Часть II
Он спускался вниз по лестнице отеля. Воздух был пропитан мертвой пустотой. Света не было, за исключением одной белой, нервно мигавшей лампочки. Он остановился между этажей над единственной освещенной площадкой. Его охватил ужас, он не мог совладать с собой, язык не поддавался, он лишь пятился назад, пока не уперся в темно-зеленую, залепленную паутиной стену. Женщина, одетая по моде конца XIX века, на черепе которой остались лишь сухожилия, черные глаза с белыми бликами посередине, отражающие лампочку, и длинные седые волосы, шла на него, содрогаясь от жуткого кашля и сопения. Мартин вжался в стену, дрожа от страха. Он поневоле полностью отдался во власть ужасающего существа. Он чувствовал, как его волосы седеют, становясь одного цвета с волосами демона, стоявшего уже вплотную. Её дыхание и сопение заглушили слух Мартина, он уже не понимал, бьётся ли сердце или нет. Старуха была выше него. Она молниеносно схватила Мартина за шею и подняла так, что прямо перед собой он мог видеть эти безжизненные бездны, которые не повернулся бы язык назвать глазами. Он старался зажмуриться, но это для него было невозможно, по очевидным причинам. Мартин ощутил её ледяное, как дантовское озеро, дыхание у самого своего уха. Она шепнула ему: "Credere est cedere "*. Он вновь увидел эти бездны и великие муки, что в них таятся, пытаясь выбраться наружу и предать страданиям всё живое. Старуха открыла рот, и Мартин сжался в комок от жуткого ультразвука, который разрывал его изнутри, он чувствовал жгучую боль, но она не могла перекрыть страх и ужас, которые испытывал Мартин. Пытающий шум шел по восходящей, а Мартин все больше сжимался. Когда, казалось, звук достиг наивысшего своего тона, когда частота его была самой смертоносной, когда Мартин был готов снизойти в пекло со своей проводницей, он очнулся.
Оковы кошмарного сна спали с него. Он несся с запредельной скоростью, спидометр показывал 117 км/ч, машина виляла по широкой дороге. Мартин прижал педаль тормоза в пол. В салоне все вещи сорвались со своего места и подались вперед, волосы Дианы развевались, словно водоросли в воде, для Мартина время замедлило свой ход. Он, не оправившись после кошмара, пытался осмыслить и свой сон, и скорость, на которой он проснулся, и что он сделал, когда проснулся, дабы предотвратить трагедию. Машина летела, стремительно теряя скорость, столб пыли следовал за ней, задняя часть капота стала приподниматься, передний бампер скрежетал об асфальт, раскидывая в стороны искры. Мартин видел приближающееся дерево, грозившее им смертью.
Достаточно скинув скорость, автомобиль опустил задние колеса, и они вернулись на дорогу. Ручной тормоз был поднят, и машина встала в аккурат перед деревом. Мартин выдохнул. Крепкий сон Дианы не был нарушен этим дорожным происшествием, она лишь тревожно перевернулась в сторону окна. Скорее, она переходила из одной фазы сна в другую. Ей, в отличие от супруга, не снились кошмары, она пребывала в ином мире, более живом, более сказочном и мистическом. Диана, словно Алиса, следовала за крошечным зверьком в волшебную и чудесную страну. Если бы Мартин знал об этом, то непременно позавидовал бы ей. Сумеречный лес пах инфернальным холодом, он наползал и собирался погубить всё живое, что попадет в зону досягаемости. Мартин считал, что им негде спрятаться и негде найти спасенья. Он оглядывал кроны деревьев. Последние сгущались, словно тучи, и переплетались в форме арки над ним. Если он не тронется с места, то дьявольские силки непременно перекроют ему путь и погубят их.
Мартину вспомнилась старуха из его кошмара. Он подумал, что до сих пор во сне, и утешал себя этим, хоть и осознавал, что это не так. Мартину больше не хотел спать, он получил заряд бодрости, достаточный, чтобы не повторить ошибку - не уснуть, и решил скорее ехать дальше, пока лес не исполнил приговор. Он завел машину, развернулся и, включив радио, тронулся дальше.