Глава 7: Красивая
— Знаешь, по-хорошему, им всем языки бы поотрывать, — закатила глаза Лусия, садясь на парту.
Моника сидела в пустом классе, облокотившись на стол, и смотрела в пустоту, словно пытаясь разглядеть в ней спасение. Сплетни, начавшиеся с твита Алекс, распространялись со скоростью пожара. Ей было невозможно даже просто выйти в коридор. Сразу же, как только она появлялась там, её окружали осуждающие взгляды и ненавистные перешептывания, которые, казалось, пронзали её насквозь. Ей хотелось просто раствориться, исчезнуть, вернуться обратно в тишину подсобки клуба, лишь бы не испытывать всего этого мерзкого отношения к себе.
— Да, но тебя после этого посадят, — возразил Кейн, который вместе с девушками пытался найти решение проблемы.
Лусия фыркнула.
— О, неужели ты знаешь конституцию? — её голос был полон сарказма.
Парень, вместо того чтобы обидеться, нахально улыбнулся и сделал шаг к ней.
— О, милая, я не только это знаю.
— Извини, — шатенка оттолкнула его от себя, её лицо выражало явное отвращение. — Мне нравятся парни постарше.
Кейн застыл с глупой ухмылкой, будто его хлопнули по лбу учебником.
— Вообще-то я всего на пару лет тебя младше.
Моника, несмотря на весь адский день, едва сдержала смешок.
— Постарше, — повторила Лусия, подчеркнуто медленно, будто объясняла что-то очень тупому человеку. — Ты же даже усы отрастить не можешь.
Кейн провёл рукой по своему идеально гладкому подбородку и надулся.
— Это стиль!
— Стиль «я всё ещё ношу памперсы?» — парировала Лусия.
Дамиба вытерла глаза и вздохнула:
— Ладно, хватит, — произнесла она, пытаясь вернуть разговор в конструктивное русло. — Кейн, кажется, ты обещал что-нибудь придумать. Пока я вижу только то, что ты занимаешься пустой болтовней.
Парень тут же переключился, его лицо стало серьёзным.
— У меня есть план, — гордо поднял подбородок он. — Точнее, я знаю того, кто его придумает.
— Мы во внимании, — кивнула Лусия.
— Нужно рассказать всё Ламину.
— Что?! — резко воскликнула Моника. — Нет!
Вот это была точно плохая идея. Она точно не хотела рассказывать об этом Ямалю ни за что.
— Почему? — приподнял брови Кейн, не понимая её столь бурной реакции.
— Потому что он придурок! — Моника взмахнула руками, её голос сорвался. — От кого угодно, а от него мне помощь точно не нужна!
Лусия прищурилась, с интересом наблюдая за реакцией подруги. Она видела, как напряглась Моника, как она вся обратилась в сплошной протест.
— Он же единственный, кто может повлиять на Алекс, — попытался убедить её Кейн. — Это же очевидно.
— Очевидно для тебя, а для меня он просто ещё один источник проблем! — отрезала брюнетка. — Он сделает только хуже! Он начнёт всё вынюхивать, лезть не в своё дело и в итоге всё будет ещё хуже, чем сейчас! Я не хочу, чтобы он знал обо всём этом!
— Но Моника, — Кейн не сдавался. — Он же наш брат. Кто ещё может тебе помочь?
— Это не изменит того, что он придурок, — упрямо повторила Моника. — А помочь мне можешь ты. Если, например, пожалуешься папочке на то, что тебя домогалась сеньорита Перейра.
— Сестрёнка, это не вариант, — сказал парень. — Во-первых, очевидно, что до меня никто не домогался. Паула секси, это невозможно отрицать. Во-вторых, если это разлетится... в общем, просто не надо...
— Я не понимаю, в чём проблема?
— Проблема в том, — Кейн нервно провёл рукой по волосам. — Что если Ламин узнает, что я общался с Паулой...
Лусия подняла бровь:
— И что? Злой старший брат отшлепает ремнём?
Он закатил глаза.
— Ты не понимаешь, — брюнет понизил голос, оглядываясь на дверь. — Паула — лучшая подруга Алекс. А Алекс...
— Что Алекс? — Моника наклонилась вперёд.
— Ламин её ненавидит. После их расставания он сказал, что если кто-то из нашей семьи хоть слово с ней заговорит...
— Да ладно, — фыркнула Лусия. — Он что, твой папочка?
— Нет, но... — Кейн замялся. — Он может сделать так, что меня отчислят из школы. Или хуже.
— Ты только пользу получишь, уйдя из Пиа де Саррии, — Моника скрестила руки. — Погоди. То есть ты боишься, что если Ламин узнает, что ты общался с подругой его бывшей, он тебя... что, убьёт?
— Не убьёт, — Кейн закатил глаза. — Но точно сделает так, что я пожалею о своём рождении.
— Я думала, что у вас хорошие отношения, — наклонила голову брюнетка. — Прям не разлей вода.
— Так и есть, — кивнул он. — Но есть вещи, о которых ему лучше не знать.
Дамиба снова накрыла лицо ладонями, чувствуя, как силы покидают её. Она была в ловушке.
— И что, — выдохнула она. — Ты предлагаешь ничего не делать? Мы просто позволим всему этому продолжаться?
— Я не говорил об этом, — Кейн снова закатил глаза, явно устав от её пессимизма. — Нужно просто найти другой вариант.
— Он прав, Мони, — сказала Лусия, похлопав подругу по плечу. — Если мы расскажем про то, что Кейн «общался» с Паулой, это не заставит всех забыть о тебе. Слухи всё равно продолжат распространяться, и тогда твоя история с Кейном станет просто ещё одним поводом для сплетен. Это нам не поможет.
Внезапно парень озадаченно приподнял брови, словно его осенила блестящая мысль.
— У меня идея, — сказал он с новой решимостью. — Нужно действовать через директора.
Девушки недоуменно приподняли брови.
— Сеньор Гарсия трясётся при виде моего папаши, — продолжил Кейн, уже чувствуя, как план начинает обретать форму. — Поэтому если ты придёшь в кабинет директора в слезах и расскажешь всё, что произошло, то он сделает всё лишь бы ты не пошла жаловаться отцу. Он, скорее всего, сам разберётся с Алекс и её подружками, чтобы только уладить ситуацию тихо и без скандала.
— Это…звучит адекватно, — кивнула Лусия. — Если директор действительно так боится вашего отца, он может оказать нам нужную услугу.
Моника подняла голову и поджала губы.
— Вы думаете, это сработает? — спросила она. — Что директор послушает меня, даже если я не предъявлю никаких доказательств, кроме своих слёз?
— Он послушает, потому что боится последствий, — уверенно ответил Кейн. — А ты выглядишь сейчас так, что любой, кто тебя увидит, захочет тебе помочь. Твой вид сейчас — это уже половина успеха.
Уже на следующей перемене Моника сидела в кабинете директора, вцепившись руками в край стола. Её лицо было бледным, под глазами залегли тени, а на щеках ещё виднелись следы от слёз. Она выглядела совершенно потерянной и сломленной, и её жалостливый вид не мог не тронуть даже самого черствого человека.
Сеньор Гарсия хмурился; его лоб был изрезан глубокими морщинами. Он заметно нервничал, перебирая бумаги на столе и избегая взгляда прямо на девушку. При виде её такого состояния он ещё больше сжался, словно предчувствуя нечто неприятное.
— Понимаете… — Моника тихо начала, её голос дрожал. — Я бы не хотела всё это рассказывать отцу. Он очень переживает за меня… Если бы это можно было как-то уладить без его вмешательства…
Директор, услышав эти слова, с облегчением вздохнул, хотя его лицо по-прежнему выражало озабоченность.
— Я вас понимаю, Моника, — сказал он, его голос звучал мягче, но в нём всё ещё слышалась нервозность. — Буллинг — это недопустимо. И я приложу все усилия, чтобы разобраться в этой ситуации.
Дамиба еле заметно улыбнулась. План работал идеально.
Не прошло и нескольких минут, как Моника, Кейн и Лусия уже стояли в главном холле Пиа де Саррии. Вокруг них столпилось множество школьников, привлечённых необычным скоплением людей и нахмуренным видом директора, который, казалось, готовился произнести важную речь. Школьники перешёптывались, кто-то нервно оглядывался, а самые виноватые прятали лица, предчувствуя неприятности.
Сеньор Гарсия, при полном параде, поднялся на небольшую ступеньку, чтобы его было лучше видно. Он откашлялся, чтобы привлечь всеобщее внимание, и его голос, обычно спокойный и ровный, сейчас звучал натянуто, выдавая волнение.
— Уважаемые ученики, преподаватели, — начал он, его взгляд скользил по толпе, пытаясь установить зрительный контакт с каждым. — Сегодня я вынужден обратиться к вам по поводу очень серьёзной проблемы, которая, к сожалению, приобрела в нашей школе уродливые формы. Я говорю о ложных слухах и сплетнях.
Некоторые ученики, услышав эти слова, начали ещё больше нервничать.
— Ложные слухи, — продолжил директор, его голос становился твёрже. — Это яд, который отравляет атмосферу в нашем учебном заведении. Они ранят, унижают и разрушают репутацию невинных людей. Они создают враждебную среду, в которой невозможно ни учиться, ни развиваться.
По толпе прокатился лёгкий гул. Кто-то нервно переступил с ноги на ногу, кто-то украдкой взглянул на Монику, которая стояла рядом с Кейном, скрестив руки на груди.
— Я говорю, в частности, о слухах, которые недавно были пущены в отношении одной из наших учениц, — директор бросил быстрый взгляд на Монику, затем снова обратился к толпе. — Слухи, которые оказались ложными и нанесли ей огромный вред.
Лица некоторых школьников помрачнели. Они уже поняли, к чему идёт дело.
— Мы здесь для того, чтобы учиться, — продолжал директор, его голос звучал всё более убедительно. — Мы должны уважать друг друга, поддерживать и помогать. А не травить и унижать. Пиа де Саррия — это место, где каждый должен чувствовать себя в безопасности. И я, как директор, обязан обеспечить эту безопасность.
Он сделал небольшую паузу, давая своим словам впитаться.
— Поэтому я хочу заявить: любые дальнейшие попытки распространения ложных слухов, любые формы травли и издевательств будут пресекаться самым строгим образом. Нарушители будут наказаны вплоть до отчисления.
Толпа замерла, шокированная таким резким заявлением. Каждый так или иначе был причастен к травле других; в этом и была вся суть Пиа де Саррии.
— Кроме того, — продолжил директор, обращаясь уже конкретно к «Пьедесталу». — Я хочу, чтобы вы поняли: новые ученики, которые только начинают свой путь в нашей школе, заслуживают уважения и поддержки. И те, кто попытается испортить им жизнь, пожалеют об этом.
Он посмотрел прямо на Алекс, которая стояла в отдалении и с вызовом глядела на директора. Паула и ещё пара девушек стояли рядом, стараясь выглядеть невозмутимыми, но в их глазах читалось беспокойство.
— Я хочу, чтобы новенькую приняли в нашем коллективе. Чтобы ей помогли адаптироваться. И если я увижу хоть одно проявление недружелюбия по отношению к ней, я приму соответствующие меры.
Слова директора повисли в воздухе, и в холле воцарилась напряжённая тишина. Моника почувствовала на себе чей-то яростный взгляд. Она повернула голову и увидела Алекс, которая стояла в отдалении, скрестив руки на груди, и прожигала её взглядом, полным ненависти. Моника, ощутив прилив уверенности, встретила её взгляд и, не сдержавшись, слегка ухмыльнулась. Это была маленькая, но значительная победа.
Сеньор Гарсия, заметив напряжение между девушками, повернулся к Алекс, его лицо помрачнело.
— А вас, сеньорита Падилья, — обратился он к ней сквозь зубы. — Прошу пройти в мой кабинет. Немедленно.
Паула приоткрыла рот в удивлении, а свита начала что-то шептать Алекс, пытаясь её успокоить. Однако сама девушка, не сводя глаз с Моники, продолжала прожигать её взглядом, полным обещаний мести.
— Сучка поплатилась, — приобняла Лусия Монику за плечо. — Отличная работа, Мони.
— Спасибо вам, — произнесла Дамиба, всё ещё не веря, что всё закончилось так удачно. Она почувствовала огромное облегчение, словно с её плеч сняли непосильный груз.
— Всё для тебя, сестрёнка, — подмигнул ей Кейн, и прежде чем Моника успела что-то сказать, он растворился в толпе, спеша на занятия.
***
Моника сидела на кровати в комнате Лусии, которая, несмотря на кажущуюся роскошь дома семейства Перейра, выглядела значительно скромнее остальных комнат. Стены были выкрашены в нежный персиковый цвет, на окнах висели простые, но уютные шторы, а на туалетном столике царил легкий творческий беспорядок из косметики и парфюмерии. Всё это действительно напоминало историю Золушки, где Паула, с её явной завистью и злобой, выступала в роли сводной сестры.
Она ушла на ночёвку к Алекс, видимо успокаивать подругу после отстранения на две недели, поэтому девушки решили устроить небольшие посиделки. Лусия, как истинный мастер перевоплощения, склонилась над Моникой, держа в руках кисть для теней. Для брюнетки это было чем-то совершенно новым. Её косметичка, если её можно было так назвать, состояла из пары тюбиков и нескольких случайных подарков, которые она редко использовала. А тут Лусия, словно художник, творила настоящий шедевр на её лице, подчёркивая скулы, придавая глазам выразительности и нанося на губы помаду идеального оттенка.
— И потом, — рассказывала Лусия, увлечённо растушёвывая тени. — Его соблазнила моя дорогая сестричка, и он ушёл к ней. Ну и к чёрту его. Видимо, его не устраивало, что я не хотела целоваться на первом свидании, а Паула ему сразу всю себя предложила.
Моника невольно рассмеялась, наблюдая за тем, как Лусия уверенно проводит тонкую линию подводкой.
— Тебе повезло, что ты об этом не узнала до отношений, — сказала она, стараясь сдержать улыбку. — А то бы ещё больше расстроилась.
— Да уж, — шатенка отложила кисть и критически взглянула на своё творение. — Не думала, что когда-нибудь скажу это. Но спасибо, Паула.
Моника, любуясь своим новым образом в зеркале, повернулась к Лусии.
— А сейчас у тебя кто-нибудь есть? — спросила она с лёгким любопытством, рассматривая подругу.
Лусия пожала плечами, её улыбка стала грустной.
— Я не в том положении в Пиа де Саррии, чтобы со мной хотел встречаться мальчик, — призналась она. — А я больше никого не знаю, кроме ребят из школы.
— Девочки тебе просто завидуют, — искренне улыбнулась Моника. — Ты красивая, умная и с хорошим чувством юмора. Если парни начнут с тобой общаться, то сразу поймут, какие Алекс и Паула легкодоступные дуры.
Лусия лишь грустно улыбалась, принимая комплимент, но в её глазах всё ещё читалась неуверенность.
— А у тебя? — спросила она, внезапно переменив тему. — У тебя кто-нибудь был?
Дамиба рассмеялась.
— Мой круг общения состоял из стриптизёрш, бармена-гея и старых извращенцев, — ответила она с лёгкой иронией. — Спасибо, пожалуй, откажусь от такого опыта.
— Но ты же до этого ходила в школу… — начала было шатенка, пытаясь найти хоть какой-то позитивный пример.
— Да, — перебила её Моника. — Но в основном там были либо нарики, либо будущие преступники. Меня такое не интересует.
— Зато теперь ты сестра Ламина Ямаля! Может, он познакомит тебя с какими-нибудь красавчиками-футболистами?
Моника закатила глаза.
— Во-первых, я не собираюсь проводить с ним время, и тем более ходить на его матчи, чтобы потешить его огромное эго, — в её голосе прозвучала неприкрытая насмешка. — А во-вторых, я не хочу иметь ничего общего с нарциссичными футболистами.
Лусия приподняла брови.
— Почему ты так категорична к нему? — спросила она, склонив голову набок.
— Потому что он придурок, Лу, — выдохнула брюнетка, стараясь говорить максимально спокойно. — Давай без лишних подробностей.
В этот самый момент у Моники зазвонил телефон.
«Ламин».
— Помяни черта, — усмехнулась Лусия, наблюдая за реакцией подруги.
— Что ему надо? — Дамиба нахмурилась, беря телефон. — Он мне впервые звонит.
— Не знаю, — пожала плечами шатенка, прикусывая губу. — Может, зовёт на матч?
Моника снова закатила глаза, но, решив разобраться, что происходит, приняла звонок.
— Алло? — произнесла она, стараясь, чтобы её голос звучал ровно и нейтрально.
— Ты где?! Почему ты не отвечаешь на сообщения Фарука? — раздался мужской голос на том конце провода.
Девушка тяжело вздохнула, пытаясь подавить раздражение.
— Я у подруги дома, буду дома к десяти, — ответила она.
На другом конце трубки послышался смешок.
— Ну, конечно, — протянул Ламин. — У подружки она…
— Какое тебе вообще дело? — не выдержала Моника.
— Я не позволю тебе шляться непонятно где и непонятно с кем, — прошипел он. — Это позорит нашу семью.
— Включи видеосвязь, — резко сказала Дамиба, решив положить конец его подозрениям.
— Что? — недоуменно переспросил Ямаль.
— Я сказала, включи видеосвязь, — повторила она, убирая телефон от уха. Перед ней возникло изображение Ламина. Он был мокрый после тренировки, с обнажённым торсом, капельки пота стекали по его рельефным мышцам. У Моники перехватило дыхание, но, к счастью, плотный слой тонального крема скрыл покрасневшие щеки.
— Ну и? — сказал Ямаль, когда видеосвязь установилась.
Моника перевела телефон на Лусию, которая, широко раскрыв глаза, начала судорожно поправлять волосы.
— Привет! — пропищала она. Чёртов Ямаль действовал на всех.
Дамиба снова перевела экран на себя.
— Убедился? — спросила она, глядя прямо в камеру.
Парень поджал губы и нахмурился.
— Что у тебя на лице? — спросил он.
Моника почувствовала, как её щёки снова начинают гореть. Неловкость охватила её.
— Это…кожа… — хихикнула она, но тут же осеклась. — У тебя не так?
Ламин закатил глаза.
— Я про косметику. Ты накрашена?
— Ну да, — ответила девушка, пытаясь сохранить хладнокровие. — Это тоже теперь нельзя?
Ламин как-то слишком долго разглядывал её лицо, и в итоге Моника начала странно коситься на него. Она отмечала каждую мелочь на его задумчивом выражении лица: как напряжены его скулы, как слегка прищурены глаза, словно он пытался разглядеть её насквозь.
— Ты без макияжа намного красивее, — вдруг сказал он. Брюнетка удивлённо приподняла брови, а потом парень быстро добавил: — Чтобы к восьми была дома. Фарук переживает.
И сбросил звонок. Настала тишина.
— ЧТО. ЭТО. МАТЬ. ЕГО. БЫЛО?! — произнесла Лусия, прерывая повисшее молчание.
Моника продолжала смотреть на экран телефона, поражённая разговором. Он сказал, что она красивая… ЛАМИН СКАЗАЛ, ЧТО ОНА КРАСИВАЯ!
— Эй, ты в порядке? — шатенка потрясла её за плечо.
Моника медленно повернула голову к подруге, хлопая ресницами, словно пытаясь осознать произошедшее.
— Тааак, — протянула Лусия, внимательно изучая её лицо. — Ты что, втрескалась в него?!
— Неееет, — замотала головой Дамиба, её голос звучал слишком быстро, чтобы быть убедительным. — Ни за что.
— Значит, точно втрескалась, — кивнула Лусия с довольной улыбкой.
— Ну что за бред! — Моника резко вскочила с кровати, размахивая руками. — Он же просто...просто...
— Просто что? — девушка подняла брови, её губы дрожали от сдерживаемого смеха.
— Он просто сказал глупость! — брюнетка начала нервно ходить по комнате. — Это ничего не значит!
— Ох, детка, — Лусия покачала головой. — Ты даже не видишь, как краснеешь, когда говоришь о нём.
— Это просто жара! — Моника обмахивала себя руками.
— В комнате двадцать градусов.
— У меня аллергия!
— На что? На Ламина?
— Ты невыносима! — Дамиба схватила подушку и швырнула в подругу.
Лусия ловко поймала её и прижала к груди, делая преувеличенно сочувственное лицо:
— Бедняжка. Влюбилась в своего сводного брата. Как в плохом романе.
— Мы не сводные! — выкрикнула Моника, затем замерла, осознав, в какую ловушку себя загнала.
Лусия медленно ухмыльнулась:
— Ага. То есть проблема не в том, что это неправильно, а в том, что вы не родственники?
Брюнетка застонала и плюхнулась лицом в подушку.
— Ладно, — её голос был приглушён тканью. — Может быть...возможно...он немного...притягательный.
— Ха! — Лусия торжествующе подпрыгнула на кровати. — Ну наконец-то признание!
— Только немного! — Моника резко подняла голову. — И ничего больше!
— Конечно, конечно, — шатенка закатила глаза. — Просто скажи мне одно: ты представляла, как он целует тебя?
Дамиба снова зарылась лицом в подушку, но её покрасневшие уши выдавали её с головой.
— О боже, — захихикала Лусия. — Это даже лучше, чем я думала.
— Заткнись, — прорычала Моника из глубины подушки.
— Знаешь что? — девушка внезапно стала серьёзной. — Я тебя поддерживаю.
Дамиба осторожно выглянула:
— Серьёзно?
— Ну, он же не твой родственник, правда? — Лусия пожала плечами. — А если тебе нравится — почему бы и нет?
Моника медленно села, обхватив колени руками.
— Это безумие. Он же меня ненавидит.
— О да, — Лусия кокетливо прикрыла глаза. — Так сильно ненавидит, что звонит проверять, где ты. И говорит, что ты красивая. Не волнуйся, я пропущу мимо ушей то, что он сказал, что мой макияж отстой.
— Он сказал, что я красивее без макияжа!
— Что по-мужски значит «ты мне нравишься в любом виде», — парировала шатенка.
Моника снова уткнулась лицом в колени.
— Я ненавижу свою жизнь.
Лусия нежно погладила её по спине:
— Добро пожаловать в мир взрослых чувств, малышка. Теперь иди домой к своему «ненавистному» сводному брату.
— Я тебя убью, — пробормотала брюнетка, однако в её голосе не было злости.
Лусия только рассмеялась в ответ.
— Ты уже думала, как его соблазнить? — она прищурилась, изучая реакцию подруги. — Нет, я уверена, что он уже от тебя без ума, но...нужно как-то намекнуть ему, что симпатия взаимная. Мальчики зачастую не видят очевидного.
— Я не хочу этого, — Моника скрестила руки на груди, но её щёки предательски порозовели. — Тем более у него наверняка полно интрижек. Ламин Ямаль, не забывай, — закатила глаза девушка.
— А вот это мы сейчас и узнаем, — с хитрой улыбкой ответила Лусия, открывая ноутбук.
Ещё пара кликов — и её пальцы застучали по клавиатуре.
— Таак... Алекс, — Лусия фыркнула, пролистывая страницу. — Мимо, она в прошлом.
Её глаза быстро забегали по экрану, и вдруг на лице появилась усмешка.
— Мони, я тут нашла кое-что интересное...
— Что? — Дамиба невольно потянулась к экрану, любопытство пересилило осторожность.
На экране красовалась фотография, как Ламин катается на катамаране с брюнеткой с пышными формами.
«Фати Васкес — 29 лет. Вебкам-модель».
Моника не могла поверить своим глазам.
— Он что, встречался с ней?! — её голос сорвался на высокой ноте.
— Похоже, наш Ламин — милфхантер, — рассмеялась Лусия, увеличивая фотографию.
Брюнетка схватила подушку и снова зарылась в неё лицом, издавая нечленораздельные звуки.
— Лучше бы я этого не знала! — её голос был приглушён тканью. — И похоже, у него вообще другой типаж.
— Определённо ему нравятся брюнетки, — Лусия игриво подмигнула, закрывая ноутбук. — И тем более он сам сказал, что ты красивее без макияжа. Это же очевидный знак!
Моника закатила глаза, но её пальцы нервно теребили край подушки.
— А представь, чему его научила эта эскортница? — Лусия причмокнула губами. — Наверняка теперь он мастер на все руки...
— Скорее передала пару венерических заболеваний, — буркнула Моника.
— Ой, да ладно тебе! — шатенка рассмеялась, подвигаясь ближе. — Ты просто не представляешь, на что способен опытный мужчина. Особенно такой...темпераментный, как Ламин.
Дамиба почувствовала, как по спине пробежали мурашки.
— Только представь, — Лусия понизила голос до соблазнительного шёпота. — Эти сильные руки, которые так ловко управляются в спортивном зале...как они будут скользить по твоей коже...
Моника резко вдохнула; её воображение услужливо нарисовало картинку.
— А его губы... — продолжала Лусия, наслаждаясь реакцией подруги. — Ты же видела, какие они чувственные? Представь, как они будут исследовать каждую твою родинку, каждый изгиб...
— Лу, хватит! — брюнетка закрыла лицо руками, но не смогла остановить поток фантазий.
— И этот его низкий голос, — она не сдавалась. — Когда он будет шептать тебе на ухо, как ты прекрасна...как он хочет тебя...
— Я сказала, хватит! — Моника вскочила с кровати, её лицо пылало. — Ты...ты невозможна!
Но Лусия только рассмеялась, видя, как дрожат руки подруги и как учащённо бьётся пульс на её шее.
— Ой, прости, — она притворно сложила руки в мольбе. — Просто хотела помочь тебе...осознать свои чувства.
— Ты чудовище! — Дамиба швырнула в неё подушку, но уголки её губ предательски дрогнули.
Лусия поймала подушку и прижала её к груди:
— Признай, теперь ты не сможешь смотреть на него без этих мыслей.
Моника молча отвернулась, но её молчание было красноречивее любых слов. В тишине комнаты явственно слышалось её учащённое дыхание.
— Ладно, — Лусия смягчилась. — Давай просто скажем, что теперь у тебя есть над чем подумать перед сном.
Моника только застонала в ответ, снова падая лицом в подушки. В её голове уже крутились образы, от которых становилось жарко во всём теле. И самое ужасное — она даже не пыталась их прогнать.
***
࿐ ࿔ From the Author:
❝ Итак, показательная порка произошла, враг был устранен, с один обратном нашли общий язык, а со вторым... определённо имеется прорыв. ❞
( tg: spvinsatti )