✾ Часть ㉓ ~ Затишье перед бурей
Люди всегда говорят о затишье
перед бурей, но никто не говорит
о тишине, которая наступает потом. По крайней мере, после
бури ты точно знаешь,
что она кончилась.
Душа тишины
Свежий воздух хвойного леса наэлектризовался вовсе не от очередной яркой вспышки, пронзившей ночное небо, а от напряжения между двумя подростками. Джулиан не успел толком ответить на внезапный поцелуй Эйприл, впившейся в него горячими губами, но ясно дал понять, что их чувства взаимны. Его выдало учащенное дыхание и бешеный ритм сердца, вырывающегося из груди, словно зверь из клетки.
Их поцелуй получился со вкусом крови и клубники. Первый ингредиент был результатом того, что от нервов Фэрроу искусал себе губы, а вторым — жвачка, которую Рид сжевала ранее. Этот немой вопль о помощи длился всего пару секунд, но оставил в памяти подростков вечный отпечаток.
Им стало слишком неловко для того, чтобы проронить хоть слово, поэтому они просто молчали. Безмолвно пожирали друг друга светящимися от безумной эйфории глазами, захлебываясь в разных, но в то же время таких похожих водоворотах эмоций.
— Нужно... — запнулся Фэрроу, смущенно отводя искрящийся взгляд. — Идти обратно на пляж. Была вспышка, значит что-то случилось.
— Ага... — отстраненно кивнула Эйприл, не понимая, что за внезапная страсть ее охватила. Бледные щеки девушки приобрели пунцовый оттенок, который, к счастью, нельзя было разглядеть в темноте. — Туман начал рассеиваться, как-нибудь доберемся.
Спрыгнув с крыши ржавого автобуса, ребята закинули на плечи потрепанные рюкзаки и включили едва живые фонарики. Поняв, что в одиночку они постоянно будут спотыкаться о коряги деревьев, подростки все-таки взялись за руки.
Они словно перебарывали самих себя, напуская на лица ложное равнодушие, хотя на самом деле были рады идти бок о бок друг с другом. Эйприл оказалась самым лучшим, что случилось с Джулианом за это безумное приключение, точно так же, как и он у нее.
Когда они добрели до пляжа, начинало светать. Догорали последние звезды, а небо окрасилось в нежно-розовый оттенок. Посреди угольно-черного пляжа горел яркий костер, вокруг которого собрались их нынешние товарищи по несчастью.
Бывшие пассажиры проклятого рейса были похожи на каких-то путников, отдыхающих в лагере после долгой прогулки пешком. Выглядели они крайне изможденно, лишь некоторые тратили оставшиеся силы на обсуждения.
— Если все мы сейчас находимся в мираже Рид, то только она сама обязана вытащить нас из этой дыры, — фыркнула Дакота Миллер, многочисленные слои косметики которой успели изрядно растечься.
— Хватит просиживать здесь штаны как ни в чем ни бывало, — хмыкнул Рассел Брукс, которому сейчас стало значительно лучше. — Устроили тут какой-то лагерь, осталось только зефир на костре пожарить и точно станем детишками-кэмперами.
— А может именно Эйприл и вселяет нам все эти кошмары? — вмешалась Миллер, подозрительно косясь на рыжеволосую девушку. — Что-то она все время слишком спокойная...
— Не неси чушь, Дакота, — закатила глаза Эйприл. — Мы осмотрели тот заброшенный автобус и нашли внутри дневник одного из пассажиров. Сорок лет назад тут произошла точно такая же история.
— Какого черта вы меня туда не позвали? — начал было возникать Рассел, но его любопытство перебороло агрессию, заставив внимательно слушать девушку.
— Нас пьянит именно туман. Только он виноват в том, что мы сошли с ума, — стояла на своем Эйприл. — Это чертово дурманящее облако, окружившее автобус, проникло сквозь щели и устроило тут массовый приход наркоманов. Но его воздействие за пределами транспорта еще сильнее, чем внутри, ведь там эпицентр этого безумия, настоящее жерло вулкана. Разбив окно, Брукс вовсе нас не спас. Он обрек всех на верную смерть.
— А по-моему лучше быть на свободе, чем умереть в автобусе, как те бедные ребята, — робко вмешался Айзек, который до этого молча сидел у костра и слушал разговор старших.
— Ты прав, Айз, но мы не знаем, закончились наши глюки или нет, — нервно проговорила Эйприл, крепко прижимая младшего брата к себе. — Боже, как я за тебя волновалась...
— Если дело только в тумане, тогда какого черта автобус ехал без водителя, на автопилоте? — хмуро спросил Джулиан.
— В этом тоже есть определенный смысл. Поймите уже наконец, что происходящее — просто чей-то глупый эксперимент, а мы в нем лишь жалкие пешки, выступающие в роли лабораторных крыс, — непривычно красноречиво проговорил Рассел.
— Брукс, ты что "Бегущего в лабиринте" перечитал? — издав саркастичный смешок, спросил Фэрроу. — Если события там или в любой другой научно-фантастической книге оказались хитроумным экспериментом, не значит, что мы попали в нечто подобное.
— Ого, мистер "Всему на свете есть причина" стал верить в мистику, — усмехнулся Рассел, к которому вернулась его фирменная язвительность. — Буквально вчера ты утверждал, что все мы находимся под воздействием мощного наркотика. А сейчас отметаешь эту версию и говоришь, что здравого смысла здесь нет.
— Я такой же человек, как и вы, Брукс, — невозмутимо произнес Джулиан. — Мое мнение может меняться в зависимости от обстоятельств. И вообще, что-то ты шибко болтливым стал, как там рука, уже не болит?
Рассел лишь скорчил недовольную гримасу и перевел взгляд на свою забинтованную ладонь, которая не переставала дико болеть, но хотя бы уже не так сильно кровоточила.
— Некоторые так уютно устроились у костра, — саркастично усмехнулся Брукс, глядя на греющихся у огня детей. — Кстати, где твоя гитара, Фэрроу? Сыграл бы нам, создал бы еще более расслабляющую атмосферу...
— Увы, она осталась в автобусе и вряд ли я за ней когда-нибудь вернусь, — с некой грустью произнес Джулиан, понимая, что лишился любимого инструмента.
Следующие несколько минут ребята провели в задумчивом молчании, буравя взглядами горящие поленья. Костер стремительно увеличивался в размерах, словно маленький бутон, расцветающий в нечто огромное, чарующее и одновременно пугающее. Языки яркого пламени отражались в глазах подростков, символизируя тот огонь, который полыхал у них в душах.
Этот призрачный пляж, созданный воспоминаниями Эйприл, стал лишь временным убежищем для сбежавших пассажиров. Они прекрасно осознавали, что все вокруг них нереально, лишь красивые декорации, под которыми скрывается истина. Это и пугало больше всего, ведь никогда не знаешь, что за ужасы таятся под привлекательной оболочкой.
— Фэрроу, ты в норме? — с неожиданным беспокойством спросила Дакота, оглядев его пристальным взглядом. — Ты, конечно, всегда бледный как труп, но сейчас цвет твоего лица не отличить от бумаги...
— У тебя вена на лбу вздулась, вот-вот взорвется, — с нервным смешком оповестил его Рассел, чей басистый голос становился все отдаленнее, словно доносился со дна океана.
Внезапно Джулиана оглушил знакомый шум в ушах, который перекрыл все окружающие его звуки. К горлу подкатил рвотный ком, а в глазах потемнело. Он осознанно понимал, что затянувшемуся спокойствию пришел конец.
Все это время Фэрроу сидел как на иголках, готовясь к своей участи. Мечты всех пассажиров обернулись леденящими душу кошмарами, но его прекрасный пейзаж пока оставался неизменным. Однако теперь настало время той самой бури после длительного затишья.