Предопределённость
Я Чан Ха Гён, родилась в богатой семье. На первый взгляд это звучит красиво: просторный дом, прислуга, дорогие наряды, поездки за границу. Но всё это никогда не принадлежало мне.
Мама и папа решили завести ребёнка не потому, что хотели любить и растить его. Нет. Я была нужна им как инвестиция. Как связующее звено между семьями, которые могли бы стать союзниками.
Меня с детства учили сидеть прямо, улыбаться тогда, когда нужно, и молчать, когда этого ждут. А особенно меня усердно учили тому, что я везде и всегда должна подчиняться Хан Су Гану. Говорили они мне об этом каждый день, каждый вечер перед ужином. Если же я пойду против Су Гана или сделаю что-то, что опозорит семью Су Гана - от меня не только откажутся, нет, они сделают нечто похуже, чем просто отказ от дочери. Мне внушали, что красота - это главное, что во мне есть. А я всегда чувствовала: если бы я родилась некрасивой, меня бы просто не заметили.
И, наверное, именно поэтому меня никогда не обнимали. Никто не спрашивал, что я чувствую, чего хочу. Они смотрели на меня, как на красивую вазу, которую когда-нибудь можно будет выгодно поставить на чужую полку.
Этой «чужой полкой» оказался Хан Су Ган.
Наши семьи были связаны давней дружбой. Отец говорил, что однажды я выйду за Су Гана замуж, и в его голосе всегда звучала гордость. Как будто он говорил не о дочери, а о выгодном контракте.
Су Ган... ещё с детства он смотрел на меня так, будто я уже принадлежу ему. Тогда это было игрой, но теперь, когда мы выросли, игра превратилась в железную хватку.
Когда я перевелась в его школу, мне даже не нужно было представляться. Достаточно было того, как он обнял меня за плечи в коридоре. Все поняли сразу: я его.
И все отступили.
И когда я увидела его, случайно задержала на нём взгляд.
Ли Мун Ки.
Он один из "друзей" Су Гана. Тень. Друг. Подручный. Но в его взгляде было то, чего я никогда не видела ни у родителей, ни у Су Гана, ни у кого-либо ещё. Там было... внимание. Живое, настоящее. Он смотрел не на мою фамилию, не на моё лицо. Он смотрел на меня.
Впервые мы встретились в дождь...
Это был один из тех редких дней, когда летний дождь застал меня врасплох. Я шла по пустой улочке, держась за зонт, который вдруг перевернулся от порыва ветра. Капли брызнули на меня, и я с трудом пыталась удержать сумку, чтобы бумаги не промокли.
И тут он появился. Ли Мун Ки.
Без слов он схватил мой зонт одной рукой и удержал его, пока я поправляла сумку. Его взгляд был спокойным, но сильным - будто он уже видел, что мне трудно, и просто взял ситуацию под контроль. Ни капли лишней мягкости, ни улыбки - только действие, точное и уверенное.
Я едва успела сказать «спасибо», но он уже не ждал ответа. Просто отпустил зонт, вернул его в нормальное положение и слегка подтолкнул мою сумку, чтобы она не упала снова. Всё было безмолвно, но настолько... значимо.
Он отошёл, растворяясь в дождевом потоке, а я осталась стоять, сжимая сумку, и впервые ощутила странное чувство: кто-то действительно видит тебя и заботится, даже не произнося ни слова.
После этого случая я начала видеть его всё чаще. Все те ситуации, когда мы сталкивались кто-то были совершенными случайностями. Но когда я увидела его в компании Су Гана, я начала боятся, может Су Ган подослал его для того, чтобы он проверил меня? Это мысли не давали мне покоя, но Су Ган ничего не говорил, так же как и Мун Ки со мной рядом с Су Ганом.
- Ты опоздала, - голос Су Гана прозвучал за моей спиной, едва я вошла в коридор новой школы.
Я обернулась. Он стоял, опершись о стену, руки в карманах, с той самой ухмылкой, которую я знала ещё с детства. В его взгляде не было вопроса, только утверждение.
- У меня был разговор с классным руководителем, - спокойно ответила я.
- Ты могла бы предупредить. - Он шагнул ближе, не давая мне отступить. - Ты ведь теперь в моей школе. Здесь всё должно быть иначе.
- В твоей школе? - я чуть приподняла бровь, стараясь, чтобы голос звучал легко. - Забавно, я думала, это государственное учреждение.
Он тихо усмехнулся.
- Сарказм. Я скучал по этому.
Су Ган наклонился ближе, так, что я почувствовала его дыхание у виска.
- Но всё же... ты моя. Не забывай об этом.
Я не ответила. Слова застряли где-то в груди. Сколько раз я слышала эту фразу от него за последние годы? Сколько раз пыталась убедить себя, что это всего лишь игра? Но в его голосе не было игры.
Он поймал мой подбородок пальцами, заставив посмотреть прямо в его глаза.
- Ты всегда была рядом. И всегда будешь.
Я сжала руки в кулаки, стараясь не показать, что внутри всё сжалось от неприятного ощущения. Наигранная улыбка - моё единственное оружие.
- Ты слишком уверен в себе, Су Ган.
Он усмехнулся шире.
- Нет. Я просто уверен в тебе.
И, не дав мне ничего ответить, он отпустил подбородок и повёл меня по коридору, будто я - часть его тени, уже закреплённая за ним навсегда.
Я украдкой обернулась.
И там, в конце коридора, я снова встретилась взглядом с Ли Мун Ки.
Мы вышли из здания школы, и он, как всегда, шёл рядом, не спрашивая - просто беря за руку, будто это само собой разумеется.
- Ты слишком тихая сегодня, - его голос прозвучал мягче, чем я ожидала. Но это «мягче» никогда не было добротой. Скорее, опасной тишиной перед грозой.
- Устала, - коротко ответила я.
- Устала? - он резко остановился, развернув меня к себе. Его пальцы скользнули по моей щеке, почти ласково, но слишком настойчиво. - Ты не имеешь права уставать, когда рядом я.
Я знала этот тон. С ним не спорят.
- Су Ган... - начала я, но он перебил.
- Что? - его ладонь перешла к моему подбородку, заставляя смотреть прямо в его глаза. - Думаешь, я не вижу, когда ты врёшь?
Я попыталась отстраниться, но он не позволил. Его рука сжала мою талию, притянув ближе.
- Ты знаешь, что принадлежишь мне. Это не обсуждается.
Я глубоко вдохнула, стараясь держать лицо спокойным.
- Ты всегда всё решаешь за меня.
Он усмехнулся, склонившись ближе так, что его губы коснулись линии моего виска.
- Потому что ты сама не умеешь решать. И если я отпущу тебя хоть на шаг - тебя разорвут на части. Ты не понимаешь, что без меня ты - ничто.
Его слова впились глубже, чем хватка рук. И как всегда, я ничего не ответила. Потому что сопротивление лишь разжигало его интерес.
Он чуть отстранился, снова посмотрел в глаза и ухмыльнулся:
- Вот так лучше. Сегодня семейный ужин, не будем опаздывать.
И снова повёл меня вперёд, будто я - не человек, а вещь, которую он никогда не собирался отпускать.
Стол был накрыт изысканно: фарфоровые тарелки, серебряные приборы, свечи, мерцающий свет которых отражался в глазах.
Слева сидели мама и папа Ха Гён. Мама слегка нахмурилась, следя за каждым моим движением, а отец держался спокойно, но без настоящей вовлечённости.
Напротив - мать Су Гана, сдержанная и холодная, с тонкой улыбкой, которая сразу показывала: она всё контролирует.
- Извините, что отец не смог присутствовать, - сказала она ровно. - Государственные дела.
Су Ган сидел рядом со мной. Его рука едва коснулась моей под столом - привычное и одновременно тревожное прикосновение. Я сжала пальцы, но не отстранилась: это стало частью нашей динамики.
- Мы рады видеть тебя, Ха Гён, - продолжила мать Су Гана. - Надеюсь, ты чувствуешь себя комфортно в окружении обеих семей.
- Да, спасибо, - ответила я.
- Как продвигаются твои занятия? - её взгляд оставался холодным, но внимательным. - Учёба в новой школе всегда требует адаптации.
- Всё хорошо, спасибо, - сказала я ровно.
Су Ган скользнул пальцами по моей руке под столом, легко сжимая её. Я едва заметно вздохнула, но не отстранилась - давно привыкла к его прикосновениям, и они уже не вызывали паники, лишь лёгкую тревогу.
- Конечно, привыкла, - сказал он тихо, почти шёпотом, скользя взглядом на меня. - Иначе бы не сидела рядом со мной.
Он снова сдвинулся ближе, плечо касалось моего, локоть невольно задел руку.
- Ха Гён, - мать Су Гана склонила голову, - мне интересно, как ты относишься к будущему, которое готовят для тебя семьи?
- Я ценю заботу и стараюсь оправдать ожидания, - осторожно ответила я, стараясь сохранять спокойствие.
Су Ган провёл кончиком пальца по моей руке, слегка сдавливая её - тихий, почти невидимый знак, что никакого выбора у меня нет. Я позволила этому прикосновению быть, сжимая пальцы в кулак под столом.
- Хорошо, - сказала мать Су Гана, сдержанно улыбнувшись. - Тогда будем наслаждаться ужином.
И снова тишина опустилась на стол. Но теперь она была не пустой, а наполненной невидимыми прикосновениями, жестами контроля и пониманием: между мной и Су Ганом уже давно установлена цепь, невидимая для всех, кроме нас двоих.
***
Ужин закончился. Родители остались в гостиной с матерью Су Гана, обсуждая какие-то формальные дела, а нас с Су Ганом направили в его комнату.
Я шагнула внутрь, стараясь вести себя спокойно, хотя ощущала привычное напряжение, которое возникало, когда оставались наедине.
- Закрой дверь, - сказал он, и я послушно сдвинула её за собой.
Су Ган медленно подошёл, положив руку на дверную ручку с внутренней стороны, чтобы убедиться, что мы одни. Его взгляд был тихим, но острым, как лезвие.
- Ты устаёшь, Ха Гён? - спросил он, садясь на край кровати. Он кивнул рядом с собой, говоря мне сесть рядом.
Я села, чуть напрягшись, когда его пальцы снова коснулись моей руки - лёгкое, но уверенное прикосновение.
- Ты знаешь правила, - сказал он спокойно, почти шёпотом, - я контролирую всё.
Я кивнула, внутренне привыкшая к этому. Вздохнув, я позволила его пальцам скользнуть по моей коже, ощущая одновременно тревогу и привычное чувство безопасности.
- Ты в школе всегда такой? Имею ввиду, ты не отходил от меня и мне не позволял отойти. - выдавила я, не отводя взгляд.
- Привыкай, не хочу упускать тебя из глаз, - ответил он, наклонившись ближе. Его лицо оказалось совсем рядом. - И никто другой не имеет права быть рядом.
Его дыхание коснулось моей щёки. Я сжала руки на коленях, пытаясь сохранить спокойствие, но сердце бешено колотилось.
- Су Ган... - тихо произнесла я, и он ухмыльнулся.
- Ты всё равно останешься здесь, - сказал он, наклонившись ещё ближе и почти касаясь губами моего уха. - Ты всегда возвращаешься ко мне.
Я закрыла глаза на секунду, позволив минуте висеть в воздухе. Его прикосновения были привычными, но всё так же вызывающими дрожь. Он медленно наклонился к моему лицу. Его взгляд был неподвижным, изучающим, будто пытался прочитать каждую мою мысль.
- Ты была слишком тихой сегодня, - сказал он почти шёпотом. - Мне нравится, когда ты сопротивляешься, но знаешь своё место.
Я чуть вздрогнула, но не отстранилась. Его рука скользнула по моей щеке, пальцы уверенно обвили подбородок, заставляя поднять глаза.
- Су Ган... - едва слышно произнесла я, сердце колотилось.
Он не ответил словами. Его лицо приблизилось, и губы коснулись моих. Поцелуй был резкий, почти властный, но не агрессивный. Я почувствовала, как руки сами сжались в кулаки, привычно пытаясь удержать себя.
Он отстранился лишь на мгновение, шепнув:
- Всё, что ты чувствуешь, всё равно принадлежит мне.
Я закрыла глаза, позволив себе на мгновение ощутить его дыхание, его присутствие рядом. Привычка к нему была сильнее страха - и в этом одновременно была и сила, и опасность.
Он снова сел на край кровати, коснувшись моей руки пальцами.
- Хорошо, - сказал он спокойно. - Ты точно знаешь: куда бы ты ни пошла, к кому бы ни взглянула, ты моя.
Я лишь тихо вздохнула и отвела взгляд. Дальше - хуже, как говорится.
_______________________________
Су Ган на протяжении всей главы: ты моя, моя, ты мая, мая, ты моя.
Этот фф пишется ночью, а ночью обычно я за свои слова не отвечаю. Поэтому глава может показаться кому-то кринжовой (мне в том числе), кому-то может даже понравится (сомнительно). В любом случае, это идея меня сильно зацепила и глав будет достаточно мало.