Гроза

   После их последнего с Каином похода в Мак все начало происходить быстро. Каин быстро собрал команду, быстро нашёл место для неё, быстро собрал туда людей, а Фаун вынуждена была быстро подготовиться к переезду.

   Каин постоянно пропадал и лишь по вечерам прилетал к её окну. Они болтали, он рассказывал новости, затем улетал домой отсыпаться. Один раз, тёплой ночью после очередного жаркого дня он отрубился прямо в облике птицы у её окна, на карнизе. Каин вообще постоянно выглядел уставшим, хотя и делал неумелые попытки это скрыть. Он выбился из сил, это было очевидно.

   Фаун, тем временем, ходила в школу, половину уроков прогуливая в тире, чтобы в коридорах школы не встретить Лоуэлла. Тогда, в бистро, она даже не поняла, что он оборотень, тем более, волк. После вечерней пробежки по пустырю в образе гепарда и полуторачасового сидения в отделении полиции, запах курицы в панировке волновал её куда больше, чем запах какого-то незнакомца.

   Видимо, он обитает где-то недалеко от её дома, раз попал в ту же школу и ужинал в том же Маке, что и Фаун. Эта мысль не нравилась ей, но ещё больше она не нравилась Каину. Радовало только то, что он был на год старше Фаун, и попал в выпускной класс, а не в один коллектив с ней.

   Всякий раз, когда они пересекались в коридорах школы, взгляд у него был какой-то странный. Так казалось Фаун. Она не понимала этот взгляд, но как-то внутренне решила принимать его за враждебность.

   К тому же, неожиданно для себя, Фаун стала часто думать о родителях. Как выяснилось, её с ними мало что связывало. Раньше она этого даже не замечала. Ей всегда хватало Каина и его отца. Да и не происходило в ее жизни ничего такого, чтобы ей понадобилась моральная поддержка или что-то вроде того. У нее даже не было домашних животных, которых можно было бы потерять, а потом горевать о них. Наверное, поэтому и близких подруг у неё никогда не было.

   Даже несмотря на осознание того, что родственники для неё всегда были менее важны, чем наставники, покидать их было необъяснимо грустно. Она знала, что за этим грядет. Да, на словах, она сможет к ним возвращаться, общаться и даже какое-то время жить с ними в этом же доме. Но на деле, когда она уедет, никто не может сказать, вернётся ли она. Какой бы маленькой и незащищённой она ни казалась Каину, глядя на него, она понимала всю глобальность ситуации. Она тоже была в курсе слухов, и знала, что поехав с наставником, она может умереть, а остаться ей никто не позволит.

  Сейчас, сидя в кабинете начальной военной подготовки, Фаун снова задумалась о прошлом. Теперь это с ней часто случается.

   В голове всплыли картины их с отцом прогулок. Раньше, ещё когда наставником Фаун был Джеймс, они частенько выбирались вдвоём за город. Леса, озёра, реки. Он открывал для своей дочери все эти просторы, словно знал, что в ней скрывается гепард. У неё тогда даже была мысль рассказать обо всем отцу, но Джеймс оберегал её от этого. Неизвестно, что бы подумал взрослый человек, услышав от ребёнка что-то про оборотней, магию и неизвестного мужика, который умеет превращаться в ворону и чему-то там её учит. Странненько, ничего не скажешь.

   С мамой они никогда не были близки. С отцом их связывали только эти прогулки, которые затем тоже прекратились. В его жизни удивительным образом сочеталась любовь к динамичному городу с любовью к спокойствию природы. Однако, город взял верх.

   Фаун сидела на подоконнике, глядела в небо. Гигантские облака летели куда-то, словно стадо коней. Она подумала, что, быть может, эти облака держат путь в какое-то определенное место, а не просто плывут, подхваченные ветром. На этот счет тоже ходят слухи, однако, не слишком правдоподобные. Об этом ей рассказывали друзья по переписке. Это были выпускники ее школы, оборотни. Сейчас среди учеников ее школы оборотней немного. Только Лоуэлл, а остальные еще даже не в старшей школе. Нискем из них она не могла обсудить слухи, витавшие среди оборотней. Фаун только радовала возможность общаться с собратьями не видя их, и благодаря этому быть в курсе всех событий не только через призму взглядов Каина или Джеймса, как это было, когда она была маленькой.

   Она понимала, что, фактически еще маленькая, но придерживалась того мнения, что ты становишься взрослым тогда когда осознаёшь, что ты ещё ребёнок.

   В окно постучали. Фаун открыла форточку, впуская Каина. Он сходу обратился, как обычно. Секунда - и вместо птицы перед тобой двадцатипятилетний идиот в потертой льняной футболке.

- Привет. Ну что, пойдём?

Фаун спрыгнула с подоконника, закидывая себе на плечо рюкзак.

- Пойдем.

   Шли они как обычно: шутили, подкалывали друг друга, болтали.

   Фаун уже была в курсе, что у Каина проявилась старая способность - управление людьми. Он управлял теми женщинами в Макдональдсе, управлял директором её школы, чтобы получить работу, управлял даже ей, хоть и не нарочно. Странно, но это не отталкивало Фаун. Ей просто было все равно, что кто-то оказался слишком слабым для её наставника.

   Она уже сказала родителям о соревнованиях по стрельбе в соседнем городе, что поедет туда с новым тренером. Мама прочитала лекцию о том, что окончание года близко, как и выставление оценок. Отец ворчал, что вещей она взяла будто не на неделю, а на несколько лет. В общем, все было готово. Все произошло быстро, остался последний шаг.

   Скоро они с Каином дошли. Она уже выставила сумки в прихожую, только забрать надо. Постучались, открыла мама, тут же подошёл и папа. Они предложили войти, выпить чаю, но Каин сказал, что им уже скоро пора выезжать. Они ещё что-то говорили, с лёгким беспокойством. Лёгким, потому что Фаун уже ездила на соревнования, и все они проходили благополучно. Потом их глаза остекленели, Каин взял контроль. Больше ни слова, ни единого лишнего вопроса, только молчание и стеклянные глаза. Каин и отец взялись выносить сумки, и на полминуты Фаун осталась наедине с пустым взглядом мамы, с её отупевшим выражением лица. Это было неприятно, хотя Фаун никогда и не видела ничего возвышенного в этих глазах, никакого сочувствия или дружеского понимания в чертах этого лица. Тем не менее, это было неприятно. Сожаление почти выветрилось, Фаун уже не была против покинуть этих людей, кем бы они ей ни приходились.

   Сумки готовы, последняя нить между Фаун и домом оборвана. Каин был сосредоточен, как никогда, казалось, он пытался совсем стереть Фаун из памяти её родителей.

   Они взяли по две сумки в руки, у Каина потяжелее, у Фаун полегче. Она не стала прощаться: какой смысл разговаривать с роботом? Они сделали несколько шагов, когда за их спиной раздался голос отца. Не голос робота, подконтрольного Каин, а голос отца.

- Дочка,- он очень редко так её называл. - Не забывай нас, хорошо?