фрагмент 4
Новиград впечатлял своими масштабами. Толстые башни с конусообразными крышами из черепицы возвышались над деревянными и каменными домиками и уходили вдаль наверх. Город был окружен каменной крепостью, в некоторых местах обросшей вьющимися растениями и мхом.
Родившуюся в большом городе Миранду было не удивить высотками и небоскребами, но от увиденного у девушки непроизвольно открылся рот. Перед ней был сказочный город – такой, какой виделся ей перед глазами, когда она читала сказки или смотрела фэнтези. Высокие башни, рыцари, породистые кони, статные девушки и трубадуры...
Затаив дыхание, девушка слушала, как Лютик красочно рассказывал, сколько лет назад был основан город, кто на него нападал и в какие таверны им лучше не заходить, потому что там у барда плохая репутация (по крайней мере, когда-то была). Последовав совету, Миранда надела обратно толстовку и теперь чувствовала капли пота, скатывающиеся по позвоночнику и впитывающиеся в резинку штанов. Лицо тоже не просыхало и оставалось красным.
К городским воротам вел мощный деревянный мост, перекрывающий болотистый тинистый ров. По двум сторонам от открытых деревянных ворот стояли стражники, обсуждавшие недавний обед и планы сыграть в карты после смены. Один из мужчин обратил внимание на приближающихся путников и остановил взгляд на девушке с синяками на шее.
- Сто-о-о-я-я-ять, - уже заученным тоном проговорил стражник, преграждая путь. – Цель визита?
- Здравствуйте, молодые люди! – пролюбезничал Лютик. – Мы – дети искусства, просветители, несем в массы только любовь, мораль и немного грусти, - куда же без неё. А если коротко, господа любезные, мы с милой дамой барды! Приехали на городской фестиваль Белой ночи.
- А с бардессой-то что? Выглядит странно, - проигнорировал речь музыканта второй мужчина.
- Недавно с ней случилась беда. Мы хотим обратиться к местному лекарю, Мару Эбихретту, слыхали о таком? А то как же петь с поврежденным горлом, верно же? Послушайте, господа, пропустите нас скорее. Мы, правда, спешим. Дело срочное!
То ли стражники вошли в озвученное в подробностях положение, то ли просто устали от болтовни Лютика, но возражать не стали и ушли с дороги.
Взгляды прохожих неустанно обращались к темноволосой девушке на истощенном коне. Смутившись, Миранда неуверенно коснулась бардовского плеча, от чего мужчина поднял вопросительный взгляд морских глаз. Она жестом показала, что хотела бы слезть с коня. По растерянному виду Миры Лютик понял, что она не хотела бы привлекать так много внимания своим внешним видом.
- Положи руки мне на плечи, я тебя спущу.
Бард аккуратно, будто боялся, что в его руках хрусталь стана разлетится на осколки, подхватил Миру за талию и опустил её на землю.
- Первым делом нам нужно зайти к портнихе, потому что это не дело ходить, как бездомная! – произнес Лютик, оглядывая девушку с ног до головы, при этом цитируя слово в слово речь её мамы о стиле одежды дочки.
Запах Новиграда показался девушке странным, сумбурным и достаточно неприятным. Проходя некоторые здания, Миранда и вовсе закрывала нос из-за того, что в ноздрях начинало немного печь.
Хотя сам город был достаточно чистым и опрятным – Лютик объяснил, что это только тут так, потому что столица, - запахи разного характера смешивались в какофонию. Из каменной с облезшей в некоторых местах штукатуркой таверны долетали не только веселые крики, но и запахи чего-то жареного, вяленого и спиртного. Из конюшни, располагавшейся недалеко, тянуло навозом. Из мастерских и кузниц попахивало сыростью, чем-то жженым и металлическим.
- Ты явно не была в Тимерии, вот там дышать без слез и кашля порой невозможно! – прокомментировал Лютик.
Миранда устала от дороги, от боли во всём теле, от жары, вони и простого дискомфорта. Но вида старалась не подавать.
- Вот, мы пришли! – воскликнул Лютик и указал на деревянную хижину с вывеской, на которой бардовым переливались недавно выкрашенные слова «ОДЕЖДА ТКАНИ». – Тут работает моя приятельница Алиса, она стала заведовать магазином, потому что мать пожилая совсем.
В помещении было прохладно, но воздух был сухим. За квадратным, покрытым лаком столиком сидела русоволосая девушка и сшивала рукав с телом кафтана.
Когда колокольчик на двери оповестил хозяйку о гостях, на молодых людей уставились два холодных, кошачьих ярко зеленых глаза.
- Алиса, сколько лет, сколько зим! – широко улыбнулся бард, разводя руки в стороны, но не для того, чтобы заключить в объятия, а чтобы потянуться после долгого пути.
- Кажется, у меня была табличка «несносным бардам вход запрещен», неужели местные ее снесли? – на шутку Лютик лишь усмехнулся, комментировать не стал. Тонкие губы бледноволосой девушки расплылись в улыбке. – А со спутницей твоей мы не знакомы. Добро пожаловать в Новиград, барышня. Видать, не местная.
Голос её был спокойным и монотонным. Портниха произносила каждое слово так, будто нанизывала его на тонкую длинную иглу.
Миранда скромно улыбнулась и сделала что-то типа реверанса, - она подумала, что в сказочном мире именно так нужно здороваться. Но тут же пожалела, потому что из-за боли в ногах и элементарной неуверенности движение получилось нелепым и незаконченным. Лютик отвел взгляд и улыбнулся, поймав себя на мысли, что Мира забавная. Алиса же проследила за каждой эмоцией, проскользнувшей на лице гостьи, и снова криво усмехнулась, впрочем, проигнорировав действие Миранды.
- Это Мира. Мы познакомились в дороге. Она подверглась нападению... Надо бы её переодеть в чистое и удобное. Дальше мы пойдем к Мару, потому что она совсем не может говорить из-за травмы горла, - запротоколировал Лютик.
- Что же ты хочешь, чтобы я ей предложила? – голос хозяйки и до этого звучал не особо дружелюбно, а теперь в нем была нотка издевки. – Невысокая, несуразная, непонятно кто и чем занимается. Нарядное или практичное? С вышивкой или без?
- Алиса! Что же ты так вскипятилась...
- Сначала проводишь со мной закаты, встречаешь рассветы, песенки мурчишь на ухо, а потом исчезаешь на столько лет. Наслышана я о твоих героических похождениях... а ко мне ни разу так тебя дорога и не привела. А теперь заявляешься с девицей побитой, говоришь наряд подобрать. Сам ей и подбирай платье, тебе же его потом снимать! – в голосе леденела сталь, лицо оставалось каменным. Только легкое сведение бровей давало понять о гневе девушки.
Поняв, что наговорила лишнего, Алиса опустила глаза в пол и сложила руки на груди. Подождав где-то минуту ответа Лютика, который он так и не озвучил, она скомандовала Миранде «За мной» и быстро, но бесшумно, перебирая ногами, унеслась в соседнюю комнату.
Глаз у Алисы был профессиональным. Она сразу поняла, какой размер одежды подойдет Миранде, без лишних замеров, даже при том, что гостья была в свободной одежде.
- Тебе нужно платье?
Мира отрицательно покачала головой. Конечно, она хотела красивое, украшенное вышивкой платье, но понимала, что долго в нем она не проходит.
- Могу предложить походный вариант. Бандитки выбирают его, - последнее Миранда пропустила мимо ушей.
Не дождавшись ответа, Алиса достала из сундука несколько пар штанов, рубашек, несколько пар сапог разного размера. Миранда поняла, что права на выбор одежды у нее не будет – придется надевать то, что дадут, и еще отвесить низкий поклон.
Неприязнь к гостье у хозяйки будто начала постепенно проходить. Швырнув вещи в Миранду и попав каблуком сапога в коленную чашечку девушки, она тут же подбежала и извинилась. Чуть позже портниха даже помогла натянуть темно-коричневые тряпичные штаны, подпоясать их и застегнуть пуговицы на белой свободной рубашке из льна, заправленной в штаны. Внимательно наблюдая за тем, как Миранда аккуратно надевает весенние короткие сапожки с декоративным ремешком на тонкие укороченные гольфы, она проговорила уже привычным спокойным тоном:
- Я тогда не хотела никого слушать, когда мне говорили, что чертовым трубадурам верить не стоит, что все они пустословы и мужланы, которые пользуются девушками. Тогда я всем говорила, что замуж за него выйду. Я тебе по-женски скажу, что он был моим первым во всех отношениях, и я ведь... только ему верила. А теперь уже никому не верю.
Мира медленно подняла глаза на Алису, неуверенно протянула ладонь и взяла портниху за тонкое запястье, покрытое тканью бардового платья. Тогда-то и разглядела она её по-настоящему. Высокая, стройная светловолосая девушка с тонкими чертами овального лица. Глубоко посаженные глаза светились зеленью и, действительно, смотрели как-то таинственно, по-кошачьи. Но плохой Алиса не была. Обиженной, боязливой и неуверенной – вот такой её увидела Мира.
- Я тебе это говорю в качестве предупреждения, - Алиса, смутившись, отняла свою руку и отошла в сторону. – Делай, как считаешь нужным. Но от барда ты можешь только красивые речи послушать и обещания, дитя понести, которое расти будет в бедности и безотцовщине. Меня судьба упасла от такого. Не связала с ним. И тебя, надеюсь, упасёт, – помолчала немного. - Глаза у тебя добрые, барышня. Но наивные слишком. Мой тебе совет – в этом городе ни с кем не сцепляйся своими глазёнками. Используют, протравят душеньку твою, ничего не оставят...
Даже если бы Миранда в этот миг обрела вновь дар речи, из неё не вылезло бы ни слова, - сказать было совсем нечего.
- Лютик, иди сюда, платить будешь ты! – крикнула Алиса и сама же пошла по направлению к выходу из комнаты. – С барышни денег не стану брать. Ты мне хоть монетами за всё заплатишь, - последнее она сказала тихо, почти про себя.
***
- Обобрала, почти всё наработанное забрала, - причитал Лютик, когда они вышли из хижины.
Миранда никак не отреагировала – ни взглядом, ни жестом. Она всё думала об Алисе. У самой Миры был неприятный опыт с парнями, мягко говоря, но до чего несчастно звучала портниха, до чего одинока она была...
- Я понимаю... - Лютик не мог не заметить смены настроения у спутницы. – Понимаю, что ты теперь считаешь меня кобелем полным. Я переубеждать не стану. Разное было. Ветреным я был, Мира, рвался к свободе, не хотел сковывать себя длительными отношениями. Ответственности боялся, наверное.
Мужчина почесал затылок, украдкой глядя на Миранду, которая слушала внимательно. Несмотря на сказанное Алисой, Мире всё равно хотелось услышать мнение обвиняемого.
- Нам было тогда по шестнадцать лет... Я не оправдываюсь, ни в коем случае. Алиса была моей самой первой Музой, но я не хотел на месте стоять. Я желал путешествовать, вдохновлять людей со всего Континента своей музыкой. А она уже тогда говорила про семью, хозяйство и детей. Испугался я, не был готов. Сбежал я, да... сбежал. Жалел долго, рвался к ней вернуться. А потом со временем прошло. Но было это почти двадцать лет назад... Что же я могу сделать с ошибками прошлого, когда что-то менять уже поздно? Я уже совсем другой, и она другая, - наши дороги разошлись тогда, и больше нам не по пути. Я виноват перед ней, что из-за меня у нее нет доверия к миру. Но меня тоже обижали и ранили, понимаешь? Но я принимал эту обиду, эту боль, - я вынес урок из неё. И научился жить дальше. И, отнюдь, не вижу своей вины в том, что Алиса не научилась тому же, а выбрала жизнь, полную самобичевания и прокрастинации...
Миранда повернула голову к мужчине. Столько раз она велась на виноватые глазки, на извинения, которые, оказывалось, и цента не стоили...
Но так хотелось, чтобы чувства и слова барда были искренни. Как бы было всё славно, если бы она доверилась словам, а они оказались чистой правдой. Без скрытых смыслов и тайн. Да и справедливости ради, слова Лютика отзывались в её сердце, - она была согласна с ним. Жизнь каждого полна «не теми» людьми, обидами, злыми поступками... но ведь если не закапываться в этой грязи, а рыть путь наверх, вопреки всему жизнь покажется достойной.
- Ничего страшного, если тебе кажется, что я лукавлю, - опустил глаза бард. – Ты видишь меня впервые, а уже стала свидетельницей такой неприятной встречи. Непонятно, кто врет, а кто нет. Но я хочу, чтобы...
Беглую и нескончаемую речь барда перебил громовой возглас:
- Лютик, собственной персоной!
Трубадур поднял глаза, которые, чтобы не сбиться с мысли, старался строго держать на сапогах, покрытых новиградской грязью. Лицо его немного оживилось, но не сильно.
- Какие люди! – воскликнул мужчина, натягивая улыбку.
Поднимая свои глаза, Миранда никак не ожидала увидеть этого человека. Но вот он стоял перед ней со своими холодными карими глазами, с острым подбородком и лисьей улыбкой. Живой, ничуть не покалеченный. Перед ней стоял Макс, которого она не так давно признала мёртвым, а вернее – убитым.