Пролог. Edited 1
Он ничего не помнил о своих настоящих родителях. Совсем. Почему же сейчас он должен бросать, ставшую родной, семью?
И пусть перед ним стоит сама Богиня Молний. Он не должен боятся.
Все живое вокруг перестало вести свою обычную вечернюю рутину. Птицы молчали, грызуны больше не шуршали в траве, а большие жуки перестали назойливо жужжать под ухом.
Неужели чувствуют эту величественную ауру приспешницы Верховного? Любой другой ребёнок был бы вне себя от радости, если бы за ним пришло Божество, но Феликс всегда мечтал прожить свою жизнь в уютном деревяном домике на отшибе небольшой, затухающей деревни.
Он знал, что его готовят к её приходу. Всегда знал. Знал даже тогда, когда покидал обитель Божества.
Богиня возвышалась над ним в своём тотемном обличии. «Могла хотя бы в человеком явиться.» - недовольно отметил про себя семилетний мальчик, удивляясь собственной смелости. Женщина увлеченно вела беседу с его приёмными родителями, пока паренёк стоял чуть позади них. Он не слышал всего диалога, постоянно уходя в свои мысли, но известных ему обрывков было достаточно, чтобы понять суть.
- Габриэль, ты и сам понимаешь. – гремел голос двухметрового чудовища. – мы договаривались, у вас нет другого выбора.
- Серафима, при всём уважении, ему всего семь! – послышался жалостливый голос пожилого мужчины. – ты же милосердный человек, я знаю, ты всё понимаешь...
- Да что ты знаешь? Самое время, пока он не совсем к вам привык. – парировала Богиня, терпение было на исходе.
Да откуда ей знать привык он или нет?! Почему его мнения никто не хочет слышать? Он уже не маленький!
Вся его храбрость исчезла, когда эти звериные, цвета льда, глаза перевели взгляд на него. Стало холодно, зрачки Богини Молний будто вводили его в гипноз. Феликсу хотелось провалиться под землю. Кто-то аккуратно и настойчиво подтолкнул его в сторону, к одному из самых смертельных существ на этой планете.
Когда дядя Габриэль успел оказаться позади него?
Чудище протянуло ему свою ужасающую руку. Мальчик нервно смотрел на протянутую конечность. Секунда, другая. Ему казалось, будто прошла целая вечность.
- Ну же, Фель... - проворковал родной голос тёти Лилит. Эта женщина четыре года заменяла ему мать. Её родные нежные руки подтолкнули его к чудовищу.
Тут же ледяная рука Серафимы сжала его ладонь. Богиня Молний сняла со спины свою металлическую косу и оставила её на земле. Женщина опустилась перед ним. Маска не шевелилась, казалось, что живыми были лишь глаза. Бездонные, будто глубокие озёра, в котором можно утонуть, не надеясь на спасение. Феликс его и не ждал, казалось, что он почти достиг их дна.
Для мальчика каждый закат был особенно красивым: когда красное солнце прощается с ним, с тётей Лилит, дядей Габриэлем и их родным лесом, но сегодняшний был как-то уж очень холоден к нему. Всё стало тусклым и безжизненным, деревянный домик его больше не ждал. Эта назойливая мысль не давала ему покоя. Всё замерло перед ней. Вернутся домой и спрятаться больше не хотелось. Холод завораживал, звал за собой, а он уже был готов на всё. Безысходность больше не оставляла другого выбора. Его здесь никто не ждёт. Вся прошлая жизнь перестала принадлежать мальчику в одну секунду. Неужели он тоже подчиняется ей? Трава под ногами, которую Феликс всегда принимал как мягкое покрывало, кололась, будто тысячи иголок.
Как же хочется спрятаться, исчезнуть или хотя бы убежать далеко-далеко.
Темнеет. Деревья всё больше походили на размытое чёрное пятно впереди.
Опустив взгляд, Феликс разглядел как на груди у чудовища начинают светиться молнии, изображающие круг с короной посередине.
- Привлекла моя одежда? У тебя тоже будет такая, когда подрастешь. – сладким, приторным голосом прошептала Серафима. Он был будто рука спасителя, тянул мальчика из пруда. Феликс вздрогнул. Страшно. Пускай его готовили к этому дню четыре года. Пускай он родился с «Призраками» под одной крышей. Он всегда был в ужасе от упоминания этих лесных воинов.
- Свет мой, твои родители очень хотели, чтобы ты вырос сильным и крепким воином, таким же, как они. – продолжала Богиня, заставляя его сердце колотится быстрее.
Папа? Мама?
Стало мокро. Слёзы медленно ползли по щекам больших зелёных глаз. Сколько раз дядя Габриэль учил его не плакать, потому что он – мужчина?
В голове, словно рой назойливых пчёл, слышался лишь внутренний голос. «Почему я ей верю? Что она со мной делает?» - кричал разум, заставляя слёзы литься ещё сильнее. Злость начинала кипеть внутри. Мальчик ненавидел себя за слёзы, а Богиню за разрушение его лучшей жизни.
- Феличка... - ласковый голос тёти Лилит больше не звал его за собой, он с ней прощался. – не плачь, пожалуйста.
- Лилит, я сама. – отрезала женщина, сидящая прямо перед ним.
По всему телу снова прошел ужасающий холод, когда Богиня обняла его. Спокойствие и усталость легли на его плечи, будто могильные камни на севере деревни, такие старые и устрашающие, подсказывающие, что жизнь быстротечна и легка, пока однажды не попадёт в ловушку смерти. У него нет выбора. Его жизнь давно предрешена. Феликс обнял её в ответ, скрепив их союз навсегда. Он закрыл глаза, смирившись со своей судьбой.
Сколько же они так простояли? Неважно. Феликс осмелился открыть глаза, когда лошадь Божества недовольно фыркнула. Он никогда не катался на лошадях. Может и к лучшему это все?
Серафима выпустила мальчика из объятий, закрепила косу на своей спине. Она взяла его за руку, повернула голову в сторону Лилит и Габриэля, кивнув на прощание.
- Уже всё? Пора? – Феликс не мог узнать свой собственный безжизненный голос.
Его целовали в лоб и говорили тысячи нежных слов. Жаль, что за потоком мыслей он их не совсем слышал.
Мысли душили друг друга, а картинка вокруг была совсем туманна. Он понял, что Серафима подняла его на руки, посадила на коня и запрыгнула следом. Жеребец был огромным, но это больше не вызывало в нём испуг.
Лилит и Габриэль кричали что-то на прощание.
Феликс помнил лишь свист холодного ветра, хруст веток и листьев, когда они мчались сквозь ночной лес. Помнил топот копыт и ледяной взгляд, внимательно вглядывающийся в эту тьму. Её чёрный плащ, в котором он согревался и прятался от гипнотизирующего взгляда. Феликс знал, что никакие лесные налётчики не осмелятся остановить их.
Только если в их планах попасть к Верховному сегодня.