глава 16. Мастер Тао
Примечания: Сяоцзе(xiǎojiě) - мисс.
Наверху пример гребня.
Маленькая тень, бросившаяся на Лин Вэй, оказалась очень свирепой, однако особой угрозы всё равно не представила. В конце концов, какой вред мог нанести пускай разъярённый, но мёртвый нерождённый ребёнок?
Лин Вэй спокойным отточенным движением достала из рукава своего ханьфу очередной жёлтый талисман, который запустила в мертвеца. Тот сначала замер, потом упал, сопровождая всё это непрекращающимся криком, от которого разве что не вяли уши. Все, за исключением Лин Вэй, в ужасе прикрыли уши руками, чувствуя, как начинают болеть барабанные перепонки. В наибольшем ужасе пребывала жена министра, разразившаяся воплем не хуже, чем непонятно откуда взявший мёртвый младенец. Заклинательница достала меч из ладони, расслабленным неторопливым движением пронзила лежащую на полу нечисть, которая, столкнувшись с явно непростой сталью, рассыпалась в прах. Лин Вэй отряхнула меч с максимально пренебрежительным выражением лица, которое кроме Лан Юн никто не заметил.
— И ради этого меня сюда отправили? Тц, пустая трата времени.
— Госпожа, я обязательно достойно отблагодарю вас и вашего мастера за помощь. Но могу ли я узнать, если это возможно, откуда в моём доме взялся этот мёртвый ребёнок?
Министр с дрожью в руках, но все ещё пытаясь совладать с собой, спросил Лин Вэй, которая ответила ему с скрытой под вуалью хитрой ухмылкой.
— Я знаю лишь, что этому ребёнку больше семнадцати лет и он не ваш. Большей информацией я не владею, но на все ваши вопросы может ответить ваша любимая жена.
***
Лан Юн посмотрела на идущую рядом Лин Вэй. Девушка была очень мила с третьей мисс Юн, но странно молчалива. На самом деле Лан Юн не помнила, чтобы в новелле Лин Вэй ходила помогать министру. В оригинале она грубо отвергла просьбу своего мастера, и продолжила заниматься созданием пилюль, однако вот она, идёт рядом с Лан Юн и провожает её после спасения семьи Ки. Теперь, не зная ничего из новеллы, Лан Юн чувствовала невероятный интерес к правде об этом малыше. Когда девушки уходили, госпожа Ки выглядела невероятно напуганной и всё ещё продолжала плакать, но муж не торопился её успокаивать.
— Сяоцзе, я не уверена, имею ли право спрашивать, но как подруга Ду Ки, я всё-же решусь спросить вас. Могу ли я попросить вас рассказать мне про этого ребёнка?
Лин Вэй с интересом посмотрела на Лан Юн, словно размышляя, стоит ли ей знать это.
— Думаю, министр не захотел бы распространять это, но, раз уж вы оказались в эпицентре событий, я расскажу вам. На самом деле я не знаю многих деталей, но зная всего несколько, можно сделать вполне очевидные выводы. И так, госпожа Ки каждый день просыпается от кошмаров, а тело её страдает от непонятно откуда взявшихся царапин. Но есть одна часть тела, которая испещрена ранами больше остальных — это живот. Мертвецом оказался нерождённый ребёнок, озлобившийся на женщину. Откуда может взяться такая ненависть? Я предполагала это, и, заглянув в воспоминания мертвеца, лишь убедилась в своих догадках. Ребёнок мертв уже больше семнадцати лет, а старшему сыну министра как раз семнадцать. Могу предположить, что за два года до того, как забеременеть ребенком министра, она уже была беременна, однако это был ребёнок от её любовника. Женщина испугалась, что, прознав про измену, министр убьёт её с любовником, не простив измены, и сделала аборт. Но она не избавилась от плода, итога её любви, а заперла его в зачарованной шкатулке. Ребёнок, убитый ещё в утробе матери, а потом запертый в невероятно маленькой шкатулке, не способный выбраться из неё, озлобился и, когда набрался сил, решил отомстить.
Лан Юн сжала своё ханьфу в районе живота, ощущая множество эмоций одновременно: смущение, страх, разочарование и...растерянность. Лин Вэй спокойно ожидала, пока Лан Юн переварит полученную информацию. Скорее всего, ей все же не стоило говорить все подробности, но Лин Вэй не желала что-либо скрывать от этой девушки.
— Жизнь — непредсказуемая вещь. Никогда не знаешь, когда она поможет тебе, а когда спустит с небес на землю.
— И правда.
Карета, в которой Лин Вэй прибыла в резиденцию министра, оказалась невероятно удобной: она была лучше даже той кареты, которую использовала Лан Юн в семье Юн. Цена наверняка была заоблачной. Лин Вэй молчала всю дорогу, заговорив только когда они уже приближались к резиденции.
— Третья мисс Юн, вы кажетесь очень напуганной.
— Просто я впервые вижу нечто подобное, поэтому, если позволите, я бы хотела обдумать увиденное и прийти в себя.
— Конечно.
Лин Вэй, все ещё сохраняя образ величественной ученицы, элегантно вышла из остановившейся кареты и подала руку ещё не спустившейся Лан Юн. Девушка с заминкой посмотрела на тонкую руку, которая совсем недавно сжимала наверняка очень тяжёлый меч, который может отнять, отнимал и наверняка в будущем отнимет чью-то жизнь. И прямо сейчас эта самая рука аккуратно помогала ей выйти из кареты, словно Лан Юн — самое дорогое, что Лин Вэй держала в руках.
Лан Юн всё же приняла помощь, от нервозности немного сжав чужую ладонь. Лин Вэй немного вздрогнула, резко повернулась к собеседнице, упорно всматриваясь в скрытое вуалью лицо. Лан Юн быстро отпустила руку и направилась к дому. Лин Вэй, попрощавшись с Лан Юн в странно деловом тоне, вернулась обратно в карету.
***
У входа Лан Юн уже ожидала её главная служанка, просиявшая улыбкой при виде своей госпожи.
— Мисс, вы вернулись! Пока вас не было пожаловал очень неожиданный человек! Совсем недавно в нашем королевстве появился очень искусный мастер украшений. Его работы невероятно красивы и необычны, но за два месяца, что он известен, он продал всего два набора украшений. Эти наборы продали за очень приличную сумму, и молва об этом человеке распространилась ещё больше. Но сколько бы влиятельные господа не пытались купить или заказать у него что-либо, он всем отказал. Однако! Вчера вечером в нашу резиденцию пожаловал очень красивый молодой человек, сказавший, что у него подарок от мастера Тао для третьей мисс Юн! Он с почтительностью, которой ранее ни к кому не проявлял, когда продавал те два набора, отдал мне две шкатулки и попросил передать их вам, когда вы вернётесь.
Лан Юн выслушала тараторящую девушку, после чего, всё ещё под её громкий рассказ о красоте доставщика, добралась до своего павильона. На поверхности стола стояли две новые шкатулки, отличающиеся от всех вещей Лан Юн дизайном и размером. Обе были тонкие, что уже невероятно отличало их от громоздких шкатулок, в которых богатые девушки складывали свои украшения. Первая шкатулка была белого цвета с большим изображением двух карпов кои (один олицетворял солнце, а другой — луну). Внутри шкатулки Лан Юн обнаружила милый золотой гребень с объёмным лотосом, выполненным из неизвестного полупрозрачного розового камня. Из-под лотоса свисали три маленьких цепочки с капельками на концах. Точно такие-же капельки были в виде серёжек. Удивительно, что серьги были такими маленькими, учитывая, что каждая богатая девушки и женщина специально надевала крупные украшения, чтобы выглядеть как можно богаче. Лан Юн же, само собой, будучи из другого времени, не понимала такой страсти к таким украшениям. Они несомненно выглядели роскошно, но уши, шея и голова очень уставали от таких крупных конструкций. Похоже, этот мастер очень хорошо знал, что понравится Лан Юн.
Во второй чёрно-белой шкатулке оказался всего один небольшой предмет — тонкое изящное колечко светло-сиреневого цвета, украшенное в форме лотоса. Внутри лотоса соблазнительно переливался фиолетовый драгоценный камень.
— Госпожа, насчет этого кольца. Юноша сказал, что оно зачаровано, и если вы будете носить его, оно поможет вам согреться.
— Ты говорила имя этого мастера. напомни мне его.
— Госпожа, имя того мастера — Тао.
Тао. именно так в новелле звали мастера, с которым Лин Вэй сотрудничала при изготовлении украшений. Обычно никто не стал бы запоминать имя какого-то мастера, который не играл важной роли в сюжете, но Лан Юн очень заинтересовалась этим направлением, в котором работала главная героиня. В тексте украшения были очень красиво и красочно описаны, и теперь, видя их перед собой, Лан Юн признавала, что описания были далеко не так хороши, как реальность.
Лан Юн в смешанных чувствах коснулась верхушки сиреневого лотоса. Именно такого цвета чаще всего третья мисс Юн надевала ханьфу. Лан Юн почувствовала, как щёки под вуалью стали странно горячими, когда тонкая прохладная ткань коснулась красного лица девушки.
Зачем главная героиня отправила ей такие дорогие подарки?