Червонное сердце (р.в.)

Вчерашний день был слишком насыщенным и щедрым на потрясения, от чего Элиза и Юлька договорились оставить обсуждения на завтра. После церемонии Распределения первокурсники еще ненадолго остались за столом, закусывая пережитые эмоции всевозможными угощениями, от которых ломились дубовые столы. В то же время, пока Юлька знакомилась с однокурсницами, а Элиза тупо смотрела в пустую тарелку, около десятка третьекурсников вывели из зала. Видимо, для отбора в кураторы, думала Вогневич, поскольку через час они все вернулись. Семеро незнакомых старшекурсников шагали к своим местам с угрюмыми и разочарованными физиономиями, в то время как Женька, Антон и еще одна незнакомая девочка уверенно шли с лучезарными улыбками. Профессор Силозверь объявил Женьку куратором Водолеев, Антона — Левитанов и Огнеборцев (которых было аж целая одна штука), а девочку по имени Анна с отцовской усмешкой определил куратором Террамантов. Восторгу Юльки не было предела, а вот Элизу было сложно впечатлить после увиденного в волшебном зеркале профессора Бескровной. Высокая сухопарая вампирша оказалась женщиной по имени Аделина, которую также представили ученикам и нарекли профессором Зельеварения. Элиза не хотела казаться предвзятой и судить о людях по первой встрече (как-никак, она теперь находилась далеко не в том черно-белом мире, где существуют только плохие или, изредка, хорошие люди). Но вот к урокам Зельеварения она уже относилась настороженно и была готова, в случае чего, бежать от профессора Бескровной со всех ног. Ее бесстрастность и несколько жестокие методы распределения еще больше подкрепляли теорию девушки о том, что женщина с белой кожей, темно-бордовыми глазами и одеждой из викторианской эпохи вполне могла бы лакомиться первокурсниками в обед. Но Вогневич решила все же дать Аделине шанс ей понравиться, потому пообещала себе сходить на пару уроков профессора и постараться выполнять все так, как она скажет. Может, она делает исключение и не ест тех, кто учится на пятерки?

Когда столы опустели и столовые приборы зазвенели по чистым тарелкам, профессор Силозверь велел кураторам отвести новоприбывших в их новые жилища. Как оказалось, башня-общежитие была всего одна, однако первокурсники занимали целых три этажа. Терраманты, исходя из их природы, оставались поближе к земле, и их комнаты находились на подвальных уровнях замка, для чего Анна отвела толпу подростков к винтовой лестнице, скрытой за огромной статуей дриады в конце длинного коридора. Элиза, наблюдая за уходящей вслед темноволосой девушкой с добродушными карими глазами и румяным лучезарным лицом, подумала, что Терраманты, должно быть, отхватили себе самую добрую ведьму в этом волшебном мире. Интересно, что такого умела Анна, что ее отобрали среди целых десяти кандидатов? Хотя, чего уж тут Анна, что показывали Женька с Антоном, Элиза тоже не знала. В воображаемом блокнотике она пометила себе такое дело на завтра: спросить Женьку, что они делали, чтоб пройти испытание и стать куратором первокурсников.

Водолеи расположились на том же, втором, этаже, что и Церемониальный Зал, и их комнаты вместе с зоной отдыха выходили на озеро. Женька как будто был не в восторге от такого плотного соседства с преподавателями, ибо, как выяснилось, три учительских кабинета располагались как раз неподалеку на втором этаже. Кабинет профессора Силозверя находился там же, что пугало Сиволапа еще больше. Хорошо, что, по словам Антона, профессор почти никогда не проводил время в стенах Альтариона и предпочитал компанию природы, что бы это ни значило.

Левитанов же поселили на самом высоком этаже, почти в самом шпиле башни, из-за чего первокурсникам пришлось смиренно топать около десяти минут вслед за Антоном, который энергично взобрался наверх и отворил двери в их общую гостиную. Учитывая то, что Элиза была единственным Огнеборцем за последние шестнадцать лет, ее без проблем отправили в спальню вместе с Юлькой по просьбе последней. Крыло Огнеборцев было закрыто давным давно за ненадобностью и использовалось как склад-свалка различных документов, свитков и прочего барахла. Элизе, в целом, было даже спокойнее жить с подругой вместе, но почему-то мысль о том, что нечто близкое и связанное с ней забросили в безнадёге, немного уколола. Они стали соседками с Лизой и Сашей — девчонками, с которыми Сиволап успела быстро сдружиться за праздничным столом.

Элиза выбрала кровать в самом углу, слева от большого витражного окна, закрытую, как и остальные, светло-серым полупрозрачным балдахином. Юлька расположилась по другую сторону окна, а Лиза и Саша умостились на кроватях по обе стороны входной двери. Посередине комнаты стоял круглый рабочий стол с четырьмя резными стульями из темного сруба, видимо, предназначавшийся для командного выполнения домашки. Сиволап до поздней ночи что-то шкрябала пером в своем Небаче, и под этот монотонный скрип Вогневич быстро сомкнула веки. Всю ночь ей совсем ничего не снилось. Какой смысл в снах, если на данный момент ее реальная жизнь была намного более фантастической, чем что угодно, придуманное ее черно-белым мозгом?

А вот утро прошло куда более активно. Антон предупредил, что они могут не беспокоиться о распорядке, ибо к ним обязательно прилетит его собственный будильник. И не соврал — ровно в восемь утра их витражные окна распахнулись и в одно из них влетел крошечный дракончик, который громогласно зарычал, выпустив изо рта маленькую струйку пламени. Как только все девочки открыли глаза и оторвали головы от мягких сатиновых подушек, дракончик растворился в воздухе, заставив первокурсниц водночасье улыбнуться новому дню. Юлька первая юркнула в душевую, чем раздосадовала Лизу и Сашу — каждая хотела принарядиться к первому в жизни уроку магии и произвести хорошее впечатление. Элиза же спокойно открыла свой черный чемоданчик и достала пахнущие дешевым стиральным порошком вещи. В при-ю-те у них не было никакой особой формы, но для всех воспитанниц покупались дешевые хлопчатобумажные рубашки, серые колючие свитера и строгие штаны прямого кроя. Свитер Элиза решила оставить на холодные осенние дни, а вот рубашку и брюки ей все же пришлось надеть. Лиза и Саша, одновременно одевшись и приведя себя в порядок, выпорхнули из спальни, оставив Юльку в одиночестве дожидаться Вогневич. Той не потребовалось много времени на утренние процедуры, так что душевую она покинула спустя десять минут, полностью готовая к покорению вершин магических знаний.

— Идем? — улыбаясь, девушка подошла к подруге, ожидая, что Сиволап по привычке подскочит на месте и помчится с ней за руку навстречу приключениям. Но вместо этого Юлька приподняла одну бровь и округлила глаза, ее лицо выражало целый спектр эмоций от недоумения до сочувствия. Элиза подозревала, что именно вызвало такую реакцию, но постаралась не обращать внимания. В конце концов, выбора у нее не было.

— М-м... Слу-у-ушай... — неловко начала Юлька, окидывая взглядом подружку. — А ты... Может...

— Это все, что есть, — не желая более слушать непрошеный отзыв о своем внешнем виде, Элиза вежливо перебила Сиволап. В любом случае, никакая одежда не должна была сегодня испортить ее впечатление от первого дня в Альтарионе.

— Нет-нет-нет, снимай это все, — запротестовала Юлька, размахивая руками и открывая уже забитый одеждой платяной шкаф. — Это не обсуждается, я не позволю тебе так пойти на уроки. Какой у тебя любимый цвет?

Элиза замешкалась, не зная, что и ответить. С одной стороны, ей не терпелось примерить что-то из гардероба ее стильной подруги. С другой, ответа на ее вопрос, собственно, не было. Девушка знала всевозможные оттенки серого, но ни один из них она бы ни за что не назвала своим любимым.

— На, — Юлька не дождалась реакции и спешно кинула на кровать Элизы три комплекта мягких и сияющих шелковых костюмов с длинными мантиями. — Выбирай, я тебе дарю. Все равно надела один раз и они висят без дела.

Вогневич опешила, застыв с раскрытым ртом. Подобные подарки, да и в целом отношение, ей были незнакомы, а потому она даже не сразу сумела правильно поблагодарить подругу. Ее «спасибо» прозвучало как-то скомкано и приглушенно, на что Сиволап с улыбкой кивнула и снова взглядом указала на одежду.

Среди трех комплектов разных цветов Элизе больше всего приглянулся темно-изумрудный брючный костюм-тройка с мантией и роскошной аристократичной блузой. Девушка принялась в спешке надевать новую форму, стараясь прикасаться к ней аккуратно, почти невесомо. Она быстро застегнула пуговки на рукавах блузы, поправляя изящные кружевные жабо и рюши на запястьях. Брюки сидели на ней почти идеально, были широкими и струящимися, такого же глубокого зеленого цвета, как и жилетка-безрукавка. Расправившись со всеми шнурками и застежками, Элиза повернулась к Юльке, сияя белозубой улыбкой во все тридцать два, ожидая от нее такой же восторженной реакции. Однако, Сиволап поджала губы и покачала головой: — Не-а. Снимай.

У Вогневич тут же опустились руки. Может, дело было вовсе не в одежде? Может, все портит ее суровый взгляд исподлобья или неуверенная согнутая осанка? Тяжело вздохнув, она принялась расстегивать воротник блузы, как тут Юлька оглушительно рассмеялась:

— Снимай, а то мне придется конкурировать с тобой за внимание однокурсников!

Элизе особо смешно не было, но она все же усмехнулась. Ее самооценка не была такой же стабильной, как у подруги, но она понимала, что Юлька точно не хотела ее обидеть. Наоборот, если уж и воспринимать ее слова всерьез, то это было поводом гордиться. Тягаться с такой красоткой, как Юля, дорогого стоило.

Причесав длинные черные волосы и оставив их распущенными, Элиза под руку с Юлькой направилась к выходу, закрывая дверь спальни на ключ. У каждой девочки был свой ключ, которые им вчера после распределения вручил Антон. Как раз он-то и ожидал их, вальяжно развалившись на одном из высоких кресел в окружении первокурсников, которые заламывали руки в ожидании начала занятий.

— Все в сборе, можем начинать, — Элиза сразу заметила, что его голос сегодня сильно отличался от вчерашнего. Вчера он звучал почти по-отцовски, значительно нежнее и, может быть, даже теплее. Сейчас же Вогневич будто бы обдало потоком ледяной воды, сродни той, что едва не убила ее в морях Агарты. Но, что удивительно, хоть в этот раз Антон и казался ей намного строже и даже, наверное, холоднее, она быстро сообразила, что к чему.

— Он какой-то другой сегодня... — почти обиженно протянула Юлька. Было не до конца понятно, что именно ее расстроило: что Антон не сделал комплимент ее внешнему виду, которым покорил ее вчера, или то, что он в целом сегодня был скуп на свою уже привычную лучезарность.

— Ему нужно завоевать наш авторитет, а не подружиться, Юль, — пожала плечами Элиза. Она была уверена в своих словах. Примерно такую же, хоть и извращенную, философию применяли воспитательницы при-ю-та. Лидия Федоровна всегда разговаривала не слишком-то учтиво, но когда какая-то брошенка доставляла ей проблемы или неудобства, она сразу же отключала напрочь все остатки эмпатии и разговаривала с ребенком своим тяжелым, звенящим, почти металлическим голосом. Такие вот металлические нотки сейчас мелькали в словах Каспаряна, но, конечно же, намного меньше и куда, все-таки, мягче. Если в голосе Лидии Федоровны слышалось настоящее ржавое железо, то у Антона это было, скорее, холодное серебро или благородная сталь.

— А-а-а... — задумчиво протянула Юлька, видимо, ранее не задумываясь о таких тонкостях человеческого характера. И хорошо ведь! По идее, разбираться в этом она в шестнадцать лет и не должна была.

— Начнем с основных правил, — взгляд ясно-голубых глаз оказался основным предателем куратора, оставшись доброжелательным и дружелюбным. — Подъем начинается ровно в восемь утра, как вы могли заметить. Это постоянная переменная, драконы созданы мною лично, поверьте, если вы захотите их проигнорировать, вы рискуете стать стейком на гриле. Сжечь они вас не сожгут, но неприятностей доставят, от чего в любом случае придется встать под холодный душ.

От мыслей о том, как маленькое и забавное существо превращается в причину поджога ее новой красивой и почти уже любимой комнаты, Элиза поежилась.

— Каждый день в восемь тридцать вас будет ожидать завтрак в Церемониальной Зале. Не пугаемся, вести вас гуськом за собой я не стану, кто хочет весь день оставаться голодным — пожалуйста. Но явиться в саму Залу вы обязаны ровно к восьми тридцати, чтоб я вас пересчитал и был уверен, что мои драконы точно никого из вас не спалили.

Юлька нервно усмехнулась, вспоминая, что сегодня она единственная дольше всех игнорировала «будильник», осознав, что вполне могла бы проснуться от запаха своей роскошной, но горящей шевелюры.

— Что, уже не так уж и хочется быть под кураторством Тоши? — елейно-насмешливым тоном протянула Элиза, на что Юлька тихо хихикнула в кулак.

— Занятия начинаются с девяти тридцати, расписание всегда будет висеть вот здесь, — Антон указал на доску в красивой деревянной рамке, на которой тотчас после щелчка его пальцев появился светло-желтый листок пергамента с написанными на нем предметами. — Всего на первом курсе ученики изучают пять предметов, среди которых Зельеварение, Целительство, Боемагия, История Магии и обязательные для посещения факультативы профессора Силозверя. Верховный проводит просто бесподобные уроки по знакомству с различными животными, насекомыми и прочей фауной, населяющей Изнанку. Пропускать их, конечно, можно, но, поверьте, не нужно. Не потому, что это как-то повлияет на ваш переход к курсу Колдуна, а потому что так вам будет проще вне школьной жизни не попасться под горячую ногу единорога или не упасть в обморок от вида амарантула.

— Что за курсы Колдуна? — шепотом спросила Элиза, наклоняясь к Юльке. Та уже собиралась ответить, как вдруг встретилась взглядом с куратором. Подруга аж вытянулась по струнке от неожиданности и сжала губы в тонкую полосочку, хлопая ресницами. Антон вначале хотел было сделать замечание за разговоры, но тут же смягчился, даже больше, чем за весь сегодняшний день.

— Если у кого-то есть вопросы, лучше задать их мне. Госпожа Вогневич, вам, как человеку с Лицевой, должно быть привычнее задавать вопросы Гуглу, чем искать ответы в библиотеке. Придерживайтесь этого правила, того и глядишь, сокурсники возьмут с вас пример и тоже начнут спрашивать, а не молчать как рыбы.

Элиза с улыбкой хмыкнула. Весело, конечно, что даже здесь знали о существовании Гугла, но еще смешнее было то, что она сама никогда им не пользовалась.

— Что значит переход на курс Колдуна? — спросила она, прислушавшись к совету куратора. Девушка ожидала понимающего взгляда и короткого ответа от Антона, но вместо этого услышала насмешливое хихиканье неподалеку. Ее брови тут же инстинктивно нахмурились, как и, к слову, брови куратора.

— Никогда не думал, что так рано произнесу исконно учительскую фразу, но, господин Перетворец, над чем смеемся? Может, всем расскажете, и мы вместе повеселимся?

— Извините, — в этом слове не было ни капли сожаления, а произнес его какой-то высокий худощавый парень с очень темными, почти черными глазами.

— Насколько мне известно, вы тоже приехали к нам с Лицевой, — Каспарян и не собирался так просто оставлять эту насмешку. — Если вас так насмешило, с позволения сказать, невежество госпожи Вогневич, быть может, вы просветите нас всех?

Перетворец закатил глаза и, оттолкнувшись от стены, о которую опирался, лениво пояснил: — Мы сейчас для Альтариона Ученики, как все первокурсники. Со второго курса мы называемся Колдунами, на третьем уже Адептами, на последнем Наставниками, после окончания школы — маги.

Элиза даже хотела было поблагодарить, хоть и искренне не понимала, зачем было это бахвальство, однако, следующая фраза ее желание как рукой сняла: — Это, кстати, то, чему с пеленок учат. А ты остановилась на букваре?

Вогневич уже собиралась язвительно ответить, даже Юлька напряглась и намеревалась фыркнуть в ответ, но обе девушки не успели — Антон не проигнорировал и эту глупость:

— Марк, мы все переживаем перед первым учебным днем, но мне кажется, ты выбрал неправильные методы завоевания авторитета перед сокурсниками, — куратор смотрел немигающим взглядом прямо в черные глаза Марка, которые тот опустил вниз. — Я не потерплю в нашем коллективе подобных перепалок, особенно основанных на том, у кого какой магический опыт за плечами. Спешу напомнить тебе, что не каждого, даже сильного, мага с рождения обучают так, как тебя обучали твои бабушка с дедушкой, которые, к слову, являются председателями Верховной палаты Велесовой Башни. То, что тебе крупно повезло, еще не делает тебя великим колдуном и, тем более, никогда не даст тебе права насмехаться над теми, кто происходит из других условий.

— Так ведь ваши тоже там работают, — довольный собой, Марк попытался уколоть куратора, мол, не он один тут «голубых кровей» и не последний везунчик. На это Антон лишь снисходительно ухмыльнулся и аж наклонился поближе к первокурснику: — Абсолютно правильно. И я использую данные мне способности и знания для того, чтоб сделать из вас сильных магов, а не для того, чтоб насмехаться над теми, кому повезло меньше моего. Эта тема закрыта. Не советую портить со мной отношения.

Марк, явно уязвленный тем, что не остался безнаказанным, цокнул языком и, сложив руки на груди, принялся о чем-то шептаться с парнишкой поблизости. Юлька же продолжила восторженно слушать Антона и его монолог о том, что необходимо носить с собой на уроки и какой внушительный список книг им предстоит сегодня получить в библиотеке перед занятиями. А вот Элиза осталась стоять в подвешенном состоянии, не понимая, как ей реагировать на случившуюся ситуацию. С одной стороны, она едва боролась с детским желанием побежать к Антону с распростертыми объятиями и сказать ему самое искреннее «спасибо» в своей жизни. С другой стороны, почему она себя чувствовала еще более униженной, чем Марк, который сморозил очевидную глупость и был тут же остужен старшим? Почему ей казалось, что помощь Каспаряна не сыграла ей на руку, а лишь наоборот, дала окружающим понять, как сильно ей не повезло? А вдруг теперь все будут думать, что она какая-то совсем уж магически отсталая (что, к слову, было чистой правдой)?

От размышлений ее оторвал голос Юльки. Элиза и не заметила, как Антон покинул гостиную, оставив Учеников наедине с расписанием и пообещав встретиться с ними в Церемониальной Зале.

— Первым уроком у нас История магии, — Сиволап храбро пробилась сквозь толпу сверстников и выучила наизусть сегодняшний распорядок. — После Зельеваренье. И потом нужно будет прогуляться до библиотеки за книгами. Я так поняла, что она как раз рядом с домом Водолеев... Элиза, ты с нами?

Заметив, что подруга слушает ее лишь наполовину, Юлька щелкнула пальцами перед лицом Вогневич: — Ты из–за Марка что ли?

Девушка угрюмо кивнула.

— Во-о-о-обще забудь, — протянула подруга. — Он придурок, каких свет не видывал. Я с ним дважды пересекалась в лагере до того, как поступить в Альтарион. Он сыночек богатеньких родителей, его бабушка и дедушка работают в отделе Меморанов, так он решил, что раз его предки — вершина мыслителей Велесовой башни, то и он автоматически становится самым умным.

— А родители его кто? — Элиза решила оставить слишком сложные вопросы про меморанов и какую-то башню на потом, ибо уже было пора спускаться по сотне лестниц к Церемониальной Зале.

— Они, я так поняла, погибли во время войны, — на лице Юльки промелькнула тень сочувствия. — Но это не дает ему права вести себя как ползучий гад.

«Какое совпадение» — про себя подумал Элиза, жестоко окрестив Марка очередной сироткой. В целом, даже после парочки незамысловатых фактов о его жизни все быстро встало на свои места. Вогневич понимала — они точно не подружатся.

***

Завтрак прошел спокойно. Юлька оживленно болтала с Лизой, которая с радостью поддерживала ее восхищение их куратором, профессором Бескровной и Верховным. Элиза же побаивалась в открытую пока высказывать свое мнение о ком угодно, особенно о преподавателях. Потому, чтоб сложить окончательное о них впечатление, она предложила подруге не опаздывать на первое занятие и поскорее закончить с сытным завтраком. Так они и сделали, оперативно расправившись с омлетом, вкусным свежим и прямо-таки разноцветным салатом из сезонных овощей и бутербродами с пикантным перемолотым салом. Сиволап жаловалась, что ей, наверняка, придется тратить карманные деньги на еду в каких-то заведениях поблизости, в то время как Элиза не могла хоть немного сузить глаза от разнообразия кулинарных изысков. Подумать только, никаких больше мерзких макарон с сахаром!

Урок Истории магии проходил на том же этаже, где располагалась Церемониальная Зала. Кабинет представлял из себя внушительных размеров аудиториию с массивной дверью из красного дерева, на которой умелыми руками какого-то кропотливого и скрупулезного мастера было вырезано изображение Червоного дракона. Несмотря на то, что кабинет и впрямь был очень просторным, из-за наваленных на задние парты пергаментных свитков, пустых и наполовину полных чернильниц, скомканных или просто помятых карт, картин и гобеленов он казался просто крошечной каморкой. По обе стороны от рядов письменных столов в хаотичном порядке стояла разнообразная магическая утварь, вроде глобусов совсем не шарообразной формы с абсолютно другими материками и странами, телескопов, каких-то статуэток и даже настоящих статуй, у которых не было то носа, то руки, то целой головы.

Письменные столы были рассчитаны на четверых человек, всего их было около десяти и стояли они в два ряда. Как поняла Элиза, на первом курсе все ученики обязаны были посещать все занятия вместе, не обращая внимания на стихию. Так, аудитория быстро наполнилась гомоном прибывших из зеленых и кустистых подземелий Террамантов, которых, очевидно, вдохновленно наставляла их куратор Анна, и Водолеев, которые вошли, горделиво расправив плечи и выпятив грудь точно так же, как это делал Женька.

Перед учениками на высоком помосте располагался крупный учительский стол с доской позади и роскошным креслом, обитым багровым бархатом. На столе, как, впрочем, и на любой другой поверхности кабинета, также лежала куча всякого бумажного барахла. Впереди, прямо перед учениками, стояла потертая от времени табличка с именем профессора — Сазар Берестейский. Сам же профессор представлял из себя вполне радушного на вид пожилого мужчину с седой бородой и такими же седыми волосами, собранными сзади в тугой пучок. Он был одет в темно-синие бархатные одежды и восседал на кресле, сложив руки в замок и любопытно оглядывая новоприбывших.

— Доброе утро! — Сазар произнес эту фразу с таким зарядом неподдельного позитива, что вся аудитория тут же приковала к нему свои заинтересованные взгляды. — Какое счастье — начать ваш путь по нашему миру первым. Этот год для вас будет поистине особенным по многим причинам, однако, осмелюсь взять на себя честь назвать себя вашим первостепенным путеводителем. Как многие из вас уже могли прочесть, меня следует называть профессор Берестейский, и я проведу с вами четыре увлекательных года именно в этой аудитории.

Профессор производил впечатление умудренного опытом, но все еще крайне энергичного старичка, который по-настоящему горел своим делом и жаждал поделиться необъятным потоком знаний с пока еще не смышлеными первокурсниками.

— Первым делом я хотел бы спросить, кто из вас перед поступлением уже ознакамливался с учебниками или, может, хотя бы интересовался тем, с чего началась история магии в нашем мире? — профессор окинул взглядом аудиторию, увидев три мгновенно поднятые вверх руки. Среди них, несомненно, была Юлька, уже впечатлившая Элизу своими познаниями, Саша, которая, судя по всему, была той еще зубрилой, и Марк.

— Прекрасно! Просто прекрасно! — казалось, еще немного, и Сазар захлопал бы в ладоши от восторга. — Что ж, вы, мои юные ассистенты, сегодня будете помогать своим сверстникам погрузиться в тему, которую, к слову, я вам советую прямо сейчас записать в свои конспекты.

Профессор щелкнул пальцами и на столах учеников тут же материализовались чернильницы, перья и конспекты. Последние представляли из себя скрепленные сбоку нитками листы пергамента, которые, казалось, уже когда-то были много раз исписаны, после чего постираны вручную с мылом и выданы за новые. Элиза про себя усмехнулась, отметив, что они идеально вписывались в атмосферу аудитории, где все было таким же древним и видавшим виды. Это было даже приятно — то, как профессора старательно вкладывали душу в своих учеников, стараясь максимально облегчить им обучение и подготовив некоторые материалы.

— Итак, тема сегодняшнего вводного урока — первые годы правления Светозара Пламенникова и создание Великого Хранителя. Возможно, кто-то может назвать нам несколько интересных фактов об этой эпохе?

Юлька вскинула руку так энергично, что едва не выбила перо из рук Элизы.

— Превосходно! Ваша фамилия, госпожа? Выходите, выходите ко мне, не стесняйтесь. Делиться знаниями необходимо с гордостью, так, чтобы вас все слышали!

— Спасибо, — Юльку переполняла радость за то, что она первая вызвалась отвечать на уроке. — Юлия Сиволап, Левитан.

— Какая чудесная стихия, госпожа Сиволап, уверен, с таким рвением к учебе вы добьетесь очень многого на поприще воздушных искусств. Прошу вас, начинайте!

Элиза с интересом слушала уже ранее рассказанную Юлькой историю про Червоного дракона, войну с орлийцами и алхимика Аурия. Было заметно, как с каждым ее словом профессор все увереннее вносил ее в свой воображаемый список любимиц. Класс тоже был весь во внимании и многие делали какие-то пометки в своих конспектах. Вогневич решила не отставать и тоже записывала какие-то даты и имена в тетрадь, чтоб потом не выйти из класса с пустыми листочками.

— Браво, госпожа Сиволап! — когда Юлька закончила, профессор Берестейский встал с кресла и пожал ученице руку. — Я, знаете ли, вспомнил, что ваш старший брат тоже учится вместе с нами. Превосходный пример, немудрено, что его выбрали куратором в этом году! Присаживайтесь, Юлия, премного благодарен за доклад.

Юлька почти вприпрыжку вернулась на свое место рядом с Элизой. Как только она приземлилась на стул, еще одна рука поднялась вверх. Это была Лиза с озадаченным лицом.

— Да, слушаю, у вас вопрос? — обратился к ней профессор.

— Профессор, а что насчет других драконов? — спросила девушка, глядя прямо в глаза учителю. — Я читала, что Аурий позднее также пытался создать и других, и у него это даже получилось!

Весь класс мигом умолк, а по спине Элизы почему-то побежали беспричинные мурашки.

— Ведь есть его собственный трактат, который он писал, находясь в своем доме у берегов Черного моря, он так, кажется, и называется— «У берегов Черноморья». Там сказано, что ему удалось вывести подобный вид, обитающий в морях, он дал ему название Синеводн...

— Нет-нет-нет, госпожа Пшеницына, определенно нет! — Сазар отчего-то замахал руками и отрицательно покачал головой. — Здесь, на этих уроках, мы изучаем исключительно подтвержденные наукой факты, а не мифы и легенды Черных морей. Мифология начнется со второго курса, и там ваши знания очень даже пригодятся!

Профессор Берестейский нервно улыбнулся, явно не ожидая, что такой вопрос поступит от ученицы, но Лиза и не думала останавливаться. К ней также подключилась и Саша, которая тоже, наверняка, перед первым курсом пропадала за горами книг про Изнанку.

— Профессор Берестейский, но почему мы называем это мифом, если нет никаких доказательств, что это неправда? — смело заметила она, кивая в сторону подруги. — Синеводный дракон описан во многих трактатах, а хроники Войны Разума, что была шестнадцать лет назад, и вовсе говорят о том, что он был ключевой фигурой восстания.

— Дорогие мои ученики, — профессора начинал заметно напрягать этот разговор. — Я очень, поверьте мне, очень рад, что вы так рьяно интересуетесь историей нашего мира. В конце концов, кто, как не я, может по достоинству оценить такое старание! Однако, посмею заметить, что в хрониках, о которых вы говорите, описывается вовсе не Синеводный дракон! Это было бы очень глупо и непрофессионально со стороны летописца обзывать увиденное существо мифическим названием. Давайте-ка я зачитаю вам отрывок...

Весь класс с интересом уставился на профессора, который судорожно стал рыться в книжных шкафах позади своего стола.

— А, вот же, черным по белому! Хроники гласят о том, что некоторые из очевидцев, которые смогли частично противостоять влиянию заклинания Делириум, — он нарочно выделил последние слова заискивающей интонацией. — Видели в водах Черного моря вблизи Кара-Дагского утеса огромную змеиную голову с черной чешуей и большими острыми шипами между глаз. Некоторые также добавляли, что чешуя его переливалась сине-зеленым, а глаза были совершенно белыми, как будто слепыми. Никто и близко не заявлял о том, что это был именно Синеводный дракон. К тому же, на следующем занятии я расскажу вам подробнее о причинах и последствиях этой ужасной и трагичной войны. И вы поймете, что не стоит слепо верить тому, что видели люди, подвергшиеся проклятию Тихона Сваржича.

Среди кучи совершенно незнакомых слов и имен Элиза внезапно вырвала из контекста слова, которые заставили ее содрогнуться и с круглыми глазами посмотреть на профессора. Она даже не ожидала, что буквально пара строк заставит ее выпалить как на духу:

— Но я его видела!

Если до этого ученики тихонько перешептывались между собой, то сейчас напрочь умолкли и с недоверием уставились на Вогневич. Сазар вскинул одну кустистую бровь и с каким-то осуждением окинул ее взглядом. Сглотнув подступивший к горлу комок неуверенности, Элиза продолжила:

— Голова... То, что вы описали — я это видела. Вчера, в Агарте.

Теперь-то на нее покосилась даже Юлька. Профессор обвел взглядом изумленный класс. Неловкая тишина продлилась около пяти секунд, как вдруг ее нарушил Марк. Он с неприкрытым презрением прыснул в кулак и во всеуслышание спросил:

— А Гарри Поттера ты там случайно не видела? Или, может, там где-то рядом Фродо пробегал?

Класс зашелся гоготом. Не смеялись только Лиза, Саша и Юлька. Но и они смотрели на Элизу с недоверием.

— Госпожа Вогневич, — профессор Берестейский снял очки и снова сложил руки в замок. — Я не буду судить о том, что вы видели. Я, как любой уважающий себя историк, живу по такому принципу. Если меня там не было, значит, я не имею права с этим спорить. И вы, дорогие ученики, тоже могли бы не смеяться, а подумать. Ваша однокурсница столкнулась с, возможно, опасным морским змеем, который вполне мог бы оказаться Карадагским гадом или даже кровожадным Серпентером из-за Красных земель. Однако, Элиза, спешу вас и ваших подруг заверить: Синеводный дракон — не более, чем пропагандистская выдумка агрессора для того, чтобы отвести от себя подозрения. Аурий говорил о том, что действительно пытался вырастить водяного дракона. Однако, по официальным сведениям, ни одна из его попыток не увенчалась успехом.

— Но Карадагский гад умер, — заметила Саша. Лиза активно закивала и продолжила: — А моя мама — известный Террамант, и она говорила, что мне не стоит бояться Серпентера, потому что он никогда не сможет покинуть кипящие моря Красных земель. Если Элиза и правда видела что-то в Агарте, то точно не их.

— Профессор, я думал, я попал в школу, а не в кружок по конспирологическим теориям, — нагло заметил Марк, демонстративно зевая. — Она, понимаете ли, с Лицевой, просто хочет привлечь к себе внимание, ей его там не хватало. Она же из детдома.

Элизу обдало потоком горячего возмущения, она вмиг позабыла, что находится на уроке, и повернулась к однокурснику, который самодовольно ухмылялся.

— Насколько мне известно, тебе самое место там же. Тебе просто повезло, что твои бабка с дедом забрали тебя к себе. Хотя... Они же у тебя важные шишки, им не стоило рисковать репутацией и покидать внука. Как думаешь, будь у них выбор, они бы взяли под опеку такого дремучего и невоспитанного идиота как ты?

— Тишина! — профессор рассерженно прикрикнул, не дав Марку парировать колкость от Элизы. — Первое занятие, а вы уже устроили балаган! Госпожа Вогневич, господин Перетворец, вы разочаровали меня. Это совершенно неприемлемое поведение на моем уроке! Еще одно замечание, и вы в первый же день окажетесь под дверью кабинета Верховного!

Оба участника перепалки ссутулились, снова чувствуя, что никто из них не вышел из конфликта победителем. Тему с драконом так и не закончили, отчего профессор воспользовался моментом и стал строго надиктовывать конспект.

— Почему ты не сказала? — тихонько прошептала Юлька, толкая Элизу в бок.

— Я думала, вам рассказали, — ответила Элиза. — Когда я вас ждала после портала, Антон сам меня спросил про змея. Я думала, вы все знаете.

— Антон? — удивилась подруга. — Нам рассказали, что ты упала в Северистые воды, в море у Агарты. И что тебя не могли достать, так как что-то случилось с порталом. Это все, что мы знаем.

В голове у Элизы начал складываться первый паззл. Конечно, она не могла быть уверена, что видела именно Синеводного дракона, однако, описание, прочитанное профессором Берестейским, достаточно хорошо подходило этому существу. К тому же, она прямо-таки кожей чувствовала — она не ошиблась. Видимо, это чудовище было чем-то вроде запретной темы в кругах магов Изнанки, только вот почему? Почему не доверяют очевидцам, видевшим его шестнадцать лет назад? И почему Антон знал больше деталей ее приключения?

Видимо, кому-то было выгодно недоговаривать. Ведь даже расскажи она правду... Ей все равно никто не поверит.

***

Урок Истории магии закончился на положительной ноте и профессор Берестейский, несмотря на концерт, который устроили Марк с Элизой, даже похвалил последнюю за некоторые ответы. Их ей, конечно же, подсказывала Юлька, за что она была ей крайне благодарна.

— Слушай, я не думаю, что ты просто привлекаешь внимание, — сказала подруга по пути к лестнице, ведущей в подземелья Террамантов, где должен был проходить урок Зельеварения. — Просто нам действительно этого не говорили. И... Знаешь, Синеводный дракон — он и правда, скорее, больше легенда, которой детей пугают.

— Я правда его видела, — твердо заявила Элиза, спускаясь по ступенькам. — Точнее, я не знала, что это он, но описание профессора на уроке... Это точно оно. Со слепыми глазами. Вот слово в слово, клянусь!

— Слушай, я думаю, нам нужно обсудить это с Женькой после занятий, — деловито заявила Сиволап, потирая подбородок. — А на Марка не обращай внимания. Круто ты его, кстати!

Профессор Бескровная ждала учеников в одном из подземелий замка. По словам Террамантов, ее кабинет сильно отличался по степени уюта от их гостиной и спален. Если в обители первокурсников хоть и было прохладно и гуляли сквозняки, их согревал камин и разнообразные ковры, гобелены на стенах. В их гостиной, как рассказала Джалиби — девочка, до ужаса боящаяся змей и говорящая со смешным акцентом — цвело множество разнообразных цветов, растений, а также стоял волшебный вольер с дикими зайцами. У вольера не было решеток и прутьев, а только магический круг, за который животное не могло зайти. Однако, в первый же день первокурсники разобрали зверьков к себе на руки, ослушавшись Анну, из-за чего куратору пришлось собственноручно бегать за ускакавшими куда-то зайчатами. В общем, больше они так не делали. Но даже в вольере эти малыши придавали какой-то теплоты их жилищу.

Кабинет Зельеварения же находился еще этажом ниже, и вела в него старая каменная винтовая лестница, чей пролет едва освещался заколдованными факелами. Элиза легко догадалась о том, что факелы были именно волшебными — как-то не каждый день она встречала на Лицевой огонь ярко-зеленого цвета.

Миновав зловещий лестничный пролет, они уперлись в маленькую хлипкую деревянную дверь, которая отворилась сама по себе. Зайдя в саму аудиторию, ученики округлили глаза, а Юлька так и вовсе не сдержала восхищенного «ах». Профессор Бескровная стояла на помосте, высоком и статном, высеченном из черного мрамора в самом дальнем углу кабинета. По всем четырем углам помещение украшали величественные черные колонны, которые, казалось, могли бы удержать на себе весь замок, но служили для одной только аудитории. Рабочий стол профессора тоже был не абы каким, а резным, скрытым черным лаком по гладкому могущественному деревянному срубу. В отличие от кабинета Истории Магии, у Аделины Бескровной все-все стояло по полочкам, рассортированное по размеру, цвету, запаху, применению. Эти полочки тянулись по обе стены, начинаясь у самого входа и заканчиваясь около учительского помоста. На них располагалось все: от мелких рабочих котелков до банок с заспиртованными в них трупиками каких-то неизвестных Элизе животных. Это помещение вселяло одновременно и восхищение, и какую-то тревогу, давя на учеников своими темно-бордовыми стенами и единственным источником света в виде пары десятков факелов, горящих уже обыкновенным, красным огнем.

Но не колонны и не мрамор так сильно поразил первокурсников, хотя, несомненно, впечатление произвел неизгладимое. Позади преподавательницы, которая стояла на помосте как фарфоровая кукла, бездвижная и безэмоциональная, совершенно не было стены. Вместо нее от потолка до пола место занимало стекло, обрамленное подобием оконной рамы с вензелями, только очень большой. С двух верхних углов на учеников враждебно смотрели горгульи, высунув свои раздвоенные языки. А за этим гигантским окном было видно... Озеро!

То самое озеро, которое пересекали Элиза и остальные, впервые прибыв к замку. Дневной свет желтоватыми полосками проникал под мутную воду, слабо освещая ее живность и морское дно. Получается, Элиза и не заметила за шушуканьем с Юлькой, как, считай, погрузилась на дно озера.

Пока все охали и ахали, Вогневич невольно вжала голову в плечи. Ее как-то не прельщала возможность сидеть сорок минут лицом к лицу с чем-то, что может жить на глубине этого озера. После недавнего происшествия, хоть Антон и уверил ее в необитаемости данного водоема, ничего, что было глубже их душевой в общей спальне, не вызывало в ней доверия.

Профессор Бескровная же, казалось, была заколдованной статуей, которая моментально оживилась, завидев, что первокурсники заняли свои места. Она тут же растянула ярко-бордовые губы в достаточно искренней полуулыбке и развела в стороны руки в приветственном жесте. Юлька завороженно разглядывала почти средневековые наряды учительницы — сегодня она отдала предпочтение более простому, но все такому же изящному платью молочного оттенка с сатиновым подъюбником и кружевным слоем сверху. Рукава плотно обтягивали ее руки строго до локтя, а затем расходились в широченные шлейфы. Ее волосы были собраны в прическу попроще — верхняя часть угольной шевелюры была собрана в пучок, нижняя же свободно ниспадала на плечи.

— Добрый день, — она поздоровалась сдержанно, но доброжелательно. Настолько, насколько это возможно для профессора Бескровной.

— В отличие от профессора Берестейского, я не оратор и буду краткой. Зельеваренье — точная наука, прикладная и требующая меньше слов, но больше дела. Прародителем данного ремесла был Аурий Златорукий — алхимик, о котором вы обязаны были узнать как раз на уроках Истории Магии. Однако, алхимия — течение слишком философское для того, чтобы применять его на практике в современном мире. Я же научу вас четким законам создания зелий, отваров и снадобий. Тем, кто сможет по достоинству оценить искусство Зельеваренья, этот путь покажется увлекательным, и я клянусь сопровождать вас на каждом его шагу. Тем же, кто предпочтет посещать занятия для галочки...

Аделина опасно сверкнула темными глазами.

— Постарайтесь не пробовать на язык ничего до тех пор, пока я не поставлю вам оценку, — она обвела взглядом класс, будто вычисляя будущих двоечников. — Не убейтесь, иными словами.

По классу прошелся нервный смешок, женщина же развернулась на каблуках и звонко щелкнула пальцами. Подобно Сазару Берестейскому, профессор Бескровная также подготовила для учеников конспекты, которые представляли из себя блокноты с гладкими кожаными обложками, чем-то похожие на подаренный Элизе Небач. Они были сложены аккуратными стопками на одной из полок, однако по велению женщины они словно поднялись потоком воздуха и спланировали на парты к каждому ученику.

Первый урок у самого пугающего профессора прошел на удивление неплохо. Для введения в курс профессор Бескровная выбрала теоретическое занятие, на котором ученики больше писали, нежели практиковались. Только в конце урока Аделина вызвала трех добровольцев, чтобы они попробовали применить полученные знания и подобрали нужные ингредиенты для самого простого зелья, которое облегчает боль. Для серьезных травм и ранений оно, конечно, не подходило, но вот если бы у Вогневич вдруг разболелась голова, Юлька точно в считанные минуты спасла бы ее от легкой мигрени или вроде того. Женщина оказалась совсем не такой зловещей и жестокой, какой виделась Элизе до этого, пару раз за лекцию она даже пошутила, что сняло с нее немалую часть студенческих опасений.

После урока первокурсникам предстояло направиться в библиотеку, и, несмотря на роскошь и гротескность аудитории, Элиза была в восторге от возможности уйти подальше от созерцания дна озера. Хоть за все сорок минут она не увидела там ничего крупнее карпа, воображение все равно раз за разом подкидывало воспоминания о мерзком полумертвом змее со слепыми глазами. И порой они были настолько явными, что девушка будто бы улавливала на секунду носом гнилостный запах разложения рыбьей плоти, из-за чего жмурилась и пропускала мимо ушей слова профессора. Так что в библиотеку она выскочила почти что самая первая, с облегчением отворачиваясь от стекла и спешно прощаясь с Аделиной Бескровной. Подруга, конечно, удивилась такому рвению поскорее покинуть урок, но последовала за ней, ибо учительница уже объявила о конце занятия и поставила оценки тем, кто варил зелье. Юлька предложила сначала отыскать брата, чтобы разобраться в истории с нападением на подругу дракона, поэтому девчонкам пришлось отстать от толпы и сначала направиться в общую гостиную к расписаниям.

— Эй, Женька, подожди! — девчонка нагнала парня на ступеньках, ведущих вверх на этажи, где проходили занятия старших курсов — какие-то узкие боевые и целительные дисциплины. Сиволап, очевидно, спешил и резко обернулся, как-то раздраженно реагируя на Юльку. Его сопровождала компания каких-то старшекурсников и Анна, приветливо улыбнувшаяся девочкам.

— Вам ведь уже пора в библиотеку, весь ваш курс... — начала было она, указывая на узкое окно в каменной стене, через которое можно было наблюдать толпу малолеток, несущихся за знаниями едва ли не вприпрыжку. Но Юлька скомкано перебила ее, запыхавшись по пути к быстро ускользающему от распросов брату.

— Извините... Нам это... Ох... Женька, нам срочно надо с тобой поговорить! — отдышавшись, выпалила Сиволап. Элиза согласно кивнула, инстинктивно вжимая голову в плечи. На самом деле, она как-то не подумала о том, что излагать мысли придется кратко и убедительно, не останавливаясь на эпитетах и мимолетных деталях. Женька закатил глаза и махнул приятелям рукой, мол, идите без меня. Анна тоже помахала рукой в ответ, уходя вверх по лестнице с остальными.

— У вас есть две минуты, по истечение которых я испарюсь, иначе, если я опоздаю к профессору Силозверю на первый урок в году, он отдаст меня на съедение какой-нибудь кровожадной живности. А у него такой в кабинете полным пол...

— Женя, вспомни, что тебе говорили, когда Элиза пропала? — Сиволап и сама-то не горела желанием задерживать брата, наоборот, ей не терпелось расставить все точки над і. Парень задумался на секунду, почесал затылок и сказал:

— Мы ж тогда вдвоем стояли. Подошли стражи, спросили, не Вогневич ли мы ищем, так как видели, что заходили в Посольство мы втроем. Сообщили, что она по случайности оказалась по ту сторону портала, и теперь он каким-то образом сломался. Потом один из них ляпнул что-то, вроде «несносная малышня, лазит, где ни попадя»... В этом я с ним был, к слову, солидарен...

— А Антон был с тобой? — прервав дословный пересказ, уточнила Элиза, держа в голове, что Каспарян был осведомлен куда больше Женькиного.

— Да нет, он куда-то смылся, когда мы вышли из буфета. В общем, приблизительно так нам и сообщили, что ты играешься в Титаник. Сказали, ждать, что мы, собственно, и сделали. А вы чего вообще вспомнили об этом?

Юлька с Элизой переглянулись. Первая кивнула ей, мол, давай, во всех красках. И только-только Вогневич набрала воздуха в грудь, чтоб как на духу поделиться с другом произошедшим, как его окликнул товарищ:

— Тебя ждать или как?

Женька нахмурился и, поджав губы, развернулся, чтоб уйти вверх по лестнице.

— Давайте завтра об этом поговорим. Я сегодня не успею, у нас куча уроков и потом еще собрание кураторов. Ты ж уже не тонешь, мелкая, давай потом как-то обсудим. Мне самому интересно, как ты сломала портал, который десятилетиями работал исправно. А вы бегите за книжками, а то останетесь неучами и будете дальше ломать всякие магические штуки. Бегом-бегом!

Он подгонял их руками вниз по лестнице и раздосадованным девочкам пришлось обиженно надуть губы и уйти. Женька ускакал на урок, а Юлька с Элизой остались в недоумении, как же так получилось, что история, рассказанная стражами, не договаривает такие важные детали.

— Я ничего не понимаю, — медленно шагая в сторону парадных дверей, пробормотала Вогневич. — Я, конечно, даю шанс на то, что у меня сотрясение или типа того, но я в состоянии отличить галлюцинации от реальности. И к тому же, Антон откуда-то знал, что я его видела.

— Что именно он тебе сказал? — спросила Сиволап, заглядывая в мрачные зеленые глаза. — Что, прям про Синеводного дракона? Так и спросил?

— Нет, — покачала головой девочка. — Спросил, мол, тебя что, монстр пожалел или как-то так. Но если я правильно понимаю, то это не мог быть ни один из перечисленных Берестейским монстров. Только он.

— Так а что ты конкретно видела-то? — было заметно, что Юлька очень старалась не сомневаться в словах подруги, но ее вполне очевидно одолевали недоверчивые вопросы. Элиза не спешила отвечать. Вместо красочного описания увиденного змея в ее голову закралась одна интересная мысль.

— А во сколько у них собрание кураторов? — поинтересовалась она, хитро щуря глаза.

— Это нужно узнать в расписании, — пожала плечами Сиволап. — Точно после отбоя первокурсников, так что Женьку мы все равно сможем увидеть только завтра. А что?

— А нам Женька и не нужен, — ответила Элиза, распрямляя плечи. Даже если ей не поверит никто из друзей, у нее все еще был человек, который знал правду и мог пролить свет на произошедшее.

— Нам нужно поговорить с Антоном.