Тот, кого люблю

«Неизвестность всегда пахнет свободой и немного страхом.»

Когда гости начали расходиться, у ворот уже стояли блестящие автомобили, фары отражались в мокром асфальте после вечерней росы. Воздух был тяжёлый от запаха духов и дорогого табака, гости обменивались дежурными улыбками и заверениями о «скорых встречах».

- Кристиан, милый, будь любезен проводить миссис Уитмор и Амелию. - Миссис Ланкастер произнесла это так непринуждённо, словно вопроса выбора не существовало.

Я заметила, как Кристиан, будто на мгновение задержал дыхание, но всё же шагнул вперёд. Затем остановился у дверцы машины Уитморов, придерживая её. Его движения были безупречно вежливы, но я сразу заметила, как он напрягся, словно вся эта галантность была ему в тягость.

Миссис Уитмор первой скользнула внутрь машины, её лицо выражало снисходительное удовлетворение.
- Благодарю, Кристиан, - она даже не скрывала удовольствия от того, что сын Ланкастеров лично открыл ей дверь.

-  Это было изысканно, - добавила Амелия которая следовала за матерью, задержавшись рядом и взглянув на него снизу вверх. - Ваша семья умеет устраивать вечера, за что вам особое спасибо.

Кристиан кивнул, натянуто улыбнувшись. Я не смотрела прямо просто боковым зрением видела, как её пальцы почти коснулись его руки, когда она садилась в машину. Она скользнула внутрь с благодарной улыбкой, лёгким кивком отметив его внимание. Я в этот момент отвернулась. Даже мельком не взглянула. Знала: стоит только позволить себе поймать их взгляд, я не выдержу. Я сделала вид, что поправляю браслет на запястье, хотя руки мои дрожали.

И вдруг рядом возник Себастьян. Его появление было тихим, почти незаметным, он наклонился ближе, коснулся моих пальцев и едва-едва, почти невесомо, поцеловал мою руку.
- Благодарю вас за этот вечер, Саманта, - сказал он негромко, так, что слова прозвучали только для меня, -  Вечер был бы вдвое скучнее без вашего присутствия, - в голосе его была лёгкая ирония, но и искренность, которая обезоруживала.

Лора стоявшая позади меня вспыхнула от восторга, её радость была слишком явной, чтобы её скрыть:
- Ах, Себастьян, вы просто душка! - сказала она, сияя так, словно это ей сделали комплимент.

Я почувствовала, как кровь прилила к щекам. Сердце забилось сильнее. Я не успела ничего ответить, только выдохнула короткое «спасибо». Но в ту же секунду услышала резкий звук. Глухой, резкий, как удар, пронёсся за спиной. Я вздрогнула. Кристиан захлопнул дверцу машины Уитморов громче, чем следовало. Даже слишком громко, так что несколько человек рядом невольно оглянулись. Он будто бы потерял контроль на долю секунды, его лицо было безупречно спокойным, но пальцы, всё ещё лежавшие на ручке, побелели от напряжения. На секунду наступила тишина.

Себастьян, стоявший рядом, удивлённо поднял бровь, а Лора нахмурилась, будто не поняла, зачем так резко. Рик, чтобы сгладить неловкость, тут же сделал замечание, мягко, с улыбкой:
- Полегче, брат, - усмехнулся тот, сделав вид, что шутит, но его взгляд ясно выражал недовольство.

Кристиан быстро выровнял дыхание, заставил себя улыбнуться.
- Дверь... заело, - ответил он ровно, слишком спокойно, чтобы это звучало естественно.

Но его глаза в этот момент были прикованы не к брату и даже не к двери, а к моей руке в ладони Себастьяна.
Рик пожал плечами и, слегка усмехнувшись, отступил. Он не искал подтекста,  просто не понимал, что это было. А я... я видела. В его резком движении, в том, как его взгляд метнулся от Себастьяна ко мне, в этой мгновенной вспышке ревности, которую он так поспешно спрятал за вежливостью.

Себастьян, как будто не заметив напряжения, распахнул для меня дверцу. Его жест был естественным, спокойным, даже чуть изящным.
- Разрешите? - произнёс он, и на мгновение наши глаза встретились. Я благодарно кивнула и села внутрь, стараясь не встречаться взглядом ни с Себастьяном ни с Кристианом.  Папа занял место за рулём, мама устроилась рядом, и вскоре мы тронулись. Внутри салона повисла тишина, нарушаемая только ровным гулом мотора.

Я всё же не удержалась и скользнула взглядом в окно ровно в тот миг, когда Себастьян прощался с Риком и Кристианом. Их рукопожатие было коротким, деловым, но с какой-то лёгкой вежливостью, словно не требующей лишних слов. Я видела, как Себастьян слегка склонил голову, улыбнулся, его спокойная манера будто сама собой подчеркивала воспитанность, которая не нуждалась в демонстрации. После этого он направился к автомобилю, что ждал неподалёку. И это была не простая машина а сверкающий тёмно-синий «Rolls-Royce» с серебряной отделкой. Я продолжала смотреть в окно, пока наша собственная машина стремительно уносила нас прочь от Ланкастеров. Дом постепенно отдалялся, сливаясь в темноте, но я всё ещё видела силуэт Кристиана. Он стоял на ступенях, в свете фонаря. Я видела его со спины: широкие плечи, слегка напряжённая осанка. Он что-то говорил Рику, а рядом стояла Лора прижавшись к мужу. Наш автомобиль свернул за поворот, и фигуры постепенно скрылись из виду. Я откинула голову на спинку сиденья, закрыла глаза. Внутри воцарилась тишина, такая же тяжёлая, как ночь за окном.
- Фу, - первой нарушила её мама, - Эти их устрицы... сырые, холодные! Я до сих пор чувствую этот вкус. Как можно их есть?
- Ха, - рассмеялся отец, - ты всегда жалуешься на меню. А я заметил, что ты съела больше половины тарталеток с лососем.
- Потому что это единственное, что можно было есть! - возмутилась она. - Всё остальное демонстрация богатства, а не вкуса. А люди? Высокомерие зашкаливает. - ее голос был полон раздражения.
Папа лишь рассмеялся, мягко сжимая её ладонь на колене:
- Ну что ты, дорогая, всё было не так уж плохо, мы развеялись.
Я слушала их вполуха, уставившись в окно. Огни Брайтона скользили мимо, а мои пальцы нервно теребили браслет на запястье.
- Ну, по крайней мере, виски был отменным. Такой выдержки я давно не пробовал, - отец усмехнулся, поправив манжет рубашки.
Мама обернулась к нему и всплеснула руками:
- Тебе лишь бы выпить! Они могли хоть дрянь налить, ты бы всё равно нахваливал.
Отец рассмеялся, но спорить не стал. Его спокойствие постепенно гасило мамин пыл, хотя та ещё ворчала о том, что миссис Ланкастер «явно переборщила» в своём демонстративном вниманием к Уитморам.
Они ещё немного обменялись колкими замечаниями, и постепенно разговор стих. Мама вздохнула, смиряясь:
- Ладно... хоть всё позади.
Я сидела в машине глядя в окно и, казалось, слушала разговор родителей, но на самом деле каждый их смех долетал до меня сквозь гул собственных мыслей. В памяти снова и снова вставала одна картина: как Кристиан открыл дверцу для Амелии. Его лёгкий наклон головы, его неизменная галантность... И то, как она, прежде чем сесть, мимолётно коснулась его руки. Всего лишь секунда, не больше. Но почему-то именно это движение врезалось в меня болезненно, словно крохотный осколок.
Телефон дрогнул в ладони. Я опустила взгляд и увидела смс от Кристиана.

«Не засыпай. Я буду у тебя через час, как только гости разойдутся».

Пальцы сами выбили ответ:
«Нет. Я буду спать. Увидимся завтра».

Секунду я смотрела на экран, чувствуя, как будто совершаю предательство. Но затем нажала «отправить».

Родители на секунду замолчали, и в этой тишине папа вдруг повернулся ко мне:
- А тебе, Сэм, как? Понравилось?

- М?

- Папа спросил, как тебе вечер? - сказала мама.

Я заметила её взгляд в зеркале, ощутила, как в груди поднимается раздражение, и постаралась ответить ровно, без лишних эмоций:
- Всё прошло... как прошло.

- А... - мама слегка приподняла бровь. - Ты выглядела немного усталой.

- Долгий вечер, - отрезала я сухо и снова уставилась в окно, давая понять, что продолжать разговор не хочу.

Они поняли намёк. Дальше ехали молча. Только шум дороги и редкие вздохи мамы заполняли пространство.
Телефон снова загорелся в темноте салона.

«Я всё равно приеду. Не спорь со мной».

Я зажала губы, чтобы не улыбнуться, и тут же ощутила злость на саму себя. Потом этот приказной тон, будто он уверен, что я буду ждать. Пальцы дрожали, когда я писала ответ:

«Не приезжай. Поговорим Завтра».

Отправила. И тут же пожалела.

«Если он приедет, я не выгоню его», пронеслось в голове. «Если не приедет, я не засну».

Я знала, что эта ночь станет переломной. Либо мы сильно поссоримся, либо утонем в чувствах. Третьего не дано. Я закрыла глаза, притворяясь, что дремлю. Но внутри каждое дыхание считало минуты.

Я сидела у себя в комнате, не раздеваясь, будто готова сорваться в любую секунду. Лампа на прикроватной тумбе горела тускло, отбрасывая мягкий свет на стены. Телефон лежал рядом, экран то и дело вспыхивал от новых бесконечных уведомлений, но не от него. Я же сама написала: «Не приезжай». И всё же сердце предательски прислушивалось к каждому звуку за окном, к каждому проезжавшему автомобилю. Я ловила себя на том, что встаю и подхожу к окну, выглядываю в темноту, а потом злюсь на себя за эту слабость и резко задергиваю шторы. Браслет на руке жёг кожу. Я крутила его, словно в этом движении могла найти успокоение. Я отвернулась в подушку, сжав зубы. «Глупо. Я сама его оттолкнула» Он не приедет. Минуты тянулись бесконечно. Дом погрузился в тишину родители давно легли, я то и дело поглядывала на часы и уведомления в телефоне. Хотела набрать его номер, но тут же останавливала себя. Я закрыла глаза, решив, что не дождусь. Что завтра мы всё равно встретимся, и тогда я смогу либо обвинить его, либо простить. И эта тяжела смесь надежды и обиды заснула вместе со мной.

Мне снилось, что в большом зале, сияющем люстрами, играла музыка. Все были там родители, Уитморы, Ланкастеры. Впереди, под аркой из белых роз, стоял он. Кристиан. Рядом с ним Амелия в сверкающем платье, и её рука лежала на его предплечье так естественно, словно всегда лежала там.

- Не надо было скрывать наши чувства, - его голос прорезал шум толпы и был обращён прямо ко мне, хотя он держал Амелию за руку. - Если бы ты рассказала всем о нас... всё могло быть иначе.

Я замерла, пытаясь вдохнуть, но не могла в груди было пусто.

- Она любит меня, - он кивнул на Амелию, а её губы тронула торжествующая улыбка. - А ты... оказывается, нет.

Толпа за моей спиной зашепталась ещё громче, лица гостей искривились в злорадных ухмылках. Я чувствовала, как холодная волна подступает к горлу, и только слёзы предательски катились по щекам. Я пыталась крикнуть, сказать, что это неправда, что я люблю его до безумия, что всё это ошибка, но губы не слушались. Мой голос тонул в их смехе. И все вокруг поздравляли, радовались, улыбались даже моя мама, даже Лора. Амелия повернулась к нему, и он склонился, чтобы поцеловать её.

- Нет... - вырвалось у меня, но никто не услышал.
Я проснулась от слабого света, пробивавшегося сквозь занавески. Голова была тяжёлой, веки отекшими, будто я всю ночь плакала наяву, а не во сне.

Телефон лежал на тумбочке. Я жадно всматривалась в него, ожидая сообщения, звонка, хотя бы значка пропущенного вызова. Но там было пусто. Совсем пусто. Сердце сжалось, но я ведь сама написала, чтобы он не приезжал. Внизу хлопнула дверь - папа уже собирался на работу. Я услышала его приглушённый смешок и бурчание мамы. Она всё ещё ворчала о деликатесах:

- Кажется, я отравилась. Эти устрицы... ну зачем они их вообще подают? Только делают вид, что это изысканно.

А папа смеялся:
- Зато разговоров хватит на неделю.

Я слушала их, но не могла разделить ни лёгкости, ни смеха. Всё казалось серым, будто я проснулась в мире, где что-то уже потеряла. Я сжала телефон так крепко, что костяшки побелели. Хотелось написать ему, спросить, обвинить... но я не стала. Моя гордость мне этого бы не простила.

Я спустилась вниз, поёживаясь от утреннего холода. В доме было тихо: папа уже ушёл, на столе осталась лишь его чашка с недопитым чаем и сложенная газета. На кухне я застала маму. Она сидела за столом в домашнем халате, перед ней стоял стакан воды и блистер с таблетками. Я остановилась в дверях.

-  Мам, ты заболела? - спросила я, чувствуя, как голос ещё хриплый от сна.

Она вздохнула театрально, как будто ей пришлось не просто принять лекарство, а пережить величайшую трагедию.

- Саманта, - сказала она с преувеличенным драматизмом, - У них этот тартар... сырое мясо. Я съела кусочек и вот теперь всю ночь... живот крутило, еле уснула. Ну кто вообще подаёт такое гостям?

Я молча налила себе чаю, с трудом сдерживая улыбку: мамина склонность превращать любую неприятность в спектакль невольно разряжала обстановку.

- Может, просто переела?  - осторожно заметила я.

-  Я взрослый человек, я умею отличать переедание от отравления, - с достоинством заявила мама, хотя в её голосе проскальзывала та привычная нотка преувеличения. - Нет, это всё из-за сырого мяса.

Она снова вздохнула, поправила локон, словно отыгрывала маленькую сцену, но в её голосе всё же звучало искреннее недовольство.
Я достала из холодильника творог, насыпала в миску и добавила горсть чернослива.

- Папа сказал, что виски был хороший, - подразнила  я.

Мама скривилась, но продолжала жаловаться, но я слушала её вполуха, кивая автоматически.

В обед телефон завибрировал на столе. Имя «Кристиан» вспыхнуло, на экране. Я не пошевелилась. Пусть звонит. Первый вызов я пропустила, стараясь сделать вид, что занята чашкой остывшего чая. Второй  уставилась в окно, будто рассматривала облака. Третий раз я закрыла глаза, будто это могло заглушить звук. Я же сказала: не приезжай. Сама написала эти слова. Но разве он не должен был понять, что это значит совсем не то? Экран погас. Но через несколько минут снова вспыхнул. Я медлила секунду, но всё же подняла трубку, сделав голос нарочито холодным:

- Что?

- Привет, малышка. - его голос был тёплым, почти ленивым. - Как ты? Чем занимаешься?

- Отлично, - отрезала я.

- Угу, слышу по интонации, что «отлично». - он усмехнулся. - Ты злишься?!

- А как, по-твоему, мне реагировать? Ты... не приехал. - слова сорвались резко, почти с укором.

- Стоп, - он сделал паузу. - Ты сама написала «не приезжай». Разве нет?

-  Написала. - Я сжала телефон так,  что побелели пальцы. - Но это не значит, что нужно было слушать!

-  Хм... - он тихо рассмеялся. - То есть я должен был догадаться, что «не приезжай» значит «приезжай немедленно»?

-  Именно! - вырвалось у меня, хотя это звучало нелепо.

Он рассмеялся, на этот раз громче и этот смех будто скользнул по моей коже. Я сжала губы. Гордость мешала признаться, что причина была одна "я скучала".

Он продолжил, будто не заметив паузы:
- Вчера всё затянулось. Некоторые гости разошлись только под утро, и мама устроила целый спектакль. Я и так был выжат до предела.

-  Отличная отговорка, - прошипела я.

- Это не отговорка, - он чуть усмехнулся. - Просто факт.  Если бы, я знал что ты ждала, я бы...

- Ты мог догадаться, что я ждала.

-  А ты могла сказать прямо, - отозвался он спокойно.- Хочу услышать твой смешок, когда ты делаешь вид, что сердишься.

Я еле Подавила смешок. Сердце колотилось предательски быстро. Я ещё пыталась держаться:
- Думаешь, пара красивых фраз и всё забудется?

- Нет, - тихо ответил он. - Давай поговорим об этом,вечером.

Я отвернулась, чтобы он не услышал, как у меня дрогнул смешок. Но он уже понял.

- Вечером я буду у тебя. Обещаю.

- Я жду.

После разговора с Крисом настроение у меня заметно переменилось словно камень с души упал. Я уже не ходила по дому с мрачным видом, а наоборот, поймала себя на том, что невольно улыбаюсь, тут же набрала Миранду. Она, кажется, едва дождалась звонка:

- Ну?! - её голос прозвучал с явным нетерпением. - Говори всё, до последней детали. Как прошёл семейный ужин?

Я невольно усмехнулась.

- Разочарую тебя... ужина не было. Вечер вообще не был семейным, скорее наоборот.

- В каком смысле?

- В самом прямом, - я прошлась по комнате, прижимая телефон к уху. - Это был настоящий приём. Огромный зал, люстры, толпа гостей...

Миранда прыснула.
- Вот уж не удивили. С Ланкастерами всё иначе и быть не могло.

Я закатила глаза, хотя она не могла этого видеть. Сделав глубокий вдох я поделилась с ней своими догадками о том, что весь ужин был, возможно, частью плана миссис Ланкастер и родителей Амелии, чтобы свести её с Кристианом, призналась, что меня это тревожит, и даже боялась сказать это вслух, потому что не уверена, действительно ли всё так, как я себе представляю. Но, с другой стороны, всё выглядело довольно подозрительно, и я не могла это игнорировать. Я почувствовала себя немного неловко, когда всё рассказала Миранде. Словно переборщила с откровенностью. Вдруг это действительно не более чем мои надуманные страхи? Вдруг я покажусь Миранде жалкой ревнивой девчонкой? Но остановиться было невозможно слова катились дальше, как будто я боялась упустить хоть одну деталь. Миранда, конечно, не стала церемониться сразу начала упрекать Шеннон, называя её «змеёй», а я просто молча кивала, понимая, что это её способ поддержать меня. И, несмотря на всё, я чувствовала, что где-то внутри всё равно стало легче.

Я невольно усмехнулась, но тут же вздохнула:
-  Может, я всё себе придумала, но всё это выглядело слишком... показательно.

Чтобы отвлечь меня и сбить волну мрачных мыслей, Миранда вдруг сменила тему.
- Не бери в голову, подруга. - сказала она с характерной уверенностью. - Всё это, конечно, неприятно, но впереди нас ждёт совсем другое. Я уверена: этот учебный год будет лучшим в нашей жизни.

- Лучшим? - я скептически усмехнулась. - Ты каждый год так говоришь.

- На этот раз я серьёзно!  она театрально вздохнула. - Мы старшие курсы, понимаешь? Новые возможности, вечеринки, поездки, знакомства мы должны прожить этот год так, будто он последний.

- Ну, так он и есть последний, - заметила я, чуть улыбнувшись.

- Ну ты поняла, - фыркнула она.

- После вчерашнего мне не до веселья, - пробормотала я, но уголки губ всё равно дрогнули.

- Ах, перестань! - перебила Миранда. - Кстати, Саванна там на Гавайях, постит фотки кокосов каждые два часа, а вот Джейн вообще пропала. Ни сторис, ни сообщений.

Голос Миранды вдруг стал тихим, почти шепотом, как будто она делилась какой-то тайной. Я почувствовала, как внутри меня закралось беспокойство. Почему она не выходит на связь? Почему её страница давно не обновлялась? Я помолчала, уставившись в потолок.

- Да, - тихо сказала я. - Джейн и правда давно не слышно.

Я нахмурилась, вспомнив, что звонила Джейн пару раз за этот месяц, каждый раз одно и то же сухое, бездушное сообщение автоответчика: «Оставьте сообщение после сигнала...» Я не оставляла. Просто молчала, слушая гудки, а потом сбрасывала звонок, чувствуя себя глупо.

- Эй, - перебила мои мысли Миранда, - У меня вопрос.  А в университете вообще знают, что вы с Кристианом встречаетесь?

Я моргнула, возвращаясь в реальность, и слегка растерялась.
- Эм... нет. - голос прозвучал тише, чем я хотела.

-Ты хоть понимаешь, что начнётся, если узнают? Его бывшие - это отдельный вид животных.

Я закатила глаза, но внутри что-то неприятно кольнуло.
- Меган... - выдохнула я, и на губах появилась кривая улыбка. - Она точно что-то устроит. Но ведь они и не встречались вовсе?!

- Деже если и так!  Она стерва! Так что готовься. Потому что этот год будет либо самым крутым, либо самым драматичным в твоей жизни.

Я засмеялась, но смех получился нервный. Внутри уже зарождался тот странный коктейль из предвкушения и беспокойства.

- Если Меган что-то учудит, - голос Миранды стал хищным, - Я лично вырву ей все волосы.

Я не сдержала смешок. - Ты ненормальная.

Мы еще долго болтали, обсуждая предстоящий учебный год. Миранда, кажется, горела нетерпением ей хотелось новых событий, вечеринок, сплетен, того самого ощущения, что жизнь кипит. Она говорила быстро, увлечённо, и я уловила, что сама начинаю заражаться её настроением. Когда звонок закончился, я некоторое время сидела, глядя в экран телефона и невольно улыбаясь. Мысли о том, что скоро снова будут шумные коридоры, вечная спешка, парад нелепых нарядов в коридорах и даже ужасная столовская еда миссис Бланшет, вызвали странное чувство , смесь лёгкой тоски и радости. Я поймала себя на том, что скучаю даже по её пережаренным котлетам и пересолённым супам. Миссис Бланшет была вечно недовольной: то кто-то взял лишний кусок хлеба, то слишком долго выбирал между подгоревшей рыбой и макаронами. Она могла отобрать ложку салата, если считала, что ты положил себе «слишком много». Её голос до сих пор звучал в моей голове: «Следующий! Не стойте столбом!» Еда у неё всегда была ужасной или сырой, или наоборот, переваренной,даже от одной мысли о столовский еде у меня побежали мурашки. Но не смотря на это я улыбнулась. Как странно даже по её ворчанию и стрепне я скучала.