Глава 19. Загнанный зверь
Я дважды пробуждалась этой ночью, ощущая под собой твёрдую грудь Артура, и с тревогой проверяла, всё ли в порядке с моей одеждой. Капитан, заботливо укрыв меня пледом, улегся рядом — казалось, он не заметил или смирился с моим сонным порывом прижаться к нему.
Утро встретило нас молчанием. Артур, погруженный в свои мысли, казался далёким, отстранённым, словно его мысли находились далеко. А я стремилась забыть ночной кошмар, который всё ещё отзывался томлением внизу живота. Каждый раз, когда наши взгляды случайно встречались, я всё острее вспоминала детали своего тревожного сна.
Решив не медлить, я начала собираться в спешке. Необходимо было как можно скорее покинуть эту уединённую хижину, где мы оставались наедине. Но Артур будто нарочно медлил с отбытием в город. То дрова решит принести, то уйдёт за водой.
Лууна же даже не соизволила проснуться, так и спала возле печи, довольно посапывая во сне. Только я в тревоге ходила по хижине и взволнованно наблюдала, как солнце всё ярче освещает лес.
— Мы опоздаем, — не удержавшись от замечания, говорю я, когда Артур приносит канистры с водой.
— Не волнуйся, «Мятежный дух» не сдвинется с места без своего капитана.
— Разве у тебя нет важных дел в Вольном городе? Уверена, Ратори уже заждалась тебя, — спрашиваю я, пытаясь скрыть своё беспокойство.
Он вопросительно хмурится, будто не понимая сути вопроса. Как будто наше нахождение здесь было чем-то само собой подразумевающимся. Таким правильным и естественным, что возвращаться обратно не было смысла.
Неужели я действительно так думаю? Эта мысль пугает меня, и я стараюсь не смотреть Артуру в глаза, боясь, что он прочтёт мои мысли.
— Не думал, что ты так быстро захочешь вернуться, — задумчиво произносит Артур, аккуратно ставя канистры под столешницу. — Хотел предложить прогуляться перед отбытием.
Словно почувствовав напряжение между нами, Лууна подняла голову и бросила на капитана вопросительный взгляд, навострив уши. Её чуткие уши дрогнули, улавливая каждый звук.
— Хотел показать тебе кое-что, потом сразу же отправимся в город, — добавляет он, не сводя с меня пристального взгляда.
Предложение остаться с ним ещё наедине звучало одновременно и заманчиво, и пугающе. Сердце забилось чаще, словно пойманная птица в клетке, а по спине пробежал предательский холодок. В голове вихрем пронеслись противоречивые мысли: с одной стороны, я жаждала провести с ним ещё немного времени, с другой — боялась остаться с Артуром наедине, опасаясь, что ночной эпизод повторится вновь, но уже в реальности.
Черт возьми, я хотела этого.
Я опустила глаза, не в силах выдержать его взгляд, чувствуя, как краска стыда заливает щёки.
— Что ж, давай прогуляемся, — отвечаю я, стараясь скрыть своё волнение.
Заметно оживившись, Артур скинул старую шинель и надел свой китель. Мы потушили лампады и, собрав коней, отправились вглубь леса. Тропинка петляла возле скалы, то спускаясь ниже в чащу, то вновь поднимаясь вверх. Сначала она была просторной, умещая нас двоих на конях, но постепенно становилась всё уже, пока окончательно не сделалась непроходимой из-за густых зарослей кустов.
Артур молча слез с коня и помог мне спуститься. От прикосновения его рук к моей талии по телу пробежал странный импульс, но я старалась не показывать виду, делая вид, что поправляю одежду.
— Придётся немного пройтись, не беспокойся, тут недалеко, — произнёс он мягким голосом, в котором я уловила непривычные нотки нежности.
Его голос звучал иначе — лишённый привычной грубости и сухости. Казалось, я даже различала в нём едва заметные оттенки трепета. Однако взгляд оставался таким же непроницаемым, словно за этой внешней холодностью таилась целая вселенная недосказанный слов.
Он повёл меня через заросли кустарников вдоль отвесной скалы. Тропинка периодически вела через узкие ущелья, иногда приходилось подниматься вверх, карабкаясь по скалистым выступам. Артур всегда был рядом, крепко держа меня за руку и помогая преодолеть трудные участки.
— Мы почти пришли, — улыбнулся он, когда я попросила передышки и прислонилась к огромному валуну, чтобы перевести дух.
Его улыбка казалась искренней и тёплой, совсем не похожей на те сдержанные полуулыбки, которые я видела раньше. Артур приставил руку к уху, призывая прислушаться.
И действительно, чуть дальше был слышен успокаивающий шум воды. Этот звук, доносившийся из глубины ущелья, создавал особую атмосферу, наполняя воздух свежестью и прохладой. Где-то впереди, за поворотом тропы, должно быть, находился водопад или горный ручей.
В этот момент я почувствовала, как напряжение постепенно покидает моё тело, сменяясь странным спокойствием. Казалось, весь мир вокруг замедлил свой ход, оставляя нас наедине с этим волшебным звуком природы.
Это был водопад. Огромный поток воды падал с верхушки скалы, взбиваясь в пар и создавая вокруг себя прохладную вуаль свежести. Воздух здесь был настолько чистым и насыщенным влагой, что его хотелось пить большими глотками, наслаждаясь необычным вкусом.
Артур отпустил мою руку, когда мы спустились к воде, и теперь внимательно наблюдал, как я с восторгом осматриваюсь вокруг. Шум падающей воды создавал особую атмосферу, в которой каждый звук казался приглушённым и далёким.
— Здесь очень красиво, — прошептала я, не в силах оторвать взгляд от величественного зрелища.
— Всегда прихожу сюда, чтобы побыть наедине с собой. Обычно нахожу здесь ответы на мучающие меня вопросы, — ответил Артур, его голос звучал задумчиво и немного мечтательно.
— Наедине с собой? — спросила я, пытаясь скрыть своё удивление.
Для меня всегда было проблемой остаться одной. До встречи с мужем за мной следили подручные моего отца, после замужества папа передал это наставление Ричарду. Куда бы я ни пошла, везде чувствовала присутствие третьих лиц. Даже редкие встречи с подругами не приносили мне радости из-за постоянного ощущения чужих глаз.
— Хочешь сказать, я единственная, кого ты сюда привёл? — спросила я, пытаясь скрыть волнение в голосе.
— Я всегда прихожу в одиночестве. Но сегодня захотелось разделить его с тобой, — ответил Артур, не сводя с меня пристального взгляда.
— Неплохая попытка, мистер Квиллион, усыпить мою бдительность от того факта, что вы держите меня в заложниках, — произнесла я, хотя эти слова были больше для себя, чем для него.
Моё сердце готово было выпрыгнуть из груди при каждом его прикосновении, но я старалась не показывать своих чувств. Он обычный вор и бандит, и я не имею права даже на малейшее влечение к нему. Сколько бы людей он ни спас, укрыв их в Вольном городе, это не даёт ему права бесчинствовать.
Артур молчал, словно давая мне возможность собраться с мыслями и принять происходящее. В его глазах я видела что-то новое, что-то, что заставляло моё сердце биться чаще, несмотря на все попытки сохранить хладнокровие.
— Знаешь почему люди боятся одиночества? — вдруг спрашивает он, задумчиво глядя на водопад. — Потому что только наедине с самим собой мы становимся настоящими. Наши мысли перестают подстраиваться под окружение, нам не нужно носить масок, держать статус. Мы перестаём анализировать обстановку и других людей и начинаем обращаться внутрь себя. И многих это пугает, это будто вглядываться в бездну.
— Но если долго вглядываться в бездну, то она тоже начинает вглядываться в тебя, — добавляю я, вспоминая известную цитату.
— Мне всегда был близок имморализм Ницше. Истинная свобода личности начинается тогда, когда ты действуешь свободно от убеждений общества, — произносит Артур, его голос звучит задумчиво и немного мечтательно.
— Говоришь так, будто тебе это знакомо, — замечаю я, внимательно наблюдая за его реакцией.
— Знакомо что? — спрашивает он, не сводя глаз с бушующей воды.
— Свобода, — отвечаю я, чувствуя, как внутри закипает раздражение.
Он поднимает под ногами небольшой камень и с силой кидает его прямо в облако бушующей воды. Капли разлетаются в разные стороны, создавая вокруг водопада серебристую дымку.
— Я могу в любой момент покинуть корабль, — говорит Артур, его голос звучит уверенно и твёрдо.
— Так почему же ты этого не сделаешь? Так часто говоришь о бремени Аквилона, что не было выбора и прочую чушь, и в то же время уверяешь, что свободен, — спрашиваю я, пытаясь скрыть своё волнение.
— Ты просто многое не знаешь, Адель. Ты живёшь в чёрно-белом мире, где делишь людей на плохих и хороших. Но существуют и другие цвета и их оттенки. Нет плохих и хороших, есть просто люди, со своими пороками, со своими пристрастиями и слабостями. И я такой же, я не лучше и не хуже всех тех, с кем борюсь, именно это осознание даёт стимул продолжать это дело, — объясняет он, его взгляд становится более пронзительным.
— И в то же время в тайне жаждешь закончить его, — замечаю я, чувствуя, как моё сердце начинает биться чаще.
— И я закончу, ровно тогда, когда дойду до своей цели. Я отдам Аквилона в другие руки и уйду на покой. Буду там, где я захочу, и с тем, с кем захочу. А вот такие как ты всю жизнь будут довольствоваться долгом перед другими людьми, — отвечает Артур, его голос звучит почти насмешливо.
В его словах я слышу вызов, словно он намеренно пытается задеть меня, проверить мою реакцию. Но я стараюсь сохранять спокойствие, хотя внутри всё переворачивается от противоречивых эмоций.
— Вы все здесь говорите загадками, и нападаете на меня, — начинаю я, чувствуя, как внутри закипает гнев. — Говоришь, я не свободна, живу по воле отца, который выбрал мне мужа, и в принципе это всё, за что можно зацепиться. Но никто из вас не знает обо мне.
Я делаю паузу, чтобы перевести дыхание, и продолжаю:
— Я всегда боролась со своей судьбой, всегда шла наперекор своим родителям и их суждениям. И чаще твоего поступала так, как того просит моё сердце. А когда ты так поступал? Прячешься тут, когда нет сил держать марку перед командой, когда совесть заглушает твоё шаткое мировоззрение. Думаешь, сможешь когда-нибудь отмыть руки от крови, которую ты проливаешь?
Артур молчит, его взгляд становится непроницаемым.
— Меня не мучает совесть, — отвечает он холодно.
— Тебя мучает тот факт, что ты не можешь быть собой и ищешь себя по закоулках этого острова, — продолжаю я наступать. — Забился в панцирь безразличия и холода и запрещаешь себе любые эмоции. Я знаю таких как ты. Уж лучше быть бунтарем и проиграть, чем делать вид, что весь такой из себя вольный.
Мой голос эхом отражается от скал, смешиваясь с шумом падающей воды. В этот момент я чувствую, как вся моя боль и гнев вырываются наружу, словно лава из вулкана.
Артур не отвечает, но его молчание говорит больше любых слов. Он стоит, глядя на водопад, и в его глазах я вижу отражение бушующей воды — такую же неукротимую и разрушительную силу.
— Сам-то ты когда в последний раз делал то, что велит тебе твоё сердце, а не долг Аквилона? — спрашиваю я, чувствуя, как между нами растёт невидимая стена.
Я понимаю, что мне лучше остановиться. Почти каждый наш разговор перерастает в перепалку, но сейчас атмосфера настолько накаляется, что воздух, кажется, электризуется. Взгляд Артура темнеет, черты его лица грубеют.
— Совсем недавно, — отвечает он, его голос звучит глухо и напряжённо.
— Забавляться с девицами на корабле — это чистая похоть. Не будем брать в счёт физические потребности мужчин, — продолжаю я, чувствуя, как гнев переполняет меня.
— При чём здесь это? — спрашивает Артур, его голос звучит почти угрожающе.
— При том, что, согласись, других примеров ты мне не предоставишь. Зато при любом удобном случае напоминаешь о моём невольном браке. Нравоучаешь меня, а сам не соответствуешь, — говорю я, выплёскивая всё накопившееся раздражение.
— Ты ничего не знаешь, — произносит он, его взгляд становится почти враждебным.
— Я знаю достаточно, чтобы утверждать, что ты самый обыкновенный лицемер. Даже если мне не удастся сбежать, я никогда не смирюсь со своей участью, как ты, я никогда не встану на сторону бандитов, — заявляю я, чувствуя, как моё сердце колотится в груди.
Мне нужно было выплеснуть гнев, только он мог вернуть меня обратно и выкинуть навязчивые мысли об Артуре. Но на этот раз ситуация перерастает в нечто большее, чем обычная ссора. А упрямое сердце лишь сильнее выбивает морскую азбуку с просьбой прикоснуться к нему. И от этого меня охватывает настоящий ужас. Мне срочно нужно бежать от этого человека.
Я делаю шаг назад, затем ещё один, не сводя глаз с Артура. Его взгляд следует за мной, словно он пытается прочитать мои мысли. В этот момент я понимаю, что между нами нечто большее, чем просто противостояние. Это битва за собственные души, за право быть собой, за возможность выбирать свой путь.
— Ты боишься, — произносит Артур, его голос звучит почти нежно. — И напрасно.
— Не тебе говорить о моих чувствах, — отвечаю я, отступая ещё дальше.
— Ты права, — кивает он. — Наши пути слишком разные.
С этими словами я поворачиваюсь и бегу прочь от водопада. Но не успеваю сделать и нескольких шагов, как сильные руки Артура хватают меня за запястье. Он резко разворачивает меня к себе, его дыхание обжигает кожу.
Я замираю от неожиданности, моё сердце пропускает удар. Его поцелуй жёсткий, почти жестокий, но в то же время в нём есть что-то первобытно-притягательное. Я чувствую вкус его губ, его дыхание на своей коже, и это вызывает во мне противоречивые чувства.
На мгновение весь мир словно перестаёт существовать. Шум водопада отходит на задний план, прохладный ветер уже не кажется таким пронизывающим. Его руки на моих плечах становятся единственной реальностью, его губы — единственным, что имеет значение.
Я не отталкиваю его. Не могу. Стою неподвижно, позволяя этому моменту поглотить меня целиком. Каждая клеточка моего тела словно оживает под его прикосновениями, и я понимаю, что этот поцелуй — нечто большее, чем просто прикосновение губ.
Артур углубляет поцелуй, его руки слегка сдвигаются, притягивая меня ближе. Я чувствую, как его пальцы дрожат, и это открытие удивляет меня — он тоже не так спокоен, как хочет показать.
Мысли проносятся в голове, словно вихрь: "Это всё неправильно. Это нехорошо. Так не должно быть."
"Чёрт!"
Я теряю контроль над собой и притягиваю его ближе, растворяясь в его объятиях. Вкус его губ лишь сильнее распаляет меня. Перед глазами всплывают картины из моего сна, когда он прикасался ко мне, и я не сдерживаю нетерпеливого стона, чувствуя, как его руки заползают мне под рубашку. Его пальцы нежно скользят по моей коже, оставляя россыпь мурашек, но я хочу большего.
Как только я запускаю руки под его китель, он резко обрывает поцелуй.
— И кто из нас лицемер, Адель? — слышится тихий баритон Артура.
Его холодный взгляд словно обрывает во мне всё. Наказание за мои слова оказывается жестоким.
— Я вор, бандит, и ты никогда не встанешь на мою сторону, но в то же время жаждешь меня.
— Это всё не так, — шепчу я, пытаясь вернуть контроль над собой.
— Правда? А твоё тело говорило об обратном.
В этот момент я почувствовала себя тем самым зайцем из своего детства, загнанным в ловушку. От безвыходности мне хотелось выть на весь лес, но я изо всех сил держалась, чтобы не показать свою слабость.
— Нам нужно возвращаться в город, — тихо говорит он, отступая на шаг.
Его голос звучит ровно и спокойно, словно ничего не произошло. Словно он не заставил моё сердце биться чаще, словно не заставил меня забыть обо всём на свете.
Артур разворачивается и уходит, а я остаюсь стоять, всё ещё чувствуя вкус его губ на своих и пытаясь унять дрожь в руках.