Глава 10
Жизнь учит нас лишь одному – выживать.
С болью в душе, с осколками сердца в груди,
с разбитыми мечтами и надеждами.
Выживать любой ценой, если ты все еще хочешь жить.
Элисон Джулия Браун
Моя жизнь напоминала иллюзию. Она казалась мне чем-то ненастоящим, что обычно бывает, когда ты становишься наблюдателем, а не участником. Наблюдателем по собственной воле, иначе, если нажать на кнопку и включить себя, снова заставить проживать свою жизнь, а не только существовать в ней, непременно станет больно. Такова суть бытия. Как бы банально не звучало – смысл жизни в страданиях, проходя через которые, ты обязательно обретешь счастье, по крайней мере так нам рассказывают детские сказки, романтическое кино и литература.
Хлебни самую большую порцию дерьма, а потом закуси конфеткой, только вот, до десерта, как показывает практика доживают не многие, утопая в омуте страданий.
Апрель заканчивал свою роль в этом году, оставляя после себя сладкий запах во всю цветущей зелени.
За окном издательства, закат заливал высотки мягким, теплым оранжевым светом, лучи заходящего солнца, щекотали кожу на моем лице.
Конец месяца всегда был напряженным, нужно было подтянуть все хвосты и вовремя сдать работу в печать. Сегодня я решила остаться по дольше и закончить иллюстрации. Сэмми заболела на следующий день после нашего прилета из Де-Мойна, вот уже неделю я возвращаюсь домой одна без своей пчелки-труженицы.
В прошлый четверг я встречалась с Николасом, как и договаривались. После того номера, что он выкинул, прождав меня в аэропорту целый день, а позже поцеловав на прощание в щеку, мужчина вел себя крайне сдержано. Наша вчерашняя встреча, прошла более чем в деловом настроении. По телу каждый раз пробегали мурашки, когда я смотрела в его серебристые глаза, я до сих пор помнила тепло его ладони, и нежный поцелуй горячих губ на своей коже. Холод, исходящий от него погасил искру, которая зажигала нас, стоило нам оказаться рядом.
Я не получала сообщений от него и на обед мы больше не ездили. Меня не обижала резкая смена настроения в наших отношениях, к слову которых нет.
Я не считаю себя наивной дурочкой, и понимаю, что он делает. Держаться от меня, как можно дальше, поддерживая чисто рабочее общение – лучшая тактика, в нашем случае. Мне хватает моего дерьма, и я не готова к новой порции.
– Не думал, что ты так любишь свою работу.
Резко обернувшись, я чуть не свернула себе шею.
– Бен! – от испуга, я тяжело выпустила воздух. – Не стоит так подкрадываться.
– Извини, не хотел напугать тебя. Много осталось?
– Не со всем, заканчиваю последнюю иллюстрацию. А ты чего все еще здесь? Ты кажется днем сдал перевод книги.
– Изучал работу на грядущий месяц.
Ложь, так и лилась из его рта, липкой массой.
Я ничего не ответила, надеясь, что он оставит меня в покое.
– Я могу подождать пока ты не закончишь, и подвести тебя.
– Не стоит, я доберусь сама, но спасибо, – моя вежливость на исходе.
Мужчина улыбнулся, молча уходя. Я выдохнула с облегчением, погружаясь в работу.
Помещение постепенно опустело, густая тишина заставила меня отвлечься. Обведя усталым взглядом офис, я поняла, что осталась одна. Свет от лампы на моем рабочем столе, в кромешной тьме, казался островком жизни среди хаоса.
Звук сообщения на телефоне, в пустом офисе, оглушал.
Николас: Твоя последняя идея, не дает мне покоя. Подумай, как можно ее обыграть.
Неужели, опять проявление внимания к моей персоне?
Не на долго хватило вашей выдержки, мистер Хилл.
Своего рода качели горячо-холодно, не в моем вкусе. Я больше не намерена поддерживать нашу игру.
Элисон: К следующей встрече, я подготовлю несколько набросков.
Я не из тех, кто участвует в таких играх, а тем более получает удовольствие. Я не мышка в лапах хищного кота, которой он может управлять, как хочет.
Я дорисовала изображение, подготовила материал к сдаче и выключила компьютер.
В лифте, мне вновь пришло сообщение.
Николас: Ты все еще в издательстве?
Элисон: Уже выхожу.
Я не стала спрашивать, для чего ему эта информация. Я была слишком измотана работой, в тот момент мне хотелось лишь окунуться в горячую ванну и заснуть в объятиях пухового одеяла. Недостаток сна, сказывался жуткой слабостью.
Пытаясь справиться с заедающей молнией на сумке, выходя в холл первого этажа я врезаюсь в кого-то громко вскрикивая. Звук моего голоса отбивается эхом о стены, словно теннисный мячик от ракетки.
– Бен! Что с тобой не так?! Черт! – проведя ладонью по лбу, стираю слегка выступивший холодный пот.
– О, Элисон, извини еще раз, я не ожидал кого-то встретить здесь в такое время, я думал ты давно ушла.
– А ты, почему вернулся? – закрыв наконец сумку, я застегивала пальто.
– Эм...я забыл телефон, так заработался, что не заметил, как ушел без него.
– Ясно. Ладно, пока.
– До понедельника, Элли.
От его нежного произношения моего имени, мне стало не по себе.
Я вновь почувствовала странное шевеление в груди. Страх липкой пленкой обволакивал тело, капелька пота скатилась в ложбинке между грудей.
Льюис был крайне подозрительным, его ложь про телефон, не убедила бы даже ребенка.
Что же ты задумал, Бен?
Направляясь к выходу, я вижу, как буквально на меня мчится мужчина. Ко мне подбегает, Николас Хилл!
Прямо-таки вечер неожиданностей! При виде его, все мысли о ванне и сне мигом испаряются из моей головы. Я стою в оцепенение, смотря на мужчину немигающим взглядом.
Почему он вообще здесь? Резкие смены его настроения в наших взаимоотношениях, начинают порядком надоедать.
– Это ты кричала? Что стряслось? – он положил ладони на мои плечи, смотря прямо в глаза, сейчас меня накрыла волна заботы, плескавшаяся в его взгляде.
Мужчина был обеспокоен, а я в замешательстве. Я совсем не ожидала увидеть его сегодня, а тем более у себя на работе.
– Что ты здесь делаешь? – мой тон холодный, вперемешку с недоверием.
Кажется, он следит за тобой, Элисон.
Гадкий внутренний голос, упорно толкал меня в пропасть к паранойе.
– Почему ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос? – мужской голос стал раздражительным.
– Я не заметила Бена, когда выходила из лифта, и натолкнулась на него, испугалась и закричала. Все хорошо, правда, – чуть сбавив обороты, я заставила себя успокоиться и говорить, более дружелюбно.
Несколько секунд он молча смотрел на меня, явно пытаясь понять, вру я или нет.
– Твоя очередь.
– Проезжал мимо, и услышал крик.
– Да неужели? Через весь холл, на ходу в машине? – я пыталась сдержаться, когда в последний момент, громко прыснула со смеху.
Нервный смех, сменялся искреннем весельем. Николас действовал на меня успокаивающе, пробуждая чувство безопасности. Он был, словно могучей горой, которая поражала своим величием и силой.
Мужчина отпустил мои плечи, держа дистанцию между нами.
Тебе понравилась близость его тела.
– Извини, – я прикрывала рот, все еще смеясь, – просто, ты совсем не умеешь врать, да и тебе это не идет.
Мужчина улыбнулся мне, искренне, с манящей теплотой, глядя на меня из под каштановых ресниц, явно о чем то думая, но храня молчание.
В эту секунду больше всего на свете мне захотелось услышать то, о чем Николас предпочел умолчать.
Вопрос вылетел из моего рта, раньше, чем я осекла себя:
– О чем ты сейчас подумал?
Николас выгнул брови в немом вопросе.
– У тебя на лбу бегущая строка из мыслей, только я не смогла разобрать их.
На этот раз, смеялся уже он. Тихо. Мягко. Ник с минуту молчал, раздумывая, стоит ли признаваться.
– Я думал о твоем смехе.
– А что с ним не так?
– Наоборот, – мужчина снова замолчал, быть искренним, по видимому для него значило тоже, что для меня снять перчатки и оголить на всеобщее обозрение свои шрамы.
– Я постараюсь запомнить его звучание, сохраню, вот здесь, – он легонько ткнул указательным пальцем себе в грудь.
Я громко сглотнула, вовремя сдерживая в себе взволнованный вздох. Мое дыхание участилось, я облизала губы, вспоминая, как Николас в нашу первую встречу в офисе смотрел на них с желанием.
В тишине холла, я слышала как громко стучит мое сердце, тусклый свет от уличных фонарей, слегка проникал в помещение. Мужчина подошел ко мне вплотную, он был высоким, крепко сложенным, его тело не внушало страх и беззащитность, напротив, я чувствовала себя в безопасности. Окутанная дымкой тепла, которое исходило от Ника, я словно завороженная, не сразу заметила, как он медленно заправил мои волосы за ухо, оголяя изуродованный участок кожи. Сердце сделало кульбит и меня обдало жаром, глаза защипало от слез.
– Не нужно, – я прошептала с мольбой, глядя на него, в глазах которого плескалось сочувствие. Я попыталась вернуть волосам прежнее положение, но Николас пресек меня, обернув ладонями мое лицо, прожигая взглядом. Тепло его рук грело мои щеки, которые в любую секунду могли стать мокрыми от слез.
Вот каким он был, заставляющий чувствовать меня весь спектр эмоций в одно мгновение. Проживать то, что я давно похоронила в себе, запрещая кому-либо прикасаться к особому участку моей души. Но Николасу не нужно было мое разрешение.
Я не чувствовала себя жалкой, нет. Он не жалел меня, но ему было больно, от того, что я пропитана ядом прошлого, к сожалению, которое оставило вечное напоминание на моем теле, в моей голове, на сердце.
– Мне так жаль, Элли, – его ласковый голос звучал у самого уха, обдавая жаром дыхания.
Аккуратные, трепетные слегка ощутимые, как взмах крылышек бабочки поцелуи, Николас осыпал ими рубцы на шее под мочкой уха, прокладывая дорожку к щеке. Я не могла остановить его, не могла заставить взять себя в руки и прекратить это.
С ним мне не хотелось прятаться, не хотелось прикрывать свои огненные метки, которые я так старательно прячу изо дня в день.
– Элисон, ты восхитительная, – его мягкие пальцы гладили шрамы на шее, – такая хрупкая, – горячий шепот, невесомые прикосновения, пробудили на коже мурашек.
Второй рукой он переплел свои пальцы с моими, через перчатки, я чувствовала мягкое поглаживание.
Наше прерывистое дыхание сплелось воедино, словно ветви лианы, мы были слишком близко, у самой границы, которую нельзя пересекать. Его губы, нежные и горячие, оставляли невидимые отпечатки на коже, приближаясь к моим губам.
Нужно лишь отойти, сделать шаг назад. Ведь это так просто, Элисон! Защити себя, как бы сейчас не хотелось броситься в эту манящую бездну, сохрани те скудные останки себя! Но я не могу, потому что слишком слабая, потому что этот мужчина по неизвестным мне причинам, заставляет чувствовать себя в безопасности, который подкупает своей бескорыстной заботой. Я, как побитый зверь, боюсь, но отчаянно желаю ласки, и сейчас просто не могу отказаться от нее.
Шаги на лестнице позади нас, заставили меня обернуться на шум.
Вся магия испарилась. Пузырь, созданный Николасом, из тепла, искренней нежности и защиты, который окутывал нас лопнул.
Холодно. Одиноко. Страшно.
– Кто-то идет, нам тоже пора, я подвезу тебя к дому.
В глазах мужчины читалось нескрываемое разочарование в вперемешку с замешательством. Наверняка и в моих тоже.
Мы вышли на улицу, вдыхая сладкий аромат весны. Только на свежем воздухе, я поняла, насколько сильно пылает моё лицо. Адреналин, бешено течёт в крови, между нами пролегло непонятное чувство неловкости.
Ясно одно, и я, и Николас, мы были заколдованы таким близким присутствием друг друга. Сейчас, сидя рядом в машине, вспоминая, то, как часто мы дышали, держась за руки, отчаянно желая поцелуя, мне становиться не по себе.
Мы потеряли контроль и чуть было, не натворили ошибок, которые в будущем сложно исправить.
Заводить разговор никто из нас не решался, оно и к лучшему. Сейчас разумнее соблюдать дистанцию, во всем.
У нас общий проект, я должна держать себя в руках, даже если он не способен контролировать себя.
Я обязана защитить себя от новой порции боли, и заставить его, как минимум не испытывать ко мне симпатию. Между нами лишь работа и ничего более.
Всю дорогу к дому, мы ехали в абсолютной тишине. Редкие взгляды Ника в мою сторону, я оставляла без внимания, максимально игнорируя его.
– Ты свободна в воскресенье? Я хотел бы съездить на участок, что бы ты в живую увидела здание, возможно это вдохновит тебя на новые идеи.
Сегодня пятница, я не готова снова увидеть его буквально через день. После сегодняшней эмоциональной встряски, я должна прийти в себя, так сказать, выстроить броню, через которую не проникнет, даже капля его обаяния.
– Извини, но о таких скорых встречах, нужно договариваться заранее, у меня были планы на эти выходные, – кажется мой тон был слишком резким.
Ложь, твое единственное оружие.
– Что ж, позволю себе напомнить, что проект возводиться в кратчайшие сроки, и уже первого октября ресторан будет открыт, а твой контракт заканчивается тридцать первого августа.
– Я в курсе! – огрызаюсь я.
– Я не закончил, – Ник смерил меня слишком агрессивным взглядом. – Твоя часть работы, насколько ты помнишь, должна быть готова и согласована до первого июня, на воплощение останется всего лишь четыре месяца. И я не вижу повода откладывать, в твоих планах сейчас должен фигурировать на первом месте дизайн моего ресторана! Я жду тебя, в воскресенье в десять утра в моем офисе, до встречи Элисон.
Его грубая форма общения ввела меня в ступор. От нежного и заботливого Николаса Хилла не осталось даже крошек. Он уничтожил его в себе полностью.
Сейчас я позволю Нику, играть по его правилам, но лишь в данную минуту. Со следующей встречи, начинается моё время правления.
Оставив его без ответа, я молча вышла из машины, не выдавая свою ярость.
Сидя на балконе, я медленно вдыхала дым сигареты. Голова слегка кружилась от никотина, но перед глазами отчетливо стояло лицо Николаса. Его серые глаза, до недавно наполненные искорками добра и ласки, за считаные секунды изменились до неузнаваемости.
Ледяные осколки летели в меня со скоростью света, моя защитная броня пала у ног Ника в холле издательства, и я принимала их грудью, разрывая в клочья нутро.
Суббота на мое удивление прошла спокойно. Я провела весь день дома, наслаждаясь сном, едой и фильмами. Завтра меня ждет встреча с Ником, поэтому сегодня я позволяю себе максимально расслабиться.
Утро воскресенья, прошло скомкано. Я не уследила за кофе, которое перебежало и залило всю плиту, яичница подгорела.
Легкое волнение, росло в геометрической прогрессии, чем ближе я была к офису.
И пусть внутренности мои скрутило в тугой узел от переживания, мой внешний вид явно не выдавал того, что творилось в душе.
Белая блуза с длинным рукавом, черные, облегающие бедра брюки-клеш, пиджак и лодочки в тон.
Я выглядела сногсшибательно, несмотря на то, что внутри я дрожала, как осиновый листок.
Я не понимала своей реакции на предстоящую встречу, словно мое нутро предупреждало меня, нагоняя волнение.
Девушки – секретаря Николаса, не было за стойкой перед его кабинетом, поэтому постучавшись в массивную, с матовым стеклом дверь, я вошла, не дожидаясь ответа, излучая лишь уверенность.
В кабинете, у самого дальнего панорамного окна, стоял Николас обнимая девушку.