В пламени сгорающие бабочки

Дышать очень тяжело, грудную клетку будто сдавливает гигантская рука, не давая набрать в легкие воздуха. В ушах шумит кровь и потерянное сердце бьётся о рёбра как ненормальное. Чонгук смотрит на то место, где только что исчез учитель и в голове у мальчика творится беспорядок, в котором он, однако, кое-что отлично понимал: Тэхен застыл у фонаря, подальше от студентов, потому что ощутил тьму, понял, что госпожа Чан намеренно их задержала, дабы поймать в ловушку своей тьмой. Учитель специально отдал себя в жертву, чтобы его ученики не пострадали, и он был таким спокойным в этот момент. Чонгук понимает, что Тэхен, вероятно, обладает не малой силой, но успокоить себя мальчик не может, у него на глазах тьма утащила дорогого ему человека! Кровь в ушах шумит громче, буквально перекрывает все звуки, сводит с ума.

— Успокойся, — Чимин очень мягко улыбается Чонгуку и укладывает мальчику на плечо ладонь, — не нужно переживать, с учителем всё будет хорошо.

Чон смотрит в искристые глаза Пака, и отчего-то на него накатывает тёплая и успокаивающая волна облегчения, он и сам не мог его объяснить, но мальчику стало гораздо легче, голова прояснилась, и паника перестала ломить рёбра.

Только Юнги рядом остался напряжён, его энии вынюхивали следы госпожи Чан, а сам он упрямо подгонял их вперёд, собираясь ринуться на поиски учителя. Ацуши разрывался, не зная, что делать, а Шухуа сидела на коленях у обочины дороги и взгляд у неё был отсутствующий. Она потратила не мало сил, передавая их товарищам.

— Юнги, успокойся! — приказывает Чимин, строго глядя на Мина.

И было в голосе Пака что-то сильное, что-то неукротимое, оно заставляло подчиняться, слушаться. У Чонгука возник резонный вопрос: какой силой обладает Чимин? Он ведь вроде бы говорил, что имеет власть над органическими и неорганическими объектами. Неужели, может отдавать приказы людям? И такой талант в классе В?

Юнги сжимает кулаки, явно борется со своим желанием ломануться в битву с головой, но прислушивается к Чимину, выдыхает и шепчет:

— Хорошо, да, хорошо.

— Ацуши, помоги Шухуа дойти до магазина, учитель велел накормить её сладким, — продолжает раздавать задания Чимин, беря весь груз ответственности за их будущее на себя.

Чонгук вот никогда бы не подумал, что Пак такой, скорее бы уж Юнги их повёл. Но Мин в обычной жизни только кажется тихим и холодным, у него Пиноккио и из-за этого он старается быть максимально спокойным и сосредоточенным, но в бою кровь кипит, сила рвётся наружу и оставаться хладнокровным не получается. К тому же Юнги не привык проигрывать, в нём силён соревновательный дух. В то же время Чимин точно так же в обычной жизни ведёт себя как раздолбай, не старается учиться и что-то понимать, но в экстремальных ситуациях легко может взять управление в свои руки и думать хладнокровно. Так подумать, и ученики Тэхена идеально друг друга дополняли. Только вот, где здесь место Чонгуку тогда? Мальчик старается не думать об этом, сейчас важнее всего найти учителя.

Ацуши с Юнги помогают донести Шухуа до магазина, отводят её к столику для перекусов и сажают за стул. В магазине уже поменялась смена и прошлых продавцов нет. Но им сейчас и не нужны лишние расспросы, Чимин покупает много сладостей, несколько энергетических напитков, греет пышные булочки с шоколадным кремом и приносит это всё Шухуа. У девушки по-прежнему измождённый отсутствующий вид, но запах свежих булочек манит, и подсознательная часть Шухуа хватает со стола всё сладкое, поглощая еду с ненормальной скоростью. От такого количества сладкого можно было бы и умереть, но Шухуа наоборот словно оживала, в глазах появлялся здоровый блеск и осознанность.

Глядя на спокойных старших, Чонгук, понял, что для девушки сладкое как лекарство и подобное с ней явно случалось не в первый раз, потому что ребята хоть и выглядели обеспокоенными, но в панике не были.

— Нам нужно за учителем, — Юнги долго оставаться спокойным не мог, — он точно в доме этой тва... госпожи Чан.

Все студенты разделяли его чувства, они все понимали, что учитель защищал их, специально подставился, чтобы не дать тьме навредить ученикам. И от этого ребята ощущали себя паршиво, они будущие маги и должны были засечь опасность, а вместо этого позволили какой-то ненормальной похитить Тэхена.

— Учитель же сказал, что раненый зверь забивается в логово, — напоминает Чимин. — Ещё вчера она не желала нас пускать в свой дом, потому что что-то там прячет, вполне вероятно, что всех, кого схватила её тьма. А вот живых или мёртвых, не известно. Но учитель точно жив, — поспешно добавляет Чимин, видя, как вздрагивает Чонгук при слове «мёртвых». Конечно, мальчик до ужаса боялся потерять учителя.

— Шухуа, ты как? — интересуется Ацуши у девушки.

Та отставляет в сторону пустую банку из-под энергетика.

— Будто поездом переехали. Жить буду, не парьтесь, мальчики.

А как тут не беспокоиться, когда вокруг творится черте что? Или просто Чонгук слишком молод и неопытен, он держать свои страхи, переживания в себе не может. Он до сих пор не сорвался за учителем только благодаря Чимину, от которого текли успокаивающие волны тепла.

— Учитель сказал, — вспоминает Ацущи, пока они взяли небольшой перерыв, чтобы собраться с мыслями, — что сила госпожи Чан в том, чтобы вызывать призраков прошлого, то заклинание, которому научил учитель Чонгука, было очень мощным и должно было нанести госпоже Чан огромную травму. Однако её тьма всё равно пришла, как такое возможно?

— А что за печать использовал Чонгук? — Юнги вопросительно поднимает брови. Он стоял далеко от Чона и учителя и потому не видел технику, к тому же она была ему не знакома. Да вряд ли хоть кто-то даже в университете о ней знал.

Чимин чешет затылок и решает поделиться своими мыслями:

— Насколько я понял, эта техника высасывает магию из определённого места, где раскрыта. Госпожа Чан использовала свою силу, чтобы вызвать призраков прошлого и задержать нас, печать Чонгука поглотила эту магию и всех созданных ею тварей. Если так подумать, с её помощью можно высосать магию даже из человека.

— «Тварей»? — не понимает Чон. — То есть в школе были не призраки?

Он думал, что это призраки, некая духовная материя, оставшаяся от души человека, именно её воскрешает госпожа Чан. Но так как человек мёртв, то и от остатков души появляются чудовища, обозлённые своей смертью.

— Тяжело ответить, — хмурится Чимин, но решает попробовать объяснить: — её сила, как и твоя, связана с магией крови. Похоже, её сила активируется от физического контакта с объектом. Вряд ли она вызывает призраков, но, видимо, ощущает эмоции умерших, может, видит их последние мгновения жизни, а её сила из этих остаточных эмоций создаёт привычных нашему пониманию призраков. Это не души умерших, а просто магия, принявшая их форму на основе остатков эмоций, чем сильнее были эмоции, тем сильнее создание, которое она создала. Если посмотреть на её тьму, то она самое сильное её творение, видимо, эмоции, из которых возникла тьма, были ужасающе сильными и скорее всего негативными.

— Это не эмоции госпожи Чан? — уточняет Чонгук.

— Нет, не её, а объектов, к которым прикасались люди и которые запечатлели на себе магический след их эмоций. По этой причине я могу предположить, что она носила перчатки, потому что неосознанно порой воскрешала таких «призраков», прикасаясь к разным объектам. — Чимин рассуждал вполне логически, Тэхен мог бы им гордиться.

— Созданная ею тьма слишком сильна, — вздыхает Шухуа, наконец отодвигая от себя остатки еды, которые тут же перетекают в руки Чонгуку, — она будет на подходе к дому госпожи Чан, точно будет нас ждать, я не уверена, что мы сможем справиться с ней.

И это все понимали, все ощущали мощь тьмы, её ярость и ненависть ко всему вокруг. Учитель в одиночку сдерживал её натиск всю ночь, и это сильно подорвало госпожу Чан, которая от недостатка энергии ползала на четвереньках. Учитель научил Чонгука странной, разрушительной и очень сильной технике. Учитель позволил тьме поглотить себя, оттянул всё её внимание на себя, чтобы не подпустить её к студентам. И это сделал учитель, который вроде бы как не обладает магией. А сейчас здесь пятеро студентов, обладающие магией и заклинательским искусством, которые, откровенно говоря, и близко не стояли по силе к тьме, созданной госпожой Чан.

— Мы из S-класса, — хмурится Юнги, — хоть умрём, а должны выстоять.

Да, преодолевая трудности становишься сильнее. Ну или мертвее, тут уж как пойдёт.

— Да, мы сильные, — кивает Чимин, — но мы всё ещё второгодки и рядом с нами несколько первогодок, к тому же мы считаемся S-классом только в стенах университета, по-настоящему ассоциация магов не присуждала нам такой класс и в мировых масштабах мы все как В. Но тьма другое дело, она настоящий А-класс, сама госпожа Чан точно в А.

— Мы всё равно справимся, — стоит на своём Юнги, желающий отправиться в бой, — эта тьма как монстры, а мы с ними сражались.

Чимин осуждающе смотрит на Мина.

— Учитель предупреждал мыслить здраво и распутать дело, а не бежать сломя голову к нему.

— Да, в конечном итоге, учитель не тот человек, которого можно так просто убить, — кивает Ацуши. — Верно, Юнги?

И все смотрят на Мина, тот не может соврать, и он единственный, кто был с учителем в метро Тудофодзи и выбрался живым оттуда после нападения монстров. Это все понимали, но все молчали, все знали, что именно Тэхен их вытащил оттуда. Учитель был сильным магом, но по непонятной причине скрывал это. И Ацуши сейчас задаёт этот вопрос, чтобы лишний раз убедиться и успокоиться, зная, что учитель в порядке.

Мин мрачно хмурится и просто отвечает:

— Верно.

Подтверждая теорию о том, что Тэхен владеет магией и лишь притворяется беспомощным.

— Тогда я начну, нам нужно довести дело до конца, — кивает Чимин, — Анита Рэй, мы выяснили, что девушка страдала от буллинга в школе, к издевательствам, возможно, причастна госпожа Хуан, её муж и остальные пропавшие в Мелоши за последние четыре дня. Судьба Аниты Рэй неизвестна, по статье из газеты мы поняли, что она не выдержала буллинга и уехала в Хакиру, однако её исчезновение выглядит странно.

— Предлагаю просто пойти к госпоже Хуан и прижать её к стенке, — Юнги снова рвётся в бой пусть и с гражданским. — Учитель смог бы вывести её на чистую воду, но у нас не так хорошо язык подвешен.

— Мы дилетанты в расследованиях, — вздыхает Шухуа, соглашаясь, — с нами всегда учитель, без него мы только кулаками умеем махать.

Что верно, то верно и даже Чимин с этим не может спорить.

— Идём к госпоже Хуан.

Наверное, будь Чонгук один, он бы не осмелился ломиться в чужой дом, особенно такого человека как госпожа Хуан. Женщина ещё в прошлый раз смотрела на них как на грязь, неприятная особа, с которой не хотелось пересекаться. Такие часто оскорбляли Чонгука, когда он жил на улице. Конечно, это задевало мальчика, ему было неприятно, и он старался избегать таких людей. Но вот бывали случаи, когда приходилось обращаться даже к дьяволу, когда приходилось брать себя в руки, забывать о своих чувствах и громко тарабанить в дверь с криками:

— Госпожа Хуан, госпожа Хуан!

Дверь распахивается с остервенением, и злая до ужаса женщина появляется на пороге, крича:

— Да чего вы ломитесь-то?! — а потом замечает, кто пришёл, и раздражение её становится в разы больше: — Я вам всё рассказала, что вам ещё нужно?!

— Так ли уж и всё? — Чимин полностью берёт дело в свои руки. — Не хотите поведать про Рэй Аниту?

Госпожа Хуан вздрагивает и заметно бледнеет. Сразу становилось понятно, что это имя ей знакомо, но такие люди как госпожа Хуан никогда не признают, что их «светлый и уютный» мир скрывает за собой тьму, пороки и грязь.

— Я... я ничего не знаю про этого человека. Уходите! — Женщина пытается закрыть дверь, но Юнги втискивается в проём и не даёт двери захлопнуться.

— Хватит врать! — рычит Мин.

Женщина отступает вглубь коридора, видно, что Юнги её пугает, но она храбрится, продолжая играть жертву несправедливого допроса.

— Да что вы себе!..

Чимин укладывает руку Мину на плечо и оттягивает его назад, выходя вперёд сам. У Пака в руке включён телефон, ему нужна запись признания, иначе все их потуги будут зря, виновник давно должен был быть наказан.

— Вы издевались над Рэй Анитой в школе. Вы ведь что-то сделали с ней, так? В газетах говорится, что она уехала, но на самом деле её живой никто не видел, что ваша компания с ней сделала?

— Ничего! Я не знаю кто это! Уходите!

— Та тьма ведь была Рэй Анитой, так? — Чимин давит словами, ведёт допрос грязно, но он не мастер слов как Тэхен, поэтому выпутывается как может. — Она пришла к вам, чтобы отомстить, забрала всех, кто её убил! Вы ведь её убили, да?!

— Нет-нет! — Женщина пятится назад, путается в своих же ногах и падает на ковёр.

— И поэтому не хотели, чтобы мы шли к госпоже Чан, та купила дом, в котором вы совершили преступление, так? Там вы спрятали тело девушки, а ваши родители всё замяли. Но призрак Аниты пришёл за вами, и вы знаете, что скоро наступит ваша очередь.

— Я не виновата! — ломается госпожа Хуан, и слёзы текут по бледным щекам. — Она умерла случайно! Мы не хотели её убивать! Она случайно умерла! Мы же были детьми, конечно, нам стало страшно, конечно, наши родители нам помогли избежать наказания. Но мы не специально, не специально!

Чонгук почему-то не верит. Не верит, что «случайно», не верит, что «не специально». Почему? Да потому что в словах госпожи Хуан не чувствовалось раскаяние, уголки её губ дрожали, периодически вздёргиваясь вверх, вовсе не нервный тик, а желание рассмеяться над отнятой жизнью. Это было отвратительно, госпожа Хуан была отвратительна.

— Если бы она умерла просто так, «случайно», — у Чимина дьявольски сверкают глаза, от так же не верит женщине, — тьма не обладала бы такой силой и ненавистью. Вы получите своё наказание, — Пак выключает запись на телефоне, убирая смартфон в карман, — советую вам не пытаться сбежать, сейчас ночь и тьма придёт за вами. Идём, — бросает Чимин ребятам и разворачивается, уходя прочь.

Пусть Пак и пугал женщину тьмой, на деле её присутствия на улице не ощущалось, она уже утащила Тэхена, госпожа Чан ожидала, что за ним придут его студенты и сама не собиралась на них охотиться. Добыча сама придёт к ней в руки.

— У нас есть запись признания, можно сказать, половину дела мы раскрыли, — вздыхает Чимин. — Осталось только поймать ещё одну преступницу. Ацуши, сети всё нет?

— Нет.

— Это плохо, нам бы не помешало оцепить квартал.

— Думаешь, попробует сбежать? — спрашивает Шухуа.

Чимин уверенно кивает:

— Точно попробует.

Ацуши бесполезно вертит рукой с телефоном, пытаясь поймать сигнал, но сети всё не было. Парень вздыхает и предлагает:

— Тогда я останусь у её дома.

— Не хотелось бы разделяться, но это разумное решение, — отвечает Чимин. — Идём к госпоже Чан, — обращается Пак к остальным ребятам, — её мотив нам так и не известен, дело ещё не закрыто.

Следуя к дому преступницы Чонгук ощущает нервозность. Не потому, что у них будет бой, которого точно было не избежать, не потому что тьма была слишком сильной для их команды, а потому что мальчик боится, что они опоздали спасать учителя. Всё-таки Чонгук был ребёнком, он понимал слова долг и справедливость, понимал, что не ему одному тяжело, другим ребятам тоже приходится выкручивать хладнокровность на максимум, чтобы не забывать, что они здесь в первую очередь из-за дела, они должны спасти людей в Мелоши, поймать преступников и уже в самую последнюю очередь спасать своих товарищей или учителей. В университете было негласное правило, запрещающее ученикам спасать учителя, подразумевалось, что если учитель не справился с опасностью, то студентов ждёт верная смерть, чтобы избежать гибели молодого поколения, придумали такое правило. Но едва ли десятки могли его исполнить и бросить учителя в беде.

С Чонгуком всё было ещё сложнее, он не знал про негласные правила, он стал студентом дня четыре назад, не больше, и человек, благодаря которому у Чона появилось будущее, сейчас был в беде. Мальчик понимал, что Тэхен может за себя постоять, но это его не успокаивало, в голове роились мысли и все были беспокойными, все требовали от мальчишки немедленно бежать за учителем и вызволять его из лап преступницы. Под кожей неприятно шевелится магия, Чонгук уже давно не ощущал такого её присутствия, он думал, что взял над ней контроль, но магия смеялась у него в мозгу, напоминая, что сила, которой владеет Чонгук, ему ни капли не подчиняется.

Но поделиться своими переживаниями Чон не успевает, вот уже и дом госпожи Чан виден, а там плотный сгусток тьмы поджидает ребят, готовый напасть на них в любой момент. Чимин рукой даёт сигнал остановиться и Юнги хватает за руку, не давая ему сорваться в бой. Эта тьма не проста, она слишком сильная и им опасно вступать в бой с ней, хоть битвы было и не избежать.

— Госпожа Чан, выходите и сдавайтесь! Скоро прибудет подкрепление, вы не сможете избежать наказания.

Тьма взвивается до крыши дома, трепещет и словно раздувает невидимый змеиный капюшон, скаля на студентов бесконечные пасти. Дверь в дом открывается, и госпожа Чан появляется на пороге, она уже не ползает, но стоит, опираясь о дверной косяк. Тэхен был прав, она потратила очень много сил на вчерашнюю атаку и сейчас остатками магии питала свою тьму как последнюю линию обороны. Честно говоря, Чонгук бы на её месте, если бы его поймали, уже бежал из квартала прочь, а не прятался в своём доме. Но раненые звери не бегут, а прячутся.

— Какое наказание? — рычит женщина. — Я — сама справедливость! Они все заслужили смерти в муках!

— А наш учитель? А полицейские?! — Юнги едва сдерживает себя, чтобы не наброситься на женщину.

— Не нужно было лезть в чужое дело! Не нужно было!

Чимин хмурится, оттягивая время и рассматривая местность, изучая тьму, ища хоть что-то, что поможет им достойно выстоять в бою и всё-таки прорваться в дом. Госпожа Чан неспроста их не пускала внутрь, возможно там она прячет всех жертв или ещё какие тайны.

— То есть магам нужно было стоять в стороне, пока вы творили свою «справедливость»?

— Да что ты знаешь, мелкий щенок?! — Взвилась женщина, и тьма протяжно пищит, расплываясь в стороны, отзеркаливая состояние госпожи Чан, в который раз подтверждая, что созданные ею существа, тьма, не имеют своего разума, они просто воскрешенная магией форма эмоций, которые женщина считала с того или иного объекта. — Они, эти изверги, загубили невинную душу! Месяц, ровно месяц они всячески издевались над ней в подвале этого дома, пока она в агонии и ненависти ко всему живому не умерла!

У Чонгука от этих слов пронёсся по спине холодок. Он, как и все понял о ком речь.

— Рэй Анита.

— Да, она, это бедное маленькое дитя, — женщина всхлипывает, и в её глазах проскальзывает ужас. — Как ей было больно! Как ей было страшно! — Госпожа Чан начинает натурально рыдать, захлёбываясь слезами, опускаясь на порог дома и сжимаясь в калачик. Словно она та маленькая девочка, подвергшаяся издевательствам. — Одна, запертая в подвале с одноклассниками, которые каждый день издевались над ней всевозможными способами! И эти твари её убили, а потом сожгли её тело и закопали в подвале, а сами припеваючи жили всё это время! Отвратительно, — женщина поднимается на ноги, и слёзы сменяются слепой яростью, — я просто обязана воздать всем по заслугам!

Да, это было несправедливо. Маленькая Анита Рэй по несмешной воле судьбы оказалась объектом травли компании Хуан и её подпевал. Над девочкой издевались в школе, издевались за её пределами, не получавшие отпора малолетние преступники скучали избивать Аниту, она никогда не сопротивлялась и ничего не рассказывала родителям. Именно тогда у госпожи Хуан назрел гениальный план: заманить Аниту в подвал пустого дома и развлечься с ней на полную. Она приглашала в подвал своих знакомых и друзей, чтобы те так же присоединились к «веселью», Аниту избивали, насиловали, ей поджигали ноги, чтобы она не могла сбежать, её унижали. Крики девочки эхом разносились по всему Мелоши, каждый слышал её стенания и мольбы о помощи, и никто не откликнулся. Семейство Хуан имело большую власть в квартале и огромную сеть связей в самом Хакиру, все боялись с ними связываться и за своей боязнью, за своим страхом допустили отвратительнейшее преступление. Целый месяц девочка страдала одна, в подвале пустого дома, где ей никто не помог, никто её не спас. Раны начали гноиться, она буквально разлагалась живьём, умирая в бесконечных муках. И даже когда умерла, испуганные одноклассники не сдали её тело, не признали преступления, а просто сожгли её тело и закопали в подвале дома. Родителям девочки дали приличную сумму для молчания и те, даже не вспомнив о дочери, уехали в город, а она так и осталась догнивать в подвале, где прошёл самый адский месяц её жизни.

Это была отвратительная история. Юнги, Шухуа, Чимин и даже Чонгук были согласны, что виновные должны были понести наказание. Но опускаться до роли таких же убийц было неправильно.

— Вы не бог и не полиция, — отвечает Шухуа, — если вы узнали правду, благодаря своей силе, нужно было сообщить об этом в полицию.

— Полиция уже закрыла глаза на злодеяния этих тварей, я не могу им доверять, я всё сделаю сама. Нет, — женщина протягивает руку вверх и подзывает к себе тьму, та, словно ласковый котёнок, трётся о руку госпожи Чан, а потом скалится в сторону ребят, — Анита, маленькое бедное дитя, ты всё сделаешь сама, — женщина гладит облако, сквозь которое пролетают её пальцы, хватая пустоту, — покарай всех, кто сделал тебе больно, уничтожь всех, — госпожа Чан смотрит на студентов, — кто мешает тебе.

— Это не Анита, — рычит Юнги, вокруг которого начинают плясать льдистые бабочки, — а только воскрешённые вашей силой остаточные эмоции.

— Это Анита и она покарает всех, кто мешает ей нести справедливость!

Чонгук не понимает когда, но он вдруг оказывается за спиной у Чимина. Юнги один выступает в бой, пока Шухуа стоит в поддержке, она беззащитна вообще-то, ей приходится закрыть глаза и, сосредоточившись, отправлять к Мину своих бабочек, питая его силой. Без Ацуши заметно тяжелее, Чимину приходится своей магией сорвать электропровода, обесточить квартал, но закрыть искрящимися от напряжения проводами девушку и себя с Чонгуком. Чон помнит, что Пак владеет силой над органическими и неорганическими существами и если так подумать, то сила Чимина должна быть огромной и безумно опасной, но на деле всё, что он мог — управлять некоторыми объектами, строя из них защиту.

Юнги почти с радостью срывается в бой, у него на губах цветёт маниакальная улыбка, он в окружении своих льдистых бабочек, в руках создаёт копьё изо льда и бросается с ним на тьму. Тьма нематериальна, она как чёрный туман вперемешку с множеством пастей и глаз, Чонгук ещё, когда госпожа Чан её гладила, отметил, что она как воздух: не схватить, не уничтожить. Чон порывается предупредить хена, забывая, что Юнги опытнее и что уж тут скрывать, сильнее, он потомственный маг, обожает сражения и даже такие мелочи как туманность тела врага не могли его остановить. В конце концов, чтобы сама тьма могла нанести удар, ей приходилось делать определённые части «тела» твёрдыми, чем Юнги и пользовался.

Льдистые энии быстро покрывают тьму льдом, отмораживают от неё куски и те падают на землю, растворяясь как видение. Юнги наносит удары ледяным копьём быстро и четко, понятно, что не раз тренировался с этим оружием. Тьма удары блокирует, рычит и орёт своим до ужаса писклявым голосом, копьё Юнги ломается снова и снова, но Мин с улыбкой создаёт новое, продолжая бой.

Чонгук с замиранием сердца смотрит на битву. Он стоит без дела и это его ест, но одновременно он понимает, что ему далеко до настоящих сражений, ему остаётся только наблюдать.

Шухуа рисует в воздухе какие-то знаки, те искрятся золотым во тьме, на фоне электрических проводов, разбрасывающихся вокруг искрами, это выглядит чарующе. Из знаков вылетают бабочки разных форм и размеров, они все устремляются к Юнги, ударяются о его спину и исчезают, отдавая парню силы, рождённые магией Шухуа. Девушке легче обеспечивать поддержку одного, к тому же она не задумывается о собственной безопасности, так как её поддерживает Чимин. Он потом получит за то, что обесточил весь квартал, но об этом он после подумает. У него не было другого способа защититься от клещей тьмы, которые растягивались на всю улицу, умудряясь сражаться с Юнги и пытаться схватить остальных ребят.

Мин бьётся как ненормальный, в каждом его ударе столько силы, что по всей округе разлетается эхо сражений. Тьма была опасной, она была самого настоящего А-класса, в то время как студенты лишь в стенах школы могли значиться как S-класс, но в мировых масштабах им было далеко до настоящих магов такого уровня. Юнги наплевал на всё, он всегда хотел быть лучшим, сильнейшим и сейчас доказывал своё главенствующее место в университете, загоняя тьму в угол, он ранит её снова и снова и кажется, что победа за ним. Но ребята так увлекаются боем, что совсем забывают о госпоже Чан.

Рядом вскрикивает Шухуа и падает на землю, теряя всю концентрацию. Госпожа Чан стоит над девушкой, она легко проникла сквозь преграду из электрических проводов, потому что даже те отбивали атаки в первую очередь тьмы и не реагировали на живой объект, иначе бы и магов задевали. Женщина схватила Шухуа за руку, вдруг рассмеялась, и из-под её ног начали вырастать чёрные жидкие тени, они поднимались с земли и падали, снова поднимались, за ними тянулись нити чёрной мерзкой слизи. Тени постепенно принимали очертания, становясь похожими на людей, они обступили Шухуа со всех сторон и начали ненормально, лающе смеяться над девушкой.

Тени не нападали, не делали вообще ничего опасного, но Чонгук видел, как Шухуа, только взглянув на них, сжалась в комок на земле, закрывая руками голову и уши. Чон видел её лицо всего мгновение, но и этого хватило, чтобы заметить животрепещущий страх, сковавший Шухуа.

— Чокнутая дура! — рычит Юнги, забывая о тьме и просто собираясь отрезать госпоже Чан голову.

Но забывать о сильнейшем орудие сумасшедшей было нельзя. Мин отвлёкся и тут же получил удар, отбросивший парня на десяток метров.

— Хен! — в ужасе кричит Чонгук.

Он собирается бежать к старшему, но Чимин ловит его за руку и не даёт наделать глупостей, он проводами, как кнутами отгоняет госпожу Чан от Шухуа, но девушку уже вывели из строя, а тени вокруг неё не боялись электричества. Чимин губу поджимает, похоже, госпожа Чан может «оживить» любых призраков прошлого, заставляя человека утонуть в своём страхе. Кем были те тени вокруг Шухуа никто не знал, но девушка задыхалась в панике под их натиском.

— Не давайте ей касаться себя! — предупреждает всех Чимин, хотя предупреждает только Юнги, который поднимается на ноги и снова бросается в бой, за Чонгуком всё равно смотрит Пак.

Госпожа Чан цокает языком, недовольная, что не может всех вывести из игры. Она ловит лихорадочный взгляд Чонгука и расплывается в жуткой улыбке.

— Ха-ха-ха! Вашего учителя уже нет в живых, Анита сжигает живьём всех, кого ловит, никто не уйдёт от её карающего огня!

— Чонгук, не слушай её! — Чимин хмурится, жалея, что не может заткнуть женщину. Ударит её проводом и та, скорее всего, умрёт, а им она нужна живой. — Она врёт, учитель не умер бы так просто.

— Умер! Он мёртв! — хохочет женщина. — Сначала я вызвала его призраков прошлого, чтобы они хорошенько над ним поиздевались! Знаете, чего боялся ваш учитель? Вас! Он боялся вас! Он боялся вашу силу, боялся, что вы его убьёте!

Чонгук вздрагивает, хотя понимает, что его просто провоцируют. Но Чон всего лишь ребёнок, даже понимая что-то, он не может противиться. Его магия уже давно начала пытаться выбраться наружу, в голове проснулся мерзкий голос, подталкивающий применить силу и заткнуть госпожу Чан навсегда. Ведь она клевещет на учителя, тот никогда бы! никогда бы не стал бояться своих учеников!

Она очерняет его образ! Ей следует вырвать язык! Просто воспользуйся своей силой, Чонгук!

— А потом я заставила ваших призраков его убивать! — женщина истерически смеётся, видя, как бледнеет Чон, слушая её ядовитые речи. — Как он проклинал вас! Как ненавидел! Его сожгли живьём вместе с его назойливым питомцем!

— Чонгук! — Чимин успевает только крикнуть, а Чонгук взрывается точно бомба.

Дышать становится абсолютно невозможно, Юнги чувствует, как ненормально огромная сила стискивает грудь, рёбра натурально трещат. В стороне вскрикивает от боли госпожа Чан, валится на землю и сплёвывает сгусток крови. Тьма рвётся помочь своей хозяйке, но одного взмаха руки Чонгука хватает, чтобы схватить эту тьму и отбросить её в дом, разрушая одну из стен.

Рёбра скрипят, надрывно воют и Юнги чувствует, как одна из костей трещит, ломаясь. Мин пытается огородиться от ненормальной силы, которую излучает Чонгук, поставить барьер, но всё просто бессмысленно.

Под ногами Чона продавливается асфальт. Воздух трещит, а электрические провода опадают на землю как ветки, отдавая всю свою мощь мальчику. У Чонгука неадекватные, злые, жестокие глаза кроваво-красного цвета, от него бежит сила, от которой земля сворачивается, визжит асфальт, поднимаясь на дыбы, ломаются фонарные столбы и само время разлетается на осколки.

— Чонгук, остановись! — хрипит Юнги, но и сдвинуться не может.

Давай! Ты уже рядом с учителем!

Чон взмахивает рукой и просто напрочь сносит половину дома, медленно двигаясь к его ошмёткам. Он чувствует, вон там вход в подвал и там учитель, учитель.

— Чонгук, приди в себя! — Юнги всё-таки поднимается на ноги, отхаркивает кровь и пытается дотянуться до парня и остановить его, но куда ему хотя бы к нему приблизиться? Давление готово разорвать Мина на куски.

Кроваво-красные глаза смотрят холодно и зло, губы мальчика кривятся в усмешке, когда он поднимает руку и мириады огромных эний разлетаются от него в стороны. Юнги не может сказать почему он так решил, но перед ним сейчас стоял явно не Чонгук. Это было нечто тёмное и могущественное, под его силой подкашивались колени, магия металась в теле Юнги, готовая сожрать своего же владельца.

Из соседних домов с криками выбегают люди, они прятались во время разборок магов, но сейчас выбегали на лужайки, преследуемые красными бабочками. Энии нападали на мирных жителей, вгрызались в них хоботками, люди кричали, падали на землю, а потом превращались в монстров. И посреди этого хаоса Чонгук стоит и криво улыбается, довольный картиной перед собой.

Госпожа Чан не понимает, какого монстра спровоцировала внутри Чона, но в панике пытается убежать от него, забыв о своей «святой» миссии. Чонгук замечает её попытку сбежать раньше, чем женщина поднимается на ноги, взмахивает рукой, и госпожа Чан точно кукла отлетает вглубь своего дома, теряясь где-то в кирпичных остатках. Юнги сейчас ясно понимает, что ему не остановить Чонгука, та сила, которой обладал этот на вид безобидный мальчишка была ужасающей.

Но если Мин ничего не мог сделать, в их компании всегда был тот, чью силу в реальности никто так и не оценил по достоинству.

— Успокойся, Чонгук.

На плечо Чона опускается тёплая рука.

Он оборачивается, готовый стереть в порошок того, кто пытался его остановить. Позади стоит Чимин, он не корчится от боли, не боится давления ненормально огромной силы, он смотрит Чонгуку в душу, смотрит ему в душу, щурится и шепчет:

— Вот как.

А потом Чимин, Чимин, который совсем слабенький, Чимин, который не может за себя постоять, Чимин, который бежит от битв, этот самый Чимин со всей силы впечатывает свою ладонь Чонгуку в грудь. Он ощущает, что сейчас захлебнётся своей кровью! За все годы его владычества только один человек мог потягаться с ним в силе и уж точно не какой-то студент!

Глаза Чимина сверкают, парень увеличивает давление своей силы и без труда вышибает его с главенствующего места. Давление магии Чонгука пропадает мгновенно, мальчик пошатывается, делает несколько шагов в сторону и просто падает на руки Чимину, теряя сознание.