~Я и мама,я и папа~
Глубже всего внутри нас — не события, не мечты, не обиды. А наши корни. То, откуда мы. Те, кто дали нам жизнь. Мама. Папа. Даже если мы не всегда их понимаем. Даже если в нас больше боли, чем слов.
Иногда я думаю, что мы — как зеркало своих родителей. В нас отражаются их страхи, их ожидания, их незажившие раны. И даже когда они молчат, мы чувствуем. Даже когда они нас любят — мы можем чувствовать одиночество. Потому что не в каждой семье умеют говорить о чувствах. Не в каждой семье ребёнка видят полностью.
Мама...
В ней столько силы. Иногда даже слишком. Её любовь — как стена: крепкая, нерушимая, но не всегда тёплая. Я видела, как она борется. За семью. За нас. За выживание. Но где-то в этой борьбе я теряла её. Я хотела её мягкой, обнимающей, понимающей. А она была усталой. Я долго обижалась. А потом поняла: она не могла дать то, чего сама не получала.
И тогда я стала замечать другое. Как она готовит с любовью. Как прячет в сумке мои любимые сладости. Как говорит: «Одевайся теплее» — и в этой фразе всё, что она не может выразить словами. Это её любовь. Молчаливая, но настоящая.
Папа...
Он — другой. Тихий. Иногда будто далёкий. Его тяжело понять. В нём всегда было что-то недосказанное. Я чувствовала, как сильно он хочет быть нужным, но не знает, как. Его нежность — редкая, почти неуловимая, но когда она случалась — это было всё. Я запоминала каждое слово, каждый взгляд, где он вдруг становился не строгим, а просто — папой. Теплым.
Я часто искала в нём поддержку. Но находила молчание. Я злилась. Мне казалось — он не видит меня. Но, возможно, он просто не умел говорить на моём языке. И сейчас я знаю: это не значит, что он не любил. Это значит, что его любовь была такой, какой он научился её выражать.
Я носила в себе детские обиды долго. Они делали меня колючей. Заставляли закрываться, защищаться. Я боялась стать похожей на них. И одновременно — скучала по ним, даже находясь рядом. Это было сложное чувство: любить и злиться. Хотеть тепла, но бояться быть отвергнутой. Это и есть — родовая боль. Глубокая. Молча передающаяся из поколения в поколение.
Но однажды я решила: я не буду вечно ребёнком, ожидающим. Я хочу стать собой — женщиной, которая видит своих родителей не как идеальных, а как людей. Со своей болью, своей историей. Я не оправдываю их. Но я отпускаю. Я забираю у них право определять мою ценность. И возвращаю себе право чувствовать, быть, жить — по-своему.
Я и мама. Я и папа. Это начало моей истории. Но не её конец.
И теперь я иду дальше — с благодарностью за то, что они дали. И с решимостью дать себе то, чего не хватало.
Потому что я — продолжение. Но я и новое. Свободное.