Часть 5. Скажи "Да".
Никогда раньше не видел обычно спокойного и всё понимающего отца Марка таким сердитым. Если не сказать больше – злым. Священник, словно загнанный зверь мечется по кабинету, не находя себе места. Читает нотации, которые мне уже, признаться, изрядно поднадоели.
- Эван, смиритесь! Вы не можете спасти всех страждущих! Эта девочка… Я понимаю, за эти два года вы привязались к этой маленькой дарийке, но… У неё своя судьба.
- То есть, по-вашему, я должен позволить её матери продать Аду не этому, так другому клиенту? – во мне столько горечи, что она разъедает изнутри.
- Возможно! Это её жизнь, Эван. Всех не спасёшь! Это надо понять и принять!
И это говорит мне священник!
Отец Марк тщетно пытается подобрать нужные слова, аргументы, чтобы переубедить меня.
- Ваше высочество! Вы и так сегодня слишком много для неё сделали! Вы хоть понимаете, что поставили под удар не только себя?! Из-за этой девочки сегодня вы поставили под удар целую империю! Если хоть кто-то узнает о случившемся… - отец Марк останавливается, в ужасе закрывает лицо руками. - Это станет последней каплей! Дэмонион только и ищет повод, чтобы разорвать перемирие и остаться при этом «чистеньким»! И сегодня вы собственноручно дали ему такую замечательную возможность! Вы хоть представляете, как подаст это происшествие император, если узнает о нём?! - заметно паникующий отец Марк откровенно ёрничает. - Альтаирский принц, младший сын императора Альтаира, который должен быть залогом и гарантом перемирия между империями, убил дарийского верноподданного! Свободного человека! И всё! - в голосе появляются обречённые нотки. - Перемирию конец! Как и Вашей жизни! Эван, неужели Вы не понимали всего этого, когда вступались за неё?!
Да. Я прекрасно понимал это. Но развернуться и уйти, оставив Аду в беде, я тоже не мог.
- Я никого не убивал!
- Да какая разница?! – взрывается священник. – Убивал – не убивал! Вы были в доме в момент убийства. Вы помогли замести следы. Этого более чем достаточно, чтобы…
- Отец Марк, хватит!
Знаю, со стороны это выглядит, как минимум, невежливо: какой-то сопливый мальчишка приказывает пожилому мужчине замолчать, но… Мне действительно надоело слушать все эти причитания. Сделанного уже не исправишь. Да и не стал бы я ничего исправлять. Всё равно поступил точно также.
- Вам надо срочно уехать, - тихо безапелляционно говорит отец Марк, устало оседая на небольшой потёртый диван. – Я давно уже говорил, что Вам лучше жить в Адейре. Там будет комфортней, к тому же… В столице наши люди. Если перемирие внезапно рухнет, у нас будет хоть небольшой, но всё же шанс, вытащить вас с этой чёртовой планеты.
Да-а... Как должна довести жизнь священника, чтобы он начал ругаться.
- Я никуда не поеду. По крайней мере, без неё. Без Ады.
Отец Марк медленно поднимает на меня уставший взгляд.
- Эван, я знаю, что эта маленькая дарийка значит для Вас, но поймите. Эта девочка ещё совсем ребёнок. Она даже не догадывается о том, что вы чувствуете к ней... - священник пытается подобрать слова, - ...нечто особенное. И будет лучше, если Ада никогда об этом не узнает. Альтаирец и дарийка! Это же... бред! Вы сын своего отца, она дочь своей матери. С этим уже ничего нельзя поделать. Я понимаю, первая подростковая любовь она самая сильная, но... В вашем случае это заведомо обречённое чувство. Вам надо найти в себе силы и избавиться от него.
Легко сказать избавиться! До сих пор помню тот самый момент, когда два года назад отец Марк привёл к нам соседских двойняшек, чтобы мне не было в Катаре так одиноко. Я взглянул в сиреневые глаза этой маленькой дарийки и... пропал. Раз и навсегда. Безвозвратно. Тогда было всего тринадцать лет. Никогда не думал, что такое бывает. Что абсолютно чужой, незнакомый тебе человек в одно мгновенье может стать самым родным. Самым важным. Будто ты знал его всю свою жизнь. И каждый последующий день, что я проводил рядом с Адой, лишь усиливал это неведомое мне досели чувство.
Чувство любви. Которое у нас на Альтаире находится под строжайшем запретом. Альтаирцы даже ставят специальные ежедневные инъекции, чтобы эмоции не мешали им чётко выполнять свои служебные обязанности. Трудиться на благо Родины! Хоть одно преимущество Дария. Должен признать: какой бы мрачной, промозглой и дикой не была эта планета, только здесь, по иронии судьбы, я могу быть по настоящему свободным. Чувствовать то, что чувствую. Думать о ком хочу. И всё потому что в катаре никто не заставляет меня делать эти самые проклятые инъекции, которые уже лишили меня любви отца, матери и братьев.
Ада думает, что я задыхаюсь от дарийского воздуха. На самом деле, по-настоящему я задыхаюсь, лишь когда её нет рядом.
Отвожу взгляд. Я и не подозревал, что отец Марк обо всё догадался. Впрочем, чему удивляться. Священник всегда был проницательным.
- Не важно. Я хочу спасти Адамаск.
- От её собственной судьбы?
- Да.
Подхожу к окну. Вглядываюсь в ночную тьму. Вдали всё ещё виднеется пламя затухающего пожара. Думаю, мы с Анигаем неплохо постарались. Облили керосином всё, что только смогли. Дом должен сгореть дотла.
- Мне надоело, что от меня ничего не зависит.
- Вы же знаете, что не правы. От Вас, от Вашего примерного поведения зависит судьба целой империи! На кону сотни тысяч, если не сказать – миллионы жизней солдат, их семей. Все они ваше верноподданные. Они все зависят от вас!
- Разве? Нет… Они зависят не от меня. Не от Эвана. Они зависят от младшего сына императора Альтаира. Иоанна Дрогварда Второго. Господи! Даже моё собственно имя и то для меня чужое! - я оборачиваюсь к священнику. – Кто я? Просто бездумное тело, которому угораздило родиться в императорской семье? Третий «запасной» сын? Нужный как раз на случай вот такого межгалактического ЧП. Когда кого-то надо отправить на планету врага в качестве залога перемирия. Пустить в расход! - на душе так плохо, что я уже откровенно язвлю. - И желательно сделать это без особого ущерба для интересов империи. Ведь получается, только в этом и есть моя ценность! Сиди тихо и не высовывайся, Иоанн Дрогвард Второй! И всё будет хорошо, да?
Меня разбирает такая досада и отчаяние, что хочется кричать.
- Да, - тихо отвечает отец Марк. Отводит взгляд.
Он прекрасно понимает меня, но интересы империи всегда были и будут для него превыше.
- Нет, - впервые в жизни ощущаю, как внутри меня поднимается бунт. – На этот раз нет. Я должен ей помочь.
- Вы уже…
- Не надо мне говорить, что я и так сделал для Ады достаточно, - я прерываю священника. – Давайте смотреть правде в глаза, отец Марк. Перемирие вот-вот рухнет. И я умру. Но перед этим я хочу успеть сделать хотя бы одно доброе дело. Не потому что я сын императора Альтаира. А потому что я – есть я. Эван. Не уверен, что Вы меня поймёте…
Священник поднимает на меня глаза.
- Я понимаю тебя, Эван, - похоже, отец Марк всё же капитулирует под моим напором, раз он снова зовёт меня просто по имени.
Он знает, что я прав. Жить мне осталось недолго. Усмехаюсь. А последняя просьба обречённого – закон.
– Мне, правда, очень жаль, что всё так сложилось, - искренне тихо говорит священник.
Тут же цепляюсь за его "слабину".
- Что надо сделать, чтобы вывезти Аду из Катара? Мы же можем отправить её к нашим людям в Адейру? Пусть позаботятся о ней.
- Нет. Это невозможно, - священник отрицательно качает головой. – Пройти сквозь силовой купол может только свободный человек, а Ада… Ты сам знаешь, чья она дочь. Если честно, я сам уже не раз думал о том, чтобы вывезти из этого забытого Богом места двойняшек.
Отец Марк ловит на себе мой удивлённый взгляд, торопливо поясняет.
- Не забывай, эти двое выросли у меня на глазах. Это я выкармливал их, когда Акраба уходила в запой. Это я был рядом, когда они болели. Поэтому… Не думай, что мне всё равно. Будь моя воля, я бы вывез из Катара сразу обоих, но они дети каторжницы. Ада и Анигай не свободны. По закону Отара, Ада должна будет пойти по стопам матери…
- Она никому ничего не должна, - сухо обрываю священника.
Похоже, отец Марк слишком долго живёт на Дарии. Он стал забывать, что закон дарийского божества Отара не есть истинна в последней инстанции.
- Что надо сделать, чтобы Ада стала свободной?
Священник пожимает плечами.
- Я знаю только один способ. Девочка должна выйти замуж за свободного человека. И тогда в Книге судеб изменится её имя, а вместе с ним жизнь и судьба. Только для Ады это нереально. Никто из свободных дарийцев не захочет пачкаться: связываться с дочкой блудницы, каторжницы. Все будут бояться, что судьба её матери отголоском ударит по будущим детям Ады. Так что мы просто не сможем найти свободного мужчину, который согласится…
Как же я сам не подумал об этом раньше!
- Отец Марк, а я, кажется, знаю парня, который согласится хотя бы чисто формально жениться на Аде...
Отцу Марку требуется пара секунд, чтобы понять, к чему я клоню. Священник поднимает на меня изумлённый, если не сказать – ошарашенный взгляд.
- Ваше Высочество, но Вы же не собираетесь…?!
***
Стою посреди кухни и тупо смотрю на мальчишку-альтаирца. Если честно, даже не знаю, как реагировать на то бредовое предложение, которое он мне только что сделал.
- Ада, вы… выходи за меня замуж. Чисто формально, конечно, - торопливо поясняет слегка заикающийся от волнения Эван.
- Парень, ты что, с перепугу совсем с катушек слетел? – встревает в наш разговор не менее обескураженный Анигай, отрываясь от миски с похлёбкой - от пережитого у нас дома у братца проснулся зверский аппетит. – На кой она тебе сдалась? С неё же взять нечего! Одни неприятности. Сам сегодня видел.
Закатываю глаза. Мой несносный братец в своём репертуаре! До сих пор не могу поверить, что альтаирец говорит на полном серьёзе.
- Эван, я не понимаю. Зачем это тебе?
- Это нужно не мне, а… тебе, - честно признаётся мальчишка, весь бледный от волнения. – Понимаешь… Отец Марк сказал, что, если ты выйдешь замуж за свободного, то сама станешь свободной. Силовое поле Катара перестанет на тебя действовать. Ты сможешь уехать отсюда. Куда захочешь! Даже в Адейру! Акраба больше не сможет управлять твоей жизнью.
Моё сердце замирает от одной волнительной мысли, что я, наконец, смогу обрести долгожданную свободу. Раньше я никогда не рассматривала вариант с замужеством. Во-первых, я ещё слишком мала для этого. А, во-вторых, я прекрасно понимаю, что ни один свободный дариец в здравом уме не женится на дочери потаскушки. Это же клеймо на весь род! Но Эван другое дело. Он альтаирец. Ему должно быть всё равно, хотя…
Смотрю на этого худенького бледного мальчишку и удивляюсь его самоотверженности по отношению ко мне. Никогда не думала, что я так много значу для него, раз он решился предложить мне такое. По-хорошему, я должна была бы незамедлительно принять его предложения. Второго такого шанса мне точно уже в жизни не выпадет, но…
- Эван, мне кажется, ты не совсем понимаешь, что предлагаешь. Если ты женишься на мне, то никогда не сможешь завести семью…
- Ада, я уже говорил тебе однажды, что у меня и так никогда не будет жены и детей. Так что я, считай, ничего не теряю, - с горечью говорит Эван, - но ты, похоже, как всегда, меня не слышала.
Да нет. Я всё прекрасно слышала. Просто не восприняла слова Эвана всерьёз.
- Тебе тринадцать лет. По закону ты уже можешь выйти замуж. Книга Судеб одна на всю вселенную. И хотя у нас это не принято, но нет никакого запрета на брак между дарийкой и альтаирцем, - уточняет Эван. – Биологически мы один вид. Да, у нас есть свои особенности, но в целом… мы совместимы.
- В плане «совместимы»? – вновь встревает в наш разговор Анигай. В голосе брата слышится нарастающее возмущение. – Эй, парень, ты что удумал?! Ты же говорил, что женишься на моей сестре... - вспоминает, - как его там? "Чисто формально"!
Эван поворачивается к Анигаю. В голосе альтаирца звучит усталость. Мой братец за эти годы, наверное, успел достать нашего альтаирца не меньше, чем меня.
- «Совместимы» - это значит, что для нашего брака с Адой по закону нет препятствий. Мне пятнадцать. Я уже могу жениться. Хоть, конечно, у нас на Альтаире столь ранние браки случаются крайне редко, но... Всякое в жизни бывает.
- А что потом? – не унимается, выпытывает у Эвана Анигай. - После свадьбы?
Эван невесело усмехается.
- Не беспокойся, я не буду навязывать твоей сестре своё общество. Каждый из нас пойдёт своей дорогой. Никому не обязательно знать о том, как Ада стала свободной.
Я переглядываюсь с братом.
- Соглашайся, - решительно говорит Анигай. – Второго шанса получить свободу у тебя уже точно не будет.
Перевожу взгляд на Эвана.
- Ты уверен?
- Да.
Мы венчаемся в Эваном этим же вечером. Тихо и почти незаметно. После того, как мы с Эваном почти синхронно говорим «Да!», священник кладёт наши ладони на древнюю Книгу Судеб. Как только наши руки касаются толстого кожаного переплёта, откуда-то изнутри Книги вспыхивает яркий золотистый свет. Это сияние навсегда объединяет наши две такие разные судьбы и переписывает с чистого листа моё имя. Венчание заканчивается, и мы вчетвером идём на кухню пить чай. При этом старательно делаем вид, что ничего особенного в церкви не произошло. Это и есть наш уговор с мальчишкой-альтаирцем. Обвенчались и сразу об этом забыли.
Да… Странная у меня выдалась свадьба. Впрочем, она вполне гармонично вписывается в мою не менее странную жизнь.
***
Странный выдался день. И не менее странная ночь.
Я просыпаюсь далеко за полночь в гостевой комнате, которую нам с Анигаем отвёл священник, от того, что на меня кто-то смотрит. Приподнимаюсь. Глаза с трудом привыкают к темноте. Тело сковывает страх, когда я понимаю, что в комнате, помимо меня и спящего на соседней кровати брата, находятся ещё двое.
Две женщины. Одна из них наша мать – Акраба. Вторая… Я не знаю её. Низенькая, с клюкой, с головы до ног закутанная в старый дорожный плащ.
- Это она? - тихий старческий голос, от которого мне почему-то моментально становится не по себе.
- Да, - мать отвечает с лёгким придыханием, почти благоговением.
- И ты отдашь её мне?
- В обмен на мою свободу.
- Будь по-твоему, Таисья. Будь по-твоему!
Почему она зовёт мою мать чужим именем?! Однако ответ на этот вопрос меня перестаёт волновать уже в следующую секунду. Женщина в плаще поднимает руку. В её ладони вспыхивает огонёк, который мягким светом освещает комнату.
Ведунья!
Ну, конечно же! Так вот почему мне так тревожно в присутствии этой незнакомки! Любой дариец знает – от ведуний добра не жди! Бросаю хмурый взгляд на непрошеную гостью. Меня невольно передёргивает от её вида. Какая же она старая! Я бы даже сказала – древняя. Кожа вся сморщенная, глаза почти белёсые – выцветшие от времени. Неприятное острое лицо обрамляют жидкие серо-седые волосы.
- Ну, здравствуй, Адамаск, - на удивление приветливо обращается ко мне ведунья. – Это правда, будто ты можешь безболезненно прикасаться к топливным кристаллам?
- Да, - с трудом заставляю себя выйти из оцепенения и ответить старухе.
Я прекрасно понимаю, что нет смысла врать ведунье. Она всё равно узнает правду. Другой вопрос – какими способами. Поэтому лучше ничего не усложнять.
Тонкие, почти незаметные губы ведуньи касается лёгкая улыбка. Незнакомка поворачивается к Акрабе.
- Какая храбрая у тебя девочка.
- Заноза ещё та. Скоро сама в этом убедишься, - прозаично отзывается мать, но я понимаю, что слова ведуньи в мой адрес пришлись Акрабе по вкусу. - Дом, сволочь, сегодня спалила. Вся в меня!
В голосе матери вместо ожидаемого мной гнева, звучит даже некое подобие уважения. Старуха возвращает на меня свой пугающий белёсый взгляд.
- Я хочу забрать тебя с собой в Руар, девочка. Чтобы ты воспитывалась там же, где и твоя мать.
Моя мать воспитывалась в Руаре?! Так это что же получается… Акраба что ли не врала, когда говорила, что была шатерой?
- Забирай и дело с концом, - раздражённо бросает моя нетерпеливая мамаша. – Не понимаю, Глэдис, с каких это пор ты рассусоливаешься с воспитанницами?
Глэдис?! Я в шоке уже от одного имени. Неужели передо мной стоит та, о которой даже подумать страшно! Верховная Ведунья Руара! Да что Руара… Дария! Наставница самого императора Дэмониона! Но что она забыла здесь, в этом проклятом Отаром месте? Неужели… меня?!
- Ты же сама сказала, Таисья. Девочка с характером. Будет лучше, если она пойдёт со мной по своей воле, чем… Мне не нужна ещё одна серая прислужница.
Представление не имею, о какой «серой прислужнице» идёт речь.
- Зачем я вам? Вы что, из меня ведунью сделать хотите? Так это… Ничего не получится, - я говорю достаточно громко, в надежде, что меня услышит брат и проснётся. Тогда мне бы было не так страшно. Но обычно очень чуткий Анигай на удивление крепко спит. Это невольно наводит на мысль о том, что ведунья вполне могла наложить на него сонные чары. Я слышала: они запросто такое могут. – У меня нет никаких ваших магических способностей. Я только кристалл держать могу. И то не знаю, как долго.
- Не ведунью, так шатеру, - спокойно отзывается старуха.
Шатеру! Ещё день назад я могла об этом только мечтать! Но сейчас, когда я стала свободной…
- Я должна подумать, - выпаливаю прежде, чем успеваю сообразить, что и кому я говорю.
Глэдис переводит удивлённый взгляд на прыскающую от смеха Акрабу. Видимо, старухе никогда раньше никто не давал отказ.
- Я тебя предупреждала, Глэдис. Девчонка с норовом. Подумай хорошенько, прежде чем забирать её в Руар. Как бы она тебе не перевернула там всё вверх дном.
- И не таких укрощали, - в голосе Глэдис звучит сама доброта. – Тебе ли не знать это, Таисья.
Видимо, слова старухи очень точно попадают в цель. Мать моментально затыкается.
- Сколько тебе надо времени, девочка, чтобы принять решение?
- День, - выпаливаю я. – Мне надо поговорить с братом.
- Братом?! – старуха поворачивается к Акрабе. – Ты не говорила, что у тебя двое детей.
- Какое это имеет значение? Кристалл может держать только она, - отмахивается Акраба.
Старуха тем временем уже подходит к спящему Анигаю. Внимательно рассматривает его. Затем, закрыв глаза, проводит ладонью над его головой. Усмехается.
- Сильный мальчик, - делает вывод старуха. – Твой брат мечтает стать воином Руара. Ему как раз сейчас снится, что он один из них. Одерживает победу в битве.
Она ещё и сновидения читать может! Какой кошмар! С такой точно надо держать ухо востро!
- Скажи ему, что, если завтра вечером ты скажешь мне «да», то я заберу в Руар вас обоих. Мечта твоего брата сбудется. Я отдам его на воспитание лично Карлу – Верховному Воину Руара.
От волнения у меня перехватывает дыхание. Это уже даже больше, чем просто мечты! Смотрю на старуху и отказываюсь верить, что всё это происходит со мной наяву! Неужели мечты сбываются?! Я открываю рот, чтобы ответить старухе «Да», но вместо этого…
- Я поговорю с Анигаем.
Старуха очень странно смотрит на меня. Словно пытается понять, что делается в этот момент в моей бедовой голове, но, к своему искреннему изумлению, почему-то не может это сделать.
- Будь по-твоему, - наконец, выдаёт она. - Завтра на закате я буду ждать вас у подножья горы Обречённых. Если придёте, это и будет значить «Да». Главное, помни, девочка, второго шанса попасть в Руар у вас уже никогда не будет. Я не делаю одно и то же предложение дважды.
Огонёк в руке ведуньи гаснет. Вместе с ним исчезает старуха и моя мать. Я растерянно озираюсь по сторонам, пытаясь глазами привыкнуть к кромешной тьме. Одновременно с этим судорожно соображаю: сон ли это только что был или явь?
Неужели наши с Анигаем мечты, и правда, сбываются?!
Спасибо, что прочитали эту часть! Я постараюсь обновлять каждый день. Пожалуйста, оставляйте Ваши комментарии ( может быть я зря ее пишу?, для меня это очень важно!