IV. Одиночество
Самое ужасное, это было осознавать, что мне очень плохо без него. Это может показаться глупым, но я любила его так: когда он был рядом я его ненавидела, когда его не было — я очень сильно скучала по нему. Странная любовь. Но ведь это любовь... Она имеет много проявлений.
Я не хотела влюбляться. Каждая моя любовь превращалась в муку, потому что она была не взаимна. Тот, кого я любила, не любил меня. Всё просто. Хотя даже не так: ему было наплевать на меня. Как жестоко это не казалось, но это правда. Очень жестокая, ужасная, настоящая правда в моей жизни. Да. Я человек, который был совершенно не интересен. Никому. И это тоже ужасная правда. Но как я не сопротивлялась, моё сердце было поймано в сети расставленные маленьким коварным Купидоном. Меня бесили одни мысли о Миямото. Я не могла даже закрыть глаза. Не любила время, когда нужно было ложиться спать, и мучиться от воспоминаний в ожидании сна. Это было ужасно. Это была большая мука. Это была огромная боль, не покидающая меня. Я ненавидела любовь. Я думала, что это самое худшее чувство на Земле. И никто не в праве был осуждать меня. Они не знали, всех моих страданий. Всей моей боли.
После выпуска из школы, я поступила в институт и переехала в другой город, поселившись в однокомнатной квартире на седьмом этаже. Я жила здесь совершенно одна. Мне так было одиноко, но я решила не обзаводиться каким-либо домашним животным. Я не хочу привязываться. В жизни всё исчезает, когда приходит время. Ничто не существует вечно. Всё лишь возрождается.
Когда я упаковывала вещи, в которых ещё сохранялся запах воспоминаний, я открыла шкатулку, где лежал браслет, подаренный Акирой после выпускного. Не думала, что вещи могут так быстро и надолго впитывать запах человека. Или только потому, что это был его запах? Я помню как все, встречая рассвет, стояли без чувств на склоне обрыва, который возвышался над синем морем. Они смотрели на горизонт, затаив дыхание, приветствуя восходящее солнце и новый день взрослой жизни. Миямото, схватив за запястье, внезапно потащил меня на самый высокий обрыв. Потом он начал что-то говорить. Акира говорил, что не знал, что ему делать дальше. Но я, слушая, грустила: потому что не могла дать ему нужный совет, а так же боялась, что больше его никогда не смогу увидеть. Он помог мне измениться. Вылезти из того водоворота, который так и тащил в бездну страха и неуверенности в себе. Но он схватил мою руку прежде, чем она успела скрыться под водой.
Миямото достал шкатулку из рюкзака, что висел на правом плече, и протянул мне. Я открыла её и обнаружила там браслет. Я уже не смотрела на рассвет. Я смотрела на его подарок. На глазах тут же появились слёзы. Я столько хотела ему сказать: что люблю, что с самой первой встречи я думала только о нём, что всегда вспоминала о нём, когда его не было рядом... в ту минуту я хотела плюнуть на всё: что он ко мне ничего не чувствовал; что он такой, какой есть, но именно это я и полюбила в нём. Я хотела просто взять и обнять его крепко-крепко. Эмоции, чувства, благодарность — всё это подталкивало меня к признанию. Прошла лишь секунда с того, как я взяла в руки шкатулку и уже столько разных мыслей посетили голову. Но как только я подняла её, то Миямото передо мной уже не было. Я не успела поблагодарить. Он попросту исчез...
Было очень больно. Я расспрашивала всех, но его в тот день никто не видел. Учитель решил позвонить родителям, и узнать, всё ли с ним в порядке. Ответ был положительным. Как только он пришёл домой, уснул от усталости и крепко спал в своей комнате. Я была очень рада слышать это. С ним было всё хорошо. На следующий день, набравшись смелости, я направилась в его дом, чтобы отблагодарить его. Но когда я пришла, Миямото-сан сказала, что её сын уехал ещё рано утром. Я опоздала. Его мать не знала, куда точно он уехал. Связь оборвалась, словно паутинка — легко и быстро.
Переехав в Токио, мне было очень одиноко. Каждый день я звонила бабушке и разговаривала с ней, пытаясь унять дрожь в своём голосе, чтобы она не поняла, что её внучка плачет. Я рассказывала, как мне нравится новая квартира, что она снимает мне; спрашивала про её дела, новости друзей и знакомых. Я хотела как можно дольше поговорить с ней, представляя, что мы сейчас в одной квартире. Что она рядом. Что я не одна. И у меня получалось вообразить это. Но когда она подводила разговор к концу, моё сердце щемило с большей силой. Я ненавидела одинокую жизнь. Ненавидела все свои скопленные за всё это время чувства. Мне вновь стало тяжело, как тогда... в пятнадцать лет...
Так как до начала занятий было две недели каникул, я каждый день сидела дома. Выходить на улицу не было никакого желания. Хотелось оставаться в небольшой квартирке один на один с какой-либо новой книгой в руках, читая её забываться об одиночестве. Это хорошо срабатывало. Просыпаясь рано утром, я тут же брала в руки книгу и читала весь день напролёт. Даже забывала поесть.
Я часто представляла: как Акира, живя со мной в этой квартирке, что-нибудь готовил, а потом звал меня, чтобы вкусить и разделить трапезу. В моих мечтах по вечерам мы пили пиво. Утром он будил меня, приготовив завтрак, и отправлял в институт, отдавая мне небольшое бэнто*. На выходных мы вместе гуляли по парку, ходили в кино, обедали в кафе. Я любила придумывать в голове разные ситуации с Миямото. Я может быть покажусь ребёнком, но по вечерам я жила именно этими мечтами. Ведь так я немного могла забыть о своём одиночестве...
Каждый день я посещала институт. Учёба меня не сильно волновала, в общем, как и обычно. Просто посещала лекции, писала контрольные тесты. Я не напрягалась. Я не пыталась быть лучше всех в своей группе. Как-то было всё равно. Я сильно была удивлена, когда утром, сорвав очередной лист с календаря, я увидела число — 30 декабря. «Уже конец года? — подумала я. — Даже не заметила...» Меня осенило. Как долго я буду летать в облаках и представлять как мы случайно сталкиваемся в городе, идем в ближайшую забегаловку перекусить, разговаривая о том, кто куда поступил, и в это время он начинает замечать во мне девушку? Может быть я его уже никогда не увижу? В супермаркете за углом, я купила необходимые продукты, чтобы приготовить новогодний стол. Хотя зачем? Я жила одна, а значит не нужно никаких праздников. А нет. Это был праздник не только в честь нового года, но и в честь новой жизни, которую я решила начать с первого января.
В первый день своей «новой» жизни я встала удивительно рано — с восходом солнца. Первым делом пошла на кухню и заварила зелёный чай. Нужно было полностью поменять свои привычки. Раньше я только и делала, что пила кофе — пора была переходить на более полезные напитки. Сделала зарядку, что для меня и для моего тела было просто неожиданным поворотом событий. Зарядку я могла выполнять только в школе — меня нужно всегда заставлять, а здесь... Ну так пообещала себе устроить новую жизнь, вот и старалась изо всех сил. Мне в голову пришла даже идея найти себе парня, чтобы уж наверняка мой план сработал. Но меня на долго не хватило...
Я с первого дня, как только появилась в институте заметила, что один парень частенько бросал на меня короткие взгляды — явно боялся встретиться со мной взглядом. Его звали Сакамото Сёхэй. Обычный парень. Очень любил читать книги и узнавать что-то новое. Он не был типичным ботаником, но любил учиться и занимал первое место в нашей группе по количеству баллов. Поначалу Сакамото боялся со мной заговорить. Он был последним, кто подошёл ко мне знакомиться. Слишком был зажат и стеснительный, но этим Сёхэй был очень похож на меня — прежнюю. Я невольно вспоминала себя: своё поведение.
Я поняла, что Миямото изменил меня и я была ему благодарна за это. Я решила взять на себя роль человека, который должен был изменить Сакамото. И тот, на моё удивление, изменился. Мы стали больше общаться с друг с другом. Часто засиживались в библиотеке. Но сколько времени я с ним не проводила, сколько тем мы не обсуждали за обедами, я всегда чувствовала себя одинокой. Для меня он не был тем человеком, который мог заполнить собой пустоту в моём сердце...