Глава 18. Яд.
Артур
В лунном свете появилась Луна, гордо неся в зубах добычу. Её победный взгляд в мою сторону был красноречивее любых слов. Под домом послышался хруст – там она решила устроить свой пир.
Огонь в костре догорал, погружая мир в бархатную тьму. В окнах хижины мерцал уютный свет, маня своим теплом, словно заботливая мать зовёт заблудшего ребёнка. Я бы с радостью поддался этому зову, если бы не та, что сейчас спит под моей крышей.
Что делать с Адель? Этот вопрос не давал мне покоя. С каждым днём она всё глубже проникала в мои мысли, словно сорняк, проросший сквозь брусчатку. Её присутствие постепенно разрушало мой привычный мир, размывая некогда незыблемые границы моих убеждений.
Судьба не спрашивала моего мнения, когда я выбрал этот путь. Теперь корабль стал частью меня, как дыхание или биение сердца. Бремя Аквилона – это не просто одиночество, это выбор каждого капитана, молчаливое согласие с судьбой. Так проще служить долгу, не отвлекаясь на лишние эмоции.
И всё же это лучше, чем вечно всматриваться в горизонт в надежде на что-то, что может и не случиться.
Я тщательно засыпал тлеющие угли землёй, гася последние искры. В хижине Адель лежала калачиком, дрожа во сне. Бедняжка пережила сегодня немало – яд оставил свой след в её теле. Я помнил те мучительные дни, когда галлюцинации были реальнее действительности, а сны превращались в бесконечный кошмар.
Сняв плед с края кровати, я укрыл её. Но девушка продолжала всхлипывать во сне, словно даже во тьме её преследовали свои демоны.
Моя рука невольно потянулась к её тревожно-беспокойному лицу, и, прикоснувшись к бархатистой коже, я вздрогнул, остановившись возле её алых губ. Закрыв глаза, я снова ощутил их вкус, и меня вновь поглотил вихрь противоречивых эмоций.
Вспомнит ли она когда-нибудь, что произошло между нами? Смогу ли я сам стереть это из памяти?
В ответ на мои безмолвные вопросы я слышу её тихий стон. Словно чувствуя моё присутствие, Адель подаётся ко мне, прижимаясь к моим рукам и выгибаясь под прикосновениями, как кошка.
Почему я не могу остановиться? Почему продолжаю держать её рядом? Почему, чёрт возьми, я не оставляю её в Вольном Городе?
Она не знает, что наша первая встреча случилась гораздо раньше. В тот день, когда я впервые увидел её, что-то глубоко внутри меня дрогнуло. Именно тогда следовало выбросить её из головы, но её образ, словно наваждение, засел в моей памяти.
Мне нужно было проникнуть в дом Ховардов и раздобыть информацию о грядущем аукционе. Я знал, что Ричард уехал на важную деловую встречу в местной таверне – об этом позаботились мои подручные нимфы. Мистер Ховард всегда был слаб перед женским вниманием, поэтому обвести его вокруг пальца не составило труда. Пробраться в дом незамеченным тоже оказалось несложно – в особняке уже давно находились мои люди.
В тот вечер всё шло безупречно, как всегда. Словно тень, я проскользнул в особняк, прислушиваясь к напевам якобы не замечающей меня горничной, и прошёл мимо гостиной наверх. Ключ от кабинета был заранее оставлен в замке, и когда я вошёл внутрь, мне потребовалось всего пара минут, чтобы найти нужную информацию.
Я должен был предусмотреть, что Ричард в последний момент изменит планы, отправив жену на липовый аукцион для отвода глаз. Кто-то из его людей прознал о моих замыслах. Но тогда я об этом не подумал, что стало роковой ошибкой. За тот вечер я совершил две промашки. Первую — когда не перепроверил информацию об аукционах, и вторую — когда решил покинуть особняк через сад.
Именно там я впервые встретил Адель. Маленькая рыжая бестия стреляла по мешкам с мишенью с поразительной точностью, выпуская стрелы одну за другой, будто впадая в транс от собственных действий. Это зрелище приковало меня к месту. Я стоял, словно вкопанный в землю, восхищаясь её действиями. На своём веку я встречал немало женщин, владеющих оружием, но, чёрт возьми, эта была прекраснее всех. Адель явно была не в духе, и её сосредоточенный взгляд метал стрелами острее тех, что находились в её колчане.
Она была настолько зла и сосредоточена, что даже не заметила моего присутствия. А я стоял настолько близко, что мог разглядеть, как она мило хмурится после каждого выстрела, недовольная тем, куда прилетела стрела. Мог слышать, как она переводит дыхание, когда неприятные мысли накрывают её с новой силой, и видеть, как она щурится, прижимаясь слегка щекой к тетиве перед выстрелом.
В этот момент я понял, что никогда не встречал никого подобного ей. Каждое её движение было наполнено грацией и силой, а ярость, с которой она стреляла, делала её ещё прекраснее. Её рыжие волосы развевались на ветру, а сосредоточенный взгляд не отрывался от мишени. Она была похожа на дикого зверя, загнанного в ловушку собственных эмоций, и это завораживало меня до глубины души.
– Артур, – шепчет Адель, вырывая меня из пучины воспоминаний.
Её дыхание становится прерывистым, и я чувствую, как всё моё существо напрягается от этого звука. Не в силах противостоять её зову, я ложусь рядом, позволяя её рукам обвиться вокруг моей шеи. Её голова прижимается к моей груди, а я вдыхаю пьянящий аромат цветов с едва уловимой ноткой корицы, закрывая глаза.
В моих намерениях не было места для неё. Но с той самой встречи каждый вечер я находил предлог заглянуть в её дом. Однажды мой взгляд упал на сборник Шекспира, небрежно оставленный на прикроватной тумбочке. Книга, словно ведомая невидимой рукой, сама раскрылась на излюбленной странице. Сложенный корешок выдавал её тайну – этот сонет она перечитывала бесчисленное множество раз, и каждая страница хранила отпечаток её души в виде едва заметного аромата корицы.
В тот момент я осознал, что она незаметно вплела себя в канву моей жизни. С каждым вечером, проходя мимо её окна, я замечал, как всё позже и позже гаснет свет – она читала, погруженная в свои мысли, возможно, размышляя о тех же строках, что и я. Её страсть к поэзии, её непокорный дух и удивительная грация в обращении с луком – всё это влекло меня к ней с неотвратимостью судьбы.
Теперь, ощущая её тепло, вдыхая её неповторимый аромат, я понимаю – пути назад нет. Она проникла глубже, чем я мог себе представить, и это чувство, растущее внутри с каждым днём, становится моей новой реальностью.
Я видел, как она в тот день с раздражением смотрела на розы. Наблюдая из сада через окно, я не мог разглядеть лица, но чувствовал исходящее от неё раздражение. Дарить букеты цветов в обмен на пренебрежительное отношение казалось верхом цинизма, словно откупом от ответственности.
Мне хотелось унять её обиду и злость, поэтому я послал ей букет цветов и вернул страницу из книги. Я знал, что после этого аукциона больше не увижу её, но мне так хотелось быть причастным к её мимолетной улыбке.
Но бунтарка решила всё сама. И в тот вечер на палубе, когда я сорвал с неё козырёк и почувствовал запах корицы, меня впервые охватило чувство неуверенности. Она запрыгнула на леер, сметая из моей головы все мысли о кулоне — главной вещи, которая была мне нужна. Его ценность в мгновение растворилась, когда девушка рухнула камнем в воду. У меня не было ни секунды сомнений, чтобы прыгнуть за ней.
В этот момент я понял, что все мои прежние заботы и стремления утратили смысл. Теперь существовала только она — падающая в тёмную воду, и я, следующий за ней в неизвестность.
Её безрассудный поступок перевернул мой мир с ног на голову. То, что ещё недавно казалось важным, теперь потеряло всякий смысл. В воздухе витало предчувствие чего-то неизбежного, и я знал — этот прыжок станет поворотным моментом в нашей истории.
Я не мог поверить в то, что натворил. Вся моя команда с нескрываемым интересом наблюдала за тем, как я оберегал её, как старательно избегал встреч, лишь бы дать ей возможность обрести свободу. Но когда рыжая бунтарка направила на меня ракетницу, внутри меня пробудился древний демон, и его безумная радость эхом отозвалась в каждой клетке моего существа.
Её дерзкий поступок словно сорвал последние оковы с моих чувств. Я видел, как в её глазах сверкают искры вызова, как непокорные рыжие пряди развеваются на ветру, и понимал – она не из тех, кто склонит голову перед обстоятельствами. А внутри меня ликовало нечто первобытное, наслаждаясь этим моментом истины, когда все маски сброшены, а истинные намерения лежат как на ладони.
В этот миг я осознал, что её непокорность и моя одержимость сплелись в единый узор судьбы, от которого уже невозможно было отказаться.
Сама того не ведая, она обрекла нас обоих на эту пытку. С каждым днём я теряю остатки самоконтроля в её присутствии, а каждая её выходка лишь подливает масла в огонь желания.
Во мне борются два противоречивых порыва: прижать её крепче к груди, вдыхая пьянящий аромат корицы, или запустить пальцы в её рыжую гриву и услышать её стоны не во сне, а наяву. Ей, кажется, снятся те же видения, что и мне – о том, что я жаждал с ней сделать. И судьба, словно насмехаясь надо мной, лишь громче смеётся, швыряя меня в пучину безысходности.
Это наваждение становится всё сильнее с каждой минутой, проведённой рядом с ней. Её присутствие словно яд, растекающийся по венам, и противоядия нет.