15
Данил
Дыхание не сбилось ни на секунду, к физическим нагрузкам я привык, но она все равно смогла убежать.
Догнать поезд, в который она впорхнула на последних секундах, нереально, как и выяснить, на какой станции она сошла. Зачем?
Завтра ведь все равно встретимся в вузе, неужели она не понимает, что будет только хуже.
Но не на следующий, не через день она в вузе не появилась. Декан уже сообщил, что готовят приказ о ее вынужденном в связи с прогулами увольнении, но я притормозил процесс. Уволиться и вернуться на родное поприще она всегда успеет. Но пока я об этом думал внутри сидела назойливая мысль, почему она вообще решила изменить жизнь.
Порноактрисы, если они популярны, неплохо зарабатывают. Зачем вообще было ехать в Россию. Голова болела нещадно, было стойкое ощущение, что я где — то проебался. Пазлы не складывались.
И я приехал обратно к ней в комнату, в которой все еще были ее вещи, но не все. Зубная щетка, паспорт, все самое необходимое она забрала с собой. Я покопался в комнате и странное дело нашел много детских рисунков.
У нее же ребенок. Она же его кинула… Или нет? Тогда зачем отдала в детский дом, если хранит рисунки. Или совесть замучила? А может она к нему поехала. Звоню корешу и выясняю, где находится приют ее пацана.
Еду туда. Чем черт не шутит. А пока еду, просматриваю вторую сотню сообщений от Ингрид. Ее тошнит, ей плохо, она хочет лечь на сохранение. Я-отец и обязан ей помогать. Обязан, да.
Что — то женщин детьми в моей жизни стало чересчур много. Я не собирался в двадцать лет семьей обзаводиться. От слова совсем. Удаляю все разом, продолжая периодически набирать Юлю, но похоже она просто выбросила телефон в мусорку, потому что гудки продолжали идти, а потом абонент оказался вне зоны действия сети.
Хмурюсь, потому что на подъезде к приюту стояла полицейская машина. Вышел и пока курил, узнал, что пропал ребенок, которого хотели сегодня усыновить.
— А кто пропал то?
— Да, парниша один. Два года. Говорят его мать нерадивая украла.
Поперхнулся дымом, который загорчил в горле. Совпадение.
— А зовут как?
— Миша.
— Михаил Облак?
— Он, а ты откуда знаешь?
— От верблюда, — разворачиваюсь и к тачке валю. Совсем ебанулась? Зачем было впихивать сюда ребенка, чтобы потом его украсть? Где нестыковка то?
Хочу позвонить корешу и все выяснить. Но сначала связываюсь с одним знакомым подполковником, надеюсь отец не сразу мне пизды даст за самовольство, и объявляю Юлю в розыск, но как шпионку, фамилия у нее подходящая. Так ее искать будут живее.
Под ложечкой сосет, потому что спасибо она мне явно не скажет, но сейчас не это важно.
— Чел. А что там с ребёнком, почему он в детском доме?
— Ну так у нее права отобрали за аморальное поведение.
— За порнуху?
— Ну вроде как, но не уточняется. Есть заявление ее мужа.
А как муж терпел то ее работу? Или может он сам. Пока еду, открываю файл с видео и начинаю листать.
Горло стягивает колючей проволокой ревности просто от того, как он ее целует, как раздевает идеальное тело, порой даже против ее воли. И наигранное «Не хочу, Герман» кажется уже не таким наигранным. Да и мужик, судя по всему, один и тот же.
Голова кружится, и я резко сворачиваю вправо на обочину, выхожу и припадаю спиной к машине, скуривая сигарету за сигаретой. Он мог снимать это все без ее разрешения?
Мог, я сам таким баловался в школе. Девки конечно сами в штаны лезли, зато потом можно было использовать их по собственному усмотрению. И уже никто из них не пытался завести со мной отношения.
И почему-то мне это казалось нормальным, а вот мужа Юли хочется сломать, причем каждую конечность по отдельности, долго мучать и смотреть, как он корчится от боли.
Куда она могла деться? Снова с подругой своей связаться? Точно.
Сел в машину и рванул на Рублевку, где и жила это вобла.
Пока еду, начинает названивать отец. Вчера я проигнорил его, и сегодня дикое желание сделать тоже самое. Наверняка, уже напели о том, что я сделал.
— Да, пап?
— Развлекаешься?
— Не понимаю тебя?
— Хуйню мне не неси! Какого хрена ты звонишь моему другу и просишь его от меня.
— Значит так надо было! А мне позвонить, почему я должен выглядеть как идиот.
— Ну вот не надо. Ты можешь из любой жопы выкрутиться, а мне реально надо было.
— Вот оно что? А может тебе к матери твоего ребенка надо?
— Не начинай. Все у нее зашибись, да и ребёнка еще нет. Все, мне надо…
— Будешь так себя вести, заберу свои слова обратно, и женишься на ней как миленький, — меня колотит, хочется педаль газа вжать и на полной скорости въехать в столб, чтобы завтра отец винил себя за идиотизм чистой воды.
— Хочешь сделать бедную женщину несчастной, валяй. Как только ты станешь пиздаболом, отец, у тебя не будет родного сына. Попросишь мать родить еще одного. Понял?! — ору я в трубку и телефон вырубаю. Вот так всегда.
Если ты не будешь слушаться, если ты не будешь послушным, если ты не будешь вести себя нормально. У меня всегда было ощущение, что я рожден только для одной цели— быть сыном. Не другом. Не братом, не человеком в конце концов, а именно идеальным сыном четы Милохиных. А что хочу я, никогда никого не волновало. Но сейчас я хочу увидеть рядом Юлю, и пусть хоть сам дьявол ставит передо мной стену. Вдребезги разобьюсь.
Скорость я прибавляю, долетаю до нужного дома, который в свете дня выглядит ещё более прилично.
Странно держать любовницу в таком месте. Больше похоже на родовое гнездо. Из ворот выходит охранник.
— Привет, девушка здесь живет, где она?
— Уехала же она. Несколько часов назад села в машину и смотались.
— Она одна уехала?
— Нет, с подругой и каким-то малышом.
Понятно. Опоздал. Мог ведь немного быстрее соображать. Сразу надо было сюда ехать.
И где теперь их искать.
— Номера машины помнишь?
— Конечно, — кивает, — Но говорить не положено.
Я вскидываю брови, готовый всадить толстяка мордой в стальные двери ворот, но лишь приветливо улыбаюсь и достаю пару купюр.
Машина конечно принадлежит Романовскому младшему. Но она уже брошена под селом возле станции, где девушки очевидно и сели на поезд. Без билетов. Очень интересно, зачем любовнице Романовского ехать с Юлей, а самое главное — знает ли это Андрей?
Еду к нему в офис, быстро просматриваю некоторые детали из досье Авроры, которые упустил изначально. У нее есть мать, она живет в деревне ближе к Калужской области. Туда рванула?
Приезжаю в офис Романовского. Он у нас тот еще надутый индюк. Женатый, правильный. Но как же без любовницы. Интересно, а отец и жена знают о маленьком грязном, но весьма аппетитном секрете?
Меня запускают к нему через несколько минут. Это тебе не завод, где все шумит, даже уши закладывает. Это офис, где все одеты с иголочки, а руки никто марать не привык.
Особенно этот Андрей
— Милохин, я рассчитывал тебя больше не увидеть.
— Зря. Скажи мне, где твоя шлюха? — сразу и в лоб. Времени размусоливать нет. Не успеваю сориентироваться, как правильный и всегда спокойный Романовский бьет мне в нос.
***
— Получил? Я думал ты покрепче будешь? — Андрей обходит меня и снова за стол свой садится.
— Покрепче. Просто не ожидал, что ты телку свою защищать будешь.
— Обязанность мужчины защищать свою женщину.
— Или двух, — усмехаюсь я, поднимаясь.
— Или двух, — поднимает он взгляд и вдруг стреляет на вылет.
— Так тебя кто интересует. Юля. Или Ингрид.?
Подловил, ничего не скажешь. Только в отличие от него я не собираюсь перед кем — то держать ответ.
— Она укатила с твоей женщиной, на твоей машине, а потом они бросили тачку возле железнодорожной станции и исчезли.
Его лицо словно маской застывает. Вена на лбу дергается.
— Чушь. Алина никуда бы не уехала без меня, тем более не бросила бы машину. И с Юлей твоей я запретил ей общаться.
— Ух, какая послушная.
— Да, блять, послушная.
— Ну и чего ты мне тут доказываешь, звони ей.
Он плюхается обратно в кресло, начинает набирать номер и ждать, постукивая ручкой по столу.
Раздражает.
— Ну?
— Заткнись. — тут в кабинет входит его секретарь с какими-то документами. — Вышла вон!
Он продолжает звонить, стреляя в меня гневными взглядами, а я все смотрю на телефон. Или ее найдут, или мы сейчас вместе с этим мужиком рванем к матери Юли, раз он тоже нихуя не знает.
— Алло! Алина! — да ладно? Трубку взяла? О, какой у него взгляд победоносный, но не долго. — Где ты?
Он отворачивается, ломает пальцами карандаш и слушает, слушает.
— Да не реви! Сейчас приеду. Нет, ругать не буду.
Но скорее всего выебет. Я несколько месяцев назад уже помог одной паре, теперь с собой разобраться.
Романовский младший поворачивается, хватает с кресла пиджак и кидает мне, пока шагает к выходу.
— Ты свою в розыск объявил?
— Есть такое, — иду за ним и смотрю на телефон. Точно, несколько сообщений о том, что Юлю нашли вместе с ребенком на границе с Калужской областью. Точно к матери ехала. — погнали на моей.
Он хмурится пока мы стоим на парковке, но наверное понимает, что моя тачка выжмет из себя как минимум двести, в отличие от его внедорожника, а мы с ним очень торопимся. Кивает и мы садимся, чтобы поехать.
Мысли об Юле я как будто заморозил, поставил на паузу.
Нужно все выяснить, а еще узнать, какого хрена она мне не сказала, что хочет забрать сына и не может.
За определённую плату я бы мог помочь. Промурыжил бы конечно, но помог. А насчёт видео. Если она реально не знала — это пиздец. Мужу ее бывшему пиздец.
Башка начинает гудеть, и я набираю скорость, смотрю мельком на координаты, звоню по каналам и требую. Чтобы к Авроре никто не прикасался, а мгновение подумав, добавляю:
— И к Алине.
— Хм, спасибо, — слышу после паузы. — Хотя эта девчонка себя в обиду никому не даст.
— Да и Юля тоже.
Мы переглядываемся и усмехаемся. Я достаю сигареты, предлагаю ему, и он, недолго думая, берет у меня одну.
— А твоя то чего сбежала?
— Вот и собираюсь это выяснить, — напрягается он всем телом, и я замолкаю. Допытываться и что — то выяснять я не собираюсь. Своих тараканов навалом.
Мы набираем скорость и за час добираемся до места назначения.
Это старенькое здание полицейского участка, и я сразу захожу внутрь. Хочу говорить спокойно, выяснить куда посадили Аврору и как с ней обращались, но вдруг слышу шум, детский плач и голос своей Юли.
— Не отдам!
_____________________________________
Главы будет позже