Глава 3.Так ароматно.
"Я не пойду," – Линь Хань произнес это так уверенно, что сомнений не оставалось.
"Почему?" – Шэнь Сюнань, хотя и догадывался, что Линь Хань, скорее всего, откажется, все же не смог скрыть своего удивления.
"Мне просто не хочется. В этом нет никакого смысла."
Подобные мероприятия всегда вызывали у него легкое раздражение. Люди, хоть и держались вежливо и учтиво, оставляли после себя лишь шум, суету и бесполезные разговоры, от которых Линь Хань предпочитал держаться подальше.
Слегка наклонив голову, он потянулся, чтобы потереть затылок, который слегка побаливал после долгой ночи. "Пусть кто-то другой из вас поедет вместо меня," – добавил он, устало вздохнув.
Спать в водительском кресле оказалось не лучшей идеей. Линь Хань прищурился, провел рукой по лицу, потирая глаза. Длинные, густые ресницы коснулись его пальцев, и он невольно замер на мгновение. Уровень сахара в его крови был низким, и он едва мог стоять на ногах, чувствуя легкое головокружение.
Шэнь Сюнань раздраженно скрежетал зубами: "Только ты? Хотя твоё имя не указано, приглашённый — главный конструктор Имперского Института Меха. Если не ты, то кто же?"
Слова напомнили Линь Ханю о холодном и безразличном голосе, что звучал в его голове прошлой ночью. Он подошел к двери каюты и взял со стола приглашение. На нём четко значилось:
"Приглашается главный конструктор Имперского Института Меха..."
Линь Хань прочитал строки вслух, не спеша, словно обдумывая каждое слово.
"Да, это ты, ты!"
Однако приглашение, хоть и формальное, не пробудило в нем никакого интереса. Он лишь пожал плечами: "Мне это неинтересно. Я не хочу туда идти."
Шэнь Сюнань уже почти готов был встать на колени: "Ты знаешь, сколько людей мечтают увидеть генерала лично? Его победы — вещь редкая, а такой праздничный приём устраивается, может быть, раз в жизни. Эй, открой хотя бы приглашение, просто взгляни!"
Линь Хань послушно открыл тонкий конверт, запечатанный огненным лаком, и извлек из него лист бумаги. Легкий аромат чернил наполнил воздух.
"Надеюсь, вы сможете насладиться праздником и поздравить нас с победой," – было написано на бумаге. Внизу стояла короткая подпись, написанная от руки: "Хэ."
Черные, сильные черты букв были строгими, но один из последних штрихов слегка расплылся, оставив крошечную точку, которая словно задержалась в затуманенном взгляде Линь Ханя.
Он поднял глаза на Шэнь Сюнаня, после чего снова отложил письмо в сторону. Уверенность, с которой он до этого отказывался, немного пошатнулась, и он тихо спросил:
"Генерал лично пригласил меня?"
Шэнь Сюнань, всё ещё погружённый в свои мысли о том, как сам хотел бы присутствовать на этом событии, пробормотал: "Ты не сможешь просто отказаться. Да, это сам генерал пригласил тебя, я это видел собственными глазами."
Линь Хань, почти безразлично, провел указательным пальцем по краю конверта, чувствуя через перчатки тонкий зуд. Его движения были ленивыми и отстранёнными.
Шэнь Сюнань продолжил: "Когда я пришёл на работу, приглашение передал лично адъютант генерала. Он был очень вежлив и сказал, что генерал искренне надеется, что ты примешь приглашение."
"Понятно."
Линь Хань коротко кивнул и улыбнулся краем губ. Он положил конверт на кресло пилота, обложенное подушками после ночного сна, и вышел из люка, присоединившись к Шэнь Сюнаню в лифте.
Шэнь Сюнань, слегка озадаченный его действиями, спросил: "Куда ты собрался? Ты действительно решил пойти? Ты всё-таки передумал?"
Линь Хань, спускаясь по лестнице, лениво ответил: "Пойду помоюсь и пополню запас питательных веществ. У меня совершенно нет сил."
"...Ты собираешься опять обходиться питательными добавками? Раньше ты использовал их один раз в день, а теперь, кажется, принимаешь трижды."
Линь Хань оглянулся, слегка улыбнувшись: "Если они дают достаточно энергии, то в этом нет ничего плохого."
Он уже собирался добавить что-то ещё, но внезапно замолк, махнул рукой и просто сказал: "Я всё-таки пойду."
После быстрой подготовки Линь Хань дополнил свои силы пищевой добавкой, собрал необходимые данные по M2742 и вернулся в ремонтную комнату.
---
Конверт все еще спокойно лежал на водительском сиденье. Линь Хань, на мгновение задержав взгляд на нем, словно в раздумьях, не придавая этому большого значения, убрал его в бардачок и вернулся к своей работе. Этот жест был не спонтанным и не случайным — он согласился на приглашение не потому, что это было его личное желание.
Кабина меха была тщательно вычищена: запахи масла и крови, витающие в воздухе, теперь исчезли, словно растворились в тишине ангара, а блок данных был установлен на свое место. Однако правая рука меха оставалась отсутствующей, что не давало Линь Ханю покоя. Одинокий осколок брони, найденный среди металлических останков, подсказывал ему, что же произошло.
Линь Хань никогда не интересовался ничем, кроме мехов. Его жизнь сводилась к металлу, механизмам и инженерным решениям, которые он находил в бесконечных сложностях боевых машин. Но на этот раз, нечто иное привлекло его внимание — это был мех. Причина его согласия на приглашение была проста — легкое любопытство.
Такой человек, как Линь Хань, не привык говорить о своих мыслях вслух. Для него разбираться в чувствах и эмоциях было так же абстрактно, как чинить несуществующий механизм. **Все, что с ним происходило, он держал глубоко в себе**, словно случайно разбитый фрагмент брони, который он упрямо не желал показывать другим.
"Что это был за человек?" — думал Линь Хань, касаясь осколка. — "Какие у него были ранения?"
***
Имперский округ А, поместье Селна.
Это величественное поместье было подарено самим Императором Империи молодому и выдающемуся генералу в знак признания его заслуг. Широкие и ухоженные сады окружали дом, где каждая деталь говорила о роскоши и величии. Но главным сокровищем поместья был уникальный ангар для мехов — единственное такое место в Империи, которое служило убежищем для легендарного боевого меха генерала.
Однако ничто не привлекало так много внимания, как бескрайние поля фиолетовых тюльпанов, раскинувшихся от ворот поместья до самого горизонта. Эти цветы, несмотря на то, что их сезон цветения еще не настал, уже начали выпускать зеленые, жизненные листья. Тюльпаны еще не выглядели во всей своей красе, но в их росте и ожидании цветения была некая величественность, символизирующая скрытую силу.
Внутри поместья молодой солдат в гражданской одежде нервно ходил взад-вперед по длинному коридору, словно что-то мучило его. Выражение его лица говорило о беспокойстве, а частые взгляды на часы лишь усиливали это впечатление.
Наконец, он не выдержал и, ускорив шаг, подошел к двери одной из внутренних комнат на первом этаже. Он постучал: "Генерал..."
Ответа не последовало. Солдат сжал кулаки и, не теряя терпения, постучал снова, на этот раз чуть громче: "Генерал, пора выходить..."
Прошло несколько мгновений, прежде чем за дверью раздался низкий голос: "Входи."
Юноша вздохнул с облегчением и толкнул дверь. Войдя в комнату, он увидел мужчину в простой домашней одежде, стоящего у окна. Тень на его лице придавала ему загадочности. Выражение лица солдата стало более мягким, но все равно он не мог скрыть тревоги: "Время уже поджимает, почему вы до сих пор не переоделись? Это, в конце концов, ваш праздничный прием."
Несмотря на уважительный тон, солдат явно не боялся генерала. Между ними чувствовалась легкость общения, как между старыми знакомыми, и это говорило о доверительных отношениях, которые у них сложились за годы совместной службы.
"Лу Ань Хэ," — произнес мужчина, не поворачиваясь от окна. Его голос был спокоен и ровен, но в нем ощущалась скрытая сила, как у человека, привыкшего к власти. "Приглашения отправлены?"
Лу Ань Хэ, услышав свое имя, быстро кивнул, хотя генерал этого и не видел: "Да, я лично доставил их сегодня утром в институт."
"Мн," — мужчина коротко кивнул, его тон стал чуть мягче, но лицо оставалось безмятежным. "Ты не забыл указать цель визита?"
Лу Ань Хэ ненадолго замешкался, но быстро ответил: "Я написал обычное вежливое письмо и попросил его прийти на праздник."
"Почему ты не написал то, что я тебе велел?"— холодно спросил генерал, не поворачиваясь.
Лу Ань Хэ, тяжело вздохнув, прошептал: "Если бы я написал то, что вы велели, он бы никогда не пришел..."
Лу Ань Хэ хорошо помнил инструкцию своего лидера:
"Пожалуйста, отремонтируйте меха M2742 надлежащим образом. В этот раз вы приглашены, чтобы обсудить детали работы."
Теперь, глядя на своего начальника, он не мог не вздохнуть. Это больше походило на приказ, чем на приглашение. Кто бы мог согласиться на такое?
Но Лу Ань Хэ знал, что переубедить генерала было невозможно. Вместо этого он подписал приглашение сам, стараясь придать ему более вежливый и дружественный тон.
Высокая фигура Хэ ЮньТина немного замерла, но он продолжал смотреть на поля тюльпанов за окном. Эти цветы были для него чем-то большим, чем просто элементом декора. В их ожидании цветения он видел некую параллель с собственной жизнью — ожидание чего-то важного, что должно вот-вот случиться.
"M2742 — это двухпилотная машина, для ее ремонта нужен лучший меха-инженер." — холодным тоном напомнил генерал, повернувшись наполовину к своему адъютанту. — "Как зовут мастера, который будет заниматься ремонтом?"
Лу Ань Хэ замер на мгновение, прежде чем ответить: "Линь Хань."
"Квалификация?"
"Главный конструктор меха."
"Возраст?"
"26."
Генерал замолчал, поджав губы. "Так молод?" — с легким сомнением произнес он.
Лу Ань Хэ знал, о чем думал его начальник. Молодой возраст инженера явно вызывал у него сомнения. Но Лу Ань Хэ, решив развеять его сомнения, добавил: "Он лучший в своем деле, генерал. Никто не сравнится с ним по мастерству. Вы можете быть уверены."
"О," — коротко ответил генерал, его голос оставался холодным и отстраненным.
Лу Ань Хэ не хотел продолжать этот разговор, так как времени оставалось мало, и он знал, что убедить генерала в чем-то было бесполезно. Наконец, он сказал: "Машина уже ждет вас снаружи. Вам нужно переодеться. Я знаю, что вы не любите подобные мероприятия, но император настаивает на вашем присутствии..."
Генерал на мгновение нахмурился, но затем кивнул: "Хорошо."
Праздник, организованный по приказу самого императора, должен был состояться в императорском дворце, где все уже было готово к приему важнейших гостей.
---
Линь Хань был погружён в работу целый день, и когда он наконец закончил, на улице уже опустился вечер. Уставший и слегка раздражённый, он не успел вернуться домой, чтобы переодеться, и поэтому, не имея иного выхода, был вынужден надеть строгую форму Института, которую использовал для официальных мероприятий.
Главный зал уже был полон гостей. Повсюду можно было увидеть известных людей — от членов королевской семьи до высокопоставленных чиновников кабинета министров, а также знаменитостей, чьи лица обычно мелькали только на экранах AI-TV. Пышный и роскошный зал источал ауру величия и богатства.
Праздничный банкет еще не начался, император не прибыл, а потому гости, в ожидании, расслабленно беседовали друг с другом, обменивались вежливыми улыбками и комплиментами. Но Линь Хань, стоя в стороне от всех этих светских бесед, уже в пятый раз пожалел, что согласился прийти на это мероприятие.
Ему не нравилось находиться среди множества людей, особенно когда это касалось событий, не связанных с его привычной сферой. Здесь он не знал никого, даже самого генерала. Атмосфера вокруг была оживлённой, разговоры шепотом шли повсюду. Некоторые гости то и дело прикрывали рты руками, обсуждая вероятный триумф генерала, как будто боялись, что он может услышать их восторженные комментарии.
Носивший белые перчатки, Линь Хань смотрел на изысканные блюда на столе перед ним, но аппетит так и не появился. В шестой раз он мысленно проклинал себя за этот визит. Ему совсем не хотелось быть частью этой роскошной сцены.
И как раз в тот момент, когда он собрался снова пожалеть о своём решении, зал огласился внезапным шумом. Толпа людей начала возбужденно перешептываться, и сквозь этот ропот пронеслись крики восхищения.
«Генерал прибыл?»
Кто-то взволнованно выкрикнул в резко затихшей атмосфере. Все головы повернулись в сторону, откуда шел звук, и Линь Хань тоже невольно поднял взгляд. Перед ним стоял человек, которого все ожидали увидеть.
Он был высоким и внушительным мужчиной, облачённым в бледно-голубую военную форму, идеально облегающую его мускулистое тело. Шипы на плечах придавали его облику дополнительную строгость, а широкая лента, украшенная медалями, тянулась через правое плечо, подчеркивая его статус и заслуги. Золотая линия на воротнике придавала всему образу еще больше блеска и величия.
Его высокие черные сапоги плотно обтягивали длинные ноги, а широкий плащ, который он носил, лишь добавлял величественности его осанке. Линь Хань невольно заметил, как его внешность была холодной, почти ледяной: суровые брови, резкие черты лица, словно высеченные из мрамора. Под козырьком фуражки прятались голубые глаза, затенённые, но все же притягивающие внимание.
За генералом следовал его ближайший адъютант, Лу Ань Хэ, молодой человек в форме, чьё лицо излучало уверенность и преданность.
Толпа замерла, когда генерал слегка повернул голову и что-то тихо сказал своему адъютанту. Лу Ань Хэ кивнул и направился в сторону Линь Ханя.
Линь Хань следил за ними, в глубине души пытаясь понять, как раненый человек мог так быстро восстановиться и вернуться к исполнению своих обязанностей. Его мысли прервал звук голоса:
— Линь Хань, так? — Лу Ань Хэ улыбнулся, его голос был живым и дружелюбным. — Генерал хочет вас видеть.
Линь Хань был слегка удивлен: «Меня?»
— Пожалуйста, следуйте за мной, — сказал Лу Ань Хэ с вежливым жестом, приглашающим к движению.
Под завистливыми взглядами присутствующих Линь Хань поднялся со своего места и направился за адъютантом. Свет кристальных люстр мягко падал на его белую форму, когда он шаг за шагом подходил ближе к генералу.
Лу Ань Хэ остановился перед Хэ Юньтином и снова сделал пригласительный жест, давая Линь Ханю возможность подойти к самому имперскому снайперу. Линь Хань наконец решился поднять голову и взглянуть на генерала поближе.
Его серебристые волосы были коротко подстрижены, едва виднеющиеся из-под фуражки. Высокие надбровные дуги придавали его лицу строгость, а глубокие глазницы делали его взгляд особенно пронзительным.
— Здравствуйте, генерал, — спокойно произнес Линь Хань, сохраняя на лице вежливую улыбку. — Вы искали меня?
Хэ Юньтин оставался неподвижен, между ними на мгновение повисло напряженное молчание. Лу Ань Хэ нервно посмотрел на своего начальника и решил вмешаться:
— Да, да, генерал хотел вас видеть, потому что...
Но прежде чем он успел закончить, Хэ Юньтин протянул руку Линь Ханю. Тот, думая, что генерал хочет пожать ему руку, слегка наклонился вперед, готовый ответить на этот жест.
Однако Линь Хань вдруг остановился, вспомнив о своих перчатках.
— Простите, — извинился он, слегка наклонив голову, — это личная привычка.
Линь Хань быстро снял перчатки, заметив, что некоторые гости украдкой наблюдали за ними. Едва ощутимый холодок прошёл по его пальцам, когда он вновь протянул руку генералу.
Касание оказалось неожиданным. Линь Хань чувствовал, как его холодные пальцы соприкоснулись с тёплой ладонью Хэ Юньтина, и это тепло удивило его. Внешний холод генерала никак не сочетался с мягкостью и теплом его руки.
На миг, встречаясь взглядом с голубыми глазами Хэ Юньтина, Линь Хань неожиданно вспомнил вчерашнее звездное небо, на которое он смотрел в одиночестве. Возможно, оно было таким же переменчивым, как и этот человек.
И в тот момент, когда их руки встретились, в голове Линь Ханя раздался тихий, но чёткий внутренний голос Хэ Юньтина:
[Так ароматно.]
[Я тверд. Хочу пометить.]
Линь Хань, внутренне изумлённый: ["?"]