Сэрайя

Рассвет застал растянувшуюся на кровати девушку почти врасплох. Яркий солнечный луч пробился через не плотно закрытую портьеру и ударил прямо по глазам, заставив Сэрайю проснуться. Она лежала на животе, запутавшись в одеяле, и тяжело дышала, стараясь унять резкую головную боль. В висках пульсировало так, будто кто-то, по ее сложившемуся мнению, делал ей трепанацию без анестезии.

Девушка приподнялась на локтях, а затем медленно села, чтобы осмотреться, комната была ей не знакома. Она сидела на огромной кровати с балдахином, застеленной шелковыми простынями. Сэрайя нервно сглотнула и заглянула под одеяло, облегченно вздохнув. Вся одежда была на ней.

Одеяло в ногах зашевелилось, и девушка резко отпрыгнула к изголовью кровати, готовая встретить, возможно, хозяина этой комнаты. Ничего бы и не предвещало беды, да и сама она находилась не в чьем-то грязном подвале, прикованная цепью, но полнейший провал в памяти, начавшийся со вчерашнего вечера, мешал размышлять здраво.

Из-под шелковой ткани показалась тонкая изящная рука, затем неестественно серебристые волосы, а после и их обладательница: хрупкая, изящная, с бледной кожей, азиатской внешности девушка. Она лениво приоткрыла сначала один глаз, а затем поморгала и прищурилась, посмотрев на Сэрайю. Ее густые белые, почти прозрачные ресницы подчеркивали яркую голубизну глаз. Взгляд был сонным, но осознанным и настороженным.

Блэйт облегченно вздохнула, увидев рядом свою подругу, и подавила накативший приступ тошноты.

— Эди, что происходит? Где мы?

Светловолосая девушка улыбнулась и, словно кошка после сна, потянулась, разминая затекшее тело.

— Чего госпожа пожелала вчерашним вечером, то и сделано было, — промурчала та в ответ и повернулась на другой бок, сворачиваясь калачиком. — Сказано было – найти кров на ночь. Эдита нашла.

— И где ты его нашла? — не унималась Сэрайя, нервно оглядываясь. Одни только шторы на окнах стоили целое состояние. Это не то, что две скитающиеся девушки могли себе позволить.

— Эдита с госпожой ночью шли, вдоль дороги. Госпожа была слишком пьяна, поэтому Эдита покорно согласилась поехать к любезному мужчине, который остановился, мимо проезжая, и помощь предложил.

Сэрайя еще раз оглянулась: высокие потолки, платяной шкаф, трюмо вероятно из дуба с пуфиком рядом, на полу ковер из меха, да причем натурального, а не из какой-то дешевой синтетики.

— Оставь свою противную этикетную манеру речи, я ничего не помню, — возмутилась Блэйт. Эдита бросила в нее испытующий взгляд, а затем села. Одеяло сползло с ее обнаженного тела, оголяя ее до самых бедер, но девушка даже не шелохнулась. — И почему ты голая, господи боже?!

— Совсем ничего не помнишь?

— Душу демонам на растерзание, — кивнула Сэрайя.

Эдита удивленно подняла брови, а затем встала с кровати, голая прощеголяв к креслу, стоявшему возле окна, на котором лежала ее одежда. Она молча натянула на себя белье, черные джинсы и водолазку под горло и уселась на мягкую мебель, вальяжно закинув ногу на ногу.

— Пить ты не умеешь, в этом твоя проблема, — задумчиво бросила она. — Говорила я тебе, не друзья они тебе. Напоили тебя, один приставать начал. Хорошо, что Эдита всегда рядом.

Пить Сэя и в самом деле не умела, оттого и делала это за свои двадцать лет всего раза три, да и те прошли в беспамятстве. Медленно, но верно память начала возвращаться к Сэрайе. Она с трудом старалась восполнить пробелы в голове.

Никого и никогда она не считала своим другом и уж тем более близким, не считая Эдиты Маир, конечно, которая многие годы была рядом и никогда не бросала ее. Но, казалось, все должно было измениться здесь, в Нью-Йорке, где девушки решили осесть и уже месяц не покидали города. Казалось, что нормальная жизнь не за горами, что вот она, стоит только руку протянуть. Нью-Йорк сразу встретил теплыми улыбками и вежливостью, или Сэрайе просто хотелось в это верить.

Уже спустя неделю девушка нашла подработку в небольшом кафе, где была баристой днем и барменом вечером. Коллектив попался на удивление дружелюбный и сплоченный: директор заведения, двое сменщиков барменов, четыре повара и трое официантов, работающих в разные смены. Не насторожило ее и то, что весь персонал состоял из мужчин. От них не исходило ни грамма заинтересованности в ее женском начале, только профессиональный опыт, которого у нее, кстати, не было. Но, несмотря на это, Фил все равно принял ее на работу.

И вот, когда уже странствующая жизнь перекрыла весь кислород, когда уже начало тошнить от постоянных переездов, она нашла друзей, которых так давно искала.

Приходя почти каждый день на работу, окрыленная, словно влюбленная девчонка, Сэрайя поверила, что наконец-то она сможет жить спокойно, не оглядываясь по сторонам и не убегая каждый раз, когда ее внутренняя сила норовила вырваться наружу.

И по сегодняшний день самым верным ее спутником, другом и всей ее семьей оставалась Эдита, ее потомственный фамильяр, которая странствовала вместе с ней. Вопреки устоявшемуся мнению, что фамильяр должен быть духом животного, Эдита была человеком. С виду. При опасности или необходимости Маир умело перевоплощалась в снежного барса – ирбиса. Человеческий ее облик был схож с животным: волосы серебристые, густые, длинные, глаза такие серые и неестественные, что девушке приходилось носить голубые линзы; даже ресницы были белыми, словно снег. Эдита была грациозная и ловкая, словно кошка, коей и являлась.

Каждый день фамильяр охраняла Сэрайю, как ей было суждено и предначертано ее предками. Вся ее семья многие века служила семье Блэйт, безоговорочно и всецело. И когда Сэрайя наконец-то, как ей казалось, смогла обрести спокойную размеренную жизнь в виде неприметной работы и новых друзей, Эдита испытала чувство весомой опасности, которую Блэйт обозвала ревностью.

Спустя пару недель с устройства Сэрайи на работу, Фил организовал приветственную вечеринку, чтобы окончательно принять в коллектив новую девушку. В лучших традициях всех сентиментальных фильмов, которые она видела когда-то: кафе, украшенное шариками, приветственные яркие надписи, приятная музыка в колонках, и даже торт, декорированный надписью «Добро пожаловать в семью».

Семья.

Сэрайя уже и забыла значение этого слова. Девушка расплакалась от переполняемых ее чувств, ведь этот день мог бы быть ее днем рождения, который она никогда не праздновала. И, кажется, уже даже не помнила когда он.

И когда вечеринка была уже в самом разгаре, коллеги веселились и танцевали, Сэрайя почувствовала, как разум окутывает незнакомая дымка, сознание мутнеет, а до этого четкая картинка начинает плыть в глазах.

— Они меня специально споили, да? — тихо прошептала Сэрайя себе под нос, подтягивая к лицу одеяло. Холодно не было, но мороз, что побежал по коже от осознания действительности, был ледянее снежных бурь.

— Мне жаль, Сэя, — сказала Эдита и сочувственно кивнула.

Сэрайя, подавив эмоции, проглотила ком, застрявший в горле, и тяжело вздохнула. С предательством она была знакома, но только привыкнуть к этому чувству так и не смогла. Каждый раз, когда ей приходилось снова проходить через это, она старалась подавить в себе все яростные эмоции, что испытывала. Потому что обе девушки знали, чем может закончиться всплеск злости у Блэйт.

— Давай уберемся отсюда, — пробубнила Сэрайя, вставая с кровати. Она уже знала, что сегодня они покинут этот город. С каждым разом, городов, где они еще не бывали, становились все меньше, а врагов, которые шли по их следу, больше.

— Нас еще ждет завтрак, — возразила Маир и встала с кресла, застегнув сапоги на шнуровке. Девушка закинула себе на плечо небольшой кожаный черный рюкзак, который она всегда носила с собой.

— Какой еще к черту завтрак? — Сэрайя удивленно вскинула брови и поплелась за своей подругой, которая, по всей видимости, уже хорошо ориентировалась в комнатах и коридорах незнакомого дома.

Эдита передвигалась плавно, грациозно, слегка покачивая бедрами, словно заигрывала с невидимым ухажером. Но по природе своей она была истинно кошкой, в отличие от своей хозяйки. Сэрайя же изяществом не отличалась. Несмотря на свою стройную фигуру и привлекательные формы, она предпочитала прятаться за темными широкими одеждами на пару размеров больше. Весь ее гардероб состоял из черных джинс и огромных темных толстовок с капюшонами, которые закрывали половину лица. Только пару лет назад она перестала стесняться своего шрама на левой скуле, который получила еще будучи очень юной. Ей всегда казалось, что первым делом люди рассматривают именно его, и тогда они сразу понимают, кто она и через что прошла. А прошлое – это именно то, о чем Сэя старалась забыть. Вычеркнуть из сердца, из души, из мыслей, но тьма всегда следовала по пятам.

Пропорхнув пару пролетов, Эдита уверенно вошла в большую комнату, которая, как поняла Сэрайя, была столовой. К удивлению девушки за длинным деревянным столом сидел молодой парень в строгом костюме и не спеша, маленькими глотками, пил красное вино из бокала, листая газету.

Попивая вино, листал газету с утра?

В двадцать первом веке?

Листал газету?!

Сэрайя мысленно ухмыльнулась, подумав, что надо бы сделать реверанс.

Он поднял взгляд, когда понял, что больше не один в комнате, отложил свое чтиво и улыбнулся.

— Ах, вот ты где, — бросил он с нежностью, вставая со стула, и подошел к Эдите. — Я расстроился, когда не увидел тебя утром.

Парень был на голову выше девушек, крепко слажен и, нужно заметить, чертовски красив.

— Я сплю только с хозяйкой, — заигрывающе бросила Маир и, быстро чмокнув в губы неизвестного молодого человека, уселась на край стола, хотя Сэрайя продолжала стоять, как вкопанная посередине комнаты, ничего не понимая.

— Для меня до сих пор остается загадкой, почему ты свою подругу называешь хозяйкой, — удивился он, бросая быстрый косой взгляд на Блэйт, — ну да ладно. Думаю, вы бы хотели позавтракать?

— Нет, нам пора, — пробубнила Сэрайя и немедля пошла прочь из комнаты.

— Сэя! — крикнула вдогонку Эдита, но Блэйт даже не обернулась на голос подруги. Она упрямо шла вперед по коридору, понятия не имея, где выход. Все чего ей хотелось – это поскорее уйти из этого странного фильдеперсового дома. И еще больше - забыть его странного хозяина, имени которого она даже не знала. Плевать, что этот достопочтенный господин принял их на ночь, не бросив на улице, но кажется, Эдита уже сполна ему отплатила за его благие деяния. Ночью.

— Где здесь чертов выход... — проворчала Сэрайя себе под нос, выйдя из коридора в огромный холл.

— Хозяйка сбежать хочет, ей неприятно, — обижено пробурчала Эдита, подбежав к подруге, — но это не из-за Чарли.

О, Чарли значит, как мило — подумала Сэрайя, растерянно оглядываясь на непонятные картины в золотистых резных рамах, которые висели на стенах коридора.

— Это из-за ее мерзких новых друзей, которые ее предали, — беззаботно добавила фамильяр.

— Замолчи, Эди, — зашипела Сэрайя и злобно сжала кулаки. Именно в эту секунду она ощутила на себе смысл фразы «правда глаза режет». Глаза защипало от обиды.

— Хочешь, выпущу им кишки? — промурчала на ухо Эдита с довольной ухмылкой, и Сэрайя устало улыбнулась. Это Маир точно умеет.

— Все-таки уходите? — так называемый Чарли, их новый знакомый, нагнал их почти возле выхода, с грустью посмотрев на Эдиту. Было что-то в его зеленых красивых глазах. Что-то, что Сэрайе было знакомо с самого детства. Буржуйское жлобство, которое читалось в его взгляде. Вот, что раздражало девушку больше всего. Милая мордашка, которой он наверняка умело пользовался. Как говорится, на случай важных переговоров.

— Увидимся еще, — соврала Эдита, хищно улыбнувшись, и поцеловала парня, а затем ухватила свою подругу под руку и, не дожидаясь красивых реплик своего нового мужчины, выпорхнула из дома.

— Как мы вообще оказались у этого сноба дома? Он что, застрял в двадцатом веке? Кто вообще по утрам газеты читает?! Ты с ним спала?! — спросила наконец-то Сэрайя. Поток вопросов полился сам, как только она решилась поговорить с подругой о вчерашнем.

Она молчала всю дорогу, пока они ехали из Манхэттена в свой район Бронкс, где снимали комнату в каком-то захолустье. Нельзя было сказать, что самый бедный район Нью-Йорка – предел мечтаний двух молодых девушек, но как бы парадоксально это не было, для них он был самым безопасным. Никто не пялится, не присматривается, не задает лишних вопросов. Чтобы снять на ночь жилье, не нужны документы и большие деньги. А с любыми неприятностями Эдита разобралась бы в два счета.

— Говорю же, мимо ехал, — пожала плечами Маир, продолжая смотреть в окно автобуса.

— Что ты сделала с ребятами? — вдруг еле слышно спросила Сэрайя. Это был именно тот вопрос, который мучал Сэю с самого утра, когда память начала возвращаться. Чтобы понять о ком идет речь, не нужны были уточнения.

— Выпустила их кишки, размазала по всему кафе и подвесила их трупы на люстре, — так же безразлично ответила фамильяр. — Парочка из них даже обделалась от страха, было весьма весело наблюдать за этим представлением.

— Господи, Эдита... — с ужасом прошептала Сэрайя, оглядываясь, будто кто-то мог их услышать в этом полупустом автобусе. — Ты с ума сошла?

— Да ничего я с ними не сделала! — выкрикнула Маир, посмотрев на подругу. Несколько человек в автобусе обернулись в их сторону. — Хотя стоило бы... — обреченно и с сожалением добавила она немного тише. — Но я же знаю, как ты относишься к насилию. Дулась бы на меня за такое целую вечность, пришлось бы вымаливать прощение у своей госпожи благими деяниями, помогать бедным и обездоленным, — проворчала девушка, собирая в хвост повыше свои серебристые волосы.

Сэрайя с облегчением вздохнула, и устало потерла глаза. Вот уж в чем она точно была уверенна, так это в том, что Эдита, не мешкая, разорвала бы ее обидчиков, как случалось не единожды. Но то были совершенно иные случаи, где в исходе битвы только один оставался в живых. И это никак не должно было затрагивать обычных людей, даже, если они были кончеными ублюдками.

— Они заслужили, — кивнула Сэрайя, — но не нам их судить. Пусть людей судят люди, но никак не мы.

— Я знаю нескольких демонов, которые человечнее, чем эти... — Эдита скривилась и замолчала на мгновение, обдумывая, как назвать бывших коллег подруги, — шакалы. Хозяйка может только попросить. Эдита их накажет.

— Забудь о них, — улыбнулась Сэрайя. — Давай просто свалим из этого города. Ты была права, лучше нам найти место в каком-нибудь захолустье и не высовываться.

— Тогда сначала нам нужно потратить вот это, — ехидно бросила Эдита, прищурившись, и достала из своего рюкзака толстую пачку стодолларовых купюр. Маир довольно помахала деньгами перед носом Блэйт и спрятала деньги обратно.

— Это еще откуда? — Сэрайя ошарашенно уставилась на фамильяра.

— Убивать их было нельзя, но ты ничего не говорила про то, что их нельзя обчистить. Можешь начинать меня презирать.

Перед глазами Блэйт сразу же возник небольшой сейф, который Фил прятал в своем кабинете в кафе. Она видела его только пару раз, но и этого хватило, чтобы понять, что хозяин заведения хранит там немалые суммы, так нервно он дергался, когда замечал, что взгляд девушки падал на его запретное богатство.

— Я слышала об одном клубе, давно хотела туда сходить, — невзначай бросила Сэрайя и замолчала, Эдита медленно перевела на нее взгляд и уставилась на нее, будто та предложила взорвать Белый дом.

Меньше всего фамильяр ожидала услышать что-то подобное. С самых юных лет Блэйт воспитывалась хоть и в любви, но в строгости. В четыре года малышка уже говорила на трех языках, а в шесть умела фехтовать и уверенно держалась на лошади. Сэрайя всегда была послушной и прилежной дочерью, отличалась благоразумием, добротой, глубокой рассудительностью и рациональностью. Прежде, чем совершить какой-то поступок, она с полной ответственностью обдумывала каждый шаг. Но помимо своей крайней осмотрительности, девушка была слегка наивна, скрытна и замкнута. Ох, да... и конечно же, целомудренна, будучи уверенна, что спать с каждым парнем точно не для нее.

— Какой еще клуб? Ты серьезно? — удивленный голос Маир стал выше, и она закашлялась.

— Абсолютно, — пожала плечами Блэйт. — Что нам терять?

— Кроме твоей девственности – ничего, — ехидно улыбнулась Эдита и закатила глаза.

— Заткнись, — злобно рявкнула Сэрайя и на мгновение в ее глазах показалась непривычная чернота из дымки, которая тут же испарилась, когда она глубоко втянула в легкие воздух, чтобы успокоиться. — Ненавижу, когда ты об этом говоришь.

— Прости, — тихо прошептала фамильяр. Именно такие, полные злобы, ненависти и мрака глаза она видела, когда Сэрайя порой наблюдала за прохожими.

И с каждым разом темноты становилось все больше. Вместо того, чтобы перевести через дорогу какую-нибудь старую грымзу, как прежде это делала Сэрайя, она оставалась стоять на тротуаре, наблюдая, как ворчливая ведьма плетется по пешеходной зебре, смачно ругаясь. То ли бабка упадет, то ли запнется, а может это вообще будет не бабка, а слепой мужчина. Она продолжала стоять на тротуаре и безэмоционально провожать их взглядом. Именно в такие моменты Эдита чувствовала, как умирает маленькая частичка души ее хозяйки. Как отравляет ее нынешняя жизнь. Как отравляет ее то, что не должно быть ее по праву.

— Я не желаю спать с каждым встречным, или встречной, как это делаешь ты, — спокойно добавила Блэйт. — Это отвратительно.

— Частично я не человек, — отрешенно бросила Эдита, уставившись в окно. — Мне непонятны многие чувства людей, несмотря на то, что я выросла среди них. В моей природе все просто – я делаю то, что доставляет удовольствие, и не делаю того, что не доставляет. Я убиваю, чтобы выжить и защитить то, что мне дорого. Никаких скрытых смыслов, никаких подводных камней – я та, кем являюсь.

— Я не хотела тебя обидеть, — сказала Сэрайя и переплела свои пальцы с пальцами подруги, та бросила в нее хитрый лисий взгляд.

— Так, значит, в клуб идем?

— Идем, — кивнула Блэйт и положила на плечо фамильяра голову, которая с похмелья все еще гудела, как рев старого мотороллера.

Боль была тошнотворной, ноющей, иногда отдавала пульсацией в висках, но как же чертовски приятно было напиться до беспамятства вчера вечером. Вместе с алкоголем сначала по груди, а потом и по всему телу разливается тепло, каждодневные тяготящие мысли скрываются где-то в глубинах разума, проблемы исчезают. Блэйт помнила это наступающее ощущение легкости и вседозволенности после первых двух шотов.

Вот уж и не могла бы она подумать, что приобретет навык приготовления коктейлей. Сэрайя довольно быстро научилась смешивать самые легкие из них, когда начала работать барменом, но тот самый шот Б-52, который так изящно делал Фил, а в конце поджигал верхний слой ликера, совсем не подчинялся ее неопытным рукам. Все слои смешивались, и получалась бурда непонятного цвета в маленькой стеклянной стопке. И почему-то именно вчера ей все-таки удалось сделать коктейль правильно, именно вчера впервые она попробовала его. Приторный сладкий вкус вперемешку со жгучестью спирта и кофейно-сливочное послевкусие оставили неизгладимое впечатление, а огонь в кульминации и вовсе заставлял сердце стучать чаще.

И пусть вчерашний вечер закончился почти трагично (где-то в глубине души она даже жалела, что эти сукины дети остались живы, хоть и почти не помнила, что произошло), забыться на какое-то мгновение и почувствовать себя другим человеком ей понравилось. Не нужно бежать, прятаться, прыгать из города в город и радоваться, что не пришлось в очередной раз кого-то убить. Пьешь себе коктейли или текилу и думаешь только о том, что завтра будет чертовски болеть голова, но даже это не останавливает.

Обычная спокойная жизнь, она ведь вот, рукой подать, пальцами коснуться и ухватиться цепко, но и та снова испарилась, как туман. И это злило Сэрайю больше всего; невозможность стать частью обычного мира раздражала.

Нельзя просто проснуться утром и негодовать по поводу плохой погоды или расплакаться от того, что парень изменил с лучшей подругой. Нельзя грустить из-за увольнения, нельзя ругаться с семьей, нельзя прогулять занятия в университете.

Нельзя, если ничего этого у тебя нет.

Можно учиться выживанию; можно воровать, если вынуждает жизнь; можно убивать, если ничего другого не остается; можно скитаться, ведь никто не ждет дома, которого нет.

Вот что бесило Сэрайю в людях: они не умели ценить момент, они не умели наслаждаться жизнью. Брели себе по улицам с угрюмыми рожами, переживая из-за какой-нибудь ерунды, пока она просто старалась не умереть. В такие моменты в груди Блэйт появлялась ощутимая тяжесть, гнев скапливался внутри непроходимым комком, заставляя просыпаться в девушке чему-то страшному, непокорному. Внутри нее была тьма, она знала это, она ее чувствовала. С каждым разом ей становилось все труднее контролировать необузданное желание стереть кого-нибудь с лица земли. И только здравый смысл останавливал ее. Где-то в глубине души, там, где у Сэрайи была спрятана обида на весь мир, она хранила еще одно чувство – смирение. Блэйт уже давно примирилась со своей судьбой, она привыкла быть скитальцем, привыкла избегать проблем и лишнего внимания, привыкла быть никем. И, несмотря на свою злобу и гнев, которые иногда затуманивали ее голову, она планировала так и оставаться призраком в этом мире.

Шикарных нарядов у Блэйт и Маир не было, ведь переезжать с большим багажом, особенно, когда собраться нужно за пять минут, было совсем неудобно. Поэтому в клуб девушки заявились далеко не в самом сногсшибательном виде. И если Эдита выглядела сексуально даже в обычных джинсах, водолазке и грубых ботинках со шнуровкой, то Сэрайя напрочь отказалась снимать с себя потрепанный безразмерный балахон, который раньше назывался толстовкой с капюшоном, закрывающим половину лица.

— В таком виде нельзя, — повторил вышибала на входе, когда Эдита в очередной раз взмолилась, чтобы их пустили в клуб. — А эта вообще на наркоманку смахивает, — он ухмыльнулся, и бросил презрительный взгляд в Сэрайю.

— А ну-ка повтори, — грозно зашипела Маир, приближаясь к мужчине, и Блэйт, ухватив ее за локоть, потащила куда-то в сторону темного переулка.

— Забудь, не судьба, — безразлично выпалила Блэйт и осмотрела ночную улицу. Через пару перекрестков виднелась яркая вывеска какого-то захолустного бара; «Веселись и пей» - прочитала Сэрайя, когда они проезжали мимо этого заведения на такси по пути в клуб. — Идем, выпьем.

Блэйт сильнее ухватилась за локоть подруги, хотя та и продолжала возмущаться, и потащила ее в сторону ярких зазывающих огней.

— Вот мерзкие людишки, — возмущенно сказала Эдита и пнула пустой мусорный бак, который, как ей показалось, все равно стоял криво. — Что не так с вашим человеческим видом? Мы принесли им кучу денег, а они даже принять их не хотят! Какие же глупые!

Сэрайя почти не слышала негодования подруги, она лишь быстрым шагом шла вперед и не могла понять, какого хрена ее фамильяр не заметила, что за ними следят от самого клуба. Эдита была одним из лучших охотников, которых она когда-либо знала. Ее чутье никогда не подводило, а запахи слежки и опасности она могла учуять за сотню метров.

Пристальный взгляд Сэрайя почувствовала на себе еще когда они стояли в очереди среди изрядно поддатых мужчин и взбалмошных девиц, которые без стеснения косились на двух подруг. Уже в тот момент она хотела броситься бежать, но не подала даже вида, в надежде, что Маир почует неладное. Но фамильяр только болтала без умолку о том, что закажет самое дорогое спиртное и будет танцевать на стойке.

Сэрайе был незнаком этот тяжелый взор, который сверлил ее спину; повернуться сейчас означало бы, что она раскроет свою осведомленность. Это не было похоже на предыдущие угрозы, которые встречались им раньше. Демоны, низшие темные маги, нечисть – все это меркло по сравнению с той силой, которую она ощущала где-то за спиной.

Переходя дорогу, Сэрайя как бы невзначай повернулась по сторонам и заодно оглянулась. Никто не гнался за ними, не было даже намека, что за ними кто-то следит, но ночная темная улица могла скрывать очень многое во мраке. Сэрайя была уверена, что чья-то тень скользнула в переулок, когда она обернулась.

Бар был полон под завязку, громко играла музыка, и стоял гул десятков голосов, которые старались переорать и собеседников и стереосистему заведения. Эдита сразу же нашла свободный стол в углу возле туалета, хотя скорее это был просто обычный барный столик, возле которого не было даже стульев.

— Стой здесь, я принесу выпить! — прокричала Эдита в ухо подруге и довольная побежала сделать заказ.

— Как будто у меня есть выбор... — пробурчала себе под нос Сэрайя, оглядываясь.

Подозрительнее всех здесь выглядела только она сама. Девушка, нацепившая на глаза капюшон, в старой потрепанной одежде. Благо люди не видели, что на поясе, под толстовкой, она носит с собой маленький церемониальный кинжал, с помощью которого можно было совершить сильные обряды и ритуалы. И еще лучше, что пользовалась она им последний раз полтора года назад, когда демоны ищейки выследили их в Канзас-Сити, сильно ранив Маир, и Блэйт пришлось использовать высшую магию, чтобы спастись и замести следы. Ее порезанные ладони после этого заживали около двух месяцев.

Магию крови Сэрайя изучала с самого детства. Как только выяснилось, что девушка унаследовала силу отца, ее будни стали похожи на каторгу: утром занятия по школьным дисциплинам, днем фехтование и езда на лошади (на кой черт в двадцать первом веке вообще учиться верховой езде?!), а вечером изучение магии. И если геометрия и химия давались ей легко, то запомнить все ритуалы крови она почти не могла. Мозг отказывался воспринимать информацию, а уж тем более запоминать ее, когда старший брат, который всю жизнь готовился к инициации, теперь ходил удрученный и не находил себе места. Сэрайе предстояло за пару лет изучить и понять все, что он изучал больше десятка лет. Но больше всего ее терзало не обретение новой силы. Сэрайя чувствовала стыд за то, что неумышленно отняла мечту у брата. Она никогда не знала, как сильно он желал стать приемником своего отца. Больше всего он страстно хотел войти в Великий Верховный Ковен и продолжить семейное дело.

— У тебя лицо, как-будто ты какашку съела, — рассмеялась Эдита, поставив на стол узкий деревянный поднос с несколькими стопками, по краям которых прилипла соль, а рядом были красиво выложены тонкие кусочки лайма.

Сэрайя никак не отреагировала на замечание фамильяра и продолжала искать глазами другие глаза, которые, как она была убеждена, тоже ищут ее в толпе, но, увы, вокруг собралось только сборище выпивших веселых людей. И, немного расслабившись, Блэйт схватила одну из рюмок, гулко выдохнула, слизнула соль и залпом выпила жгучую текилу, а затем тут же закусила кусочком лайма, ни разу не сморщившись.

— Ого, — вытаращилась Эдита на подругу. — Не знаю, хорошо это или плохо, но, кажется, ты делаешь успехи. Выпила и даже не моргнула.

Сэрайя лишь хмыкнула в ответ, почувствовав, как по телу расползается покалывающее тепло. Это был не тот навык, приобретением которого можно было бы гордиться, но вообще-то ей было плевать, это было приятно.

Время летело быстрее после второй рюмки, разговоры стали громче, а настроение улучшилось. Эдита даже вытащила подругу на танцпол, где уже дрыгался под музыку пьяный народ. Сначала Сэрайя стояла, как истукан, когда Маир сдернула с нее капюшон, открыв всем напоказ ее шрам на лице. Она осмотрелась, не пялится ли кто-то на ее уродливую метку, но когда поняла, что никто даже не обратил внимания, расслабилась и поддалась ритму.

Шестая рюмка была явно лишней, Сэрайя это почувствовала, когда к горлу подкатила тошнота. Девушка заткнула рот рукой и ринулась со всех ног на улицу, потому что в туалет была огромная очередь из пьяных девиц, которым определенно было наплевать на окружающих. Блэйт выскочила из бара и прохладный ветер растрепал ее черные, с синеватым металлическим, как у вороны, отливом волосы; тошнота отступила. Глубоко вдыхая и выдыхая, девушка забрела за угол здания, чтобы скрыться от косых взглядов курящих неподалеку зевак. В глазах все кружилось, но дышать стало легче, когда вокруг не было сигаретного смрада и запаха алкоголя.

— Я сначала думал, что мне показалось, — хмыкнул за спиной Сэрайи мужской знакомый голос. — Не могло же мне так повезти? Но нет, кажись и правда, повезло.

Позади девушки стоял изрядно пьяный и озлобленный Фил, теперь уже бывший босс. Под глазом у него красовался огромный фингал, а одного переднего зуба и вовсе след простыл.

Изрядно Эдита его потрепала – подумала Сэрайя и сделала медленный шаг назад, мужчина шагнул следом за ней.

— Где мои деньги, грязная ты шлюшка?! — злобно рявкнул бывший начальник и икнул. — Решила обворовать меня вместе со своей шизанутой подружкой?

Сэрайя определенно не боялась какого-то никчемного бухого мужика, он был всего лишь глупым человеком; просто смертный. Ей стало его даже немного жаль, ведь все, чем он дорожил в этой жизни, крутилось только вокруг одного – деньги. Весь смысл его гребанного существования. Еще один бесполезный житель этого мира.

— Какого хрена молчишь? — улыбнулся он своей кривой улыбкой, от его прежних харизматичности и обаятельности не осталось и следа. Он принялся демонстративно расстегивать пряжку на штанах. — Нужно было сразу отыметь тебя, как только ты отрубилась. Не знаю, какого хрена мы так долго ждали.

Сэрайя почувствовала холод, покалывающий кончики пальцев. Фил медленно и хищно двигался в ее сторону, расстегивая молнию на брюках, а она не могла даже сдвинуться с места.

Испугалась ли она? Опешила от такого наглого заявления – да, но страха она не испытывала, это точно. Она не почувствовала даже чувства тревоги, которое присуще людям, когда их подстерегает опасность. Возможно, если бы перед ней стоял не обычный наглый пьяный мужик, а, например, воющая погибель, тот самый демон-ищейка, что преследует их, тогда Сэрайя, быть может, и испугалась бы. Но сейчас она ощутила лишь резкий прилив холода и безразличия, словно перед ней лишь насекомое, которое она вот-вот раздавит подошвой своего сапога.

Фил продолжал что-то говорить и ухмыляться, но Сэрайя не слышала его слов. Его рот открывался, а звука не было, будто на телевизоре отключили громкость. Блэйт мотнула головой, но в ушах по-прежнему оставался лишь тихий звон, который спустя мгновение и вовсе превратился в тишину.

Черная, едва заметная дымка засочилась через каждую клеточку ее кожи; окружающий воздух резко похолодел, как и ее онемевшие пальцы, и Фил, остановившись на месте, словно вкопанный, с ужасом выдохнул из легких воздух, который превратился в пар, словно он резко очутился где-то на Аляске. Глаза Блэйт утонули во мраке, стали стеклянными и безразличными; по белкам поползли тонкие черные капилляры, похожие на паутину.

Она бы улыбнулась, но даже предстоящее наказание обидчика не вызывало в глубине ее души приятных чувств. Возможно, если бы она не сдерживалась, ненависть поглотила бы ее и заставила сотворить с Филом поистине ужасающие вещи. В голове мелькали сотни картинок: как она мучает его, как заставляет других делать это, как причиняет бестелесную боль, как заставляет почувствовать муки мертвых, как он умоляет о прощении и быстрой смерти.

Глаза Фила округлились от шока, и он попятился назад, когда Сэрайя сделала шаг к нему навстречу. Мужчина споткнулся и неуклюже растянулся на асфальте, не отрывая взгляда от девушки, которую уже окружало черное холодное облако, похожее на туман.

— Пожалуйста... — вдруг выдавил он, его затрясло, а на глазах заблестели слезы. — Я не хотел... я не серьезно... — продолжал умолять Фил, но Сэрайя лишь сделала к нему еще один шаг.

— Убьешь его? Это и правда именно то, чего ты хочешь? — где-то вдалеке послышался эхом незнакомый мужской голос.

Сэрайя часто заморгала, будто пыталась отойти от сна, и завертелась по сторонам. Фил быстро оглянулся, стараясь понять, кого или что ищет девушка, но они здесь были только вдвоем.

Не увидев говорящего, Сэрайя снова сосредоточилась на своем обидчике. Блэйт присела перед ним на корточки и, наклонив голову слегка вбок, будто изучая его, что-то тихо прошептала. Что-то, что Фил не смог разобрать из-за того, что был пьян, а может из-за того, что был до смерти напуган. Но когда тени на стене, падающие от фонаря за углом, вдруг зашевелились и приобрели слегка размытую, но видимую физическую оболочку, Фил обмочился. Прямо там, в переулке какого-то бара, сидя на грязном асфальте. Он видел, как тени, принадлежность которых было не разобрать, с горящим синим пламенем вместо глазниц, медленно переместились за спину Блэйт. Они были неосязаемым черным облаком, похожи на образ двухметрового человека и не похожи ни на что; Фил чувствовал всем своим нутром, что мог бы ощутить их, если бы прикоснулся.

— И даже жалеть не будешь? — снова пронесся в голове Сэрайи незнакомый голос, и она резко встала на ноги.

— Покажись! — злобно рявкнула она, оглядываясь. Фил вздрогнул и отполз назад. — Он заслужил свою смерть, — оправдываясь, заявила Сэрайя невидимому незнакомцу.

— Неужто теперь ты решаешь, кому жить, а кому умереть? — не унимался голос.

Сэрайя на мгновение замерла, а затем тяжело вздохнула. Глаза прояснились; тьма, поглотившая ее, отступила, а тени за спиной рассеялись в воздухе, как облако дыма исчезает после дуновения ветра. Она и впрямь не могла что-то решать о подобном.

Бледный от страха Фил продолжал сидеть на земле, пока они смотрели друг на друга.

— Какого черта здесь происходит? — появившаяся из-за угла Маир уставилась сначала на свою подругу, а затем посмотрела на мужчину. — А ты здесь как оказался?

— Помогите... — пролепетал Фил. Он снова почувствовал, что тело принадлежит ему и, вскочив на ноги, мужчина бросился прочь от бара, через дорогу и наутек. Эдита лишь непонятливо развела руками в безмолвном вопросе.

— Он что, обоссался? — фамильяр сморщилась и зажала нос пальцами.

Нюх у нее был что надо, да вот только она по непонятной Сэрайе причине уже второй раз опростоволосилась. Сначала не заметила слежку, а затем и этого упыря. Может, это он и следил за девушками от самого клуба?

— Ты что, не почувствовала, как я призвала тени? — тихо спросила Сэрайя.

— Ты ЧТО сделала?! — завопила фамильяр. — Ты с ума сошла?! Мы же договорились, что ты пользуешься силами только в самых крайних случаях!

Маир схватилась за голову и начала судорожно оглядываться, ее хмельное состояние исчезло в ту же секунду, как она поняла, что всплеск магии может привлечь ищеек, которые уже наизусть знали, как пахнет сила Сэрайи, по следу которой они шли.

— Мне кажется, я перестала себя контролировать... — прошептала тихо Блэйт, обхватывая себя руками, словно жутко замерзла.

— А мне кажется, нам теперь нужно срочно валить из города, — безнадежно пробурчала Маир и, схватив подругу за руку, потащила ее в бар. — Расплатимся здесь, едем на квартиру, собираем вещи и уезжаем первым же автобусом. А еще лучше попутку поймать, — бубнила себе под нос фамильяр, пока девушки не зашли в бар, где из-за музыки ее слов уже не было слышно.

Эдита в спешке бросила две сотни долларов бармену, который выбил им чек, даже не глядя на бумажку, и задумчиво потащила Блэйт к выходу. Лишь мимолетно Сэрайя успела заметить округлившиеся глаза парня, который понял, что ему дали налички втрое больше, чем нужно. Ну, что сказать. Ему чертовски повезло, что в некоторых аспектах человеческой жизни фамильяр разбиралась не очень хорошо. Да что уж там. Она вообще нихрена не разбиралась. Хотя она могла рассказать, как можно убить человека за пару секунд, в каком месте находится яремная вена и сколько максимум крови можно потерять, чтобы остался шанс выжить.

К тому времени, как девушки смогли поймать такси, время уже перевалило ближе к трем часам ночи. Маир лихорадочно бубнила себе под нос, что нужно сделать, чтобы как можно скорее убраться из города. Хорошая новость была в том, что из Нью-Йорка в любое время можно было добраться куда угодно.

В свою квартирку, которую они снимали в Бронксе, девушки проникли через окно. Таково было правило, если были подозрения в том, что их раскрыли. Осмотреться, обойти пару раз вокруг дома, приглядеться к местности, влезть в окно, где заранее заготовлена ловушка для незнающих.

Такой порядок действий, на случай, если их выследили ищейки.

Не включая нигде свет, они быстро собрали свои вещи, которые умещались в две небольшие походные сумки, и также вылезли через окно, а затем уселись в такси, которое ожидало их в квартале от дома. Все-таки потрясающие вещи творит сотня долларов, попавшая к водителю, если он отказывается ждать вас в преступном районе города, да еще и ночью.

От самого бара Сэрайя не переставала думать о том голосе в голове, который помог ей не переступить черту. Пока ее верная подруга и фамильяр рассчитывала каждый их дальнейший шаг и план для побега, Блэйт задумчиво вспоминала ту пустоту, которую она почувствовала, когда разозлилась. Она ощутила, как задрожал ее ритуальный кинжал на бедре, когда мир погрузился в тишину. Ощутила спокойствие, чувства и эмоции исчезли, появилась бесконечная пустота.

Очнулась от раздумий Сэрайя лишь в тот момент, когда Эдита трясла ее за плечо. Они уже находились на вокзале возле кассы, а Блэйт не помнила, как они здесь оказались.

— Мелочь есть? — повторила свой вопрос Маир, уставившись на подругу.

— Нет, — хрипло буркнула Сэрайя и откашлялась.

— Тогда сдачи не надо, — бросила фамильяр кассиру и забрала билеты. — Следующая остановка – Бруквилл, — она потрясла в воздухе бумажками, усаживаясь на металлические сиденья в углу вокзала. Туда, откуда обзор на все помещение внутри был открыт со всех выходов и отлично просматривался.

— Это что, в Пенсильвании? — нахмурилась Сэрайя, пытаясь приблизительно посчитать, сколько придется ехать на автобусе до этого захолустья. — В лучшем случае часов за пять доберемся.

— С остановками около семи, — поправила Маир. — Там возьмем билеты еще куда-нибудь. Нужно сделать пару пересадок до конечного пункта.

— А куда мы направляемся?

— Мы импровизируем, — хмыкнула Эдита и, засунув свою сумку под сиденье скамейки, улеглась головой на колени Сэрайи, свернувшись клубком. — А теперь Эдита поспит, если хозяйка пообещает снова не наделать глупостей. Наш автобус через час.

— Хозяйка обещает, — недовольно пробурчала Сэрайя, закатив глаза, но Маир уже мирно посапывала на ее коленях.

Блэйт хотела обсудить с подругой все, что произошло в переулке, рассказать о голосе, который она слышала в своей голове. Никогда прежде она не ощущала подобной силы; будто кто-то расковыривает сознание и пробирается под кожу.

Сэрайя уже почти провалилась в глубокий сон, когда почувствовала чье-то присутствие. Она резко открыла глаза, не шевельнувшись, и осмотрелась из-под капюшона. Несколько полицейских на охране порядка, пассажиры, которые дремали или тихо занимались своими делами, несколько человек у касс. Здесь было не особо людно, но никто не походил на человека, который мог бы за ними следить. Это было похоже на то же самое ощущение, как там, возле клуба, где Сэрайя поняла, что за ними кто-то наблюдает. Тот же сильный всплеск энергии, который искал именно ее.

Маир продолжала тихо сопеть на коленях девушки, отчего ноги Сэрайи затекли. Фамильяр не чувствовала опасности, хотя должна была, и из-за этого Блэйт стало не по себе. Что-то было не так.

Где же ты? – подумала Сэрайя, снова непринужденно оглядываясь.

— Совсем рядом, — послышался уже знакомый голос из переулка.