Вместо эпилога
Soundtrack
What Makes A Good Man? The Heavy
Задний двор Лечебницы Хебна залит солнцем. Лучи отражаются от прозрачных глыб ледника, практически ослепляют.
Сегодня безветренно, и на веранде стоит в ряд три шезлонга.
Мия, Рита и доктор Джонас пользуются минутной передышкой в работе, принимают солнечные ванны, держа в руках фольгированные экраны, чтобы загар лучшим образом распределился по лицу.
— Откуда ты вообще взял эту лоботомию? — фыркает Мия. — Напугал моего бедного мальчика до чертиков. В конце концов, можно было придумать что-то попроще.
— Ты слишком к нему привязалась, Мия, — машет рукой Джонас и щурится на солнце. — А про лоботомию я вычитал в книге со странными и бесполезными маггловскими операциями. Мне показалось это достаточно остроумным — взять нож для колки льда и проткнуть чей-то глаз. Ради всего святого, они действительно считали, что это поможет?
— Ты ведь и так знал, что он может справиться сам. Зачем мальчишке такие стрессы? Ох уж эти твои эксперименты, — говорит Рита, и даже под черным непроницаемым стеклом очков в оправе «кошачий глаз» видно, как она закатывает глаза.
— В Хебне никто не появляется просто так, — поучительно начинает Джонас, вскинув палец вверх. — Он помог мисс Грейнджер, а она помогла ему. Этого всего бы не случилось, если бы не моя изобретательность и угроза скорой смерти мистера Малфоя. Он мог справиться сам, но не пошевелил и пальцем за два года. Я рассказал бы ему обо всем, и что потом? Мы получили бы злобного мелкого мальчишку, саркастичного и не признающего никаких авторитетов?
Мия поджимает губы и качает головой. Она никогда не считала Драко таким.
— Он никогда не был таким, — озвучивает Мия свои мысли.
— Только с тобой, — пожимает плечами Джонас. — Я уверен, что у них с мисс Грейнджер все будет в порядке, это рассказал мне ледник перед ее приездом.
Джонас задумчиво поднимает глаза к небу, а Рита и Мия переглядываются за его спиной. Мия вертит пальцем у виска.
— Говоришь, как старина Альбус, — прыскает Рита.
— Не сравнивай меня с этим старым ослом, — ерепенится Джонас и приподнимается с места. — У меня хватило мозгов не хватать чертово кольцо Тома руками, — Мия и Рита ничего не отвечают. Они прекрасно знают, что Дамблдор и Джонас были закадычными «друзьями» и они одного возраста, несмотря на внешний вид Джонаса. Их соревнования доходили до смешного в более юные годы. — Я же просто пью кровь младенцев в полнолуние, чтобы оставаться таким же привлекательным и молодым, — заявляет доктор, задрав нос.
— Да ты просто украл у Николаса три канистры эликсира бессмертия, — заливается смехом Мия.
— Не украл, а одолжил! — протестует Джонас.
— Ага, без его ведома, — подначивает Рита.
— Но про младенцев звучит более пафосно, согласитесь? — прищуривается Джонас и улыбается уголком рта.
— Что есть, то есть, — кивают Рита и Мия.
— Хотите немного развлечься? — он играет бровями и протягивает то одной, то другой женщине вазочку из выдувного стекла, доверху наполненную прозрачными, голубыми и белыми кристаллами.
— Когда ты перестанешь называть свои мятные леденцы наркотиками? — цокает Рита, берет горсть побольше.
— Просто они действительно похожи на метамфетамины, — пожимает плечами Джонас и закидывает в рот одну.
Доктор катает на языке свой любимый мятный леденец и задумчиво смотрит вдаль.
Лечебница Хебна — особенное место. Он понял это еще десятки лет назад, когда приехал сюда в качестве рядового доктора. Порой оно само диктует собственные правила и условия.
Драко Малфой был одним из самых сложных случаев в его практике — заносчивый и вредный мальчишка, который считал, что все вокруг ему должны.
А еще была мисс Грейнджер — зашоренная и зажатая девушка, с головой погрязшая в собственных комплексах, в чувстве вины и угрызениях совести.
И как великолепно сложились обстоятельства, когда эти двое совершенно разных, по-своему невыносимых молодых людей оказались в его клинике.
Доктор Джонас давно понял, в чем проблема Драко. Это проклятие из разряда тех, что ты можешь победить лишь собственными силами. Вот только проблема состояла в том, что Драко Малфой не хотел.
Он считал себя калекой, неудачником, бывшим Пожирателем, да кем угодно, только не человеком, достойным светлого будущего.
Не помогали ухищрения и уловки, не помогала Мия, которую Джонас послал нянчиться с ним. Глупый мальчишка упорно не хотел жить.
Но что может показать нам ценность каждого дня, как не угроза скорой смерти?
Он уже хотел исполнить этот трюк однажды, год назад. Правда тогда он не учел некоторых деталей: Нарцисса Малфой устроила оглушительный скандал. В этот раз он действовал более осмотрительно, изолировав Драко от внешнего мира. Создав для него своеобразный вакуум из чувств и эмоций.
Мисс Грейнджер прибыла вовремя, надо признать. Она очень помогла ему.
Он заметил их в дверях больницы на третий день ее пребывания в лечебнице. Понял, что девчонка соврала Драко, и строго настрого запретил персоналу клиники называть настоящее имя мисс Грейнджер при мистере Малфое.
Все должно было идти так, как задумано. Как того хочет это место.
Лечебница Хебна сама выбирает своих пациентов. Просто в книге учета однажды появляются имена, а после отправляются письма нужным адресатам или Джонас сам едет за ними.
Он был очень удивлен, когда сюда прибыла маггла Джин Грейнджер. Ничего необычного — стресс на фоне потери памяти и ее неожиданного восстановления. Как профессионалу ему не был интересен этот случай. Джин пошла на поправку уже после двух месяцев.
Но, когда в книге учета появилось имя ее дочери, доктор Джонас хищно облизал губы и пригласил маленькую мисс в гости.
В Хебне не всегда лечат стандартным образом. Иногда помогает просто нахождение здесь, сама атмосфера или другие обитатели клиники.
Так вышло и с Гермионой Грейнджер.
Сама того не подозревая, она стала пациенткой.
Каждодневные исследования и пробы крови мистера Малфоя нужны были для того, чтобы контролировать течение проклятия. Оно не слабело постепенно, оно исчезало резко — моментальное излечение.
Именно поэтому было важно зафиксировать тот момент, когда необходимо будет провести «операцию».
Джонас заметил значительный скачок окситоцина в показателях пациента Драко Малфоя с двенадцатой на тринадцатую ночь его эксперимента.
Доктор потер подбородок и задумчиво улыбнулся. Кажется, кто-то занимается сексом в этот самый момент.
А на утро Драко якобы прооперировали, когда все его жизненные показатели указывали на то, что он вот-вот придет в себя.
Пуф, и проклятия не стало.
Джонас не считает это обманом. В конце концов, он излечил своего пациента, и неважно, была ли это пресловутая подложная лоботомия или шоковая терапия — результат достигнут.
Да, мистер Малфой страдал, но только через мученичество мы можем прийти к свету.
— Ты настоящий садист, Джонас, ты знаешь? — говорит Рита и закуривает тонкую дамскую сигарету.
— Нет, Рита, я просто хороший человек, — широко улыбается Джонас. — Хороший человек.