Побег
С той поры минуло не так много лет, но всё же довольно много времени, и всё успело кардинально поменяться, причём далеко не в лучшую сторону. Связь с Алисой пропала: как и я, она полностью загружена дополнительными занятиями вне школы, и свободного времени у неё мало. Наше общение как-то само собой плавно сошло на нет. Без всяких ссор, тихо и незаметно мы сами отпустили друг друга из нашей жизни.
***
Я по-прежнему живу в не самом благополучном районе нашего города, и ни в школе, ни дома нет покоя. В этот вечер разбор полетов за стеной и не думает угасать: напротив, с каждой минутой скандал только усиливается. Родителям, судя по всему, плевать на то, что у меня скоро экзамены, а для их сына важно подготовиться в спокойной обстановке.
Не выдержав, я направился в комнату: к шумному дуэту прибавился третий голос.
- Слушайте, может быть, хватит уже, а... - нерешительно залепетал я. - Неужели не наругались, пока меня дома не было?
И вдруг меня обуревает бешеное чувство обиды и несправедливости. Почему им можно думать только о себе и орать на всю квартиру, когда у их сына всё из рук вон плохо?
- У меня от ваших криков уже голова болит, - процедил я сквозь зубы, а затем взорвался в яростном вопле: - ХВАТИТ!!!
- Ты чего это истеришь?! - вспылила мать. - Не смей встревать в чужой разговор, да ещё и таким тоном!
- На себя посмотри! - кричит ей в ответ папа. - Сама орёшь - весь дом слышит!
- Ну да, ну да, конечно, - ехидно усмехнулась мать. - С тобой поживёшь, ещё не так завоешь, алкаш! Тебе не стыдно при ребёнке-то водку каждый день глушить?!
Отец корчится в бессильной ярости - против веского аргумента он бессилен.
- Не работаешь ни хрена, хоть бы куда-нибудь свалил наконец! - Женщина распаляется всё больше, и её не остановить. - Денег в дом ни копейки не принёс - только и делает, что лежит да бухает!
- Да я и так свалю, не переживай!!! - вскричал папа. - Затрахало меня такое отношение! Делаешь всё, на стройке этой грёбаной деньги вымаливаешь! Крутишься как можешь, а где благодарность??!
- Вот и отлично!!! Давай, вперёд отсюда, с вещами на выход! Благодарности он захотел, уголовник хренов...
Отец взмахнул по воздуху кулаком и, наметив цель, пять раз с силой ударил по столу. Деревянная крышка задребезжала, по комнате раскатистым эхом пронёсся оглушительный грохот.
- СССУКААА!!!
Папа едва не сорвал связки: жадно хватая ртом воздух, он стремглав бросился на балкон и захлопнул за собой дверь.
В бессильной ярости я швыряю на пол школьный рюкзак, и в него летят вещи: зубная щётка, пижама, носки и школьные принадлежности. Заполнив рюкзак доверху, я рывками застёгиваю молнию и со злости едва не ломаю её.
- А ты куда собрался?.. - не то с тревогой, не то с возмущением спросила мать и вдруг испуганно затараторила: - Стой! Не вздумай никуда уходить и беспокоить бабушку! Всё сейчас уляжется, Слава, не переживай... Сиди, готовься спокойно к экзаменам.
Захотелось ответить что-нибудь настолько хлёсткое и резкое, чтобы мама вмиг поняла свою неправоту и отстала. Зная вселенскую бабушкину любовь ко мне, я понимал, как здорово её доченьке Танечке может влететь. И только было на язык попросились слова вроде: «Что, страшно от бабушки получить?!»... но всё-таки я жалкий интеллигент-самородок, у которого язык застрял глубоко в жопе. Потому я молча оделся, набросил на плечи рюкзак и бросил на прощание только одно:
- Не уляжется.
***
Щёлкнул дверной замок, заглушая мамины просьбы вернуться. Уже спустившись вниз, на улице я пробую набрать бабушкин номер, чтобы удостовериться, что она дома. Свои ключи от её дома мать всегда носит с собой, а если бы я их даже нашёл, то это повлекло бы за собой громогласную ссору с обвинениями в воровстве.
Поэтому я обязательно должен связаться с бабушкой, но именно сегодня на том конце провода абонент вне зоны действия сети.
Прекрасно...
В таком затруднительном положении ещё не приходилось бывать. Обычно бабушка всегда на связи, но нынешнее исключение совершенно не радует. Приходится надеяться только на себя, но куда я пойду? Близких друзей, к кому я мог бы попроситься на ночёвку, нет. Даже если бы и были, я не хочу ни на чьи плечи взваливать свои проблемы.
Мелькнула мысль о том, чтобы всё-таки вернуться домой, пока ещё не окончилось транспортное движение. Если бабушки дома не окажется, то больше мне ночевать негде, а возвращаться домой пешком в тёмное время суток слишком опасно, тем более в нашем районе.
Я обернулся и бросил тревожный взгляд на свой дом. Окна нашей квартиры выходят только на сторону улицы, поэтому увидеть меня во дворе родители не могут. Печально мигая вспышками окон, дом начинает погружаться во тьму. Грязновато-рыжая облицовка укрывается в тени, и теперь зловещими красками светятся облупившиеся подъезды. Как и пять лет назад, когда мы с матерью шли в гости к тёте Маше. Возвращаться в обитель скандалов нет желания: слишком много я оттуда горя почерпнул.
И потому мной принято решение идти ва-банк: всё-таки поехать к бабушке, попытать удачу застать её дома. Надеюсь, что она в городе и, возможно, её вызвали в больницу в свой выходной. Тогда можно прийти к бабушке прямо на работу и попросить ключи. Тем более, в конце прошлого года открылась новая станция метро, и маршрут теперь значительно упрощён. По пути до станции метро «Уральская», сидя в полупустом автобусе, я отслеживаю сигнал телефона. Пробую набрать бабушку ещё раз, но безрезультатно. Скользкий червячок сомнения вгрызается в душу, навевая предательские, но с другой стороны разумные мысли о том, что надо бы вернуться в отчий дом, пока ещё не слишком поздно.
Экран телефона сверкнул в темноте кармана, и я быстро вынул свою кнопочную «Nokia 6303». В надежде, что это звонит бабушка, я на всякий случай взглянул на экран - и не зря. Это была мать.
В смятении и страхе я подумал сбросить вызов, но потом прикинул, что реакция впоследствии может быть ещё хуже. Поэтому пришлось взять трубку сразу.
- Алло.
Мой ледяной тон звучит так, будто я и не сын вовсе, а совершенно чужой человек.
- Слава, немедленно возвращайся домой! - По взволнованному голосу матери ясно, что она до сих пор на взводе. - Надо поговорить.
- Мне не о чем разговаривать.
- Тебе, кажется, в школу завтра, а ты едешь на другой конец города, - проговорила она с укором. - Будто я не знаю, куда ты собрался!
- Вот именно, что завтра мне в школу, я готовлюсь к экзаменам, а из-за ваших ссор я не могу этого сделать.
- Слава, не смей тревожить бабушку! - вскипела мама. - Немедленно возвращайся домой!
После чего заметно смягчилась и добавила:
- Всё уже прекратилось. Я же говорила, что всё уляжется!
Но я остаюсь непреклонен.
- Нет, мама, разбирайтесь между собой сами. А я больше не хочу быть вашим слушателем. Пока!
- Слава! Я кому сказала...
Красная кнопка на телефоне поглотила мамино возмущение, и теперь в разговоре была поставлена точка. Я спускаюсь в метро, сажусь в вагон... Поезд набрал ещё с десяток пассажиров, и наконец мы тронулись. Последовало ещё несколько вызовов, которые в этот раз были обречены на сброс. Но на этом мать не остановилась - на станции «Геологическая» от неё пришло смс:
«Слава, я призываю тебя сейчас же вернуться домой! Время позднее, и мы за тебя волнуемся. Не заставляй нас нервничать. Мы любим тебя и ждём».
Последние слова пробуждают во мне жалость к родителям. Ведь когда-то они любили друг друга... и меня тоже любят, ведь я их сын. Даже возникла мысль пересесть на обратный поезд и вернуться домой. Но чувство гордости, а вместе с ним и некое предчувствие, намекают слишком явно: возвращаться не стоит.
***
На подступах к недостроенной «Чкаловской» состав чуть замедляет ход, а затем проносится мимо неё на скорости. Вот мелькает долгожданный просвет конечной станции... и когда я взбежал по лестнице вверх, отчаянно заголосил рингтон.
Чувство раздражения овладело мной в один миг: неужели мать до сих пор ничего не поняла?! Но, к счастью, это бабушка появилась в сети, и она сейчас дома, так что маршрут до больницы отменяется. В голосе её чувствуется беспокойство:
- Слава, что у тебя произошло? Опять родители буянят?
- Прямо в яблочко... - горестно отозвался я.
- Можешь ничего не рассказывать, я всё поняла. Приезжай немедленно, - сказала бабушка. - Извини, что так долго не брала телефон: как раз на зарядке лежал...
Нахлынувшей радости не было предела. Бабушка и в самом деле понимает меня лучше всех.
- Спасибо тебе большое, я уже из метро выхожу! - воскликнул я с благодарностью и, оказавшись в длинном чреве подземного перехода, растерялся. - А... какой выход мне нужен?
- Дальний слева, в конце перехода, - последовал быстрый и точный ответ. - Позвони, как будешь у подъезда.
Наконец-то в этой череде негативных событий блеснул яркий луч надежды, и теперь можно насладиться жизнью прямо как в далёком детстве. На противоположной стороне улицы Академика Шварца сияет вечерними огнями гигантский торговый центр «Дирижабль»: в нём открываются всё новые и новые магазины. Он величаво парит в тёмных сумерках и вселяет праздничную атмосферу.
Просторный бульвар широко раскинул свои объятия для отчаявшегося школьника. Дорожка, вымощенная серым и тёмно-розовым кирпичом, зелёные насаждения в центре небольшой площадки, ряды высоких деревьев по бокам: всё это укрыто синим одеялом неба и подсвечено редкими фонарными столбами. Если бы у меня была девушка, мы бы обязательно прогулялись с ней по этому бульвару, и целовались бы на скамейке... но я понимаю, что это всего лишь мечты.
Спокойствием и благодатью веет от этих панельных серо-зелёных джунглей. Все дома кажутся одинаковыми, но блуждать не пришлось: я хорошо знаю дорогу, а нужный подъезд - восьмой. Чтобы до него добраться, нужно обойти с улицы угловатую секцию буквой «Г», и так же обогнуть её изнутри двора. Не самое удобное расположение - в который раз я пожалел, что в доме нет подворотни.
Возраст не сильно сказался на внешности бабушки, она по-прежнему такая же бойкая и миловидная, разве что голова её стала полностью седой, и прибавилось морщин на лице. Но это ей удивительно идёт.
Мы крепко обнялись при встрече.
- Вот и снова ты, горемычная душа... - с тоской в голосе вполголоса произносит бабушка, поглаживая мою спину. - Проходи, кормить буду. Руки вымой.
Я шагнул через порог квартиры. Теперь она кажется даже ещё более обжитой и уютной, чем прежде. Коридор украшает новый гардероб; вместо старой люстры с грязными плафонами с потолка горделиво взирает подвесной абажур белого цвета с шоколадной бахромой. Советские обои цвета охры с витиеватыми зелёными узорами сменились полотнами в бело-голубых тонах.
После тёплого и сытного ужина бабушка позвала меня в комнату примерить кое-что из одежды. На диване стопками лежит множество свитеров, джинсов и футболок. Большая часть вещей оказалась либо велика по ширине, либо коротка в рукавах.
- Длинненький... - протянула бабушка, удивляясь моему росту в метр семьдесят. - А тощенький! Ты хоть ешь там?
- Ну, так...
- Понятно, не ешь, - заключила она и отсоветовала: - Ты бы хоть спортом занялся!
- Да я и так занимаюсь, на единоборства хожу...
- Ну, вот и хорошо, что занимаешься! Только одного рельефа мало, у тела должен быть фундамент, - назидательно сказала бабушка. - Откуда браться силам, если в организме нет пищи?
- Бабуль, я же не совсем голодаю...
- Знаю я ваш рацион подростковый: чипсы да шоколадки... А потом прыщи изо всех щелей лезут!
Я лишь негромко прыснул. «Надо будет создать цитатник Альбины Нигматуллиной», - промелькнула мысль.
- На-ка, примерь ещё... - Бабушка дала чёрную рубашку с едва заметными узкими полосками. - Чёрный цвет всегда в моде, так что бери, если подойдёт.
Взглянув на себя в зеркало, я удивился тому, насколько элегантно сидит рубашка. В отражении я даже сам себя не узнал: одежда точно и выгодно подчёркивает фигуру. Плечи кажутся шире, а грудная клетка подчёркнута горизонтальными полосками, которые от карманов плавно меняют наклон и визуально сужают туловище к талии. Я даже не захотел снимать эту рубашку: так и ходил в ней до самого сна.
После того, как в желудке улёгся борщ с варёной картошкой и куриной грудкой, настало время чаепития. По дороге от метро на оставшиеся деньги я купил пирожные с заварным кремом, чтобы не идти к бабушке с пустыми руками.
- Бабуль, мне надо с тобой посоветоваться... - несмело заговорил я, осторожно прихлёбывая горячий чай с бергамотом.
- Слушаю.
- В общем, я думаю, ты знаешь... что у меня в школе не всё ладится, - честно признался я и тяжело вздохнул, как будто сбрасывал с себя неподъёмные камни. - Мне осталось учиться там всего ничего, летом ведь мы с мамой к тебе переезжаем...
После этой фразы я не мог сдержать улыбку. Наконец-то начинает сбываться моя мечта: скоро я и в самом деле буду жить здесь на постоянной основе, без всяких отъездов. Но родителям придётся разойтись, и, возможно, это даже к лучшему. К сожалению, папа не смог бросить пить, и это уже давно переросло в болезнь. Живёт он от запоя к запою, и редкими были счастливые промежутки его трезвости.
Правда, сейчас меня волнует другое. В голове проскочила заманчивая мыслишка прогулять школу. Но я же один из лучших учеников, на хорошем счету... как я могу так поступить? И, тем не менее, каждое утро вселяет в меня панический ужас. Я люто ненавижу школу, а ещё больше - свой класс. Порядочных людей в нём по пальцам пересчитать, а подавляющее большинство состоит из отпетых гопников или же просто разгильдяев, которым лишний раз в радость поддеть ботаника-заморыша и его такого же «товарища»...
- Знаешь, что я тебе скажу, - начала свою речь бабушка, выслушав мои дилеммы. - Если тебе совсем невмоготу: зачем себя мучить? Я вижу, как тебе тяжело: оттого ты и худенький такой, зажатый весь, как не знаю...
Я не верил своим ушам. Бабушка поддерживает моё желание прогулять школу!
- Но осталось-то неделю отходить... - заговорила во мне доля благоразумного опасения. - От этого пропуска ничего не будет?
- Приходи на экзамены, а заодно выскажешь своим недоумкам всё, что о них думаешь - тебе будет полезно, - такую рекомендацию услышал я в ответ. - А неделя отдыха точно не помешает: наберёшься сил, не будешь весь этот собачий лай слышать... Что, в самом деле, трудно сказаться больным?
Мы с бабушкой на одной волне, и это не может не радовать. Она тут же позвонила моей матери и самым естественным образом описала моё разбитое состояние.
- Таня, ты не понимаешь, от ваших скандалов Славику плохо. Конечно, он хочет съехать от вас подальше! Пусть пока у меня поживёт, оправится.
Мама что-то высказывала с возмущением на том конце провода, но тотчас получила контраргумент:
- Знаешь что?! Разберись уже, наконец, со своей личной жизнью. Хочешь уйти от Игоря - уходи, пусть сам разбирается со своими фекалиями в голове и никого не мучает. И приезжай сюда, как со всем окончательно разберёшься.
И прежде чем мать успела что-либо ещё добавить, бабушка закончила разговор на следующей ноте:
- А сейчас Славика не трогать, ясно? У него и так из-за вас ещё давно психика ходуном пошла.
После этого Альбина Рустамовна позвонила в школу и сообщила, что их ученик 9 класса, Полозов Вячеслав, в субботу простыл и теперь лежит с температурой. Находится под присмотром бабушки, которая уже тридцать семь лет работает в больнице и более чем знакома с медициной. Таким образом я получил законные выходные и на какое-то время мог больше ни о чём не беспокоиться.
- Бабуль, а как же я справку-то получу? - спросил я, вспомнив вдруг об обязательной отчётности перед классной. - Потребуют ведь...
- Ты забыл, где я работаю? - Бабушка добродушно усмехнулась и заверила: - За этим не заржавеет, уж поверь.
***
Эта неделя выдалась поистине райской. Больше не нужно просыпаться под назойливую трель будильника: пусть мои «любимые» одноклассники занимаются теперь этим делом. Как же здорово вставать с постели без принуждения, созерцать на кухне бледно-розовый рассвет из окна десятого этажа и знать, что никуда не надо!