6.
Девушка, мертвенно-бледная, начала падать в тёмную воду, но вот у неё открываются глаза. Она уже не та, что была минуту назад.
Из обиженного и нейтрального взгляд стал жёстким, уверенным, чётким.
Лицо её перестало быть наивным и детским, превратилось в хищное, опытное… опасное.
Посмотрев на свои запястья, желтоглазое существо отнюдь не порадовалось, оскалилось, показав нечеловеческие клыки и с большой скоростью вылетело из ванны, достигая зеркала, при этом вызвав большой всплеск воды.
Существо довольно оскалилось. Ему нравилось то, что оно видело в зеркале.
Раздался щелчок входной двери на другом конце квартиры, оно прислушалось и в тот же миг вышло из тела девушки, оставив ту лежать в неестественной позе на холодном кафеле.
***
Как в итоге оказалось, меня нашел папа. Пробегав по городу неизвестное количество времени и просидев в ванной, я и не поняла, что папа вернулся как раз вовремя. Он действительно боялся за меня, я видела, как он заплакал. Во второй раз. Первый был, когда мама пошла подавать на развод. Мужские слезы это страшно, особенно слезы сильного мужчины.
Когда я очнулась рядом со мной находились мама и Тим. Папа отошел за кофе.
Крепкие, до хруста костей, объятия. Тимур в это время стоял чуть в стороне, позволяя родителям дать мне нагоняй. Он был напряжен, серьезен и в то же время он переживал, за меня, очевидно.
Почему-то об этом я подумала только сейчас, не тогда, когда сидела в ледяной воде, не тогда, когда в пятки врезались осколки, не тогда, когда доставала лезвие…
В этот момент мне приходит жуткое осознание собственной оплошности и жуткой ошибки. А что, если бы я умерла? В свое время брак родителей не распался из-за меня, что было бы с ними? Возможно, папа бы спился, а что могло стать с мамой? Даже представлять не хочу.
Родители поняли все без слов, они знали о нем. Об этом сукином сыне, не в обиду его матери.
Мама сидела рядом со мной долгое время, просто обнимая и прижимая к своей груди, слезы так и не прекращались, но почему-то я плакала не по нему, а из-за своих мыслей и поступка. Тимур сидел на стуле рядом со мной и мамой, все такой же напряженный.
Но все хорошее кончается и мама была вынуждена уйти, а вот Шуклин как раз сел ко мне на постель и крепко-накрепко обнял, утыкаясь лицом куда-то в район шеи.
Я чувствовала как он плачет, тихо и безмолвно, только немного засаленные выдохи и мокрое плечо говорили об этом.
— Слушай, сука, еще раз что-нибудь подобное натворишь, я тебя убью. — прохрипел он мне на ухо.
— Даже не подумаю, кудрявый.- осипший голос, после непрерывного рева казался прокуренным и не моим. Чуть твёрдый, немного властный и исконно сученский, когда таковым он никогда не был.
— Я ведь этого выродка закопаю, Лиз. Я найду его и закопаю.
— Тим, даже не думай. Мне тоже хочется это сделать, но я понимаю, что он этого не стоит. Неприятно то, что он видимо не только меня так окучивал.
-Так я ему окучивалку оторву, ты не подумай. Я и наших подключу. Костя с Ромой вообще всегда за. Да и Женек за сестру впрягнется.
— Тим, ты же знаешь, что я тоже могла бы ему окучивалку оторвать, но мне это не нужно. Он показал мне на своём примере, что не стоило страдать вот этой хуйней и идти к ребятам на тренировки. Я это понимаю, Тимур… Ты как долетел, кучерявый?
— Тему не переводи, Лиз, долетел нормально, но может скажешь адрес?
— Скажу адрес — больше не скажу ни слова.
-Понял, не дурак, сам найду.- он все быстрее возвращался к жизни и шуткам.
— Тебе домой не пора?
— Не, сегодня я у тебя ночую, а если будешь себя хорошо вести, то только последующие два дня, один ты уже проспала.
— Где спать будешь? Не со мной ли?
— Могу и с тобой, но ты пинаешься по ночам, поэтому на этой кроватке. — до соседней можно было достать, против руку, что Шуклин и сделал, похлопав по ней.
— Кто тебе остаться разрешил?
— Врач, так что я тут по закону. И знаешь, я теперь твой брат. По маминой линии.
— Ну то, что ты мне брат я знаю давно, но такие подробности я слышу впервые.
— Да я тоже недавно узнал. От самого себя. Клево, правда, сестрёнка?
Это я оставила без ответа.