Истинная

  Тихо ступаю в направлении двуспальной кровати, на которой неподвижно лежит парень, но не решаюсь к нему коснуться. Я прежде не видела ничего отдалённо похожего на эту картину. Его тело покрыто алой паутиной проступивших вен, все мышцы напряжены до предела. Его грудь почти не вздымается, только изредка слышатся краткие вдохи. Его лоб покрыт липким потом, а тело дрожит, то ли от жуткого холода, то ли от беспрестанной, адской боли.  

— Я не знаю что делать и чем тебе помочь,— выдавливаю из себя эти слова. Уверена он абсолютно всё слышит, его брови нахмуриваются и Чак ещё раз шумно вздыхает.— Знаю, что виновата перед тобой, осознаю, что не заслуживаю прощенья и сама себя не прощу за это,— упорно продолжаю разговаривать, дабы комнату не наполняла тишина.  

Решаюсь коснуться его лица, но резко одёргиваю руку. Пламя опять-таки прокатывается по всему телу. Что-то не даёт этого сделать, это явление пронзает меня импульсом безумной боли, принуждая искривиться и зашипеть.

  — Чак, я вижу, что ты сильный, ты должен вести борьбу. Ты необходим нам в этом месте, ты нужен мне. Ты ведь моя надёжная опора, ты один-единственный прекрасно понимаешь меня, даже без слов. Ты меня поддерживаешь в любых ситуациях, ты встаёшь на защиту от всех жизненных невзгод,— слёзы хлещут по моим щекам, я отчётливо вижу, как его выражение лица неоднократно меняется, но в настоящий момент даже предположить не могу, что творится в его беспокойных мыслях.

—Я прошу совсем не много, я дишь хочу обьяснить тебе то, что чувствую и если моим словам ты не поверишь то без проблем можешь почувствовать мои эмоции.  

  Не могу разгадать, что он чувствует и это неторопливо, но жестоко убивает надежду на что-то хорошее. Было бы гораздо проще выслушать его крики и сквернословие, постоянные унижения и многочисленные упрёки, нежели биться в собственных домыслах. Я вытерплю всё, сделаю абсолютно всё, что он скажет, всего лишь если вновь увижу его ослепительную, ангельскую улыбку, потрясающие глаза цвета шоколада и уверенную, властную походку.  

  — Знаешь...— сглатываю ком в горле.— Я часто вспоминаю тот беззаботный день, а вернее, тот вечер, когда ты признался мне в чувствах, когда решил рискнуть и быть со мной. Сейчас, я понимаю насколько глупо это выглядело. Именно наше глупое прощание,— ложусь рядом с ним, внимательно всматриваясь в его лицо. Наконец решаюсь прикоснуться к его щеке и делаю это сквозь жгучую боль. Руку жжёт, будто я только что опрокинула на себя крутой кипяток, но я научилась терпеть. Я всю свою жизнь терпела и сейчас вытерплю.  

—В настоящий момент, тебя ужасно не хватает, я скучаю, Чарльз, тоскую по мгновениям, которые были между нами, по твоим необычно тёплым объятьям и ласковым поцелуям. Я влюбилась, как дурочка, пустила ситуацию на самотёк и верила, что всё уладится, но стало только хуже. Оттягивала до последнего и никак не решалась сказать тебе беспощадную правду — это моя главнейшая оплошность,— слабо всхлипывая, выговариваю я.— Я сделаю что угодно, только пожалуйста, живи, открой глаза и выплесни свою боль. Если желаешь, я немедленно уеду, хочешь буду терпеть все колкие фразы. Лишь живи,— снова слёзы жгут моё лицо, а на заключительных словах голос постепенно переключается на боязливый шёпот и кажется, что сердце сейчас выпрыгнет из груди.

Чарльз выпускает слабый болезненный стон и вновь хмурится. Неужели это действует? Или от моего присутствия ему только хуже? Вдруг он ненавидит меня до такой степени , что готов заснуть вечным сном даже не попытавшись бороться?

— Кажется я теряю здравый смысл,— издав нервный смешок говорю я и протираю заплаканые глаза.— Такое чувство, как будто разговариваю сама с собой, хотя знаю, что ты слышишь. Не буду молить о прощении это зависит от тебя и масса сказаных слов ничего не докажут. Скажу лишь одно: я безумно люблю тебя и всегда буду без ума от тебя, несмотря на то, что обстоятельства упорно твердят иное. Полагаю ты сам это испытываешь просто наказываешь себя за неосмотрительность. Поверь, Чарльз, я не осмелюсь тебя обмануть. Больше никогда в жизни,— еле слышно говорю я. Больше нет сил смотреть на его страдания, но и бросить его в абсолютном одиночестве тоже сложно. Я поистине желаю ему помочь, но одна не управлюсь, он должен сделать хотя бы шаг мне навстречу, в противном случае все старания напрасны. Нет смысла пытаться помочь, когда человек бежит от тебя без оглядки. 

— Поверь мне, в последний раз,— вновь шмыгаю носом и оставляю почти невесомый нежный поцелуй на его пересохших губах. Легонько сжимаю большаую ладонь Чарльза и наконец, нахожу в себе силы подняться с кровати. 

Устремляюсь к деревянной двери, дабы быстрее ретироваться отсюда, но в последний миг поворачиваюсь на довольно продолжительный болезненный стон.

— Эви...— хрипит парень, переворачиваясь на спину. Он всё так же тяжело дышит, будто его что-то душит, бледный лоб покрыт мелкими каплями испарины, которые выблёскивают в матовом свете ночника.

— Чак, ну слава богу,— бросаюсь обратно и слабо заключаю в объятия парня. Горячие слёзы капают на его грудь, но радостная улыбка не сходит с моего лица. У меня получилось, я смогла. 

  — Спаси Элен,— также тихо выговаривает он, делая довольно глубокий и  тяжёлый вздох. Чарльз отталкивает меня, давая понять что прощение я не заработала и вряд ли уже заработаю. Он расходует на это последние силы и всё для того, чтобы я испытала едкую боль, каковую ощущает он. Не физическую, а душевную.  

В нашем мире все боятся быть отвергнутыми и я в том числе. Со школьных бурных лет я опасалась этого, как огня, после одной лишь неудачи в отношениях. Когда в моей несладкой жизни появился Чарльз я тоже боялась брать инициативу в свои руки. Страшно услышать отказ или хохот, хотя в глубине души знала, что подобного никогда не будет. Гораздо легче жить совершенно пустыми надеждами, нежели, смело действовать, ведь прячась за надеждами люди не смотрят на мир по-настоящему, а поглядывают сквозь розовые очки своих туманных ожиданий.

  — Я всё сделаю,— шёпотом говорю я, отступая. Когда оказываюсь за дверью то обнаруживаю Холланда старшего, который, наверное, и не утаивает того, что подслушивал. Крепкий мужчина неподвижно стоит в конце длинного коридора, облокотившись спиной о стену и исследует меня сверкающими лазурными глазами.  

  — Я сообщил вашему дружку о наших планах,— буднично сообщает мне Джек, смело идя навстречу.— Стив будет здесь через несколько минут со всем вашим смертельным оружием. Видит Бог, Эвелин, если вы были нечестны я от вас мокрого места не оставлю,— рычит мужчина, грозя указательным пальцем.  

— Доверьтесь Джек, на этот раз я вас не подведу,— холодно откликаюсь я, на что строгий отец Чарльза снова бросает недоверчивый, внимательный взгляд.

— Вы легко можете читать мысли Джек, и я не запрещаю вам это делать,— проговариваю про себя. Мужчина, коротко кивает и пристыженно опустив голову, поспешно теряется за дверью большой комнаты Чарльза.

*******************

— Хуже одного охотника в доме, может быть только два охотника,— недовольно бормочет Айрис.

— Перестань ворчать и свыкнись с мыслью, что твоё нелепое мнение никто не воспринимает,— резко откликаюсь я, даже не поднимая взгляда на девицу. В ответ на своё жёсткое заявление традиционно получаю лишь взбешённый рык и данный протяжной звук, звук моей маленькой бескровной победы. 

  — Пора перейти к делу,— прерывает стычку Фиц. Он внимательно осматривает нас свирепым беглым взглядом, очевидно, замучен нашими постоянными раздорами, но через мгновение, уставляется в сторону довольно длинного дубового стола, на котором временно расположилось оружие. Здесь находятся всё: начиная от метательных ножей и заканчивая разнообразными моделями современных пистолетов и снайперских винтовок, которые дожидаются своего часа.  

  — Данные метательные дротики вымочены в волчьей траве,— черство отвечаю я, вручая в мускулистые руки парня небольшой дротик похож на тот, что широко используют для игры в «Дартс».— Ваша ключевая задача попасть в абсолютно любую часть тела и старайтесь не уколоться сами,— упорно продолжаю свою речь. Даже невзирая на то, как Доминик зациклил настороженный взгляд на коротком острие дротика.  

— Я предпочитаю разбираться по старинке,— ехидно говорит Айрис, освобождая довольно длинные, острые когти.

— Наша задача никого не убить,— громко сообщаю я, на что девица иронично изгибает бровь и одновременно начинает еле слышно хохотать.

— Это твоя задача, а не моя, я буду только рада если тебе влетит по первое число,— язвительно говорит она и устремляется к выходу, задевая меня левым плечом. 

— А сейчас послушай меня,— не вытерпев, выкрикиваю и резко развернувшись, ухватываюсь за шиворот её кожаной курточки. Резко тяну на себя и Айрис, от внезапности, пятится ко мне, вновь сжимаю её тонкую шею рукой в то время, как другая рука крепко держит метательный нож в миллиметре от её сонной артерии.— Наша задача спасти Элен, а не устраивать разборки. Если ты отчаянно хочешь видеть свою лучшую подругу живой и здоровой, то засунь бесконечную ненависть куда подальше и хоть однажды сделай так, как положено,— со злостью шиплю ей на ухо и отталкиваю от себя. Айрис резко разворачивается ко мне лицом, терпеливо жду её свежую порцию яда, но она помалкивает и при этом замечаю её задумавшийся отрешённый взгляд, по которому заметно, что до неё наконец-то дошло. Надеюсь, она прекрасно осознала, что в настоящий момент не имеет значения кто кого люто ненавидит.

— Полагаю Эви права, нужно действовать сообща, если мы хотим, чтобы всё удалось,— прокашлявшись говорит Стив, заслоняя меня своим громадным телом. Почему все мужчины всегда видят во мне жертву и всячески пытаются защитить?

— Жду вас у водопада,— бегло говорит Айрис и в мгновение скрывается за дверью. Думаю сейчас её изводят беспокойные мысли о том, что она чересчур заигралась. За своей безграничной ненавистью ко мне, она совершенно позабыла обо всём прочем и даже не размышляла о том, что Элен может серьёзно пострадать. 

— Эвелин, ты уверена что осилишь?— выговаривает Фиц, жёстко пресекая поток моих бессвязных мыслей. Ему как никому другому понятно моё состояние, но я стараюсь не обращать внимания на жар который разносится по телу.

— На все сто. Я обещала Чарльзу спасти Элен и я выполню обещание,— шибко бросаю я, сунув острые ножи в ножны на бёдрах. Поднимаю арбалет, одновременно продолжая буравить парня твёрдым взглядом. Фиц сощуривает глаза, пытаясь отыскать подвох в моей напористости, но его старания проваливаются и он торопливо закидывает остальное оружие в спортивную сумку. 

  Из большого дома Холландов мы выходим через несколько минут. Следую за Домиником в непроницаемый мрак влажного леса, но даже непроглядная темнота не мешает мне ориентироваться в данной местности. Всё те же многовековые хвойные деревья, среди которых затаились мои многочисленные воспоминания. Звучание бушующей горной реки, которое невольно заставляет припоминать все ключевые слова, сказанные в этом безлюдном месте. И невесомый холодок, пробегающий вдоль позвоночника, не вынуждает себя долго ждать. Моя шаблонная эмоциональная реакция на яркие воспоминания о Чаке.   

  — Луна взойдёт через два с половиной часа, нам нужно поспешать,— трещит Айрис, кивая в сторону величавых гор. Мелким, почти беззвучным шагом, она погружается вглубь лесной пущи вслед за десятком оборотней. Её шаги твёрдые, а всё грациозное тело сотрясается будто от стужи. На лице непроницательная маска из равнодушия и ненависти, но в глазах пляшут искорки, а это не к добру. Надеюсь, она ничего не замыслила против меня...