Глава 7
— Ну, наконец-то ты пришла! — говорит Агнесс — моя начальница, как только я буквально врываюсь в Нью-Йоркскую публичную библиотеку, и она тут же протягивает мне запечатанный конверт.
Я удивлённо и ошарашенно смотрю на женщину, и пытаясь привести дыхание в норму, я неуверенно забираю у неё конверт.
— Что с тобой не так? Ты раньше никогда не опаздывала! — с упрёком говорит она.
— Больше такого не повторится! — уверенно и виновато отвечаю я, и всё ещё недовольная Агнесс отходит в сторону.
Я с облегчением выдыхаю, чувствуя, как бешено колотится моё сердце, оглядываю читальный зал, и присев на свободное место, наконец, обращаю внимание на этот странный конверт в моих руках.
Ого! Это письмо от Розмари! Прямиком с острова Ивиса.
«Дорогая Кларисса,
Как ты проводишь лето? Хотя... можешь не отвечать, я и так догадываюсь... ничем не занята, умираешь от скуки? Я всё думала, как ты помогала мне все эти годы и особенно на последнем показе, ты ведь просто спасла всю мою коллекцию! Огромное спасибо и вот тебе подарочек: ключ от мастерской! Можешь творить там и использовать все материалы, что ты захочешь!
Готовься к своей коллекции, у тебя осталось не так много времени!
Скоро увидимся, Розмари!»
Отложив листок и снова взяв в руки конверт, я нащупываю в нём ключ от мастерской, и я не могу поверить собственным глазам. Розмари никогда в жизни никому не доверяла свою мастерскую, это же святая святых!
Сегодня я опоздала на работу из-за того, что проспала, а я никогда раньше не просыпала! И не важно, спала я семь часов или три, но на этот раз что-то явно пошло не так... . Сегодня я не спала полночи, потому что думала о словах Джека, я пыталась понять, что он имел ввиду сказав, что я вру сама себе. Но я понимаю, что не должна о нём думать, мне должно быть на него плевать, а разве это не так?
Я задумываюсь о своём, постукивая пальцами по столу и не сразу замечаю стоящую напротив девушку. Я смотрю на неё, и она протягивает мне список книг, которые ей нужны. А когда я снова остаюсь в покое, то уже серьёзно начинаю задумываться о том, чтобы заснуть прямо здесь — на своём рабочем месте, потому что я очень хочу спать и постоянно зеваю.
— Ты так и будешь здесь сидеть? — Я оборачиваюсь на Агнесс и вопросительно приподнимаю брови. — Обеденный перерыв двадцать минут! — чуть ли не кричит она. — Ты сегодня странная, растерянная, несобранная, сама на себя не похожа, — задумчиво говорит начальница, внимательно меня разглядывая и затем она, наконец, уходит.
Буквально через несколько секунд моего полного недоумения, я вдруг срываюсь с места и выбегаю на улицу. Я совсем забыла про нашу с Джеком вчерашнюю аферу. Если она удалась, то сейчас все газеты, а в скором времени и журналы должны просто разрываться от провокационных фотографий Сэма и его уже наверняка бывшей девушки. И добежав до ближайшего магазина, я покупаю одну из многочисленных газет и на месте начинаю её листать.
Ну же...
Есть! Так, стоп...
Здесь две фотографии, на первом снимке камера сфокусирована на придурке Сэме, на том, как он практически на себе выводит пьяную в хлам Эмбер из отеля Палас, а в углу журнала его фото с дамами по вызову и по этому поводу даже есть какая-то статья, но сейчас моё внимание куда больше привлекает вторая фотография в этой чертовой газете. На ней мы с Джеком держась за руки, выходим из отеля.
«И снова ОНА!» — гласит заголовок над фото и ниже есть небольшая статья, но я даже не собираюсь её читать!
Я так и думала, что наше с Джеком фото где-нибудь да и появится, но я всё же надеялась, что обойдётся без этого. И хоть я и была к этому готова, сейчас мне всё же нужно отвлечься.
Я тут же выкидываю газету в стоящую рядом урну и уже собираюсь позвонить Джессике, чтобы пожаловаться ей, как вдруг вспоминаю, что у меня нет телефона, и что обо всем случившемся подруге вообще лучше не знать. Но мне всё равно нужен новый мобильник, но, к сожалению, сейчас я не могу его себе позволить, а до зарплаты ещё около двух недель.
Уныло и, могу поспорить, с очень агрессивным выражением лица я иду обратно в библиотеку. Наш с Джеком план, вроде как, удался и моя... то есть наша месть состоялась, но ещё нужно немного подождать, когда, например, какой-нибудь глянцевый журнал напечатает об этой ситуации, или у Сэма ещё раз возьмут интервью, в котором, я надеюсь, его обольют грязью. И когда на Верхнем Ист-Сайде все будут знать, кто такой Сэм Росс и на кого он променял Джессику Кроуфорд, лишь тогда мой... наш план будет выполнен на все сто.
Но, к сожалению, я тоже попала под удар. Но кому вообще есть до меня дело? Зачем они всё это делают? Зачем фотографируют нас с Джеком вместе, зачем пишут о нас?! Но... что же Джек всё-таки имел в виду, когда сказал, что я лгу сама себе? Эти его слова всё никак не покидают мои мысли. Я не лгу себе, да, я могу убеждать себя в чём-либо, но лишь для своего же блага, и ложь ли это самой себе? Не знаю. Я уже убедила себя в том, что этот Джек Фостер просто ужасный и отвратительный человек. Я убедила себя в том, что он самовлюблённый засранец, который думает, что ему всё дозволено и что он может купить всё и всех и иногда мне действительно кажется, что он именно такой, но... что если я ошибаюсь? Является ли Джек Фостер таким ужасным человеком каким я его себе представляю или же это просто клише? Может, я всё же поспешила с выводами? Может, Джек имел в виду именно то, что я солгала сама себе в том, каким человеком он является?
Но если это и так, то видимо я делаю это на подсознании ради своего же блага. Потому что у меня вроде как договор с самой собой: никаких серьёзных отношений, пока я не стану состоявшейся и независимой от кого-либо женщиной, ну или хотя бы, пока я не начну этот путь.
***
Моя смена в библиотеке, наконец, заканчивается, и теперь я действительно могу заняться тем, чем хочу, например, я могу пойти в мастерскую и навести там полный разгром, или, как говорит Розмари: творческий беспорядок. Что ж, она сама разрешила мне там работать и она прекрасно знает, что я терпеть не могу уборку и что скорее всего я за собой ничего не уберу, и это мой огромный, просто огромнейший минус! Но, в конце то концов, никто не идеален!
Я люблю Нью-Йорк, люблю Манхэттен! Если приглядеться, то за вечной суетой людей, множество ярких рекламных вывесок, которые меняют свою картинку каждые три секунды, за огромными высотками которым, кажется, нет конца в бесконечном небе можно увидеть жизнь, настоящую, живую, не ту, что она есть при первом взгляде, не искусственную цивилизацию, а чириканье птиц, например. За звуками работающих машин, новой музыки, парка аттракционов, мобильных телефонов это очень сложно расслышать, но если прислушаться, то можно услышать их пение и это прекрасно. Или же как чудесно наблюдать за детьми, кормящими уток в Центральном парке, которые всё смеются и смеются, и невольно заражаешься их смехом. Иногда я скучаю по этому, по спокойной жизни, которая здесь едва заметна.
Дойдя, наконец, до мастерской, я открываю дверь, и ко мне сразу же приходит чувство, что здесь чего-то не хватает. В мастерской всегда была шумиха, неразбериха, беготня, очень много людей, а сейчас никого, полная тишина, и это кажется странным.
Я бросаю ключи на стол и зарядившись энтузиазмом, подхожу к рабочему столу Розмари и, открыв ящик, ищу свои эскизы, которые я показывала ей месяца два назад, она сказала, что всё посмотрит и исправит, если что-то не так.
Найдя эскизы своей возможной будущей коллекции, я замечаю, что моя наставница всё же кое-что в них изменила, и её изменения действительно сделали эскизы на порядок лучше.
***
Я бросаю взгляд на огромные часы, которые Розмари привезла из Англии, они жутко дорогие, у них золотая отделка, и я уже не помню, кто именно ей их подарил, но точно знаю, что тогда она представляла свою пятую... или шестую коллекцию по счёту, одну из самых масштабных, я, мягко говоря, удивляюсь, когда вижу, что уже половина третьего ночи, кажется, пора заканчивать. Вот для чего мне просто необходима Джессика, она постоянно напоминает мне о существовании времени.
Я просидела в мастерской не меньше шести часов и успела сделать всего несколько готовых деталей. Или платья у меня такие тяжёлые, или я сдаю позиции.
Я обожаю ночной Манхэттен, эти огни, пустые улицы, но я предпочитаю любоваться этим из окна своей квартиры, потому что эти тёмные улицы не всегда пусты. И сейчас я иду по ночным переулкам своего любимого города и буквально трясусь от страха, потому что я до ужаса боюсь темноты. Хоть я и стараюсь идти по оживлённым и светлым дорогам, мой страх всё равно никуда не уходит. Мои руки оледенели и немного вспотели, но главное сохранять спокойствие. В конце концов, я далеко не в первый раз иду одна по ночному Манхэттену... к сожалению.
Собравшись с духом, я заворачиваю за угол, где горит всего один жалкий фонарь, под которым стоят три человека с бутылками в руках. О нет...! Ну почему, почему нет другого пути до моей квартиры, почему именно эта улица?!
Может, мне всё-таки вернуться в мастерскую? Или пойти к Джессике? Её родители меня уж точно не прогонят.
— Эй! — вдруг кричит мне один из них, когда я уже разворачиваюсь, чтобы уйти куда угодно лишь бы подальше отсюда.
Я не оборачиваюсь, никак не реагирую, надеясь, что моё подскочившее сердцебиение не слышит никто кроме меня самой и надеясь на то, что они отстанут от меня, как только я скроюсь из поля их зрения.
Я заметно ускоряю шаг и проклинаю свои туфли на довольно высоком каблуке, которые просто не позволяют мне идти быстрее, да ещё цокают в этой тишине слишком громко.
— Да ладно, куда ты убегаешь? — спрашивает второй, и их голоса оказываются куда ближе, чем я думала.
Я слышу их приближающиеся ко мне шаги, но ещё лучше я слышу своё бешеное сердцебиение. Страх полностью сковал меня, и я настолько сильно сжимаю ручки своей сумки, что чувствую боль в ладонях, и в этот момент я вспоминаю о том, что в моей сумке уже давно валяется газовый баллончик, который положила мне туда Джессика, которая знает, что я довольно часто возвращаюсь домой уже за полночь.
— Хватит притворяться, что ты просто так вышла на улицу посреди ночи, ты же именно нас искала, верно? — довольно усмехаясь, вдруг хватает меня за локоть, один из них и развернув меня к себе, он прижимает меня к стене, и моя сумка падает на пол.
Не передать словами как сильно я пугаюсь, моё сердце вот-вот вырвется наружу, ноги предательски дрожат, как и оледенившие ладони. Противное дыхание этого ублюдка щекочет мне кожу, и мне кажется, что меня сейчас стошнит.
— Не бойся... — шепчет он, приближаясь ко мне всё ближе, и я чувствую, как его рука начинает подниматься вверх по моей ноге, поднимая юбку моего платья.
— Отстань от меня! — кричу я, пытаясь оттолкнуть этого мерзавца и вырваться, но за его спиной тут же появляются и два других.
Они все похожи, тёмные коротко подстриженные волосы, обильная щетина на их мерзких лицах, они высокие, двое из них довольно крупного телосложения, а третий худощавый. И от них от всех разит сильным перегаром.
Мой страх усиливается, и я уже мысленно прощаюсь с жизнью, чувствуя, как к глазам, кажется, подступают слёзы. Этот ублюдок держащий меня снова что-то говорит, но я не слышу его из-за вдруг возникшего словно из ниоткуда рёва мотора машины, который оглушает меня, а фары ослепляют. Но я пользуюсь моментом и наступаю каблуком на ногу ублюдку, который держит меня, и в эту же секунду он скручивается от боли, а я тут же отталкиваю его и отбегаю в сторону, всё ещё чувствуя дрожь в ногах и видя, как сильно трясутся мои руки. Моё дыхание сбилось, сердце стучит так быстро, словно я пробежала несколько миль, я перевожу взгляд с тех троих, которые, как и я, не понимают, что происходит на машину, которая едва успевает остановиться уже заехав на тротуар, и из неё выходит, нет, просто вылетает Джек Фостер и найдя меня взглядом, он тут же подходит ко мне.
— Ты в порядке? — взяв мои ледяные трясущиеся ладони в свои, спрашивает он, и подняв на него взгляд, я в свете фар вижу в карих глазах Джека не только жуткое волнение и страх, но и пылающую злость, и мурашки или же лёгкая дрожь тут же проходится по моим рукам и спине, но не думаю, что от страха.
— Да, я... — дрожащим голосом говорю я, не в состоянии унять дрожь в руках.
— Слушай, тебе лучше уехать, если ты не хочешь проблем, — вдруг перебивает меня мерзкий мужской голос раздающийся за спиной Джека, и я в момент замолкаю, напугано делая шаг назад, но так как Джек держит меня за руки, далеко уйти мне не удаётся.
Да, когда Джек взял меня за руки мне стало на порядок спокойнее, но сейчас тот ужасающий меня страх снова сковывает меня, но теперь мне страшно не только за себя, но и за Джека тоже.
Его взгляд вдруг меняется, в нём в момент пропадает волнение и страх, остаётся лишь, злость, которая перерастает в настоящую ярость. Джек смотрит куда-то вперёд, его скулы напрягаются, и он отпускает мои ладони, и медленно разворачивается к ним.
— Кларисса, иди в машину, — настолько спокойным и до жути холодным тоном произносит он, что я решаю сразу же его послушаться.
— Нет, она останется с нами, — говорит ему один из них и переводит на меня смеющийся взгляд. Я тут же замираю на месте, боясь сделать вдох, таким напряжённым кажется воздух. — Давай, иди к нам... Кларисса, а у тебя, — словно пробуя моё имя на вкус, переводит взгляд на Джека он, — ещё есть шанс свалить.
— Иди в машину, — вновь совершенно спокойно говорит Джек, обернувшись на меня, и я вижу в его глазах уверенность и... теплоту? Но могу поспорить, что мой взгляд совсем не такой уверенный, наверняка Джек не ожидал увидеть меня такой растерянной и такой напуганной, да я и сама не ожидала... .
Я ещё секунду смотрю на Джека и пытаюсь понять, знает ли он, что делает, но я ничего не вижу в его, как сейчас кажется, чёрных глазах. Я едва заметно киваю ему и подойдя к машине, сажусь на переднее сидение и невольно закрываю глаза, чтобы успокоиться.
Мне вдруг становится холодно, мурашки пробегают по всему моему телу, я считаю быстрые удары собственного сердца и пытаюсь остановить дрожь в руках. Когда я снова открываю глаза и делаю глубокий вдох, у меня возникает чувство, будто я их и не закрывала, они всё также стоят друг напротив друга и что-то говорят. Их трое, а Джек совсем один, и мне это совсем не нравится. Думаю, мне стоит вызвать полицию, но ведь у меня нет телефона! Чёрт, почему я просто не осталась на ночь в мастерской?!
В этой машине очень хорошая звукоизоляция, потому что я совершенно ничего не слышу, но уже буквально через несколько секунд Джек разворачивается и идёт к машине. С моих плеч будто сваливается волнение и страх, но не успевает Джек дойти до машины, как я замечаю переглядывания тех троих за его спиной.
Один из них, кажется, тот, что держал меня у стены, подходит к Джеку и коснувшись его плеча, разворачивает его к себе и бьёт его по лицу.
— Нет, Джек! — едва успеваю крикнуть я, как он тут же ударяет того кулаком по челюсти и ему, кажется, сложнее оправиться от этого удара.
Джек встряхивает кулак и подойдя к тем двоим, что уже опешили назад, что-то им говорит и подняв мою сумку, о которой я напрочь забыла, возвращается к машине, предварительно оттолкнув от неё того ублюдка, который ударил его, и который всё ещё пытается подняться. И Джек касается капота своей чёрной Ауди и словно одним движением протирает его, и только потом он садится в машину и хлопнув дверью, съезжает с тротуара и с этой улицы.
Я не свожу с него взгляда, а Джек смотрит только на дорогу. В машине стоит полнейшая тишина, но нет напряжения лишь моя неловкость и быстрый неспокойный стук моего сердца. Я опускаю взгляд на руль и вижу, что казанки правой руки Джека немного в крови, не знаю в его или нет, но мне всё равно не по себе, а его скула уже заметно покраснела и стала приобретать бордовый цвет, и сейчас я чувствую вину.
— Не стоило этого делать, я бы и сама справилась, — всё ещё предательски дрожащим голосом шепчу я, прерывая затянувшуюся тишину, и мне хочется рыдать от обиды!
Я, кажется, полная дура! Какого Черта я делаю? Если бы не Джек... не знаю, что бы сейчас со мной было.
— Так это твоё «спасибо»? — ухмыляется он, бросив на меня смеющий взгляд. Неужели он не злится на меня? Неужели его всё это забавляет? — И почему я не удивлён? — улыбается Джек, вновь смотря на дорогу.
— Прости, — на полном серьёзе тут же выпаливаю я. — Прости за это, и за моё поведение, за мою язвительность, но я всех отталкиваю, не принимай на свой счёт, — опускаю взгляд я, боясь встретиться с его глазами. Мне не просто это говорить, но я, кажется, перешла уже все границы и мне стоило извиниться. — И спасибо, правда, — борясь с собственной гордостью говорю я, поднимая глаза, надеясь, что Джек на меня не смотрит, но он смотрит, и я вновь вижу этот взгляд, который пытается меня разгадать. Но он меня не понимает и хорошо, если так и не поймёт.
Не знаю, почему я задерживаю на нём взгляд, но уже в следующую секунду я чувствую, как рука Джека касается моей, но он тут же отдёргивает её, и его взгляд вдруг меняется.
— Ты замёрзла? —от чего-то хмурясь спрашивает Джек и не получив от меня ответа, он нажимает на какую-то кнопку.
— Нет, не нужно, я просто... — опускаю взгляд я, качая головой. — Испугалась, — чувствуя странное волнение поднимаю глаза я и понимаю, что мы остановились.
Я упираюсь локтями в колени и дрожащими ладонями закрываю лицо, но я не должна... не должна терять контроль и поддаваться эмоциям.
— Клэр? — в замешательстве спрашивает Джек, и уже в следующую секунду я чувствую его тёплую ладонь на своей спине, которой он словно притягивает меня к себе. — Тебе больше нечего бояться, — говорит Джек, когда я поворачиваюсь на него, и моя голова вдруг каким-то образом оказывается на его плече, и я тут же чувствую тёплые руки Джека на своей спине, и он обнимает меня, крепко прижимая к себе. — Ты вся дрожишь, — шепчет он, обнимая меня чуть крепче. — Умоляю тебя, больше не ходи одна по ночам, а лучше вообще не ходи ночью по городу, — на полном серьёзе говорит Джек, всё ещё обнимая меня, а я вдруг понимаю, что всё это время наслаждалась не просто прекрасным парфюмом Джека Фостера, но и его родным запахом. Джек пахнет елью, хворостом, от него почему-то пахнет лесом. И мне так уютно в его объятиях, так спокойно и страх вдруг начинает отступать.
— А... — вздыхаю я, нехотя отстраняясь от Джека, и я смотрю вперёд на освещённую автомобильными фарами улицу. — Откуда ты узнал, где я? — перевожу взгляд на него я. — Только не говори, что ты следил за мной, — уже с испугом и в тоже время со смешком добавляю я, замечая, как напрягся Джек.
— Нет, — говорит он, хмуря брови. — Я просто... возвращался из офиса и совершенно случайно увидел, как ты идёшь на противоположной улице, ну, я и решил убедиться, что ты нормально доберешься до дома, потому что я знал, если бы я предложил тебя подвезти, то ты бы отказалась, как и всегда, — говорит Джек и, наконец, переводит на меня бегающий взгляд. Так значит он тоже любит засидеться на работе допоздна.
— Чтобы ты знал... я бы не отказалась, только не ночью! — улыбаюсь я.
— Ну, — в удивлении приподнимает брови он. — Теперь буду знать.
Я снова улыбаюсь, вновь переводя взгляд вперёд, и...
— Клэр, извини, я не расслышал, так... что ты там говорила насчёт извинения, можешь повторить? — пытаясь не улыбаться спрашивает Джек, и я перевожу на него взгляд полный иронии. Он серьёзно?
— Спокойной ночи, Фостер, — с тёплой улыбкой говорю я, смотря на него и уже нащупываю ручку, чтобы выйти из машины.
— Хорошо, одно свидание, — вдруг решительно говорит Джек, останавливая меня, а моя улыбка тут же меркнет. Может, мне послышалось? — Я спас тебя подвергая себя опасности, и ты действительно думаешь, что одного «спасибо» здесь будет достаточно? — Я внимательно смотрю на Джека, не понимая, зачем ему это. Неужели он действительно хочет пойти со мной на свидание или он просто издевается? — Одно свидание, Клэр, чего тебе стоит?
— Ладно, — выдыхаю я с игривой улыбкой, потому что в моей голове вдруг возникает одна мысль.
Джек, мягко сказать, удивляется, наверное, он думал, что меня придётся уговаривать намного дольше, но... не всё так просто.
— Тогда я и спрошу, откуда ты знаешь мой адрес, — говорю ему я и, наконец, открываю дверь. — Спасибо, что подвёз, — победно улыбаясь, выхожу из машины я.
Может, Джек пока не понял, но ему будет немного трудно связаться со мной, если, конечно, он не будет подключать к этому своих помощников.
Пока я иду до дверей своего дома, автомобильные фары всё ещё освещают мне путь, Джек не уезжает, пока я не скрываюсь за дверью здания, и я словно под эйфорией захожу в свою маленькую квартирку, которой срочно требуется уборка, но уж точно не сейчас, и с идиотской улыбкой на лице я заваливаюсь на кровать, чувствуя жуткую усталость во всём теле.
Сегодняшний день не предвещал ничего ужасного, но ночь испугала меня до полусмерти, а Джек меня приятно удивил... удивила я и саму себя. Неужели Джек был прав, и я правда лгала себе, и на самом деле он не такой уж и плохой человек, а даже наоборот? А тот разговор и эти объятия... . Черт, я, кажется, иду на свидание с Джеком Фостером! Но... нет, это не свидание, это скорее одна официальная встреча, и она ничего не значит, не может и не должна ничего значить.