели она тоже где-то тут учится? И почему переехала?.. Может, расспросить её?» Ева быстро откинула эту идею. «Кажется, между Настей и Ярославом что-то есть, и она может подумать что-то не то, если я вдруг заинтересуюсь её делами... Интересно, а что между ними?»
Вернувшись в универ ровно к началу сольного занятия, девушка смогла отвлечься от своих мыслей и погрузиться в учёбу. Она не так давно стала для Евы спасением. Всего четыре года Эвелина защищается от вешнего мира с помощью новых знаний и получения идеальных оценок. Хотя мало ли это?..
Не имело значения. Самое главное — учёба лечит, способствует достижению целей и помогает сохранять холодность ума после всего, что происходило с Евой с четырнадцати по шестнадцать лет. Только школа, а теперь и университет, смогли сделать из бывшей бунтарки дисциплинированную и уверенною в своём будущем девушку.
Евгений Геннадьевич опять не был в восторге.
— Ева! Эльмирочка моя! — педагог актёрского искусства сотрясал воздух. Он был единственным недовольным Евой преподавателем. — Ты должна улыбаться так, чтобы все в зале поняли, как сильно ты злишься на Оргона. Ну подумай, он собирается выдать твою падчерицу за Тартюфа! Что ты чувствуешь?
— Разочарование я чувствую, — ответила Ева. — Если бы мой муж в самом деле полюбил обманщика сильнее родной дочери, я была бы разочарована. У меня нет желания улыбаться.
Лицом Евгений Геннадьевич напоминал крысу: длинный большой нос, выделяющиеся два передних зуба, впалые маленькие глазки. У него были сальные волосы, всегда собранные в мышиный хвост. Он был несильно выше Эвелины, худой.
Педагог недовольно поцокал и сказал:
— Евочка, тебе придётся на следующей неделе остаться на дополнительное индивидуальное занятие. На сегодня закончили! Все свободны!
В женской раздевалке слышался странный шёпот. При виде Евы девчонки сочувственно улыбались, только одна Алиса была мрачнее тучи.
— Подруга, я говорю тебе, не слушай этого старого... индюка. Я по его глазам вижу, о каких индивидуальных занятиях он говорит. Не ходи к нему! — ворчала рыжеволосая низкая девчонка. — Ты одна ему «не нравишься», — Алиса изобразила кавычки, — хотя играешь ты нормально! Даже получше некоторых! — Лазарева выразительно посмотрела на Вику.
— Алиса, отвянь. Нормально я играю, — возмутилась Вика.
— Спасибо за беспокойство, Алис, — тихо сказала Ева. — Но Евгению Геннадьевичу виднее, кто хорошо играет, а кто не очень.
Застегнув свой шоппер на молнию и накинув пальто, она попрощалась с одногруппницами и вышла из раздевалки.
Идеальную укладку быстро сдуло холодным зимнем ветром. Эвелина спешила по Моховой улице на Литейный проспект. Наручные часы показывали семь вечера, было темно. «Отличный повод порепетировать в тишине своей комнаты», — обрадовалась девушка.
В автобусе уже не было толпы, и Ева смогла спокойно сесть на любимое сиденье у окна в конце салона. Спустя двадцать минут она уже подходила к дому. По высоким лестничным пролётам она поднялась на пятый этаж, открыла дверь и скинула с себя зимние сапоги и белое пальто.
Пустая квартира привычным молчанием встретила Еву. Длинный коридор со светлыми стенами имел три двери по правой стороне, две на том конце коридора, и ещё одну справа за поворотом. Сама ближайшая дверь — комната Евы, а та за поворотом — кухня.
Девушка радостно пробежала мимо гостевой и комнаты родителей прямиком в кухню. Включила кофемашину и заварила себе ароматный американо. Большую белую чашку с напитком она унесла к себе.
Комната Эвелины была почти квадратная, со светло-бежевыми стенами, правая была разрисована большими экзотическими растениями. Напротив двери располагалось два огромных окна практически до пола. Около левого окна лежал тёмно-зелёный кресло-мешок, рядом стоял чёрный торшер, — любимое место Евы для чтения. Справа от окон расположился белый просторный стол, идеально убранный. Кровать стояла справа от двери, в противоположном углу. А по левой стене расположился шкаф-купе с зеркалами.
Она поставила чашку с кофе на стол, уселась на стул поудобнее, включила настольную лампу, открыла ноутбук и принялась вновь изучать «Тартюфа». Она смотрела запись спектакля почти семилетней давности, внимательно отслеживая выражение лица и поведение Эльмиры.
Мама Евы, Елена Владимировна, работала в центре города педагогом театрального кружка — именно благодаря ей девушка выбрала себе жизненный путь. Уже с детства она была родительской гордостью — маленькой звёздочкой театра.
Отец же, Алексей Николаевич, уже двадцать лет развивал свой бизнес по разработке инновационных технологий для более экологичного производства. Если точнее, он искал способ более безопасной обработки сырья. И пока его сотрудники ежегодно изобретали что-то новое, дело шло.
В общем, они всегда работали допоздна, и хоть отец и мог приехать раньше, он обязательно заезжал к жене на работу, ждал окончания её рабочего дня и вместе они возвращались. Примерно к девяти.
Уже по многолетней привычке они ужинали заказанной едой из ресторана, и после чего расходились по комнатам.
Отношения у них были... Трудные. Потому что в свои четырнадцать — шестнадцать Эвелина была очень конфликтной и развязной. Только тот самый случай пятилетней давности смог остановить попойки школьницы с яркоокрашенными короткими волосами.
Мысли Евы постепенно ушли от «Тартюфа», погружаясь в воспоминания. В голове всплывали картины прошлого: разноцветные бутылки с самыми разными наполнениями, запах сигарет на всю съёмную квартиру, громкая музыка, десяток голосов, смех, игры в карты, неслучайные касания, жаркие поцелуи...
Взгляд карих глаз, переполненных желанием. Ощущение шершавых пальцев в своей ладони, расплывающийся перед Евой коридор, захлопывание двери, очередные поцелуи, спускающиеся ниже, ниже...
Эвелина тряхнула головой, отгоняя прошлое. Сердце заколотилось чаще, голова закружилась от воспоминаний о Диме, который стал для неё первым. Который обернулся для неё ошибкой всей жизни, а затем — жизненным уроком...
***
Ближе к девяти Ярослав сидел в баре со своим товарищем. Они уже выпили по литру медовухи и сейчас, медленно доедая остатки картошки фри, заказали себе набор шотов и по бургеру.
— Так вот, — неторопясь продолжал поддатый Яр, — я в смятении. С одной стороны, я бы хотел вернуться на учёбу. Потому что Ева мне помогла. Я перед ней в долгу. А с другой! Я — бездарность. Кому я нужен в этом актёрском универе, если меня все там... все... Не умею я играть, короче.
— И что, для тебя есть разница, кто и что тебе говорит? — Илья откинулся на диван.
— Ты не понимаешь, — Ярослав помотал головой. — Если тебе говорят, что ты херовый актёр и ты ничего не меняешь, то хрена с два ты вдруг станешь хорошим актёром?
— Ну а ты?
— Что я?
— Что ты сделал для того, чтобы стать лучше? Полгода играл в «Доту»?
— Погоди, так это же был твой совет! — Ярослав нахмурился. — Ты сказал мне: «Поиграешь в «Доту», и так насрать станет на чужое мнение! Попробуй!» Я слово в слово запомнил!
— Ну так я говорил это, чтобы ты не слушал тупые бессмысленные оскорбления!
— Ну вот, тупые бессмысленные оскорбления я уже и не воспринимаю. А слова преподов — это дургое. Другое. Я не перестал быть бездарностью.
— Но тебя ведь взяли...
— Меня перевели! — перебил Ярослав, поднимая указательный палец. — После первого курса мастер отказалась от меня, подкинула в новую группу... К этой «любимице» всех Эвелине...
— Значит, у тебя есть цель стать лучше Евы! Борись! К тому же, как я понял, эта «любимица» очень даже ничего, — друг двусмысленно подвигал бровями.
— Да дело не в ней! — отмахнулся Ярослав. — Дело во мне. Это же... Мечта.
Да, верно. Это же мечта. И к мечте надо идти. Или нет? Или всё-таки лучше выбрать себе другую профессию? Хотя бы помочь родителям? Спиратить курс по какому-нибудь там программированию, стать успешным айтишником...
— Илюх, а тебе нравиться программировать?
— Ну конечно. Я же всегда к этому шёл.
Шёл... Да, Илья молодец. У него работа мечты, своя квартира, его ничего не беспокоит, он просто зарабатывает свои деньги и живёт припеваючи. А чего добился Ярослав?
Да, действительно, а чего он добился?
Полгода деградации, смена всего стиля жизни на домашний, сидячий... Из достижений — игровой ранг и пушка из энергетиков... Но он же актёр! Он... Да он вообще лучше всех своих одногруппников вместе взятых, разве что, может, только Ева достанет до его уровня.
И то вряд ли.
И кто вообще эти педагоги такие, чтобы ставить палки в колёса? Отчислят? Да хрена с два. Кино — мечта Ярослава Горного. Цель, которая прославит его и поможет родителям перебраться в Санкт-Петербург.
И вообще, надо бы найти подработку.
Но для начала — сдать зачёты.