глава 10. Ксинг
Среди красного света появился низкий силуэт. Когда Лан Юн открыла глаза свет уже исчез, и посреди комнаты стоял...ребёнок. Маленький мальчик с настолько серьёзным выражением лица, словно внутри тонкой фигуры находился взрослый человек, переживший множество ужасных вещей. Лан Юн молча рассматривала одетого в одежду воина на ребенке, медленно поднимаясь от его сапог к длинным чёрным волосам и натыкаясь на холодные красные глаза. Настолько холодные, что Лан Юн в испуге схватила Ксина за рукав его одеяния.
Лишь после этого мальчик посмотрел на Ксина. Ксин, смерив своего собрата взглядом, наконец заговорил с ним:
— Почему не хотел выходить?
— А должен?
И молчание. Давящее, холодное и грустное. Словно сейчас между Ксином и Ксингом стоит стеклянная стена, испещренная множеством трещин. И если она упадет, оба ринутся в драку друг против друга. Лан Юн не выдержала этой тишины и, используя все свои силы для пары предложений, наконец смогла начать разговор:
— Тебя ведь зовут Ксинг? Моё имя ...
— Нет смысла в представлении, я знаю твоё имя. Что тебе нужно, девчонка?
Лан Юн замерла, не зная с чего начать. Ведь он прав. А зачем она, собственно, искала его и Ксина? Раньше это было в надежде на спасение от яда, но Ксин признался, что так и не смог разобраться в её болезни. Так зачем-же теперь она побеспокоила не только Ксина, но и Ксинга? Не зная ответа на такой простой вопрос, девушка опустила голову, чувствуя, как краснеет её лицо. Ксин прикрыл девушку широким рукавом своего ханьфу, помогая ей ответить:
— Я хочу найти лекарство, которое сможет спасти её жизнь. Я нашёл несколько трав, способных помочь ей, но их действие не сможет долго сдерживать яд.
— Зачем тебе спасать её? Есть ли смысл в спасении столь слабого и ни на что не способного человека? Какая нам с тобой выгода от помощи ей?
Лан Юн сдержала слёзы, и все же подняла взгляд (как бы странно это не звучало, но стоя перед ребенком она чувствовала себя ниже) на Ксинга. Огненный волк разговаривал с Ксином, но смотрел на девушку: пронзительно, словно желая узнать, что скрывает её душа. Одна слеза все же сбежала по щеке, скрываясь под тонкой вуалью, и Лан Юн все же ответила Ксингу:
— Я...действительно бесполезна, но мне грустно, что моя жизнь закончится вот так. В конце концов, я мечтаю о многих вещах, которые ранее были мне не подвластны. Скорее всего ты скажешь, что в этом жестоком мире всем плевать на моё существование, но моя семья все ещё не выкинула меня, какой бы бесполезной я не являлась. Я хочу отплатить им, поэтому не хочу умирать в столь раннем возрасте. Я огромная эгоистка. Пускай так, но что плохого в обыкновенном желании выжить?
Человек и духовный зверь стояли друг напротив друга в течении очень долгого времени, сражаясь взглядами. Не выдержав столь долгого зрительного контакта, Лан Юн все же отвернулась. Они простояли в тишине еще некоторое время, прежде чем Ксинг наконец ответил ей:
— Ладно.
***
Лан Юн в замешательстве разглядывала озеро, полное белых лотосов. Весь павильон выглядел невероятно живописно: гладкая поверхность воды с красивыми упитанными карпами и пышными белыми лотосами. Большую часть занимало именно это озеро, с множеством мостиков поверх него. Именно на цветы и смотрела Лан Юн, зависнув на блестящих на солнце лепестках. Служанки молча выстроились в ряд за спиной своей госпожи, ожидая указаний.
Тишину прервал аккуратный стук в дверь, на который третья мисс Юн отреагировала только тогда, когда одна из служанок решила побеспокоить свою госпожу и вернуть её из размышлений. В комнату вошла главная среди прислуживающих Лан Юн слуг, за ней в комнату зашёл Да Юн:
— Лан Юн, нам уже пора.
Лан Юн встала и поприветствовала брата, после чего пошла за ним сначала к выходу из комнаты, а после и резиденции Юн. У выхода уже стояли жена и наложница, каждый со своими детьми. Лан Юн встала рядом с Жу Юн и посмотрела вперёд, где виднелся огромный флаг с изображенным на нём фениксом — гербом королевства Затмения. Этот огромный флаг держал в руках генерал Юн, герой королевства, вернувшийся с пограничья. Сначала он дойдёт до своей резиденции, где встретится с семьёй, и только после этого все чиновники с генералом Юн отправятся к королю.
Пытаясь справиться с нервозностью, Лан Юн несильно сжала ткань своего ханьфу, наблюдая, как флаг приближается к резиденции Юн. Если напрячь зрение, можно рассмотреть и силуэт, который всего одной рукой удерживает знамя, а другой управляет лошадью.
Спустя примерно полчаса генерал наконец добрался до своей семьи, по очереди поздоровался с каждым из них, после чего весь клан Юн отправился во дворец.