Глава 9
Запись в Дневнике Эллис Дэвис:
Несколько недель спустя после дня рождения.
Время бежит, а я стою на месте. Вернее, качусь в пропасть. Силы... они больше не тихий шепот под кожей. Они – рев. Пульсация в висках, покалывание в кончиках пальцев, жар за глазами, который грозит вырваться наружу в любой момент. Контроль? Шутка. Я держусь из последних сил, трясущимися руками сжимая невидимые поводья. Родители ничего не замечают. Или делают вид. Дневник – мое единственное убежище.
А глаза... Оба. Почему оба загорелись тогда? Этот вопрос сводит с ума. В подсознании, с Агнес, я видела шар света. Яркий, живой, теплый. И он... пах Мерфи. Звучит безумно, но это так. Его суть? Его душа? Его связь со мной? С моим проклятием? Не знаю. Знаю только, что рядом с ним что-то во мне зажигается. И пугает до дрожи.
Сегодня будет ад. Помолвка Невады. Амрит. Это имя звучит как приговор. Я видела ее сегодня утром – улыбалась. Но глаза... в них была пустыня отчаяния. На первом месте в ее личном аду будет свадьба, но помолвка – достойное второе. И он там будет. Мерфи. Избегать его все эти недели было тяжело, но возможно. Сегодня – нет. Зак будет рядом, но это не спасет. Зак... он сегодня сам как призрак. Как они все выдержат? Как выдержу я? Силы сегодня особенно беспокойны. Как будто чувствуют приближение... чего? Смерти, что висит надо мной тенью?
Страшно. Очень страшно.
***
Позднее утро. Кухня Дэвисов.
Запах свежесваренного кофе витал в воздухе, но не мог перебить ощущение тяжести. Лиса сидела, сжимая кружку с остывшим чаем, напротив Вивьен и Никлауса. Рядом – Агнес и Габриэль. Семейный совет. Или допрос.
"Лисенок," – начала Вивьен, ее голос был мягким, но в карих глазах читалась тревога. Она положила руку поверх руки дочери. "Твои кошмары... они вернулись? Сильнее?"
Лиса кивнула, не поднимая глаз. "Да. Каждую ночь. Иногда... я просыпаюсь и не понимаю, где я. Кажется, что они... Силы... вот-вот ворвутся в комнату." Она опустила голос до шепота. "Как тогда."
Никлаус вздохнул. Его эмпатия, как радар, улавливал волны страха, исходившие от дочери. "Ты все еще чувствуешь... это ощущение?" – спросил он тихо. "Приближение конца?"
"Да," – призналась Лиса, ее голос сорвался. "Оно не ушло. Оно... сгущается. Особенно рядом с дедушкой." Она замолчала, проглотив упоминание о темном силуэте. "Он такой... пустой. И печальный. От него веет холодом."
Агнес встрепенулась. Ее голубые глаза стали острыми, проницательными. "Пустота? Печаль? Холод?" – она перевела взгляд на Вивьен и Никлауса. "Такие ощущения... они знакомы. Это флюиды, которые часто исходят от тех, кто балансирует на грани. От душ, уже наполовину оторвавшихся от мира живых. Или... от тех, кого преследуют упорные духи, связанные с уходом." Ее взгляд вернулся к Лизе. "Ты ощущала что-то подобное раньше? Рядом с ним?"
Лиса покачала головой. "Нет. Только в последнее время. Особенно в мой день рождения."
Габриэль, до сих пор молчавший, скрестил руки на груди. Его взгляд был серьезным, деловым. "Лиса. Талисман. Брелок, который я тебе дал. Ты носишь его с собой? Всегда?"
Лиса машинально коснулась кармана легких летних брюк. Там лежал маленький серебристый брелок в виде спирали – символ защиты и сдерживания. "Да, дядя Гэб. Всегда. Он... помогает. Немного."
"Хорошо," – Габриэль кивнул, но удовлетворения в его глазах не было. "Он создан, чтобы сдерживать утечку энергии, маскировать твое присутствие от... нежелательного внимания. Но если Силы активизировались так сильно..." Он не договорил, но смысл был ясен: талисмана может быть недостаточно.
"Нам нужно усилить охраняющие чары дома," – сказала Вивьен решительно. "И, возможно, провести диагностику. Гэб, Агнес, ты поможешь?"
"Конечно," – ответили они почти хором.
"Лиса," – Никлаус снова привлек ее внимание. "Сегодня вечер у Шармов. Помолвка Невады. Тебе нужно будет быть сильной. Для нее. И для себя. Постарайся... держаться. Мы рядом, даже если физически не с тобой."
Лиса кивнула, вставая. "Я пойду собираться." Ей нужно было вырваться из этой кухни, пропитанной тревогой и невысказанными страхами.
Она вышла в коридор, но не пошла наверх. Прислонилась к прохладной стене, затаив дыхание. Голоса из кухни доносились приглушенно, но ясно.
"...Силы определенно активизировались в последние недели," – это был голос Габриэля, жесткий. "Чувствую их следы на окраинах города. Они ищут. Снова. И источник их интереса..." Он не закончил, но все поняли.
"Они ищут ее," – прошептала Вивьен, и в ее голосе слышалась бездонная боль. "Ее способности... они как маяк для них."
"А это ощущение смерти..." – вступила Агнес, ее голос звучал приглушенно, как будто она погружалась в свои видения. "Я думала об этом. Такая сосредоточенная тень, привязанная к человеку... Уильям стар. Очень стар. Его жизненная нить истончается. Лиса, с ее обостренной чувствительностью к потустороннему, ощущает его приближающийся переход. Смерть пришла за ним. Она стоит у его порога."
Лиса зажмурилась, прижав ладони ко рту, чтобы не вскрикнуть. Дедушка. Сердце сжалось от ледяной жалости и страха. Она не стала слушать дальше. Оттолкнувшись от стены, она почти бегом бросилась наверх. Весь день она провела как натянутая струна, каждое прикосновение, каждый звук отзывались в ней болезненным эхом. Силы бушевали под кожей, словно ртуть.
***
Праздничная иллюзия была создана мастерски. Гирлянды, цветы, нарядные гости, столы, ломящиеся от изысканных угощений. Ароматы специй и сладостей витали в воздухе. Смех, музыка – все кричало о радости. Все, кроме глаз Невады. Она стояла рядом с Амритом – молодым, ухоженным, безупречно вежливым индусом. Он улыбался, говорил правильные слова. Невада отвечала, ее улыбка была безупречным макияжем поверх боли. Но в глубине ее темных глаз бушевало море обиды и бессильной ярости, направленной, Лиса знала, на отца, Маниша Шарму, который стоял неподалеку, сияя от гордости.
Лису, Зака и Мерфи встретила сама Мадху Шарма, излучая радушие. Рази бросилась обнимать Лису, но ее взгляд был тревожным.
"Выглядишь бледной, Лис," – прошептала она на ухо. "Держись."
Лиса кивнула, чувствуя, как Мерфи стоит сзади, его присутствие – как наэлектризованный воздух перед грозой. Она упорно смотрела вперед, избегая его взгляда.
Ее внимание привлек Зак. Он стоял чуть в стороне, его обычно спокойные карие глаза были прикованы к Неваде и Амриту. В них читалась такая глубокая боль и беспомощность, что у Лисы сжалось сердце. Она осторожно подошла к нему.
"Зак?" – тихо спросила она. "Как ты?"
Он вздрогнул, словно очнувшись, и натянуто улыбнулся. "В порядке, Лис. Просто... праздник какой-то." Его голос звучал глухо. Он снова посмотрел на Неваду, и Лиса увидела, как его челюсть напряглась. "Она... как?"
"Сильная," – ответила Лиса просто. "Сильнее, чем кажется. Но внутри... там буря." Она положила руку ему на предплечье. "Держись, Беккер."
К ним подошли Невада, Мадху и Рази. Обменялись формальностями. Мадху сияла, Рази пыталась поддерживать веселый тон, Невада отвечала односложно. Ее взгляд скользнул по Заку – краткий, как удар током, полный невысказанного – и тут же отвел в сторону.
"Пойдемте, садитесь!" – весело позвала Мадху, указывая на огромный стол, уставленный яствами.
Лиса оказалась в ловушке: слева – Рази, справа – Мерфи. Его локоть почти касался ее руки. Каждый нерв в ее теле был настороже. Она чувствовала его тепло, его запах – смесь свежего воздуха и чего-то неуловимо его. Силы внутри нее заволновались сильнее, как будто приветствуя его близость. Она сжала руки на коленях, стараясь дышать ровно.
Маниш Шарма поднял бокал. Его речь была гладкой, полной гордости за дочь и надежд на блестящее будущее с Амритом. Амрит ответил – любезно, галантно, говоря о счастье и чести. Каждое его слово падало на Лису и Зака, как камень. Зак сидел, уставившись в тарелку, его пальцы белели от напряжения, сжимая край стола.
Мерфи наклонился к Лизе, его губы почти коснулись ее уха. Его шепот был тихим, но пронизывающим, как ледяная игла:
"Ну что, Дэвис? Как долго ты собираешься делать вид, что меня не существует?"
Лиса замерла. Кровь ударила в лицо. Она открыла рот, чтобы что-то ответить – что-то резкое, отрезающее – но Рази в этот момент схватила ее за руку под столом.
"Лис, извини, мне срочно нужно поговорить с тобой. Наедине," – прошептала Рази, ее глаза были огромными, полными неотложности. "Прямо сейчас. Пожалуйста."
Лиса чуть не вздохнула с облегчением. Повод уйти! Она кивнула Рази, извинилась перед соседями и последовала за подругой, бросая Мерфи лишь быстрый, ничего не значащий взгляд. Она не заметила, как из складок ее платья выскользнул и упал на ковер маленький серебристый брелок-спираль.
***
За дверью слышался приглушенный гул фальшивого веселья.
Дверь щелкнула. Рази схватила Лису за руки. Ее пальцы – ледяные сосульки.
"Лиса, я видела..." – выдохнула она, голос срывался. "Видения... Сильные. Жуткие. Я не могла ждать!"
"Что? Что ты видела?" – Лису пронзил знакомый холодок страха.
"Тьму!" – Рази выпалила, глаза метались, не находя покоя. "Огромную, живую... как туча саранчи! Она ползет на Твайлайт Хиллс! Поглощает все на пути!" Она сглотнула, горло работало с усилием. "И... ты. Ты стоишь в самом центре. И к тебе... тянутся руки! Тысячи рук! Из самой тьмы! Они хотят тебя схватить... утащить с собой!"
Лиса побледнела, как полотно. *Силы.* Сердце забилось, как бешеный барабан.
"Еще... момент. Резкий. Машина... визг тормозов. Крик." Рази содрогнулась всем телом. "Видела книгу. Старую. Кожу... странные знаки. Она важна! И... праздник. Но мрачный. Как похороны." Она замолчала, дыхание стало свистящим. "И... смерть, Лис. Чью-то смерть. Лица не видела... но было так холодно... пусто. И... два силуэта. Темных. Зловещих. Они стояли рядом... наблюдали."
Слова обрушились лавиной. Тьма. Руки. Крик тормозов. Смерть. Силуэты. Дедушка. "Смерть пришла за ним". Осознание ударило, как током. Это его смерть! И я в центре! Я притягиваю эту тьму! Это из-за меня! Из-за моих проклятых способностей ! Вина – острая, режущая, невыносимая – разорвала грудь.
"Нет..." – прошептала Лиса, голос предательски дрогнул. "Нет... это я... это все из-за меня..."
Внутри все взорвалось. Жар хлынул по венам, как расплавленный металл. Глаза заныли знакомым теплом, переходящим в жгучую боль. Кончики пальцев закололо тысячами игл. Воздух вокруг загустел, завибрировал низким гудением. Паника, дикая, неконтролируемая, сжала горло железной рукой.
"Лиса? Что с тобой? Ты... ты вся дрожишь!" – испуганно вскрикнула Рази, глаза расширились от ужаса.
Но Лиса уже не слышала. Вина, страх, неконтролируемая мощь – все слилось в ослепляющий смерч. Ни слова. Только резкий разворот, вырывание из цепких пальцев Рази, бешеный бег по коридору мимо ошеломленных лиц, к выходу. Прочь! Немедленно!
***
Лиса вырвалась из дома, вдохнула полной грудью – воздух не охладил внутренний пожар. Она побежала, не видя дороги, слезы жгли глаза. Бежать! От тьмы! От смерти! От себя!
"Лиса! СТОЙ!"
Его голос. Шаги за спиной – быстрые, тяжелые, настигающие. Сильная рука вцепилась в локоть, рывком остановив посреди пустынной улицы. Она вырвалась, отпрянула, как от раскаленного железа.
"Отвали, Мерфи!" – крик сорвался хриплым, полным слез и ярости. "Отцепись! Оставь меня!"
"Нет!" – он встал перед ней, преграждая путь, лицо напряжено до предела, голубые глаза горели холодным огнем. "Хватит! Хватит этой пьесы! Твоего бегства! Твоих проклятых секретов! Объясни! Почему? Почему ты свалила тогда? Два года! Ни слова! Ни "пока"! Я был твоим лучшим другом! Или это для тебя пустой звук?!"
Его слова, его обида, его слепая ярость – бензин в ее костер отчаяния и вины. Силы взревели. Фонари над ними дернулись, замигали нервно, хаотично.
"Что это значило?!" – заорала она в ответ, истерика прорывалась сквозь гнев. "Хочешь правду, Миллер?! ДА ПОЖАЛУЙСТА!" Она шагнула к нему, глаза метали молнии в сгущающейся темноте. Фонари заморгали быстрее, свет стал рваным. "Хочешь знать, почему я сбежала?!" Голос сорвался на визг. "Я сбежала потому что меня ПРЕСЛЕДОВАЛИ! Потому что ночами я СЛЫШАЛА, как они скребутся в стены! СЛЫШАЛА, как тьма шепчет мое имя! Я ВИДЕЛА ее, Мерф! Видела эту черную пасть, которая хочет меня проглотить! Мой кот... мой кот, мой фамильяр... он умер! Сдох, пытаясь защитить меня! У меня были истерики! Паники! Я просыпалась в крике каждую ночь! От кошмаров, которые были реальнее этой улицы! Я была не в себе! Я была в БЕГАХ! Пряталась от НИХ! От этих Сил! А ты... ты стоишь тут со своей дешевой обидой и своим мальчишеским эгоизмом! Не попытался понять! Не попытался даже выслушать, что со мной ТВОРИЛОСЬ! Да, я не объяснила! Потому что я БОЯЛАСЬ! Потому что думала – я СХОЖУ С УМА! И да, Мерфи! Может, ты сейчас именно так и думаешь! Может, я для тебя – сумасшедшая психа! Ну и ХРЕН С ТОБОЙ! Хрен с тобой! Но это – ПРАВДА! ВСЯ ПРАВДА!"
Она выкрикнула последнее слово, и в этот миг фонари над ними вспыхнули ослепительно, невыносимо ярко – и с оглушительным, резким БА-БАХ! лопнули один за другим! Осколки стекла, как дождь из алмазов, посыпались на асфальт. Улица погрузилась в густую, бархатную, почти осязаемую темноту. И в этой темноте горели только два огня. Два ярко-золотых, нечеловеческих солнца – глаза Лисы. Слезы текли по ее щекам, сверкая в этом жутком, собственном свете, как дорожки расплавленного золота.
Мерфи замер. Совершенно. Бездвижно. Он смотрел на нее. Его лицо, освещенное только этим инфернальным золотым сиянием, выражало абсолютный, первобытный шок. Рот приоткрыт. Глаза расширены до предела, голубые белки казались огромными. Он смотрел на ее пылающие глаза, на искаженное мукой и ужасом лицо, на осколки у его ног. Секунда. Две. Вечность.
Потом... что-то сместилось. Шок в его глазах стал таять, уступая место... осознанию? Невероятному, шокирующему, но... принятию? Он не отшатнулся. Не фыркнул. Не назвал ее сумасшедшей. Он сделал шаг. Через осколки. Еще шаг. И вдруг – его руки обхватили ее. Не хватка. Не ловушка. Убежище. Крепкие, надежные руки притянули ее к себе, прижали голову к его плечу. Он игнорировал жар, пышущий от ее тела, игнорировал невероятный свет ее глаз, который подсвечивал его подбородок снизу теплым, золотым заревом. Он просто... держал. Плотно. Надежно.
"Так значит..." – его голос прозвучал над ее ухом, тихий, хрипловатый от напряжения, но удивительно, невозмутимо спокойный. "Ты и вправду ведьмочка."
Эти слова. Этот тон. Это объятие. Стена внутри Лисы рухнула с грохотом, заглушавшим треск фонарей. Все напряжение, весь ужас, вся вина, копившиеся годами, вырвались наружу в одном душераздирающем, захлебывающемся рыдании. Она вцепилась в его рубашку, как тонущий, пальцы скрючились в ткань. Тело тряслось в конвульсиях рыданий, сдержать которые было невозможно. Он не говорил. Просто держал. Одна рука крепко обнимала за плечи, другая гладила по волосам – медленно, ритмично, успокаивающе. Его дыхание было глубоким и ровным, якорем в бушующем море ее отчаяния.
"Мне... так... страшно..." – выдавила она сквозь рыдания, слова рвались клочьями. "Я... не знаю... что делать... Не могу... контролировать... Тьма... смерть... Рази видела... Дедушка..."
"Тсссс," – он убаюкивающе покачал головой, его щека касалась ее волос. "Я здесь. Дыши, ведьмочка. Просто дыши. Вместе. Мы вместе разберемся. Я обещаю."
Они стояли так, кажется, целую вечность. В темноте разбитой улицы, под чужими звездами. Она рыдала, содрогаясь, а он держал ее, его твердость была единственной опорой в рушащемся мире. Постепенно, очень медленно, рыдания стихли, сменившись глубокой, прерывистой дрожью и тихими всхлипываниями. Золотой свет в ее глазах погас, растворившись в темноте, оставив только опухшие, покрасневшие карие глаза. Силы внутри, словно выдохнув, утихли, обессиленные выплеском эмоций.
"Ладно," – Мерфи осторожно отстранился, но руки все еще держали ее за плечи, поддерживая. Он посмотрел ей в лицо, смахнул большим пальцем мокрую прядь с ее щеки. "Ты выглядишь... ну, как после схватки с драконом и проигравшая. Надо привести тебя в божеский вид, пока твои родители не выслали поисковый отряд." В его глазах мелькнула знакомая искорка усмешки, но теперь – без колючек, без злости. С облегчением. "Пойдем ко мне. Дом пустой."
Лиса кивнула, не в силах говорить. Позволила ему взять ее за руку – крепко, уверенно – и повести в темноту.
В доме Миллеров было настолько тихо что слышалось только капанье воды из крана
В ванной Лиса умылась ледяной водой. Посмотрела в зеркало. Красные, опухшие глаза. Заплаканное лицо. Но следы паники – дикого ужаса – сошли. Она привела себя в порядок, как могла. Мерфи ждал в коридоре, прислонившись к стене. Не говорил ничего. Его молчаливое присутствие было обнадеживающе прочным.
Они шли к дому Дэвисов в тишине. Неловкой, но уже не враждебной. На крыльце их встретила Вивьен. Ее глаза широко раскрылись от удивления при виде Мерфи и Лисы, вернувшихся так рано и вместе.
"Лиса? Мерфи?" – спросила она, оглядывая дочь. "Все в порядке? Вы вернулись рано."
"Все в порядке, мам," – Лиса постаралась улыбнуться, чувствуя, как Мерфи слегка подталкивает ее вперед. "Просто... устала немного. А Мерфи проводил."
Вивьен посмотрела на Мерфи, потом снова на Лису. В ее взгляде читались вопросы, но она лишь кивнула. "Хорошо, что не одна. Может, чаю? Только что заварила."
"Спасибо, миссис Дэвис, но мне пора," – вежливо ответил Мерфи. Он посмотрел на Лису. Его взгляд был серьезным, обещающим. "Спокойной ночи, Лис."
Он уже повернулся, чтобы уйти, когда Лиса тихо сказала:
"Мерф? Спасибо. За... за все."
Он остановился, обернулся. В свете фонаря у крыльца его голубые глаза показались ей невероятно глубокими.
"Не за что, ведьмочка," – ответил он, и в его голосе снова появился тот же оттенок, что и в объятии – принятие, защита. И легкая, почти невидимая усмешка. "Я же сказал. Мы разберемся. Я помогу." Он кивнул ей и Вивьен и растворился в темноте.
Лиса стояла на крыльце, глядя ему вслед, пока его фигура не растворилась в темноте. Страх не исчез. Тьма не рассеялась. Смерть все еще витала в воздухе. Но впервые за долгие недели, за долгие месяцы, в глубине души теплилась крошечная, хрупкая искра – надежда. И имя ей было Мерфи Миллер, который знал ее самую страшную правду, видел ее самое ужасное лицо, и все равно назвал ее "ведьмочкой". Не как проклятие. А как часть ее. Как факт. Как начало пути назад.