Часть 6. Дочь своей матери.
Я сижу на подоконнике в комнате Эвана и, затаив дыхание, слушаю, как мальчишка-альтаирец играет на скрипке. Для меня. В последний раз. Грустная мелодия, щемящая душу, растворяется в вечернее небо. Понимаю, что мне уже надо уходить, но я не могу исчезнуть вот так: не попрощавшись, недослушав, как плачет эта скрипка. Знаю: Эван не умеет красиво говорить. Особенно о том, что творится у него на душе. В этом мы похожи. Мальчишка-альтаирец всегда начинает волноваться и заикаться, когда пытается сказать мне о чём-то личном. Но сегодня мне кажется, что его скрипка разговаривает со мной лучше любых слов.
Мелодия обрывается. Эван поднимает на меня своим грустные синие глаза.
- Значит, ты всё уже решила?
- Да. Ты же знаешь, Руар – это наша с Анигаем мечта.
- Но ты могла бы поехать со мной в Адейру! – не выдерживает мальчишка-альтаирец.
- Я – да. Анигай – нет, - мне приходится напомнить Эвану, что мой брат до сих пор несвободен. – Я не оставлю его.
Эван едва заметно качает головой.
- Ты права. Прости. С моей стороны было глупо надеяться, что…
Альтаирец обрывает фразу на полуслове. И что за дурацкая привычка постоянно недоговаривать! Хочу отругать его за это, но не решаюсь. Вижу, что мальчишке и так плохо от нашего неизбежного расставания. Не надо иметь семи пядей во лбу, что понять: за эти два года альтаирец успел привязаться к нам с Анигаем. Мы и не заметили, как стали друзьями.
- Можно, я тебя хотя бы провожу? – робко спрашивает он.
- Нет, - спрыгиваю с подоконника, подхожу к Эвану. – Не стоит. Расставание не слишком приятная штука.
- Это я знаю, как никто другой, - грустно усмехается он. – Мне будет не хватать тебя, Ада.
- Мне тоже, - повинуясь внезапному порыву, встаю на цыпочки и целую мальчишку-альтаирца в щеку.
Эван с удивлением смотрит на меня. Невольно касается своей щеки, куда я его только что поцеловала. По-моему, он от неожиданности теряет дар речи. Улыбаюсь. Забавный он всё-таки, этот мой альтаирец. Отступаю к двери, но Эван останавливает меня.
- Ада, подожди! Вот. Возьми, пожалуйста, на память обо мне.
Мальчишка протягивает мне золотую цепочку, на которой нанизано очень красивое женское кольцо с довольно большим изумрудом.
- Ты с ума сошел! Оно же дорогое! - с трепетом беру цепочку, рассматриваю кольцо. - Эван, прости, но я не могу принять такой подарок.
– Это кольцо моей мамы, - объясняет мальчишка-альтаирец. - Она дала мне его, перед тем, как я улетел на Дарий. Думаю, мама была бы рада, знай, что я отдал его тебе. Позволь, я помогу.
Я настолько растерянна, что не сразу понимаю, что Эван собирается сделать. Мальчишка тем временем раскрывает цепочку и вешает мне кольцо, словно кулон, на шею.
- Мне кажется, кольцо тебе ещё великовато, поэтому я решил повесить его на свою цепочку.
Только сейчас замечаю, что на груди Эвана больше нет привычной цепочки с крестиком.
- Помни обо мне, - просит мальчишка, отступая на шаг назад.
- Обещаю, - шепчу я, с ужасом понимая, что на глаза почему-то наворачиваются слёзы. Не хочу, чтобы Эван видел, какая я на самом деле слабая. Что я плачу. Поэтому просто разворачиваюсь и убегаю. Навсегда.
***
Метель разыгралась не на шутку. Мы с Анигаем, проваливаясь в снег чуть ли не по пояс, настырно пробираемся к горе Обречённых. То и дело нервно поглядываю на горизонт. Звезда Сатаба уже почти села. Малиновый закат на глазах превращается в тёмно-фиолетовый, затем в сиреневый. Только бы успеть! Корю себя за то, что не додумалась выйти раньше. И приспичило же меня попросить альтаирца в последний раз сыграть для меня на скрипке! Но кто бы мог предположить, что обычный снегопад превратится чуть ли не в буран?! Наконец, преодолев последний поворот, мы оказываемся под защитой первой скалы, похожей на гигантские каменные перья. Дальше дорога должна пойти легче. Снега здесь мало, да и ветрюга уже не тот.
- Ты уверена, что это тебе не примерещилось? – в который раз, ворча, переспрашивает Анигай.
Брат до сих пор не может поверить, что я ночью разговаривала с Акрабой и Глэдис.
- Да ни в чём я не уверена! – огрызаясь я, стараясь не отставать за братом. - Даже если и приснилось, то что? Прогуляемся до гор, да вернёмся обратно к священнику.
Но возвращаться не приходится. Очередной поворот, и мы оказываемся на небольшой поляне возле каменистой пещеры. В центре поляны весело отплясывает приличного размера костёр. Что характерно – без дров. Мы с братом удивлённо переглядываемся. Не сразу замечаем, что по ту сторону костра на небольшом валуне сидит Акраба. Греет руки. Надо же! Так непривычно видеть мать абсолютно трезвой! Акраба замечает нас, застывших на краю поляны. Здороваться с нами она явно не собирается.
- Эй, Глэдис! Они пришли! – орёт мать. – Я же говорила: прибегут – никуда не денутся. Девчонка свой шанс не упустит.
Из пещеры появляется старуха Глэдис, замотанная с головы до ног во всё тот же дорожный плащ. Чувствую, как брат испуганно сжимает мне руку. Мне и самой не по себе, но я изо всех сил стараюсь держаться. Вряд ли Руару нужны трусливые шатеры. Делаю шаг вперёд, увлекая за собой Анигая. Мы с братом, всё так же не разжимая рук, подходим к костру.
- Ты обещала освободить меня, - хмуро напоминает Акраба, вставая между нами и Глэдис. – Сначала сдержи слово.
- Сначала отдай их мне, - шелестит Верховная ведунья, протягивая Акрабе свои сморщенные ладони. – Отдай мне своих детей.
Акраба, помедлив пару секунд, всё же делает это. Она кладёт ладони в руки ведуньи. Огненная вспышка и довольная улыбка Глэдис.
- Теперь они мои.
- Ага! Как же! - с невольной усмешкой думаю про себя. Акраба только что передала Глэдис права на Анигая, но не на меня. Потому что формально я теперь завишу совсем от другого человека. От Эвана. При воспоминании о мальчишке-альтаирце меня охватывает лёгка грусть. Да. Мне, и правда, будет недоставать его.
- Теперь ты! – настойчиво напоминает Акраба. – Верни мою свободу, чтобы я, наконец-то смогла уйти из этого Отаром проклятого места.
- Будь по-твоему, Таисья! – шелестит старуха и проводит рукой по воздуху.
Почти сразу в нескольких метрах от нас возникает зеркальная стена. Это и есть силовой купол Катара, догадываюсь я. Обычно он невидимый. Поэтому-то катарцы предпочитают лишний раз не рисковать и не заходить далеко в лес, чтобы ненароком не наткнуться на силовое поле и не быть сожженным его границей заживо. Я и не подозревала, что мы подошли так близко к краю Катара! Акраба тоже поворачивается к куполу.
- Верни мне меня, Глэдис.
Старуха усмехается, закрывает глаза. И в это мгновенье с отражением Акрабы в зеркальном куполе начинает происходить что-то странное. Внешность матери меняется на глазах! Я не могу оторвать глаз: грязные засаленные волосы нашей беспутной мамаши внезапно выпрямляются и спадают ниже пояса густой чёрной, как смоль, волной. С тела Акрабы исчезает въевшаяся за годы жизни в Катаре грязь. Если бы я не видела это собственными глазами, никогда бы не поверила, что у моей матери такая белоснежная кожа. Но главное… Акраба поднимает правую руку и, безудержно смеясь от счастья, любуется новой ладонью, которая появилась вместо привычной культяпки. И лицо… Это какое-то чудо! С него исчезают все ожоги и шрамы. Они испаряются вместе со старой грязной вонючей одеждой Акрабы. И вот перед нами уже стоит она – безудержно красивая, в длинном алом платье, шитым золотом, с шикарными распущенными волосами, молодая и прекрасная… Нет… Не Акраба.
Таисья. Шатера Руара.
Акраба не соврала. Она действительно была одной из них.
Я смотрю на эту почти незнакомую мне красавицу и только сейчас понимаю, что ей от силы лет тридцать. А я-то всегда считала нашу мать почти старухой. Единственное, что сохранилось в этой прекрасной шатере от нашей беспутной мамаши, так это, пожалуй, поведение. Акраба, словно сумасшедшая, бегает возле зеркальной стены, истерично смеётся, не может налюбоваться на себя.
- Я вернулась, Глэдис! Я вернулась! – Акраба бросает на ведунью вопросительный взгляд. – Я могу…?
- Да, - кивает старуха.
Акраба нерешительно протягивает правую руку к зеркальной поверхности. Она ожидает, что силовое поле отбросит её, но вместо этого рука спокойно проходит через зеркало.
- Я свободна! Свободна! – визжит от счастья Акраба и ныряет через стену купола.
Мгновенье, и зеркальная поверхность исчезает. Нет, силовое поле купола остаётся, просто оно снова становится невидимым. Иллюзия заканчивается. Вновь в свои права вступает проза жизни. Я невольно делаю шаг по направлению к валяющейся на снегу матери. Анигай предусмотрительно останавливает меня.
Обескураженная мать с трудом поднимается из сугроба. Растерянно смотрит на культяпку руки, грязную одежду, засаленные волосы. Проводит единственной ладонью по уродливым шрамам лица.
- Глэдис! Сволочь! Ты же обещала! – словно обезумев, мать бросается к старухе, но, ударяется о невидимою преграду, вновь отлетает в сугроб. – Ты не сдержала слова! Значит, наш договор расторгнут! Я не отдам тебе своих детей!
- Ты не права, Таисья. Я выполнила условия нашего договора, - как ни в чём не бывало отзывается ведунья. - Ты хотела свободу? Ты её получила. Можешь идти на все четыре стороны.
- Разве это свобода?! – вопит, как резанная, Акраба. – Я изуродована! Я нищая! Больная! Кому я такая нужна? Куда я пойду?!
- Раньше об этом надо было думать, Таисья. Раньше. Но ты всегда сначала делаешь, а лишь потом думаешь. И в этом твоя беда.
Глэдис останавливается возле нас с Анигаем.
- Ну что, дети?! Пора отправляться в Руар. Надеюсь, вы ещё не передумали? – надо же! Голос Глэдис прямо-таки пропитан добротой.
- Нет, - эхом отзываемся мы.
- Тогда пошли.
Глэдис идёт впереди нас, направляясь прямо к не на шутку разгоревшемуся костру. Мы с братом, толком не понимая, что происходит, следуем за ней. Всё это время изуродованная Акраба бьётся в истерике, идёт параллельно с нами вдоль купола. Я стараюсь не смотреть на неё. И так страшно. Но не смотреть не получается.
- Не верьте ей! – истошно орёт мать. – Руар не даст вам свободы! Это такая же тюрьма, как Катар! Только с позолотой! И платить за эту позолоту придётся тройную цену. Не верьте ей! Не ходите! Бегите! Спасайтесь! Посмотрите на меня! Вот что со мной сделал Руар!
- Это сделал не Руар, - Глэдис останавливается у самого костра, оборачивается к уже исступленно рыдающей Акрабе. – Это сделала ты сама, Таисья. Это был твой выбор, шатера. И ты за него заплатила. Всё по справедливости. Ты прекрасно знала, на что шла.
Не понимаю почему, но мать замолкает. Видимо, в словах старухи всё же есть доля правды. Теперь Акраба уже просто тихо скулит на краю купола, рассматривает грязную культяпку своей руки и жалеет себя, напрочь забыв о нас – своих детях. Глэдис смотрит на нас с братом.
- Прежде чем вы пойдёте за мной, я хочу, чтобы вы чётко понимали, Руар не терпит неподчинения. Вы должны будете во всё слушаться наставников. Если вы согласны на это… Если это ваш выбор, то тогда следуйте за мной.
Дальше происходит нечто невероятное: старуха, как ни в чём не бывало заходит в бушующий костёр, словно хочет пройти сквозь него, но вместо этого растворяется в огне. Мы с Анигаем испуганно переглядываемся.
- Она что, хочет, чтобы мы тоже того? – брат ошарашено показывает на пламя. – Старуха сумасшедшая! Мы же сгорим!
Я вновь обращаю внимание на то, что огонь горит без дров. Отваживаюсь на эксперимент. Провожу рукой по пламени. Огонь не жжёт. С восторгом смотрю на брата.
- Не сгорим. Он не настоящий.
Анигай тоже для верности проводит рукой по пламени.
- Щекотно, - хмыкает он, затем, собравшись с духом, добавляет. – Ладно, я пошел первым. Если что, попробую пути отступления на месте сообразить.
- Хорошо.
И хоть братец всегда категорически против «телячьих» нежностей, Анигай не выдерживает первым. Кто знает, что нас ждёт там, на другом конце пламени. Брат порывисто обнимает меня, после чего исчезает в огне. Я остаюсь на поляне одна. Точнее – не совсем. Напрочь забываю, что Акраба всё ещё здесь.
- Ты сильная. Может, и выживешь, - мать произносит это прежде, чем я успеваю шагнуть в огонь. В её голосе звучит нечто, похожее на смирение. – Только не повторяй моей ошибки. Не бросай вызов Руару. Не бунтуй. Смирись. Пусть это и будет твоим выбором. Иначе… - Акраба невесело смеётся, демонстрирует мне культяпку своей обрубленной руки. – Закончишь так же, как и я.
Не хочу думать над словами матери. Не хочу отвечать ей. В конце концов, это мой выбор. Поэтому я отворачиваюсь от матери и, зажмурившись, шагаю в огонь.
Спасибо, что прочитали эту часть! Я постараюсь обновлять каждый день. Пожалуйста, оставляйте Ваши комментарии ( может быть я зря ее пишу?), для меня это очень важно!