Вперёд.
Это всё не могло мне присниться, я слишком долго всё обдумывал, я долго приводил себя к этому решению. Почему? Зачем я проснулся?
Я захватил пучок волос рукой и крепко сжал, до сильной боли, я почти их вырвал, но они держались чересчур крепко, мне не хватило сил. Крик стоял комом в горле. Максимально сжавшись, я трясся, а холодный пот стекал по лбу. У меня уже даже не получалось думать, внутри просто все сдавило. Ещё никогда мне не было так плохо от чувства неизвестности. Оно рвало меня на куски, беспощадно.
На тумбочке заиграл телефон – сработал будильник. Он резко вернул меня в реальность. «9 утра..» – машинально пронилось в голове. Я смог сесть, откинувшись на стену, я смотрел в потолок. Больше я ничего не чувствовал.
Просидел я так чуть больше двадцати минут, потом наконец я смог подняться и начал быстро надевать вещи, валяющиеся на полу. О какой-то нужде умыться не было и речи, мне хотелось как можно скорее сбежать из дома и идти долго-долго, пока не обойду весь земной шар и снова не окажусь у себя на пороге. На улице жара, никакого намёка даже на малейший ветерок или маленькое серое облачко. Дышать было тяжело. У подъезда никого не было, зато в метрах пяти, на площадке, сидела компания подростков лет 15-16, которые что-то бурно обсуждали ровно до того момента, пока я не прервал их беседу своим выходом. Они как-то странно на меня посмотрели, вроде с угрозой, а вроде даже с какой-то опаской. Хотя оно и неудивительно, мне кажется они уже по привычке так реагируют, поскольку часто моя престарелая соседка снизу, с сильным размахом открывая эту самую подъездную дверь, выходит и начинает орать на них, чтобы те убирались подальше и больше не появлялись у неё под окнами. Они всегда уходят, показав ей неприличный жест напоследок, а на следующий день возвращаются и так каждый день круглый год.
Я шёл очень быстро, то и дело задевая прохожих. Кто-то из них прикрикивал иногда мне что-то в духе «поосторожней», но такие мелочи не стоили моего внимания. Когда я вспотел, то осознал, что натянул на себя тёплые штаны с начёсом, вот чёрт, ушёл я уже далеко, хотя даже если бы до сих пор стоял у подъезда, всё равно не развернулся бы назад и не пошёл передеваться, не до этого сейчас. Через пару минут я вышел на шоссе, подошёл к остановке, у которой как раз стоял автобус и сел в него, даже не взглянув на номер маршрута. В кармане нащупал мелочь, заплатил и забился в угол, устремив взгляд в окно. Народу особо не было, лишь какой-то мужчина средних лет, да женщина с мальчиком лет семи - очень громким. Проносящиеся мимо машины и улицы тоже меня не волновали, но во время одной из остановок что-то ударило мне в голову и я вышел. До чёртиков знакомая улица. Теперь я точно знал своё направление. Снова свернув во дворы, я пошёл чуть медленнее. Устал. Сталинки, с облезлой жёлтой штукатуркой и большими вытянутыми окнами. В одну из таких я зашёл. Поднялся по деревянной лестнице на третий этаж и остановился возле квартиры с номером 37. Не решался я постучать в железную красную дверь, что-то меня останавливало. Я понял что, это было не желание снова возвращаться к отправной точке, с которой вся эта история началась. Неделю назад я точно в это же время приехал сюда, погода была такая же жаркая, я встретил тех же людей.. Разница лишь в том, что моё отношение к ним было другое, а само настроение моё было лучше некуда.
Внезапно я услышал щелчок и дверь приоткрылась, из крохотной щёлки на меня смотрело два маленьких голубых глаза. Я точно знал, что она улыбалась. С самого начала смотрела в глазок и смеялась над тем, как я завис перед дверью.
– Почему не заходишь?
– Я думаю, подожди.
– Я смотрю как ты думаешь уже две минуты.
Дверь открылась шире и теперь на пороге можно было увидеть блондинку, в заляпанной мешковатой одежде, под которой скрывалось костлявое бледное тело, всё в синяках и ссадинах.
Наконец я зашёл и она улыбнулась, закрыв за мной дверь. Я упал на пол, прикрыл лицо руками и начал рыдать, а она молча присела рядом, запустила свои тонкие пальцы в мои тёмные густые волосы и начала их тихонько теребить. Как же от неё всегда вкусно пахнет, не смотря на чарящий в квартире табачный аромат.