25. Я люблю тебя
Почти во всех трагических историях, драмах, разрывающих сердца концовках дело было лишь во времени. Всегда. Его могло быть много. Понимание его у главных героев могло не совпадать, смертельно раня несвоевременностью. Его могло быть до саднящей боли мало.
Но оно всегда играло главную роль. Было главным актером.
Виктория Эрхард
Я захожу в квартиру почти ночью, в одиннадцать вечера, даже не церемонясь. У Чейза завтра выходной, как я помню. Поэтому можно шуметь. Я не дам ему выспаться. Отоспится на том свете. Или отоспится, когда мы наконец-то расстанемся.
Без участия рук устало сбрасываю с себя обувь и кидаю ключи на тумбочку. Смотрюсь в зеркало над ней и поправляю волосы, параллельно снимая толстовку и оставаясь в спортивном топе.
В комнате, которая принадлежит мне и Чейзу, горит свет. Да, именно так. Не в «нашей комнате». «Нас» уже давно нет, и я стараюсь убрать это слово в отношении себя и Хадсона из своего лексикона. Меня тошнит от слова «мы». И уже, кажется, даже не важно, в чью сторону. Слишком диковинное слово для моего восприятия. Нет никакого «мы», есть только «я».
- Ты где была? - Чейз, также поправляя растрепанные волосы, выходит из комнаты. Я замечаю на его щеках легкий румянец. Хм-м-м, даже не знаю, откуда он взялся. Точно не от измены.
- Не так важно. - вальяжно махнув рукой, отвечаю я.
Я прохожу на кухню и почти залпом выпиваю стакан воды. После семи часов концентрации на дороге без отдыха и перерыва на еду или питье это кажется чем-то божественным, и мне хоть как-то удаётся утолить ту вселенскую жажду, которая мучает меня.
- Тори, что за концерты ты тут устраиваешь? - возмущается парень. - То ты вообще не приходишь, то ты приходишь посреди ночи пьяная, то уходишь посреди ночи, то ещё что-нибудь. А сейчас тебя не было дома четыре дня! Четыре чертовых дня! Это что? Как ты это оправдаешь, Виктория?
- А никак не оправдаю. Имею право не оправдывать, не собираюсь распинаться. Заебалась уже. Тебя что смущает в этих «концертах»? - спокойно говорю я, а сама в этот момент пытаюсь сохранять равновесие, чтобы не упасть, и сфокусировать зрение, чтобы бы видеть, какие эмоции играют на лице у Чейза. Голова кружится. Не к добру.
- Просто ты ведёшь себя так, будто у тебя есть кто-то другой.
Я молчу. Отворачиваюсь к стене и руками опираюсь на столешницу. Опускаю голову вниз и закрываю глаза. Чувствую, как сзади Чейз пилит меня взглядом.
- Почему ты молчишь?
Его голос в этот момент даже начинает дрожать, и на секунду я верю, что в его словах есть хоть капля искренности. Но это не так. Искренности нет уже давно в нас обоих. Мы словно два куска глины. Такие высохшие и безжизненные. Но только по отношению друг к другу. Он любит Синтию, а я...
А я люблю Винни. Я не хотела себе в этом признаваться, я не смогла признаться в этом ему, но это факт, оспаривать который у меня уже не осталось сил. И желания.
В этот момент я ощущаю явное присутствие кого-то третьего в этой комнате. Чуйка меня не подвозит. Резко оборачиваюсь - так, что кружащаяся голова начинает ещё и раскалываться - и вижу в дверном проёме Синтию.
- Вот поэтому я и молчу. - указывая рукой на девушку, со вздохом говорю я. - Это фиктивный брак, Чейз. И фиктивный он с обеих сторон. Не только тебе же изменять. Я не покорная жена, я терпеть не буду. Ты знаешь мой характер, давно знакомы все-таки.
- Ты мне изменяешь?
- Твою ж мать, какие мы догадливые! - разведя руки в стороны, я рассмеялась. - Меня четыре дня дома не было. Или ты думаешь, что я за это время успела только уйти в монастырь, и больше с мужчинами не контактирую?
За эти четыре дня я ему, конечно, не изменяла, просто что не хочу напрямую говорить о поездке в другой город, но это не отменяет факта того, что я уже неоднократно целовалась с другим.
- Ты понимаешь, что у нас послезавтра свадьба? А ты шляешься хер пойми где и хер пойми с кем.
- Не будет свадьбы. - я опять снимаю с пальца кольцо, которое надела по настоянию предков, и настолько ловко швыряю его, что оно попадает парню четко в нос. - Насрать мне, пусть сворачивают цирк и делают дальше все, что хотят. Я ухожу. Оставайтесь здесь. И знай, что я в другого влюблена. Пусть тебе от этого станет спокойнее. Чтоб совесть не мучила. А тебя, сука, - я подхожу к «подруге» и тыкаю ей пальцем в грудь. - Тебя совесть до конца жизни мучать будет. За нас троих.
Я быстро обуваюсь и выхожу из дома. Вещи у меня и так в машине, хоть и не все, значит мучиться с попытками забрать что-то из дома не надо будет. Я не привередлива, обойдусь тем, что у меня уже есть.
Я стою в лифте и понимаю, что по щекам катятся слёзы. Как бы плохо я уже к нему ни относилась, это все до жути больно. Внутри меня шквал эмоций, которые усиливаются ещё и от того, что во мне бурлит не только злость, но и текила.
Ладно. Мы квиты. Я тоже в этот раз не святая.
Я включаю телефон и вижу пару пропущенных звонков от Винсента. Черт. Звоню, и в это время слышу лишь то, как быстро бьется мое сердце.
- Винни? - хрипло говорю я. Черт. По голосу слишком заметно, что я плачу. - Ты сейчас где?
Он молчит. Я слышу некоторый шум на заднем плане и делаю вывод, что он не дома. Это хорошо. Это значит, что я его не разбудила. У него слишком странный режим сна, я даже не знаю, в какое время суток ему звонить, чтобы точно знать, что я его не разбудила.
Я закусываю губу в неприятном ожидании. Это все кажется слишком волнительным. За время, что Винсент собирается с мыслями, я успеваю проехать все этажи на лифте и выйти из дома.
- Ви, я в аэропорту.
Сердце падает в пятки. Мои мысли начинают метаться, а я пытаюсь собрать их в кучу и не торопиться. Вспоминаю, что отец собирался отправить его в Сиэтл.
- Черт. У тебя когда вылет? Я успею приехать? - лихорадочно начинаю расспрашивать я. По говору заметно, что я уже не мыслю здраво, хоть и трезва, но во мне теплится надежда на то, что парень не будет акцентировать на этом внимание.
- Послушай, такое дело... Не получится, я в аэропорту Сиэтла. Ви, ты была недоступна семь часов. Отец позвонил, сказал быстро собирать вещи, ибо вылет намного раньше, чем мы планировали. За час я собрал все, что надо, и я уже в Сиэтле. Ви, я пытался достучаться, я пытался тебя как-то уведомить, но времени было критически мало. Прости.
- Когда мы увидимся? Мне пока что нельзя улетать. Меня так запросто вычислят, потому что я только что, можно так сказать, сорвала огромную свадьбу, где по расчётам будет куча людей. Меня прибьют быстрее, чем я долечу.
- Черт, ты все-таки смогла! - лишь немного более радостно воскликнул Винс. - Я не знаю, когда у меня получится прилететь, но я не думаю, что это будет в ближайшее время. Ещё раз прости.
Мне нужно было, чтобы мы увиделись до свадьбы. Потому что поймают меня по-любому, и после церемонии меня ограничат абсолютно во всем. Мне нужно просто признаться ему вживую, я многого не прошу.
Тело пронзает мелкая, еле заметная дрожь. Сложно выражать свои мысли. Давление резко подскакивает, кровь начинает бурлить в жилах. Предательская пелена перед глазами и звон в ушах не позволяют сосредоточиться. Тяжесть в солнечном сплетении дарит мне невероятный дискомфорт.
Мне хочется рыдать, биться в истерике, резать руки и задыхаться в собственных слезах. Я снова одна, снова оставлена, брошена, разбита и затоптана. Последний солнечный луч погас с его уходом. Теперь хочется вырвать сердце, искромсать на мелкие кусочки и кинуть бездомным собакам, оставляя в груди зияющую дыру, дабы больше не чувствовать этого одиночества, что приносит лишь боль.
Звонок уже был сброшен, без прощаний, без каких-либо слезливых слов о любви. Я хотела побыть одна. Хотела осознать то, что в ближайшем будущем мы не встретимся. А учитывая то, что со мной будет за такое неповиновение плану, мы не увидимся больше вообще никогда.
Мои руки безжалостно тряслись , впиваясь в весь сумрак тщетного конца. Мое лицо было холоднее зимнего вечера, где снег напоминал буквальный озноб. Лицо, которое я не узнала, когда увидела себя в отражении экрана смартфона. Оно было невероятно невзрачно, бледно и пусто.
Мои глаза мертво смотрели на тусклую Луну. Но вместо неё я видела лишь черты воспоминаний о прекрасных днях, проведённых вместе.
Воспоминания о Винсенте. Это были лишь отголоски, отголоски моего мучительного страха. Страха того, что мы больше не увидимся.
Я захлёбывалась в своих блеклых и мерзких на вкус слезах, в процессе не вольно издав, последний, усталый крик о помощи. Крик что, на самом деле, никто и никогда не услышит.
Я не сумела остановить бесконечное уныние чувства вины и одиночества.
Безысходность манипулировала мной в тот момент. Я всегда была обречена на потерю своего подсознания, мне оставалось только ждать, пока я растворюсь в мире ложных надежд и ожиданий, полностью потеряв самообладание и контроль над своими действиями.
Лишая себя возможности вдохнуть кислород, я через силу улыбнулась.
Сердце было разбито на тысячи мелких, мельчайших осколков.
Дрожащими руками я пишу Винсенту лишь одно сообщение.
Я: Я люблю тебя.
Верните меня обратно. Я сделаю все, чтобы такого поворота событий не было, чтобы я хотя бы немного раньше решилась сообщить о том, что свадьбы не будет. Чтобы никогда, черт возьми, никогда я больше не отключала телефон.
Мне нужен ещё один шанс, чтобы выбрать его.