Mări/Моря

В подводном мире у берегов Балканского полуострова выдался выходной. Каждый житель занимался своими делами - не исключение и семья Зугравеску, которая отдыхала у себя дома.

Думитру сидел за столом в гостиной и чинил одно из старинных украшений. А Михаэла, устав от скуки, решила выйти прогуляться.

Она неспешно плыла вдоль кораллов, заглядывая в заросли водорослей, что переливались зелёным и красным. Рядом с ней сновали рыбки всех мастей - маленькие, юркие, будто играли в прятки между камнями.

Проплыв немного дальше, Михаэла заметила среди песка и водорослей обломки. То ли разбившийся корабль, то ли остатки подводной стройки. Любопытство пересилило - она подплыла ближе.

И вдруг заметила, что среди развалин кто-то шевелится. Несмотря на полумрак, Михаэла разглядела: это была рыба-кефель. Её тело покрывала серебристо-серая чешуя, плавники были тёмные, а глаза - с ярко-оранжевыми зрачками. Но выражение на мордочке было таким грустным, что Михаэле стало не по себе.

Когда рыбка обернулась, девушка ахнула: один из плавников был поранен и чуть кровоточил.

- Вот бедняжка... - прошептала она, осторожно подхватывая рыбку.

Они вдвоём выбрались из развалин и поплыли домой.

Дома всё ещё царила тишина. Лишь редкое позвякивание инструментов напоминало, что Думитру не отдыхает, а терпеливо возится с очередным сломанным украшением.

Но вот входная дверь со скрипом открылась. Михаэла влетела внутрь, держа рыбу в руках. На лице - тревога и решимость.

- Папа! Папа! - громко окликнула она. - Помоги! Рыбка ранена!

Думитру поднял глаза, увидел дочь с пострадавшей кефелью и сразу отложил всё. Быстро направился на кухню, откуда достал аптечку. Перебрав пузырьки и баночки, он нашёл бинт, аккуратно закрыл полку и вернулся к дочери.

- Положи её сюда, - мягко сказал он, указывая на низкую раковину, наполненную водой.

Осторожными движениями морской дух обработал рану, наложил повязку из специальной морской ткани, и вскоре рыба оживилась. Её глазки сверкнули, а на мордочке появилась что-то вроде улыбки.

- Смотри, она улыбается! - Михаэла засмеялась, наконец немного расслабившись.

И вдруг в голове у неё появилась идея.

"А что, если..." - она прижала ладони к щекам и в волнении повернулась к отцу.

- Пап, а можно мне оставить её? Ну, как домашнего питомца?

Отец нахмурился. Его пальцы машинально поправили инструменты на поясе, словно он искал в них аргументы.

- Михаэла... ты ведь знаешь, что это большая ответственность. Питомца надо кормить, следить за ним. У тебя же школа, уроки...

- Но я буду о ней заботиться! Обещаю! - воскликнула она с горячностью.

- Нет, - строго ответил он. - Это тебе не игрушка. Если она уплывёт? Потеряется? С ней может случиться что угодно!

- Но эта рыбка - не такая! Она понимает, она... она особенная!

- Не-е-ет, - протянул Думитру и снова сел за свой стол.

Михаэла с обидой на лице вздохнула, развернулась и поплыла в свою комнату. Рыбка молча последовала за ней, чуть шевеля плавниками.

В комнате Михаэла уселась на кровать, взяла рыбу в ладони и погладила её по гладкой, чуть влажной чешуе.

- Ну вот... Что же мне с тобой делать? - прошептала она, глядя в глаза своему новому другу. - Если выгонять, то жалко становится. Ты же такой клёвый... И милый.

Рыбка тихо улыбнулась, и Михаэла не выдержала - рассмеялась.

- А может... я просто припрячу тебя от папы?

Так началась их маленькая тайна.

Прошли часы. Михаэла устроила рыбе уютные место у себя в спальне. Они играли с мячиком из коралла, гонялись друг за другом по комнате, будто были старыми друзьями.

Когда отец позвал к ужину, девушка, как ни в чём не бывало, села за стол. Даже взяла добавку - на самом деле, чтобы потом покормить тайного жильца.

Позже она включила музыку, где они прыгали и веселились, а также читала одну из древних народных сказок - и начала читать вслух:

- И тогда они устроили пир на весь мир... - прочитала она. - Все феи из Чудо-Озера пришли, пели и плясали...

Рыбка внимательно смотрела на неё. Михаэла закрыла книгу с улыбкой.

- Понравилось, да? Я вижу по глазам.

Она задумалась.

- А знаешь, тебе ведь нужно имя. Не можешь ты быть безымянным всё это время.

Девушка наморщила лоб.

- Как насчёт... Петру? Да, Петру! Тебе нравится?

Рыбка счастливо кивнула плавником.

Но тут в коридоре послышались шаги. Михаэла подпрыгнула:

- Быстро под кровать!

Рыбка юркнула в укрытие. Девочка запрыгнула в постель и натянула одеяло до подбородка.

Дверь открылась. В комнату заглянул Думитру.

- Уже легла? - спросил он, глядя на дочку.

- Да, пап, всё хорошо!

- Спокойной ночи, милая.

- И тебе!

Когда он ушёл и закрыл дверь, Михаэла вскочила и заглянула под кровать.

- Петру, ты должен вести себя тихо, ладно? Если папа узнает - будут проблемы. И для тебя, и для меня!

Петру кивнул. И Михаэла снова нырнула под одеяло, улыбаясь.

Наступило утро воскресенья. Свет, пробивавшийся сквозь волны, сделал воду ярче, мягче. Он заполз в комнату Михаэлы, ласково коснувшись её лица и разбудив.

Сонно приоткрыв глаза, девушка почувствовала, что на животе у неё кто-то лежит. Приподняв голову, она увидела Петру - он уютно устроился у неё, слегка посапывая.

- Доброе утро, дружище, - прошептала она с улыбкой.

Рыбка открыла глазки, услышав её голос, и в ответ кивнула - будто понимала каждое слово.

- Вот бы каждое утро было таким, - мечтательно сказала Михаэла, - Просыпаюсь с хорошим настроением, завтракаю и вперёд, в школу.

Они несколько секунд просто смотрели друг на друга. Между ними уже не было неловкости - наоборот, чувствовалась искренняя привязанность, как у старых друзей, которых жизнь разделила на время, а теперь вновь соединила.

Но тишину разрушил голос отца:

- Михаэла, вставай! Завтрак готов!

- Уже иду, пап! - ответила она, вскакивая с постели. - Ты не переживай, - шепнула рыбке. - Я принесу тебе что-нибудь вкусненькое.

На кухне, как всегда, пахло водорослями и жареными специями. За плитой стоял Думитру, а на столе ждал её любимый водорослевый омлет. Улыбнувшись, Михаэла села и поблагодарила отца.

- Пап, можно добавку? - спросила она спустя несколько минут.

- Конечно. - Думитру удивился, но ничего не сказал, аккуратно положив ей ещё.

Скоро она поднялась наверх - кормить Петру. А отец, оставшись один, задумался. Он знал: Михаэла не из тех, кто ест много. Особенно два дня подряд. Что-то здесь было не так.

«Вчера она принесла раненую рыбу... - размышлял он. - И сегодня - как приклеенная к своей комнате. Гулять не идёт, с друзьями не общается...»

Мысль, будто прохладная волна, окатила его. Он решительно направился наверх.

Тем временем Михаэла, кормя Петру, услышала знакомые шаги. Сердце застучало. Она мигом прошептала:

- Под кровать, быстро!

Петру юркнул в укрытие. В тот же миг дверь открылась - в комнату вошёл Думитру.А девушка, сидя на кровати, делала вид что делает уроки.

- Привет, пап! - натянуто улыбнулась дочь. - Решил проверить домашку?

- Нет. Решил проверить... есть ли у тебя кто-нибудь в комнате, - сказал он серьёзно, окинув комнату внимательным взглядом.

- Пап, мне пятнадцать, ты же знаешь. Никаких мальчиков.

И тут - стук. Едва различимый, но громкий в наступившей тишине.

- Что это было?

- Тебе показалось! Наверное, снаружи!

Но отец уже направился к кровати. Михаэла, поняв, что всё теряет, попыталась встать у него на пути, но было поздно.

Из-под кровати осторожно выскользнула рыбка. Петру подплыл ближе, глядя на мужчину с доверчивым выражением на мордочке.

Думитру тяжело вздохнул. Он взглянул на дочь.

- Михаэла... я же просил. Это не просто прихоть. Мы не знаем, кто он. Или что он.

- Но я знаю! - воскликнула она, едва сдерживая слёзы. - Я видела, как он улыбается, как слушает сказки. Он никого не обидит!

- Это всё равно ответственность, - мягко, но твёрдо сказал он. - Ты учишься. Я работаю. У нас нет условий, чтобы содержать питомца.

- Но я боюсь, что если он уйдёт, с ним случится что-то ужасное! - голос её дрогнул.

Он посмотрел на неё - не как строгий отец, а как заботливый. Видя, насколько ей важно это, он колебался. Но всё же вздохнул:

- Извини, Михаэла. Мы должны отпустить его. Это будет правильно.

Девушка кивнула, а её губы дрожали.

- Хорошо...

Вечером море потемнело. Небо над волнами становилось густо-синим, и лёгкий свет светлячков мерцал среди кораллов.

Михаэла и её отец стояли у того же места, где вчера она нашла Петру. Рыбка подплыла ближе, словно понимая, что настал момент прощания.

- Прощай, Петру, - прошептала девушка, обнимая его. - Ты стал для меня больше, чем просто друг.

У Петру на глазах будто появилась влага - или это игра света на воде. Он грустно развернулся и медленно уплыл вглубь моря.

Михаэла ещё долго смотрела вслед, прежде чем прижалась к плечу отца. Он молча обнял её.

В тот вечер они вернулись домой, не говоря ни слова. Только молчание. Только тёплая память.

Так закончились эти выходные.

Ночью, когда всё море спало, маленькая тень проплыла среди водорослей и исчезла в глубине. Рыбка-кефель на миг обернулась - туда, где осталась Михаэла. В её оранжевых глазах блеснул свет - будто обещание: он ещё вернётся. Обязательно.