В пламени сгорающие бабочки

Природа любит равновесие, после сильных ветров наступает затишье, после грозы появляется солнце, со смертью бабочки из коконов вылупляются десятки новых. Вся природа пронизана равновесием, и оно же является частью обычной человеческой жизни: за безумными днями наступает затишье, в котором Чонгук наконец может стать самым настоящим студентом Элизии.

Новость о том, что Чон обладает загадочной опасной силой быстро облетела весь университет и также быстро стало известно, что Чонгук делит своё тело с другой душой. Студенты Элизии снова же не испугались, не стали относиться к Чонгуку по-другому, хотя нет, стали, стали больше к нему липнуть, желая узнать о загадочной силе, хотя и сам Чон ничего толком не знал. Инь Ло оказался последним гадом и разумно умалчивал всю известную ему информацию.

О том, что Тэхена отстранили от преподавания, Чонгук узнает почти сразу, весь университет ныл из-за этого, всё-таки Ким был любимым учителем, только старшие курсы вели себя холодно, Чимин сказал, что это из-за того, что Тэхен здесь всего три года преподаёт и старших не воспитывал, вот те к нему и не привязались.

Вообще, имя своего учителя Чонгук слышал каждый день в университете. Директор Дунфан на постоянной основе гонял Тэхена по территории университета, желая его придушить. Киму запрещается покидать Элизий, и он сходил от этого с ума и сводил с ума всех. Поджёг преподавательскую общагу, потому что соседи сильно храпели. Учил студентов курить. Добавил несколько сотен килограмм соли в бассейн, чтобы все почувствовали себя «как на море», в итоге пловцов отправили в медпункт. Нагрубил государственному представителю сферы образования, назвав его лицемерным педофилом и потушив об него сигарету. Вызвался целый день готовить в университетской столовой, а когда ему отказали, выпустил Нюхлика, приказав ему гадить на головы каждого, кто отказал ему. Короче имя Тэхена было постоянно на слуху, учитель был везде и везде устраивал хаос.

Но на деле Чонгук узнал, что Тэхен был по своей сути тихим и задумчивым, а маску разгильдяя и пакостника носил как прикрытие. Настоящую суть учителя Чонгук открыл в один из жутких морозных вечеров. В университете и общежитии было до духоты натоплено, спать было невозможно, а окно откроешь, так промёрзнешь мгновенно. Чонгук маялся с час, но так и не смог уснуть, по итогу встал и отправился на общую кухню за холодной водой, вот тогда-то и заметил своего учителя, сидящего у монумента Элизии. На улице стоял жуткий мороз, а Тэхен сидел на припорошенных снегом каменных скамейках в одном чёрном свитере. С ним не было даже Нюхлика, который прятался у Кима в комнате от мороза, с учителем не было согревающих заклинаний или чего-то другого. Чонгук отлично помнит, что в Мелоши Тэхен также расхаживал легко одетый в холодную погоду, но это и тогда выглядело неправильно, а сейчас он так сильно сжимал себя руками, что и сомнений не оставалось — учитель мёрзнет. Вспомнились и его холодные руки в тот день, когда они со студентами лепили снеговика, и назрел насущный вопрос: почему учитель терпит холод и пытается для всех выглядеть сильным и беззаботным?

Чонгук несётся в комнату, быстро переодевается и выскакивает на улицу прямиком к учителю. Тэхен только краем глаза за очками замечает Чонгука, как сразу же распрямляется, переставая обнимать себя руками, словно не он тут мёрз, но Чон уже всё видел.

Мороз щиплет щёки, отмораживает кончик носа и ест руки, которые приходится прятать в карманах тёплой куртки.

— Учитель, почему вы на улице?

Тэхен улыбается, а губы у него обескровленные, белые. Он выглядит круто и беззаботно, но на деле ему жутко холодно, Чонгук это чувствует.

— Проверяю барьер, на университет часто пытаются напасть злопыхатели, — отвечает Ким. — А ты чего не спишь? Ночь на дворе.

Чон кусает себя за губу и всё-таки подходит к учителю, хватая его за руку. Холод чужих пальцев обжигал, у Тэхена даже вырвать руку получается с трудом, потому что конечность не слушается.

— Учитель, да вы же продрогли!

— Ничего подобного, я не чувствителен к холоду.

Чонгук смотрит через стёкла розовых очков и этот аксессуар начинает его раздражать. Он хочет видеть эти глаза, хочет видеть настоящие чувства и эмоции, а не бесконечные маски, за которыми прячется Тэхен.

— Учитель, не врите мне.

Ким складывает руки на груди и гордо задирает подбородок, точно оскорблён таким заявлением.

— Я — сама искренность. А вот ты можешь легко замёрзнуть, лучше тебе вернуться к себе.

Ну почему он такой упрямый?!

«Он сильнейший, а сильные не показывают свои слабости», — оживает в голове голос Инь Ло. Чонгук же не готов просто так сдаваться:

— Учитель, пойдёмте в помещение, барьер ведь держится и его можно поддерживать изнутри.

Чон точно знает, стен недостаточно, чтобы прервать магический контакт. Шухуа ещё в Мелоши показала Чонгуку трюк, с помощью которого можно было отправлять эний по дому выполнять мелкую работу, в таком случае можно было валяться в кровати и просто руководить бабочками сквозь стены. Шухуа сказала ещё, что магия не боится физических препятствий, то есть барьер можно было контролировать и изнутри общежития.

Однако Тэхен качает головой, смотрит в звёздное морозное небо, где кольцевидный спутник Элизиума Якса впервые за долгое время явил своё фиолетовое великолепие жителям планеты.

— Не могу, я наказан. Это моё наказание, охранять здесь барьер.

Чонгук хмурится, он ничего не понимает, он просто не знает, что учитель сделал ради него, а Тэхен в силу гордого и упрямого характера не спешил рассказывать об этом.

— Кто вас наказал? За что? Вы ведь не сделали ничего плохого!

«Когда вырасту, никто не посмеет учителя и пальцем тронуть!»

«Можешь выпустить меня, я со всеми разберусь хоть сейчас!»

— Но и в наказании нет ничего плохого, — отвечает Тэхен спокойным голосом, — я ведь охраняю университет, а не стою коленями на рисе. Считай, я совершаю благородный поступок.

Ладно, Чонгук не понимает за что наказали учителя, но можно ведь было хотя бы выйти одетым на улицу! Что это за глупая дань моде?! Замёрзнуть насмерть, но быть красивым? В Чонгуке сейчас столько чувств разом полыхает, что он даже не понимает, какое из них доминирует, не понимает, что он чувствует и чего добивается, выйдя на мороз к учителю. Он просто не может смотреть на то, как Тэхену холодно!

— У вас нет куртки?

— А? — Ким удивлённо смотрит на Чонгука, явно не ожидая такого вопроса.

— Иначе почему вы так легко одеты?

Ким качает головой, снимает очки и своим размеренным красивым голосом начинает буквально заговаривать Чонгуку зубы:

— Я не мёрзну, просто запомни это, когда становишься таким сильным магом, как я, то автоматически перестаёшь мёрзнуть на холоде, а на жаре уже не жарко. Как бы это сказать? Магия позволяет регулировать температуру тела в зависимости от окружающей среды.

— Учитель, вы сказали, что не обладаете магией, — Чон осуждающе смотрит на Тэхена, который ему нагло врёт. Так тяжело признать, что даже взрослый может замёрзнуть? Так тяжело просто тепло одеться?

— Не обладаю.

С той скоростью, с которой Тэхен переобувался в воздухе можно было выигрывать мировые чемпионаты.

— Учитель, просто, — Чонгук вздыхает, понимая, что с этим человеком ни черта не легко, — возьмите мою куртку.

Чон сам раздевается и забрасывает свою куртку на плечи сопротивляющемуся Тэхену. Конечно, одежда совсем мала для Кима, тот не мускулистый, но высокий, а Чонгуку только четырнадцать и его одежда не подходит Тэхену, но Чон не сдаётся, кое-как укутывает учителя, оставаясь на злом морозе сам раздетый, мгновенно продрогнув до костей.

— Какой упрямый, — вздыхает Тэхен, но сдаётся и не сопротивляется заботе Чонгука. — Мой лучший друг был таким же... — а потом, видимо, понимает, что лишнего сболтнул и сразу же включает режим безалаберного болтуна: — Какой мороз всё-таки, у тебя уже нос красный и уши порозовели, иди-ка в общежитие, не мёрзни, тем более что куртку мне отдал.

— Ваш друг, это тот человек, чью резинку для волос вы мне дали? — Чонгук на самом деле рад сбежать в тепло, потому что у него уже зубы друг об друга клацают, но любопытство сильнее.

— Да, несмотря на то что я такой лапочка, у меня был только один друг... — Тэхен прикусывает губу, а в разноцветных глазах заседает не скрытая ничем грусть. — Не мёрзни, Чонгук, возвращайся, завтра у тебя ещё занятия.

И Чон больше ничего не спрашивает, просто кивает и уходит, но эту искреннюю тоску в глазах Тэхена запоминает. В тот короткий момент учитель был настоящим, не пытался казаться преувеличенно весёлым и беззаботным, маска пала и Чонгук увидел, что Тэхен на самом деле безумно одинок.

*****

Последующие две недели Чонгук активно учился, Чимин с Шухуа учили его читать и писать, Тэхена хоть и отстранили от преподавания, да о своих учениках он не забывал, заваливался к Чонгуку и подолгу учил его разными иероглифам. Сколько бы ошибок Чон не допускал, Тэхен терпеливо всё исправлял, показывал снова и снова как писать, как читать, простейшей математике его учил, конечно, Чимин, потому что Ким сливался, как только речь заходила о цифрах, но в остальном учитель всегда был рядом с Чонгуком. Ацуши брал Чона с собой на физические тренировки, Юнги помогал с магией, причём высасывал из Чонгука все духовные силы, из-за чего мальчик еле до своей кровати добирался. Мин действительно не жалел себя на тренировках и от остальных требовал такой же отдачи. Чонгук наблюдал за Юнги эти дни и понял, что тот так силён не из-за природного таланта, а из-за тренировок, его природный талант волочился в ранге Е и выше никогда бы не поднялся.

— Хен, может, отдохнёшь?

Чонгук уже никакой валяется, а Юнги вот никак не успокаивается, он создаёт крупных эний и питает их своей силой, заставляя насквозь проморозить большой кусок металла, чтобы он треснул от холода, развалился на части. Чонгук уже не первый день видит, как Юнги мучает себя этим, но у него так ещё ни разу и не получилось добиться положительного результата. Инь Ло в голове Чона смеялся над Юнги, очень зло и цинично, но за смехом отмечал, что Мину нужно просто повзрослеть, чтобы сила активировалась.

Нередко на их с Юнги совместные тренировки приходил Чимин. Пак обычно тихо сидел в углу зала и перебирал в воздухе пальцами, тренируя контроль над материальными предметами, перед ним летали мячи, книги, карандаши — мелочь, ведь Чимин никогда не пытался контролировать что-то большее, но Чонгук точно знал, что он может. И Юнги это знал, поэтому порой открыто бросал Чимину вызов.

Пак стоит посреди зала, на нём белый тренировочный костюм, идеально чистый, напротив него Мин тоже в белом спортивном костюме, хотя уже скорее сером, грязном, пропитанном потом, Юнги тут уже час впахивает сам, час с Чонгуком и явно не собирался никуда уходить. Его упорству можно было только завидовать, Чон вот сидел в углу и потягивал воду из бутылки, стараясь угомонить дрожащие от перенапряжения ноги.

Чимин зачёсывает назад золотые волосы и устало смотрит на Юнги, жалуясь:

— Ты знаешь, что я ничего не могу, чуть увеличу силу и разнесу весь университет.

«Я бы на это посмотрел!» — Зло скалится Инь Ло.

«Заткнись».

Юнги непреклонен, его чёрные глаза сейчас выглядят ненормально, он в последнее время тренируется как сумасшедший. Возможно, из-за того, что произошло в Мелоши, когда он оказался бессилен перед лицом Инь Ло, возможно, из-за того, что скоро в университет должны были приехать родители учащихся. Чонгук точно не знал, какие отношения у Юнги с родителями, но, по слухам, не простые.

— Ты сильнейший из тех, кого я встречал, я хочу сразиться с сильнейшим, — Мин смотрит на Чимина, поднимая вверх руку и выпуская рой льдистых эний.

Пак считает Юнги дураком, вот самым настоящим дураком! Он думает только о тренировках, постоянно сражается, в обычной жизни весь такой холодный дракон, а как до драки доходит, так он превращается в грозного зверя, который рвёт всех на своём пути. Конечно, целеустремлённость Юнги и его желание стать сильнее — это хорошо, это прекрасно, ведь Мин работает, а не херней страдает как многие в этом возрасте. Но Чимину обидно, что Юнги за всем этим не замечает его. Паку нравится Юнги, возможно, он даже влюблён в него, он ещё сам молод и не разбирается в своих чувствах, но ему хочется, чтобы Мин больше внимания ему уделял не как магу, а как личности. Поэтому Чимин всегда составлял Юнги компанию на тренировках, просто, чтобы быть рядом с ним, но кроме дружбы у них ничего не было. Ребята пошло шутили в их адрес, да и сам Чимин часто этим баловался, это было весело, такие шутки могут травить только настоящий друзья, но у Пака уже зубы сводит от этого слова в адрес Юнги, по которому он откровенно сохнет.

— А я не хочу. — Чимин топает ногой и демонстративно усаживается на пол в позу лотоса, складывая на груди руки. — Вот. Всё, буду здесь сидеть, давай, нападай на беззащитного.

Пак вредничает, но ничего не может с собой сделать, когда Юнги прислал ему сообщение о встрече, он надеялся на свиданку, а не что снова придётся застрять в зале на час, другой.

— Из нас двоих беззащитным себя ощущаю я, — ворчит Мин и больше ничего не говорит, отправляя рой эний прямо на Чимина.

Пак скрепит зубами, но взмахивает рукой и буквально из пола выдирает скамейки, закрываясь ими от удара Юнги. Только вот бабочкам всё равно на деревянные доски, они с лёгкостью их морозят и стремятся прорваться к Паку ближе. Чимин бьёт кулаком по полу и скамейки на щепки разлетаются, разрывая эний Юнги на мелкие кусочки.

— Ну-ка прекращай! Сказал не буду, значит, не буду, пошли лучше поедим, учитель что-то вкусное сегодня готовит.

«Хочу с ним сразиться!» — заявляет Инь Ло, но Чонгук отмахивается от него как от мухи, надоел уже!

Юнги тяжело вздыхает, стирает со лба пот и выглядит решительно, отвечая:

— Мне нужно тренироваться, на летнем экзамене я должен взять ранг выше.

На летнем экзамене студенты, которые учатся в университете год и больше, могли претендовать на мировой магический ранг, сдавая соответствующий экзамен. И ровно летом у Юнги будет год как он стал учеником Тэхена, это его первая возможность получить заветный ранг и стать сильнее. В университете уже все дети именитых кланов имели классы силы, признанные мировыми стандартами, кто-то даже получил лицензию на ведение магической деятельности, кто-то подрабатывал и растил свою популярность, периодически сражаясь с монстрами и тёмными магами. А Юнги был как бельмо в глазу, пятнадцать лет, а даже ранг силы не получил.

Мин снова принимается мучить кусок металла, стараясь проморозить его насквозь и разорвать на куски, но он уже давно тренируется, выдохся, его энии лопаются в воздухе, едва появляясь на свет.

Чимин смотрит на эту картину, вздыхает и поднимается на ноги, подходит к Юнги со спины и просто обнимает его, давая понять, что хватит, пора отдохнуть. И Мин действительно прекращает мучить себя, опускается на пол и просто сидит, руки дрожат, ноги дрожат, в теле слабость, какой же всё-таки Юнги ничтожный.

— Так хочешь доказать своей семье, что можешь подняться и без них? — Чимин понимает больше, чем кажется на первый взгляд. Он давно знает Мина и давно понимает его проблемы.

— И я могу это доказать. У меня нет таланта и никогда его не было, но я не боюсь препятствий и готов сражаться пока не сдохну.

Да, вот таков был Юнги. И его было просто понять, он родился в семье Мин, в одной из самых известных семей в магическом сообществе. Все его родственники сильные заклинатели, потомственные маги S-класса, в то время же Юнги с рождения был обделён силой. Заметив, что его сын ничтожество, глава семьи Мин во второй раз женился, и у него родился настоящий наследник, которому сейчас пророчили первое место в рейтинге сильнейших магов. Юнги был не нужен своей семье, его не собирались отдавать в университет, чтобы не позорил честь фамилии, оставили бы дома как прислугу или того хуже. Не выдержав давления, которое на него оказывали, Юнги сбежал из дома, это было как раз в самом начале лета, мальчик бежал и бежал, не оглядываясь назад, стараясь сбежать от своей фамилии, своей семьи, прошлого и даже будущего. И по несмешному стечению обстоятельств ноги Юнги привели его как раз к окраине Хакиру, к зоне Эха, где в этот момент толпа монстров прорвала защиту и напала на город. Именно в той заварушке Юнги встретил Тэхена, тот сиял дикой улыбкой, его разноцветные глаза сверкали ярче всех огней города, а сам он протянул Мину руку и предложил: «Станешь моим учеником?».

Счастливая случайность — это всё, благодаря чему Юнги оказался в университете. Его родные отказывались его отпускать, отказывались, чтобы Тэхен брал его в ученики, Мину пришлось собрать всю свою решимость, чтобы отказаться от всех благ фамилии и пойти наперекор своему роду. И сейчас он обязан доказать своей семье, что он не отброс, он может стать сильнейшим магом и он им станет.

Чимин слишком хорошо знает сердце Юнги, поэтому обнимает его крепче, кладёт подбородок на плечо и говорит:

— Жизнь — не одни только сражения, оглянись, Мин-Мин, младший братик спит, — Чонгук уснул с бутылкой в руке, вымотавшись после тренировки, — там Нюхлик, кажется, снова поджёг занавески в общежитии, — Чимин указывает на окно, за которым горел корпус общежития не без помощи Тэхена, — Шухуа вырастила в такой мороз яблоню, какая она красивая, цветёт точно весной. Я всё понимаю, ты хочешь доказать своей семье, что ты сильнейший, но в погоне за этой сиюминутной мечтой, ты упускаешь из виду слишком многое. Меня, к примеру.

— Я всё понимаю, Чимин, — вздыхает Юнги, словно и не слышал последней фразы, — но расцени мои силы здраво, я ведь никогда не получу мировой S-класс, останусь в А до конца жизни и куда мне после дорога? Мне не стать первоклассным магом, и моя семья никогда меня не признает. Мне не стать как ты или Чонгук, а уж про уровень учителя я просто молчу. Мы маги и в этом мире нас определяет наша магия, без неё мы, считай, никто.

Очень резкие слова, но правдивые, как и правдиво то, что Юнги не замечает мира вокруг, сосредоточившись на тренировках. Но куда им торопиться? Они же дети, им кажется, что у них вся жизнь впереди. Но только эти мимолётные мгновения будет уже не вернуть.

— Я... — Чимин вздыхает, — даже не могу поспорить с этим. Знаешь, если кто-то из твоей родни вздумает тебя обижать, то зови меня, я им быстро задницы надеру, — улыбается Пак.

Юнги усмехается:

— Мой отец первоклассный маг S-класса, вряд ли ты сможешь его победить.

Чимин отлепляется от Мина, хитро ему улыбается и отвечает:

— А ты ещё никогда не видел, что я могу сделать на полную мощность, не забывай, что я и в мировых масштабах S+, а нас на всём Элизиуме только десять человек. Так что пусть только посмеют обидеть моего Мин-Мина! — Пак снова налетает на Юнги с объятиями, а тот ворчит:

— Я, вообще-то, и сам могу за себя постоять.

— Заткнись и прими как должное. Уж если кто тебя и будет обижать, так это я.

*****

В день приезда на территорию университета родителей студентов внутри не меняется ровным счётом ничего, не проходят генеральные уборки, досмотры комнат и воспитательные беседы. Лишь директор Дунфан объявляет день, когда в университет приедут родители, предупредив студентов, что в этот день занятий не будет.

На самом деле, как объяснил Чимин, этот родительский день нужен был не для того, чтобы студенты увиделись с роднёй, в конечном итоге, здесь никого силой не удерживали и по желанию каждый мог поехать домой, родительский день нужен был, чтобы показать известным семьям университет, чтобы кланы могли посмотреть, в каких условиях учатся их отпрыски и откровенно проспонсировать учебное заведение. Элизий не нуждался в деньгах, но эти акты «милосердия» от известных кланов стали уже частью некой традиции, в частности, благодаря им студенты могли крушить тренировочный зал, новый отстроят очень быстро.

По тому как спокойны были главы управления университетом стало понятно, что у них всё под контролем и они не боятся показать нечищеные от снега дорожки, сожжённое левое крыло общежития (спасибо, Ким Тэхен!) и многие другие мелкие проблемы. В конечном итоге, именно на эти проблемы и потратятся родители студентов.

Самой большой проблемой был Тэхен, он не признавал ничей авторитет, в последние дни своего наказания стал невыносим до такой степени, что его даже Юнги хотел придушить. Ну вот представьте, вы спите, а вас разрисовывают маркером, водостойким. У Тэхена горело, он никуда не мог поехать, ничего не мог сделать, именно поэтому поджигал здания, троллил студентов и целый день бегал от директора Дунфана. А потом собирал своих учеников, готовил им вкусный ужин и болтал с ними половину ночи, иногда они смотрели фильмы, правда и тогда Тэхен не затыкался, но почему-то эта его особенность не раздражала, с ней, напротив, было тепло и уютно. Страшно становилось, когда учитель молчал, сидел порой и просто смотрел мёртвым взглядом в стенку. О чём он тогда думал, было совершенно непонятно, но после Тэхен всегда был тих, а Инь Ло ядовито отмечал: «Наверное, к нему приходят призраки убитых им людей, совесть мучает». Чонгук не слушает этого демона, но порой ему страшно, что все эти слова про учителя правда, и он никогда не был хорошим.

Остальные шестеро учителей перед родительским днём тоже особо не волновались, разве что они были из известных кланов и им приходилось придерживаться особых норм поведения. На Тэхена они смотрели с неодобрением, почти зло, Чонгук быстро понял, что учителя остальные преподаватели недолюбливали, они откровенно могли плеваться ядом в сторону Кима, но никогда не распускали руки. Тэхен снимал очки и даже тот, кто желал его поколотить, забывал о физической расправе, отступая. Чон в такие моменты лишний раз убеждался, что Тэхен сильнейший маг, с которым никто не горел желанием мериться силами.

Но зато оскорблять и ненавидеть Кима могли все. Многие учителя откровенно ревновали Тэхена к своим студентам, ведь те были от блондина-учителя без ума, и никто больше не пользовался такой популярностью. Кто-то просто не считался с Кимом, ведь тот всегда под защитой директора, к тому же ведёт себя как разгильдяй, больше даже на студента похож, а не на учителя. Чонгук успел разного услышать про Тэхена и каждый раз его обуревала слепая ярость и желание защитить учителя.

В день приезда родителей студентов старшие, которые больше всего желали себя показать, объединились в команды, чтобы провести показательное выступление и похвастаться своими навыками. Учителя, как и положено, встречали гостей и только Тэхен сидел в зале для тренировок, закинув ноги на стол и следил за тем, чтобы ученики друг друга не убили, хотя сам же их подначивал сражаться сильнее. Чонгук сидел рядом, не бился, но жадно наблюдал, Чимин был судьёй, с его силами расцепить двух потерявших рассудок от битвы студентов было проще простого, а вот Юнги собирался выложиться на полную, ведь его родители так же приехали в университет.

Всё шло вполне себе неплохо, гостей пригласили в тренировочный зал, где студенты группами по двое сражались друг против друга, используя исключительно правила честной борьбы, так как это был только спарринг. Чонгук про себя отмечал, что взрослым в общем-то неинтересно смотреть на битву, они, напыщенные и чересчур выставляющие своё положение в обществе, разговаривали с директором Дунфаном и другими учителями, что-то обсуждали, на соревнования не смотрели, а после десяти минут и вовсе ушли, Юнги, который хотел показать себя, просто не дождался очереди. Наверное, ребята не бросили затею только из-за Тэхена, который подбадривал студентов, а некоторых даже стравливал, потом хохотал, глядя, как они клубками по полу катаются. Однако Чонгук понимает, почему ребята так любят Кима — он отдаёт им своё внимание, для богатых детей, на которых даже родители не обращают внимания, подобное было самым ценным. Тэхен шкодил со всеми, троллил над студентами, был организатором любого веселья, не разделял учащихся на своих и чужих, одинаково со всеми был общительным, каждому готов был помочь. Тэхен был отзывчивым и гиперактивным и за это его любили дети, и это раздражало в нём взрослых.

Чонгук думал, что в этот день, семьи захотят встретиться со своими детьми, все будут обниматься и улыбаться, а по итогу всё посещение родителями университета оказалось похоже на прибытие органов образования: походили по кампусам, поговорили об учёбе, поняли, куда нужно вложить деньги, лишний раз напомнили местным учителям, за какими детьми стоит больше приглядывать. И даже не поинтересовались у своих отпрысков, как они здесь учатся, как у них дела и так далее. У Чонгука нет родителей, но он думает, что это неправильно.

Когда тренировочный зал был полностью разгромлен, спасибо Тэхену за то, что сцепил двух старшаков, Ким с чистой совестью закончил все спарринги и, собрав своих ребят, повёл их к себе, обещая вкусно накормить. И, как назло, именно в одном из учебных коридоров Юнги лицом к лицу сталкивается со своим отцом.

Старший Мин окидывает своего отпрыска холодным взглядом, фыркает и бросает уничижительно:

— Этот бесполезный всё ещё не вылетел? Жаль, в нашем поместье кому-то нужно подметать двор.

Чонгук чуть не сделал непоправимое, благо его вовремя схватил за руку Чимин, а вот Тэхена никто остановить не успел, он снял со своей головы Нюхлика, монстр встрепенулся, просыпаясь, раздражённо глянул на хозяина, затем на господина Мина и быстро поднялся в воздух... нагадив на отца Юнги.

В шоке замер весь коридор. Директор Дунфан смотрел на Тэхена взглядом, обещающим долгие муки.

— Ой!.. — Ким удивлённо охает, пока Нюхлик носится под потолком и довольно гогочет, точно смеётся. — Мне не жаль, — скалится Тэхен, не скрывая, что сделал это намеренно.

Господин Мин аж слюной брызжет, готовый схватить Кима и разорвать на куски.

— Да как ты смеешь?! Ты!..

Тэхен резко снимает очки и огромными пугающими глазами смотрит на мужчину, вкрадчиво интересуясь:

— Я? Готов со мной подраться? Чего трусишь? Выходи один на один, позабавим университет.

И маг класса S тут же теряет весь запал. На него смотрят студенты, другие маги, учителя, он испытывает давление, не должен отказывать, но и принять вызов не может, смотрит в эти разноцветные глаза и видит в них жуткое, что заставляет отступить, но гордо ответить:

— Я не цирковой зверь.

Тэхен снова надевает свои очки, скалит зубы и презрительно продолжает:

— Вот тогда заткнись и не тявкай по команде на моих учеников, каждый из них в десятки раз сильнее тебя, а твой сын один из моих лучших учеников, я им очень горжусь, однажды он утрёт тебе нос, а ты будешь и дальше жевать свою злость и сопли.

— Ким Тэхен!

— Ну что вам нужно, директор? — ворчит Ким, глядя на Дунфана.

— Как с гостями разговариваешь?

— Извиняться не буду, я сказал всё, что думаю, — Тэхен подзывает Нюхлика и тот задорно опускается ему на плечо, начиная теребить серьгу. — За свободомыслие наказывали только в диктаторских странах, а у нас здесь демократия. Идёмте, дети, нечего нам слушать этого дядьку.

И стоит Киму только отойти, как у господина Мина просыпается второе дыхание на язвительные замечания:

— Хах, и чего стоило ожидать от такого как ты? Убийца никогда не изменит своей сущности. Эй, Юнги, твой учитель убийца, смотри, не превратись в такого же, иначе я без сожалений вспорю тебе глотку, так же как это сделают вашему учителю, когда он сойдёт с ума.

«О чём он?»

«Интересно, сопляк?» — смеётся Инь Ло. — «Я уже сказал, дашь мне погулять в твоей тушке, и я расскажу тебе много неприглядного про твоего учителя, узнаешь, каким он был чудовищем».

*****

В один из дней, когда наказание Тэхена ещё не подошло к концу и он сидел в тренировочном зале и троллил Юнги, который никак не мог справиться с злополучным куском металла, в зал вбегает Чимин, взбудораженный, красный, но горящий счастьем и каким-то предвкушением.

— Учитель, Шухуа сказала, что они сегодня отправляются за оружием!

Даже Юнги забыл о своей тренировки, резко оборачиваясь и глядя на Чимина искрящимися глазами. И Тэхен уже не выглядел скучающим, приободрился, снял очки и предвкушающе потёр ладони, явно ничего хорошего не планируя. Только Чонгук ничего не понимал.

— Учитель, — Чон тянет Кима за рукав кофты, — о чём говорит хен? Какое оружие?

Тэхен приглаживает волосы, хотя на самом деле приглаживает Нюхлика, из-за чего тот недовольно хватает Кима за руку, но с того, как с гуся вода. Ким смотрит на Чонгука своими нереальными глазами и с радостью отвечает на вопрос, так же горящий предвкушением, как и его старшие ученики.

— Ох, мой маленький, пытливый ум! — Тэхен треплет Чона по волосам и те беспощадно разлетаются в разные стороны, выбиваясь из хвоста. — У каждого мага есть своё магическое оружие: копьё, меч, кинжал, лук, топор и так далее. Одними эниями сильных монстров не победить, чаще всего сам маг вступает в битву с «кулаками», — да, Чонгук помнит, как Юнги создавал копья изо льда, когда сражался с тьмой, — однако и физически не каждый способен вести бой, оружие многое упрощает. Все студенты Элизия, достигшие первого года обучения в университете, имеют возможность вместе с учителем отправиться добывать себе оружие. Сильное магическое оружие находится в подземельях богов на территории Эха. Экспедиция опасная, учителя стараются брать не больше пяти студентов за раз, чтобы обеспечить их безопасность, подземелья запутаны, в них много загадок, там прячутся монстры и существа, которые ещё пятьсот лет назад охраняли сокровищницы Элизиев. К тому же каждое оружие обладает своим характером, как и любой человек, если маг не понравился оружию, оно не признает его своим хозяином.

Чонгук о таком даже не знал, но восторг своих хенов понимает: возможность обзавестись оружием, созданным ещё богами древности, даже его будоражила!

— То есть старшие сейчас отправились за оружием в Эхо?

— Да, — кивает Чимин, проходя вглубь зала и подсаживаясь ближе к учителю, щенячьими глазками глядя на Кима, — и я... я тоже хочу оружие. Но у нас только хену можно, — Пак смотрит на Юнги, который молчит, потому что ведь не сможет соврать, что желает отправиться за своим артефактом, а учитель у него наказан, всё равно никуда выехать не сможет. — Он год почти здесь учится, магам младше нет смысла идти за оружием, в нас мало сил и оружие нас не примет.

— Пф, — фыркает Тэхен, поднимаясь на ноги, демонстрируя все свои сто девяносто сантиметров роста, — Чимин, вот кому ты это затираешь? Ты в S+ классе, таких как ты десять человек на всей планете, Чонгук у нас супер-редкий парень с живым паразитом...

— Учитель! — смущается Чон.

Но Тэхен возмущений не слышит, смотрит на Юнги и скалит зубы в улыбке.

— А Мин-Мин моя — душка.

— Учитель!

— Всё, — Ким хлопает в ладони и пафосно надевает свои очки, — идём за оружием.

Юнги скептически смотрит на Тэхена, но не может скрыть предвкушения в глазах, он хочет, хочет отправиться в Эхо и получить своё оружие, однако правда давит сильно:

— Но вы наказаны ещё на полторы недели.

Ким легко отмахивается, загадочно улыбается и мысленно уже пакует чемоданы, точно зная, как ему сбежать из университета.

— Чхать я хотел на наказание, насиделся уже. Ноги в руки и пошли за приключениями! Но да, для начала соберите рюкзаки, если заблудимся в подземелье, не хотелось бы умереть с голоду.