Густая карамель

Переодеться поскорее было тайным желанием. Рори с превеликим удовольствием перелезла в привычные короткие шорты и жутко неприличный синий топ. Она обещала Матильде прибраться, провести инвентаризацию и наконец избавиться от мышей, расставив клеевые ловушки. Хвостатые гады как никогда атаковали заведение: погрызли мешки с мукой, оставили фекалии возле общего туалета. Было обидно, потому что ползли эти чудовища с мусорных баков через дорогу. Рори потратила много времени и сил, чтобы привести заведение к приличному виду, однако что-нибудь да случалось: мыши, потоп, замыкание, приставы...

– Почему ты никогда не закрываешь дверь?

Рори дернулась, она отбросила швабру, выпрямившись по стойке смирно.

– Вилл, что ты тут делаешь?

– Не знаю. Мне до ужаса не хотелось домой, – он отпил из бутылки. – Похоже, больше было не к кому идти.

Выглядел Грин потрепанным, так, если бы его уволили с любимой работы спустя двадцать лет честного труда, а он не знает, как показаться на пороге дома. Развязанный галстук, взъерошенные волосы, запыленные внизу брюки, руки по швам.

– Лапшу будешь? Я приготовила горячий острый удон с бульоном.

– Давай, а то те чертовы сушеные стейки поперек горла.

– Приземляйся на понравившееся место. Сейчас все оформим, чаевые приветствуются, – Рори хотела увидеть улыбку в ответ, но ее не последовало. Блондинчик выглядел мрачно.

Они уселись за привычный столик. Вилл отхлебнул пару ложек бульона и блаженно растекся по столешнице.

– Ты любишь БДСМ? – внезапно спросил Вилл.

Вкуснейший острый наваристый бульон продрал горло, Рори едва не захлебнулась. Еще чуть-чуть – и все вышло бы через нос.

– Да ты просто в хлам, Вильям, – откашлявшись, заключила она.

– Нет? – он будто не слышал сказанного. – Я тоже не люблю, – пьяно просиял он. – Я ненавижу БДСМ, Рори! – улыбка исчезла. – Это пахнет насилием.

– Обыкновенная сексуальная практика. Вкусовщина.

– Ощущение, будто бы сабмиссив заслуживает жестокости. Это гребаный сексуальный терроризм! Настоящее преступление! Чего хорошего в том, чтобы хлестать любимого человека?

Слова задели за живое, но все же она продолжила держаться отстраненной позиции.

– Действительно. Но каждый дрочит, как он хочет. Не нравится пожестче, запирайся в комнате, выключай свет и накрывайся одеялом с будущей достопочтенной миссис Грин.

– Миссис Грин, – заплетающимся языком повторил он, тихонько оседая головой на сидение.

Выглядел Вилл смехотворно, набалтывая себе что-то под нос с плотно закрытыми веками. Рори убрала со стола. Посмотрела на засыпающее в бреду тело, искренне улыбнувшись. Было в нем таком беззащитном и потрёпанном нечто очаровательное.

– Нет. Мне не нравится, – ответила она, решив, что так будет честно.

Глубокой ночью в забегаловку нагрянули еще гости. Сыновья Матильды: две двухметровые глыбы низкого интеллекта и маскулинности.

– Помочь, принцесса? – громко произнес один из них.

– Тш-ш, – Рори приложила палец к губам. – Ночь глубокая, люди спят.

Парни послушно перешли на шепот. С первых дней знакомства с однолицыми Рори поражало сочетание грозной наружности с душой золотистого ретривера. Боб и Рот, как две капли воды, не считая шрама на лице Рота: некрасивые, угрюмые и опухшие из-за постоянных драк.

– Мы, – прошипел Боб, а потом посмотрел в сторону Вилла, проверив, не проснулся ли тот, – нарыли кое-что интересное про того мужичка.

– Рассказывай.

– В Бостоне он не живет, а держит бизнес под чужим именем, иногда появляется на предприятии, а потом улетает в Портленд. Но и там долго не задерживается.

– Продолжайте слежку, у передвижений должна быть логика. Если получится понять это гребаное расписание, я его выловлю.

– Принцесса, – Рот угрюмо осмотрел лицо Рори, – ты уверена, что тебе это надо? Судя по всему, человечек опасный. Пробьет ненароком твою головушку.

– Боитесь, что денег больше не дам?

– Скажешь тоже, – гыкнул Боб.

– Кстати, о деньгах, – подхватил Рот. – Купюры-то заканчиваются. Осталось меньше косаря. Неплохо бы дозаправить нас.

– Спустили все на блэкджек и шлюх?

– Скажешь тоже. Мы в покер играли, – тут же за ответ Боб получил подзатыльник от брата.

– В общем, так, – заговорил серьезный Роб. – Информацию подробную скинем на почту, но там не так много. Лучше бы сгонять в Портленд.

– Хорошо. Но у меня пока нет денег.

– Так не пойдет, сначала бабки, вечером – товар.

С Бобом было спорить бессмысленно – что касалось веры на слово, было не про него. Работали братья неплохо, но жутко медленно. Рори чаще думала о том, чтобы приступить к поискам самой, но боялась, что эмоции возьмут верх. Ведь она искала того, кто должен поплатиться за разрушение ее семьи, ее самой...

*****

Напиваться до потери пульса в двадцать шесть лет могло закончиться действительно его потерей. Организм долго восстанавливался, а похмелье больше походило на форму простуды. Вилл проклял всех и вся, когда поднимался с жутко неудобного и крохотного диванчика в забегаловке. Пару таблеток аспирина, выданные Рори, сделали из него человека, но этого все еще было недостаточно.

К несчастью он помнил все: в особенности странные вопросы. Хотелось сгореть со стыда, но для начала умыться. Рори провела его в подсобку, где были шкафчики для персонала, небольшая раковина и зеркало на полстены. Вильям умылся, протер шею прохладной водой, повторив процедуру несколько раз.

– Слушай, – заговорила Рори, и Вилл поднял глаза, встретившись с отражением. – Я вроде все сделала как надо, когда ты мне заплатишь?

– Сейчас у меня пусто, подожди до конца месяца.

– Боюсь, тебе придется поторопиться, – вздернув бровью, просто ответила она. – Может быть, завтра...

То ли алкоголь ещё играл в венах, то ли встал не с той ноги, но Вильям не успел подключиться – за него ответили нервы.

– Нет.

– Чего? Чего?

– Что слышала, – выпрямился он во весь рост. – У меня нет денег. Мне и так пришлось заложить часы. Можешь начинать угрожать, что все расскажешь Алекс, но карту из-за этого никто не пополнит. Нужно быть терпеливее.

– Это прикол какой-то?

Вилл развернулся.

– Давай на чистоту, – он провел ладонью по лицу. – Твои проблемы – не мои проблемы, и что тебе срочно нужно отвалить бабла тем репоголовым меня не касается! – охрипшим голосом сказанное вышло резче.

– Подслушивал? – Рори раздражалась.

– Да какая к черту разница? Сказал, что заплачу, значит, заплачу. Так что попридержи коней, все равно получаешь деньги ни за что. Не подойди ты тогда ко мне в клубе, все было бы хорошо.

– Разве это я шаталась по барам и разговаривала с незнакомками, заглядываясь на ножки?

– Нужны мне твои курьи лапы! Еще и на меня решила все скинуть, я здесь жертва обстоятельств!

– А что, не нравится быть использованным? А, ну да. Так обычно поступают мужчины: обвиняют женщин, что они были не в то время, не в том месте, не в той одежде... и вообще сама виновата! Так ведь вы любите говорить? Хреновы самцы!

Гнев поглотил ее, она сделала два шага вперед, губы вытянулись в тугую нить, челюсть напряглась, кулаки сжались. Вильяму не было страшно – в конце концов он превосходил хрупкую девушку физически и ростом, и весом.

– Я не это имел в виду.

– А что ты тогда имел в виду, Вильям? – она подошла близко, что расстояния между ними не осталось.

Энергия, исходящая от Рори, струилась темнотой, обидой, непролившимися слезами. Знакомая Виллу энергетика с детства.

– Это твое настоящее лицо, Вильям Грин. Что же ты его не прячешь передо мной? Или я не достойна твоего актерского этюда? Где эта шкурка идеального архитектора?

Контур карих линз при такой близости стал четче. В голове пронеслась мысль: «На самом деле светлые».

– Я мог не кричать, – на извинение это не походило, но и вины как таковой он не чувствовал. Ни за что.

– Мог, но стал. Я же не Алекс. Со мной можно...

– С тобой можно быть собой, – не лукавя, закончил он.

Рори этого не ожидала. Она пребывала в легком замешательстве.

– Это приятно, – откровенно сознался он. – Приятно не следить за каждым шагом, действием, словом.

Девушка растерянно затихла, казалось, даже дышать перестала.

– Извини за ноги. Они не куриные. Нормальные.

Неловкая пауза затянулась, а после Рори разразилась нервным смехом. Она смеялась искренне, но так больно и ненормально, как будто сквозь стиснутые зубы ломилась боль. Захотелось прижать ее к груди, успокоить, погладить по голове, но за такое эта кошка отгрызла бы руку.

Они были чем-то похожи: оба лгуна с тяжелым прошлым, грязными секретами. Было не только приятно не скрывать свои изъяны, но и горделиво тыкать зарастающими ранами, как трофеем. Безумная форма извращения – оголиться перед кем-то остатками души.

P.S Подписывайтесь на мой аккаунт♥.Не жалейте звёздочки и комментарии для истории ♡ Это поможет мне удерживать книгу в топе, продвигать новые истории и вдохновляться на продолжение. ♥Спасибо, что вы со мной♥