Chapter 16
Как только прозвенел третий звонок, оповещающий всех о начале самой большой по времени перемены, ученики с радостными возгласами повыбегали из душных помещений, направившись прямиком, пожалуй, к самому излюбленному месту — столовой. Чонсок плёлся позади всех, не чувствуя голода. Ни Сохен, ни Юнги не было на занятиях, поэтому парень помирал со скуки, не находя себе места. Он беспокоился о соседе, которого не было в общежитии уже с раннего утра, и о девушке, с которой только-только наладил доверительные отношения и которая теперь не отвечала на звонки, а именно с тех пор как в школе появился так называемый Ким Тэхен. Молва о его богатой семье вихрем разнеслась по всему учреждению, поэтому в каждом коридоре доносилось только его имя. Чонсок видел его всего раз мельком, но уже успел возненавидеть за то, что причинил невероятные страдания своему лучшему другу и что увёл девушку, которая ему была крайне небезразлична. И все же пропавший Юнги волновал намного больше.
Парень с озабоченным видом покинул главный вход и побрел вдоль парковочного ряда. Ему не хотелось судить этого самого Тэхена, который объявился спустя несколько лет после долговременной комы. Наверняка у него были весомые причины скрывать свою личность под фактом того, что он мертв, но Чонсок все же считал, что раз Юнги был когда-то ему так близок, то тогда он просто обязан был сообщить, что все-таки остался жив. Со смерью нельзя играть в шутки, ведь это никогда не приводило ни к чему хорошему. Насчёт всей этой ситуации Ли ощущал себя ещё более потерянным, чем сам Юнги, которому он видел своим долгом помогать. Пазлы продолжали хаотично вертеться в голове, но Чонсоку так и не удавалось воссоздать из них единую картину. Чем больше поступало информации в мозг, тем больше он путался.
— Я могу вам чем-то помочь? — учтиво спросил он, поклонившись мужчине с сухими чертами лица и влажными глазами. Тот стоял и терпеливо вглядывался в толпу выбегавших из здания студентов, будто искал кого-то. Он вопросительно уставился на смущенного Чонсока, как и несколько мужчин в смокингах, смирно стоявших позади.
— Я староста старших классов, поэтому был бы рад оказать помощь, — добавил Ли, надеясь, что это как-то поможет исправить неловкую обстановку. Действительно, лицо незнакомца преобразилось, он больше не казался таким суровым, даже наоборот, мягким и весёлым. Обнажив все тридцать два, он спросил:
— Я ищу своего сына. Его зовут Мин Юнги. Где можно найти его?
Чонсок слегка приоткрыл рот и замолк, сразу растеряв всю свою уверенность. "Черт возьми, неужели это его отец? Юнги ведь даже не знает, что он должен был к нему приехать!" — думал он, ругая себя за то, что так опрометчиво позволил себе ответить на тот телефонный звонок. — "Какой же я друг после этого?"
— По правде говоря, — Он окончательно раскраснелся, нервно теребя пальцы на руках, — я сосед вашего сына. Мы живём с ним в одной комнате в общежитии. Я с самого утра не видел его, но могу сейчас пойти и поискать.
Мужчина нахмурился и сконфуженно спросил:
— Его не было на первых трёх уроках?
Чонсок пуще прежнего раскраснелся и утвердительно закивал, прекрасно зная, что потом получит от самого Юнги леща. Господин Мин лёгким жестом руки подозвал к себе одного из телохранителей и прошептал еле различимое: "Включай навигатор и активируй датчик. Найдём его по кулону." Потом он с натянутой улыбкой посмотрел на парня и медленно приблизился.
— Как тебя зовут?
— Чонсок... Ли Чонсок, господин.
— Мин Хьюн. Приятно познакомится.
Мужчина протянул свою жилистую руку, и Чонсок, поколебавшись, робко коснулся ее, мгновенно ощутив, как несколько сотен импульсов одновременно пронзили его тело. Он застыл.
— Я был бы тебе очень признателен, если бы ты отыскал Юнги. Как только найдёшь, позвони по этому номеру.
— Да, господин, конечно, я...
— Я рад, что моего раздолбая поселили с таким, как ты, Ли Чонсок. Ты выглядишь надежным, — засмеялся господин, и Ли невольно тоже поддержал его приятный смех, трепетно сжимая меж пальцев ещё тёплую визитную карточку. Он подорвался с места и бегом отправился на поиски соседа, когда Хьюн снова подозвал к себе Джиху, внимательно пронаблюдав за стремительно отдаляющимся силуэтом.
— Пробей-ка, кто он. Его имя кажется каким-то знакомым.
— Как скажете, господин Мин.
Джиху поклонился и ловко нырнул в одну из чёрных тонированных машин, выудив из сумки ноутбук.
***
— В какой комнате живёт Ким Тэхен? — пролепетал Юнги, порядком запыхавшись, хотя его вопрос больше походил на крик. Дежурный удивлённо распахнул глаза, убрал ноги со стола и, приосанившись в кресле, сонным голосом проговорил:
— Зачем тебе? Снова беспорядок решил учинить?
Мин закатил глаза и нетерпеливо хлопнул по деревянному столу, прогнав у дежурного последние остатки сна. Недовольный старичок покряхтел, а потом улыбнулся, отчего на лице парня появилась неудовлетворенная гримаса.
— Я ведь тебя знаю, Юнги. То из-за тебя во всем общежитии электричество потухнет, то ты разобьешь лампу в коридоре, то какие-нибудь ученики пожалуются, что ты всю ночь слишком громко музыку слушаешь. Ох, бедный твой сосед... — мямлил старичок, сгибая и разгибая пальцы. — Как он только терпит тебя? Бедный, бедный мальчик...
Юнги шумно выдохнул, выпрямился и, собрав всю волю в кулак, протяжно заныл:
— Дядюшка Енгук, ну вы ведь знаете, как я вас люблю и уважаю. Обещаю, что ничего не натворю. Просто дайте мне номер комнаты. Клянусь, что вы и звука лишнего не услышите.
— Ой, вы только посмотрите на него, — Старик наигранно сморщился, стараясь изо всех сил добродушно не засмеяться.
— Хотите, я куплю вам бутылку соджу?
— Совсем с ума сошёл! — взвился вдруг дежурный. — И в кого ты такой непутёвый-то родился! Смотрите-ка, что предлагает! В сто тринадцатой живёт этот твой Ким!
— Спасибо, дядюшка Енгук, — засмеялся Юнги, пожимая руки старика, который продолжал морщится. — Вы не переживайте, я куплю соджу и составлю вам отличную компанию! — крикнул он, будучи находясь уже в глубине коридора.
— Ишь, маленький паршивец! — тарахтел старик, качая своей седой головой.
Мин взбежал наверх по лестнице, но как только нашёл нужную квартиру, сразу ощутил, как его прибило гвоздями к полу. Был ли то страх или волнение — сказать трудно. На него напала ипохондрия, и он сокрушенно заколотил в дверь, не представляя, зачем делает это так громко. Удары сливались, скручивались тугим узлом возле шеи и не давали дышать. В груди стало совсем тесно, когда дверь никто не открыл. Парень запальчиво занёс руку, а потом тоскливо оперся на неё всем телом. В нос неожиданно ударил запах свежести. Юнги с сомнением повёл бровью и закрыл глаза, с наслаждением вдыхая свежий лесной запах.
— Еще не поздно, чтобы остановить все это.
— Здесь все закончится. Я просто хочу, чтобы он вспомнил, выцарапал, как на монументе этот фрагмент в своей памяти и глубоко пожалел за все совершенное. Хочу, чтобы ему стало так же больно, как было мне.
Юнги словно окатило ледяной водой. Он не смог скрыть своего волнения от пронзительного взгляда, выворачивающего все внутренности наизнанку. Среди всех людей, шума и гама, которые уши давно отказались воспринимать, он невольно приметил знакомое лицо: тёмные волосы, доброе и наивное личико, которое таким и запомнилось изначально при первой встрече, обеспокоенный взгляд и плотно сжатые в тонкую полосу губы. Мин убедился, что не обознался, когда тот подскочил и стал трясти его за плечи, чтобы привести в чувства, но это было уже бесполезно. Юнги прищурился и едва слышно прошептал:
— Чонгук?
Запах лесной свежести неожиданно сменился на едкий запах бензина.
— Тэ-Тэ, чувствуешь этот запах?
— Какой запах, идиот?
— Запах веселья!
Мин широко раскрыл глаза и затрясся, скинув прямо на пол жаркую накидку.
— Ю-Юнги, с тобой все хорошо? — донёсся чей-то тоненький испуганный голосок. Парень обернулся и со зверским видом уставился на Сохен, прикрываемую высокой фигурой Тэхена. Он плотно сжимал её крохотную ладонь в своей и бесстрастно смотрел на дрожащего Юнги. Мин долго смотрел на их скреплённые воедино руки и чем дольше смотрел, тем больше сходил с ума. Он медленно переместил свои расширенные зрачки на невинную Сохен, которая неловко топталась на месте. Её густые волосы щекотали розоватые щёки, поэтому она в спешке старалась убрать их за так мило торчавшие уши. Она не знала, куда деть свой напряжённый взгляд, поэтому глаза нервно цеплялись за все, что угодно, кроме Юнги. В тот миг она совершенно перестала казаться ему "отбитой". Тэхен заметил его пронзительный взгляд, поэтому поспешил тихо прошептать на ухо: "Встретимся позже". Девушка кивнула и, отпустив тёплую ладонь, быстро зашагала в противоположном направлении, встретившись с каменными глазами Юнги, которые долго ещё преследовали её, когда она скрылась за углом.
Стало тихо. Ким так спокойно смотрел на Юнги, что тому стало совсем не по себе.
— Я так рад видеть тебя.
Мин выпрямился, а потом засмеялся тем смехом, каким обычно смеются самые несчастные на свете люди.
— Шутишь ведь, да? Ты такой шутник! Всегда это знал!
Он продолжал смеяться, подозрительно содрогаясь на месте.
— Хоть сам веришь в то, что говоришь?
— Ты прав, я сам не верю в то, что говорю, — кивнул Тэхен, потерев вспотевшие ладони. Снова стало тихо. Никогда подобная тишина не была для обоих такой мучительной и угнетающей. Внутри у Тэхена все сжалось, но он старался держаться из последних сил. Теперь все было подчинено тем обнажившимся чувствам, которые так долго таились под непроглядным и отравляющим слоем лжи и безверия.
— Ну давай, — развязно крикнул Юнги, подобрав с пола накидку и закинув её себе на плечо, — поведуй хотя бы, где был все это время.
— Нечего особо рассказывать.
У парня раздулись ноздри, и он с убитым видом вцепился другу в плечи.
— Живой, черт возьми, — не помня себя, шептал Мин, осматривая напротив стоящего Тэхена. — Если это шутка, то даже не думай меня ущипнуть.
Ким медленно и с искривлённым лицом убрал от себя слабые руки. Юнги с непониманием взглянул в его глаза, не желая верить в то, что тот вот так легко отстраняется от него. Вместо того, чтобы положить руки на плечи, ему отчаянно хотелось кинуться Тэхену на шею и разрыдаться, но он стоял, немощно стоял и дрожал, как в лихорадке.
— Зачем пришёл? — сквозь зубы произнес Ким, впитывая в себя каждую эмоцию.
— А тебе, оказывается, нужно разъяснить, зачем?! Это я должен спрашивать у тебя "зачем"! Где ты был все это время, твою мать?! Я и остальные, считали, что тебя сравняли с этим куском бесконечной материи, что ты мертв, но в один наипрекраснейший день ты, значит, являешься, — Юнги комично развёл руками, — и делаешь вид, что все прекрасно! Как думаешь, я должен по-твоему реагировать? Адекватно, да? А знаешь что? Последнее, что я видел, — это твоё бездыханное тело возле воспламенившейся машины, к которой меня даже не подпустили! Что же я должен был чувствовать тогда? И знаешь, что я чувствую сейчас? — достигая критической точки, изнуренно выдыхал он, беспрестанно тыкая пальцем в то место, где находилось сердце, бившееся в тот момент с такой же скоростью, с какой и должно было остановиться. — Боль, Тэхен. Такую глухую, злободневную боль, которую можешь утолить только ты. Ты взбередил эти незажившие раны, тебе их и зашивать.
— Кто ты такой, Юнги? — неожиданно спросил Ким, но тот не понял сути вопроса. — Кто ты такой? Судья? Ты судишь мою жизнь? Раз ты так резво тут распинаешься по поводу своих чувств, так где же они были, когда на то была возможность излить их? Где ты был во время моих похорон?
Юнги стоял в замешательстве. Тэхен заметил его сконфуженность, поэтому засмеялся самым жутким и мрачным смехом, ни на долю не смутившим парня.
— Действительно, — намного тише прохрипел Юнги, — почему же меня в тот день не было? Так вот что тебя гложет? Вот почему спустя столько лет ты избегаешь и относишься к ко мне, как к куску дерьма... Гребаный эгоист.
Он выплюнул эти слова с такой ненавистью и презрением, что Тэхена это мгновенно привело в бешенство. Он схватил его за футболку и редко притянул к себе.
— Это ведь ты сделал, верно? Это ты подрезал меня на трассе, не так ли? Не нужно строить из себя человека чести. Всем и так известно, что ты и так падок на грехи.
— Ты, — Мин ошарашенно запнулся, не веря, что с уст Тэхена могли сорваться подобные слова, — ты винишь меня? Меня не было на твоих похоронах, потому что в тот день мою мать убили наемные киллеры. Я обрёл двойную потерю, а теперь ещё и тройную в лице твоих чувств. Я всегда считал тебя высоким человеком с высоким началом, но по существу ты тщеславен и самовлюблён, но не из благородства души, а из самых низких помыслов. Ты жил все эти годы мыслью, что я, твой лучший друг, настоящий подлец, желавший тебе смерти, и поэтому таил эту гнусную злобу внутри. В итоге ты убил в себе человечность, того прежнего Тэхена, который делал тебя человеком. Ты не тот Тэхен, которого я знал. Старый Тэхен действительно умер несколько лет назад.
Впервые за весь разговор лицо русоволосого изменилось. На смену равнодушию на него нашёл припадок сломленности и оторванности. Ким прекрасно знал, что с губ Юнги срывается истина. Так было всегда. Он отступил от бывшего лучшего друга и спросил с дрожащей нижней губой:
— Не ты, тогда кто?
Юнги заглянул в потухшие глаза напротив, а потом самым робким и нежным образом заключил Тэхена в объятия, будто заранее зная, что сейчас станет ещё больнее.
— Чимин.
Тэхен приоткрыл рот, а затем закрыл глаза, чтобы окончательно забыться. Даже с закрытыми глазами он видел этот тёмный силуэт, склонившийся над его израненным телом. Теперь этот силуэт обрёл в его голове самый ясный облик. Снова повисла угнетающая тишина.