Глава 6
Чимин молчал, он глубоко погрузился в свои мысли. Сана тоже думала о чем-то своём. Вдруг на её губах появилось слабое подобие улыбки, и она спросила:
- Сколько лет жениху?
- Какому жениху?
- Твоему.
- Ему почти девятнадцать, кажется, - не сразу ответил Чимин.
- Девятнадцать говоришь? - Сана напряглась. - А я слышала, что сорок...
Чимин засмеялся:
- Сана, ни одного сорокалетнего жениха я знать не знаю! Могу точно сказать, что моему от силы девятнадцать.
- Позволь узнать полное имя твоего жениха, - Сана посмотрела другу в глаза.
- А ты за столько лет ещё не выучила? - улыбнулся Чимин
- Да ладно, откуда я знаю?
- Если не знаешь, я тебе скажу, - Чимин с серьёзным видом пододвинулся к Сане и прошептал ей на ушко. - Господин Чон Чонгук.
Сана, потеряв дар речи, оттолкнула Чимина, а потом с трудом выдавила:
- Не очень удачная шутка. Признавайся, как его зовут?
- Ты чем сейчас слушала? - надулся Чимин.
- Если это Чонгук, то почему ты плачешь навзрыд? - Сана тоже разозлилась.
Чимин вдруг задумчиво произнес:
- Теперь всё, больше уж не буду плакать.
- Чимин! почему бы тебе не высказать всё начистоту? Я совсем ничего понять не могу.
- Всё, что нужно, я уже высказал.
- Но я ведь ничего не поняла!
- Поймёшь, Сана. Если не сейчас, то позже. - Чимин отвернулся.
Сана подумала, что Чимин, скорее всего, что-то от неё скрывает и рассердилась:
- Чимин! То, что тебя тревожит, мне совсем не всё равно. Я тебе желаю добра и всегда молюсь, чтобы твоя жизнь сложилась удачно. Если ты намерен что-то скрывать, то скрывай это от других, но только не от меня!
Чимин сильно расстроился:
- Сана, я не шучу. Я говорю только то, в чём уверен: моего суженого зовут Чонгук, и ему девятнадцать лет.
- А я слышала, что где-то в другом месте свадьба намечается, - сказала Сана.
- Сана, какое мне дело до каких-то там свадеб? Эта свадьба - моя, хотя мне пока о ней толком ничего не известно.
Сана хотела ещё что-то добавить к тому немногому, что ей удалось почерпнуть из ходивших кругом слухов, но Чимин прервал её на полуслове:
- Я это тоже слышал.
- Тогда Чонгук тебе...
- Мне что?
- Ты что, сам себе выбрал мужа? И тайком строишь на него планы? - Сана натужно хихикнула.
- Ничего я не строю!
- Я совершенно тебя не понимаю, Чимин, - в голосе Саны чувствовалась боль.
- Давай я Чонгука спрошу, а там видно будет, - сказал Чимин.
- Что спросишь? Не желает ли он на тебе жениться?!
- Да, - кивнул Чимин.
- Ты что такое говоришь? Ты правда сам об этом спросишь? - Сана была ошеломлена.
- А что здесь такого? Кроме меня больше некому!
- Тебе не стыдно будет? - Спросила Сана.
- Чего здесь стыдиться? Разве я стыжусь тебя о чём-либо спрашивать?
- Я омега и твоя подруга, Чимин. Но... Он же альфа!
Чимин залился смехом:
- Ты моя подруга, причём самая близкая. Но он ведь тоже не чужой! Если тебе могу душу открыть, то почему ему не могу? Сана, ты сама носишь кольцо,даже не зная при этом, кого мужем называть. Если Чонгук моим не станет, и моя честь будет предназначена не ему, то подобно тебе жизнь свою разрушать я не собираюсь. К тому же, если замышляешь травиться, то какая разница: яд горький или сладкий? Тут уж не до стеснений...
Сана смотрела на Чиминс, всё ещё сомневаясь:
- Ты попросишь у Чонгука разрешения быть рядом с ним?
- Да, именно так я и сделаю.
- А если он откажется?
Услышав это, Чимин притих, но потом прошептал:
- Тогда я даже себе представить не могу, что будет.
Дома Сана ещё долго восхищалась смелым характером своего друга. Сама она даже под страхом смерти не стала бы помышлять о подобных вещах.
Время приближалось к часу ночи. С неба струился слабый лунный свет. Чимин, завернувшись в одеяло, тихонько спустился вниз по лестнице. Он осмотрел по сторонам, но ничего не заметил: все спали. Потом он осторожно открыл дверь и вышел во двор. Там было тихо и безлюдно. В такой час вероятности с кем–то встретиться не было. Никем не замеченный, он оказался у ворот поместья Чонов. У входа на топчане сидел старый привратник, зачитавшись «Какую то старую книгу». Не поднимая головы, он безразлично спросил:
— Кто здесь?
— Это я, — ответил Чимин.
Привратник по голосу подумал что это,скорее всего из дворовых, поэтому не обратил никакого внимания и продолжил читать.
Чимин прошел через ворота. Погода была тёплая, и большинство слуг спали на улице. Некоторые из них дремали, некоторые храпели; даже если кто и видел его спросонья, то принял за прислугу. Без всяких опасений Чимин, перепрыгивая через ступеньки, поднялся наверх. Эта часть дома была ему отлично знакома, поэтому ему не пришлось долго искать комнату Чонгука. Дверь была открыта, и изнутри исходил свет лампы. Чимин вошел внутрь и увидел, что Чонгук крепко спит. Судя по лежащей у изголовья раскрытой книге, он заснул только что. Он сделал ярче лампу и, стремительно подойдя к Чону, опустился у его ног. Кроме тиканья настенных часов, вокруг ничего не было слышно. Чимин дёрнул Чонгука за пятку:
— Чон~аа...
Чонгук, осознавая сквозь сон, что его зовут, простонал что–то, не открывая глаз.
— Чонгук!!
Чонгук подскочил и вытаращил глаза. На лице Чимина не было покрывала, и он его сразу узнал, но не мог в это поверить:
— Что такое? Чимин, ты что ли?
— Конечно я.
Посмотрев на часы, Чонгук опешил:
— В такой поздний час?
Чимин сидел с поникшей головой и молчал. Чонгук спросил:
— Ты что, пришел сюда ночью совсем один?
— Да, — ответил Чимин.
Напуганный до смерти, Чонгук занервничал. Он был потрясён:
— Ты хочешь сказать, что по дороге тебе не было страшно?
— Я привидений не боюсь, — улыбнулся Чимин.
— Тогда побойся людей! Говори, зачем пришел.
Чимин ничего не ответил, но про себя подумал, что на людей ей тоже наплевать.
— Ты как внутрь попал? Тебя никто не видел?
— Привратник видел.
У Чонгука округлились глаза:
— Только привратник, или ещё кто?
— Во дворе спали несколько слуг. Возможно, некоторые из них могли меня заметить.
Чонгук спрыгнул с кровати и ринулся по направлению к двери. Закрыв её, он спросил:
— Кто–нибудь тебя узнал?
— Вполне вероятно, ведь они все меня знают, — с вызовом ответил Чимин.
— Чимин что ты мелешь? Зачем ты это сделал?
«Разве ты сможешь понять, зачем я это сделал?», — подумал Чимин, но вслух произнести ничего не смог, потупил взор и притихл.
— Интересно, как ты завтра на людях покажешься?
— У меня на это смелости хватит, — Чимин опустил глаза ещё ниже.
— Ты что, маленький? Неужели тебе не стыдно?
— Ни капельки, — покачал головой Чимин.
— Ты понимаешь, что завтра сгоришь от стыда?
Услышав эти слова, Чимин печально посмотрел на Чонгука и отважно заявил:
— Я бы сгорел от стыда, если бы не совсем был уверен, что ты меня от него защитишь!
— Но как мне самому после этого людям в глаза смотреть?
— Тебе? Ты–то здесь при чём, Чон? — В его тоне слышался явный сарказм. Он передохнул и добавил: — Ты альфа. Не сегодня, завтра о твоём позоре забудут. Через пару дней никто даже не вспомнит, что когда–то там ночью какая–то несчастный омега, склонив голову и уронив самоё себя, бросился к твоим ногам.
— Что ты такое говоришь, Чимин?
— И я...
Чонгук как–будто со стороны услышал свой голос:
— Что ты?
— Ты говоришь о моем позоре, которого на самом деле нет. Если мое падение только в том, что я тайком в твой дом пришел, то это всего лишь мелочи.
— Ты что, плачешь?
— Чимин! Как глубока и быстра вода в реке! Неужели даже он моё унижение не сможет снести?
В этот момент Чонгук взял Чимина за руки, а он возле него захлёбывался рыданиями:
— Всего лишь... у ног твоих позволь мне остаться... Чон!
За этим последовало гробовое молчание. Только капли слёз, скатываясь с пяток Чона впитывались в белоснежную постель.
— Ты что, не можешь найти кого–нибудь другого? — Чонгук приподнял голову Чимина.
Чимин был не в состоянии говорить и так и остался лежать у его ног. В комнате слышался только шум дыхания. Часы пробили два раза, и Чонгук прошептал:
— Чим~а
— Что? — выдохнул Чимин.
— Ты знаешь, что родители категорически против этого?
Чимин утвердительно покачал головой и остался безмолвна, как и прежде. Спустя долгое время, Чонгук тяжело вздохнул и нарушил молчание:
— Тогда чего ты добиваешься?
Как утопающий хватается за соломинку, и ни при каких обстоятельствах не может её отпустить, так и Чимин отчаянно вцепился в ноги Чонгука. Он взглянул на него:
— Даже слышать ничего не желаю.
— Чим~а... мыслимо ли мне нарушать запрет родителей?
— Невелик грех! Нарушай!
— Тогда что станет с тобою?
Обоим сказать было нечего. Шёл пятый час ночи, и поскольку летом светает рано, Чонгук торопливо взял Чимина за руку:
— Пошли, отведу тебя домой.
— Ты вместе со мной пойдёшь?
— Что в этом дурного? Возможно, ещё не поздно найти выход из этой щекотливой ситуации.
— Ну, пошли.
Тихо, на цыпочках они вышли наружу.